Пока боги спят

- Нареида, вы сами сказали, что не хотите никого видеть!

- Я говорила тебе это лично? – эйлийка говорила так уверенно, что Чайо засомневалась в себе.

- Нет, мне передали ваши слова, - Намми ответила так искренне, что в её словах не было сомнений.

- Кто передал?

- Другие слуги. Нареида, я что-то сделала не так?

Чайо покачала головой и вымученно улыбнулась:

- Всё хорошо, Намми. Но впредь не слушай никого, кроме меня.

Эйлийки яростно закивала головой и поспешила покинуть комнату. Чайо мельком увидела коридор, когда девушка открыла дверь, и почувствовала отвращение: и к замку, и к его жителям, и к самой себе.

Стоило Намми уйти, как послышался стук. Чайо замерла: нет, только не снова! Стук прекратился на несколько секунд, затем послышался снова. Он не был яростным, как вчера, но звучал настойчиво. Чайо, прижимаясь к стене, чуть приоткрыла дверь и увидела Сейго. Она тут же распахнула её и улыбнулась брату.

Его глаза горели восторгом. Он сбрил свои жидкие усики и бородку. Осанка стала более гордой, он расправлял плечи и чинно оглядывался вокруг. Стоило ему заговорить, как брат снова стал собой, таким торопливым, увлечённым:

- Чайо! Вчера мы с Трионом и Стервятником объезжали земли вокруг замка. Ты бы видела, как живут эйлы! Как они тяжело трудятся, как пытаются выжать хоть что-нибудь из этой неплодородной земли. Бедняги! Людям живётся гораздо проще. Трион рассказывал, Олес выращивает столько пшеницы, что может прокормить и Норт, и Кион, и другие города, вступившие в союз. А южане! Им стоит только бросить семена в землю. Почему эйлы должны пахать, когда людям всё падает в руки?

Сейго прошёл в комнату и опустился на стул. Не теряя уверенности и не сбавляя быстрого темпа, он продолжил длинный рассказ обо всём, что узнал вчера.

- А завтра с утра у меня урок истории! Нару Деймуру уже больше двухсот лет, он помнит, как афеноры и эйлы строили жизнь на севере! А после – фехтование. Денар Трион пообещал, что вечером…

- Меня вчера заперли! – Чайо перебила брата и тут же вжала голову в плечи, но он не стал кричать, как закричал бы отец, и она продолжила: – Я целый день сидела в комнате, и ко мне ни пришёл ни ты, ни слуги.

- Наверное, что-то случилось с дверью, - быстро проговорил Сейго и отвёл взгляд. – Я разберусь с этим.

Чайо открыла рот, чтобы возразить, и тут же замерла. Что-то не так. Прежде Сейго никогда не был столь равнодушен к её проблемам.

- С завтрашнего дня я приступаю к обучению, - снова начал он. – Надо изучить географию, историю, и, конечно же, научиться сражаться, и ещё много всего! Трион сказал…

Сейго всё говорил и говорил, а Чайо хмуро вглядывалась в его лицо. Её заперли – и никакая сломанная дверь не при чём, – опозорили, издевались, а он! Трион нашёл верного слугу, который был готов жадно ловить каждое его слово и идти следом, куда только позовут. Всё в нём восхищало Сейго.

Чайо обжигали ревность и досада. Даже в самые трудные дни брат находил время, чтобы поговорить, рассмешить, узнать о её мечтах или страхах. Во время путешествия она ещё больше привязалась к этому упрямому, порой не слушающему, но всё-таки такому заботливому старшему братцу. И вот какой-то едва знакомый афенор, возомнивший, что он должен изменить порядок, завладел всем его вниманием. Чайо почувствовался себя преданной.

- Переживай не из-за этого, - раздался чёткий и уверенный голос Теи. – Здесь что-то происходит.

Как не пыталась Чайо мысленно воззвать к ней или к Шайту, но они оставались молчаливы. Чувство тревоги засело внутри, она искусала себе все губы, напряжённо раздумывая над словами Теи. А Сейго всё болтал и болтал, но в глазах виднелось чувство вины. Быть может, здесь и правда что-то происходило? Что-то, ещё неизвестное ей, но уже понятное Сейго?





Глава 17. Неры




- Тише ты, двуногий, нас могут услышать, - прорычал Шорох.

- И пусть, разве не для этого мы шли сюда?

Шорох снова зло рыкнул, но ничего не ответил. За время путешествия пёс сотню раз был недоволен Кирианом: не так идёт, не так спит, не так ест, не то говорит – мир людей и мир нари оказались слишком разными. Кириан быстро привык к придиркам Шороха и только посмеивался над ними.

Путь до неров занял около недели. В первый же день Кириан понял, насколько нари сильнее людей и выносливее. Шорох как будто прогулочным шагом легко шёл по лесу, Кириан вдогонку за ним пробирался среди зарослей. Дракон не хотел признаваться, что ему тяжело, но к концу каждого дня был до того измотан, что мгновенно проваливался в сон, а на утро снова чувствовал себя разбитым.

Редкий отдых он находил в деревнях, мимо которых лежал путь. Шорох предпочитал оставаться в лесу и старался отговорить Кириана, но тот хотел узнать народы нелюдей и использовал для этого каждую возможность. Однако ожидания не оправдались.

Что афеноры, что эйлы внешне едва отличались от людей. Афеноры были чуть выше, стройнее, с более белой кожей – и всё же их легко можно было спутать. Внешность эйлов была такой же разнообразной, как у людей: высокие и низкие, светлокожие и смуглые, со светлыми волосами, рыжими, тёмными – ни что не выдавало их. Кроме цвета крови. Вот в чём было отличие народов. Когда Кириан первый раз увидел голубую эйлийскую кровь, он так удивился, что выдал себя, и пришлось убегать.

У афеноров и эйлов сложились иные традиции, ценности, мировоззрение, но они не вызывали непонимания или отчуждения. И даже язык был знаком. Люди переняли язык нелюдей, поэтому он понимал другие народы.

Афеноры и эйлы, живущие в деревнях, казались гостями из дальних стран, но были тем же народом. Другое дело лесные расы. Кириан до сих пор не мог поверить, что Шорох из одного с ним мира. Он казался удивительным сказочным героем. С трудом верилось, что этот огромный зверь на двух лапах так же разумен – хотя порой возникали сомнения, – со своей культурой, принципами, взглядами. Шорох тонко чувствовал изменения в природе и – вот уж чудо – умел видеть душу каждого живого существа, будь то человек, зверь или птица.

Только Кириан привык к нари, как он увидел неров.

Кириан и Шорох прятались неподалёку от их поселения. Дракону казалось, нари что-то утаивал. Он не выходил не из-за вражды народов, что в нежелании показываться были личные тайны пса.

Кириан едва мог спокойно стоять на одном месте. Всё внутри противилось ожиданию. Огонь заставляющий бежать и бежать вперёд, с каждой секундой разгорался всё сильнее и до боли жёг внутренности. В школе не раз повторяли, что воина часто спасала не сила и выносливость, а терпение, умение выждать, и этот урок всегда давался Кириану тяжелее всего.

- Я больше не могу, я выхожу, - сказал он и приподнялся.


Шорох тут же шлёпнул его по спине и прорычал:

- Олух двуногий! Ты не сможешь…

- Вообще-то смогу, - Кириан ухмыльнулся и рванул в сторону поселения, пока Шорох не успел остановить его.

Неры жили вдоль реки. На обоих берегах расположились стройные ряды конусообразных шалашей высотой не больше двух метров. Они были покрыты волчьими или медвежьими шкурами. Из некоторых из отверстий сверху валил дым. Чуть поодаль паслись невысокие, но крепкие лошадки.

Дети играли и носились между домиками. Женщины, сбившись в круг, шили и весело напевали. Старики, образовав свой круг, курили трубки и, казалось, обсуждали очень важные дела, такой у них был сосредоточенный и озадаченный вид. Несколько мужчин занимались строительством дома: они ставили и связывали сверху длинные гибкие прутья.

Шорох рассказывал, что неры произошли от диких животных: тигров, львов или леопардов. Легенда оказалась похожей на правду. Все неры были невысокого роста: не более полутора метров, но крепко сбитые. Бронзового цвета кожа, волосы в рыжину. Тела покрывали узкие чёрные полосы, как у тигров. Уши находились на макушке: большие и округлые, покрытые короткой рыжей шерстью.

Женщины были одеты в юбки, сверху накинуты этакие прямоугольные куски ткани, причём искусно расшитые, с прорезью для головы. Словно ещё одна юбка, но от шеи и до бёдер. Мужчины были в узких штанах из кожи и просторных рубахах без ворота, некоторые – в шерстяных накидках.

Кириан сделал несколько шагов и вытянул руки, чтобы показать, что он безоружен. Несколько женщин вскрикнули, дети заголосили, мужчины тут же бросились вперёд.

- Я пришёл с миром, - громко и чётко произнёс Кириан. То ли его не поняли, то ли испугались, но женский визг стал громче. Краем глаза он заметил, как от табуна отделилась одна из лошадок, кто-то сидел на ней верхом. Послышался свист, и тут же пришла боль. Кириан услышал разъярённое рычание Шороха, а затем темнота одолела шум.



Так хорошо было лежать в полумраке и отдыхать. Больше никакой спешки, и внутри впервые за долгое время чувствовался покой. Кириан поудобнее развалился и сонно улыбнулся. Тут же щекой он почувствовал удар шерстяной руки, в голову ворвался крик:

- Вставай, олух двуногий!

- Ты тоже ходишь на двух ногах! – проворчал Кириан и попытался подняться. Левую руку мигом сковала боль, он охнул и схватился за неё. В темноте едва удалось разглядеть, что рукав рубашки напрочь оторван, плечо перемотано бинтами. Судя по запаху, под ними лежала растительная кашица.

- Детёныши поумней тебя будут, - Шорох продолжал злиться. – Что, пробыл неделю с небольшим на нашей стороне и уже считаешь, что знаешь этот мир лучше, чем я? Я же сказал ждать! Неры не любят чужаков, и не важно, кто перед ними, да хоть сам бог. Любой для них враг. Они действуют, а не слушают. Помогли тебе твои разговоры? Больно стрелу словить? Да ещё и отравленную? - Шорох ухмыльнулся. - Мучайся, заслужил. Лучше бы они тебя не лечили.

Кириан приподнялся, спиной прижался к стене и огляделся по сторонам. Они сидели в глубокой земляной яме. Сверху её плотно накрывала крышка из ветвей и листьев. Только с одного края был небольшой зазор, через который проникал свет. Кириан оценивающе глянул и тут же отвёл взгляд: слишком высоко.

- Всё, закончил? Что мы узнаем, если будем прятаться в лесу? – Кириан говорил уже не так уверенно. Шорох был прав, он поступил глупо, но признаться в этом дракон не мог. – Хватит ворчать, подумаем, как выбраться.

Кириана охватил озноб. Глаза попривыкли к темноте, и он с тоской оглядел стены ямы. Ничего.

- Не торопись бежать. Вожди неров захотят поговорить с тобой. У тебя появится шанс.

- А у тебя?

- Со мной будет другой разговор. Я – нари.

- Что с того? Ты не отвечаешь за свой народ. Ты – это только ты.

Шорох молчал, только хвост быстро-быстро метался из стороны в сторону. Наконец пёс успокоился, глубоко вздохнул и отвернулся.

- Я уже рассказывал: Шелест стал судьёй и стражем, он охранял справедливость, а я, палач, боролся за неё. Нари всегда враждовали с нерами. Мы говорим, что они отошли от законов леса, они – то же про нас. Пока я рос, стычки случались постоянно, но война в последнее десятилетие была всего одна. Нари одержали в ней победу и отправились сюда, чтобы вершить правосудие. Я – палач. Я исполнял приговор.

Шорох коснулся руки Кириана, и перед глазами у него появилось видение. Та же деревня, которую он видел утром, но разрушенная. Жители стоят на коленях. Они в крови и земле. Рядом с ними Шелест, он молчит, но его мысли слышат все жители. Чуть поодаль пятеро нари в кожаной броне и при оружии. Здесь же Шорох, в руках у него огромный топор.

Слышатся плач, мольбы. Один за другим члены семей вождей выходят в центр и опускаются на колени. Шёпот молитв. Один взмах топором, и нер лежит на вытоптанной, покрытой сажей и пылью траве.

- Я не хотел этого, но побоялся ослушаться приказа. Я должен ответить перед нерами.

- Вот ещё! – запальчиво воскликнул Кириан. – Да, ты мог уйти. Но я знаю, как сложно пойти против своей семьи, порядка – всего родного мира. Может, ты сам в тот момент был олухом двуногим, - Кириан выдавил слабую улыбку. – Что было, то было. Выбор по-прежнему есть, и теперь мы знаем, что выбрать.

- Прошлое делает тем, кем ты являешься сейчас, его нельзя забывать. Знал бы ты, как часто мне снятся глаза тех, кого я убил. Чьими бы они не были, они всегда синее небес. Я…

Внезапно хлынул солнечный свет. Крышку, накрывающую яму, подняли, показалась медноволосая голова нера.

- Эй, поднимайтесь наверх, - он старался говорить строго, но глаза его так и светились любопытством.

Кириан заметил, что в стене есть выемки, за которые можно ухватиться, чтобы подняться наверх. Шорох посмотрел на него, явно предлагая помощь, но дракон зыркнул на него и горделиво выпрямился. Пёс отвернулся. Пара лёгких движений – и тот уже выбрался из ямы. Кириану пришлось попотеть. Рука ныла, он едва мог ей шевелить. Когда голова показалась над поверхностью, нер протянул ему руку, но Кириан не принял её и неловко бросил тело на землю.

Казалось, чтобы увидеть чужаков, собрались все жители селения. Они не казались испуганными, смотрели смело и с любопытством, но так жались друг к другу, что было ясно: притворяются.

Кириана и Шороха отвели к одному из домов-шалашей. У порога сидели трое неров, они курили длинные трубки. На спинах лежали накидки из меха животного, которого Кириан не смог признать, но явно ценного. В густые волосы были вплетены белые и чёрные птичьи перья.

Один из них, тот, что помоложе, вальяжно махнул рукой, предлагая чужакам сесть. Он выпустил изо рта дым и сказал тягучим голосом:

- Путники, вас не ждали здесь. Зачем же вы пожаловали?

Неожиданно подбежала девушка и села неподалёку от вождей. Один за другим они посмотрели на неё с таким отвращением, что Кириан задержал на ней взгляд дольше, чем делал это обычно: что не так с этой девчонкой?

Сначала он засомневался, что она – нер, но потом понял: наверное, девушка из тех, чьи предки были львами. Она была немногим выше, чем другие, стройная и грациозная. Светлокожая, с яркими синими глазами, один озорно прикрывала чёлка. Волосы, точно золото, на макушке они были пушистыми, топорщились во все стороны и словно росли вверх – настоящая львиная грива. Передние пряди внизу схватывали синие ленты. Уши стояли на макушке, как у тигров, но были выше и светлее. Длинный тонкий хвост заканчивался аккуратной кисточкой.