Пока боги спят

- Мы уже всё рассказали! – Сейго вспыхнул.

- Слишком наивно, чтобы быть правдой, - заметил Стервятник.

- Так значит? – Сейго заговорил голосом отца, Чайо вздрогнула и вцепилась руками в скатерть. – Вы все твердите, что афеноры горят своей целью, но заявляете, что моя слишком наивна? Я так часто сталкивался с несправедливостью со стороны людей, решил, что должен изменить такой порядок, и что теперь? Вы меня отвергаете, значит?

Трион рассмеялся и взмахнул рукой:

- Достаточно. Я сам был таким же.

- Ну а ты, птичка? – слова Стервятника были полны пренебрежения.

- Я не знаю, - Чайо замялась.

- Ты говорила, хочешь найти мать. Зачем? Не пора улететь из гнезда?

Чайо молчала, уставившись в пол. Вот уж точно, Стервятник! Она просто хотела увидеть маму. Обнять. И чтобы она снова заплела ей косы, как в детстве, может даже рассказала сказку. Не важно, что дальше. Пусть уходит, бежит вслед за своими афенорскими мечтами. Лицо стёрлось из памяти, а воспоминания о тепле остались, и хотелось хоть на несколько минут вернуть то время.

- Не пора, - упрямо прошептала Чайо.

- И это – гордый феникс? Духам-предкам было бы стыдно.

Девушка сжалась в комок. Ленточка шляпки вдруг стиснула горло, ей стало неловко и за то, как она нелепо выглядела среди северян.

- Довольно! – воскликнул незнакомый. – Не важно, что тебе там шепчут духи, которых ты видишь. Перед тобой – феникс, и ты должен уважительно относиться к ней, несмотря ни на что, понятно?

Чайо удивлённо посмотрела на незнакомца, он ответил таким горящим взглядом, что по телу прошла дрожь. До этого он холодно смотрел по сторонам, точно ему чужды все чувства.

Трион мягко улыбнулся:

- Не стоит. Мы все по одну сторону, нам не нужны ссоры. Чайо, познакомься, это Нордей. Он будет охранять тебя и заодно познакомит с нашим бытом. Бояться нечего, ты в безопасности. Но жизнь может повернуться по-разному, всё так быстро меняется, и защита не помешает. Чуть позже ты поймёшь почему.

Чайо ещё раз посмотрела на Нордея, он уже глядел в пустоту и снова казался холодным бездушным изваянием.

А ведь он красив. Чайо с удивлением и волнительным холодком в животе отметила это. Прежде она редко задумывалась о внешности мужчин, к тому же таких непривычных для неё арлийцев, и эта мысль вызвала краску на щеках.

Она привыкла к низкорослым островитянам, и Нордей показался Чайо ужасно высоким. Он был ещё молод – по виду ровесник Сейго, но весьма крепко сложен. Кудрявые тёмные волосы, один завиток игриво падал на глаза. Тонкие, как у благородного человека, черты лица, шрам, рассекающий бровь – такой должен быть у настоящего воина, как представлялось Чайо. А какие глаза! Удивительно синие, неужели такие могли быть у обычного человека?

Вернее… Чайо упорно вглядывалась в Нордея и пыталась понять его расу. Порой, подсказывала интуиция, порой отличала внешность. Сейчас же не было ни единой догадки.

Чайо вдруг спохватилась. Трион что-то рассказывал, а она во все глаза разглядывала этого Нордея! Сейго недовольно, предостерегающе посмотрел на ней, и вновь в его взгляде она увидела опасность, какую всегда видела в глазах отца.

- После Огня наше королевство Ленгерн отошло людям. Они даже название не изменили, только лишь сменили короля на императора. Инфернийцев выгнали на север. Он был разделён на уделы, во главе встали афеноры – денары. Это означает «самый достойный». Прежде всего, я попытался привлечь других денаров. Многие из них не понимают угрозы со стороны людей, они точно боятся оставить насиженные места, - Трион презрительно скривился. – Половина севера со мной, половина – против. Середины не дано. Прежде, чем начать войну, мы должны собрать как можно больше союзников. Ими могут стать все: эйлы, сурреи, неры – важен любой. Я сам езжу по уделам и ищу сторонников. Сейго, в твоих словах есть сила, они способны зажечь. Отправляйся со мной. Ты не похож на воина, но ораторы нужны не меньше. Чайо, ты – первый феникс, готовый примкнуть к нам. Я не обещаю, что ты станешь фениксом, но я постараюсь. Стервятник – эйл-шаман, он умеет не только видеть духов, как другие из его народа, но и общаться с ними, и призывать. Он спросит совета у предков. Цена может быть высока. Скажи, согласна ли ты на всё, что мы сделаем для твоего превращения, что бы нам не потребовалось сделать?

- Согласна! – тут же воскликнула Чайо, вновь почувствовав силу.

- Я готов! – согласился Сейго без раздумий.

- Но что дальше, как только силы будут набраны? Разве людей не больше, они не сильнее?

- Птичка, на нашей стороне – сам мир, ведь он наш. Я слышал голоса духов. Они шепчут, что мир скоро разлетится на кусочки. Я уверен, причина этому – люди. Мы владеем магией. Мы знаем тайны Инфера. У афеноров – стойкость, у неров – острый взгляд и меткая рука, у сурреев – сила. Эйлов так же много, как людей, только они ютятся на жалком клочке земли. Есть среди нас и нари, только увидев которых, люди отступят. Впрочем, запомни, птичка: лучше потерпеть поражение, но попытаться, чем испугаться и покорно встретить судьбу.

- Мы попытаемся! – решительно воскликнул Сейго. – Но о какой опасности для Чайо вы говорили?

- Другие денары. Фениксы, даже не превратившиеся, обладают предрасположенностью к магии. Каждый хочет обладать такой силой. Но сейчас мирное время, войн не было уже с десяток лет, бояться нечего. Я ценю вас, поэтому приставил к Чайо Нордея.

Чайо улыбнулась Триону. Даже отец так о ней не беспокоился. Афенор казался до того достойным, смелым, решительным, что Чайо казалось, она готова пойти на любые жертвы, лишь бы помочь его делу.

- Что будет с людьми? – в голосе Сейго промелькнуло беспокойство.

- Я не знаю. Надеюсь, они смогут принять нашу сторону. Мы боремся не против людей, а ради нас. Если люди примут новый порядок вещей, мы будем жить бок о бок.

- Ну а мы? – спросила Чайо. – Афеноры останутся правителями? Почему другие народы должны служить?

Трион и Стервятник со смехом переглянулись.

- Скоро этому порядку придёт конец, обещаю, - на этих словах Стервятник закатил глаза и бросил недовольный взгляд на Триона. – Так сложилось тысячелетия назад, и сейчас мы не можем что-либо изменить, слишком много времени понадобится. Но как только мы объединим Арлию, всё изменится. Мы выступаем за свободу и равенство.

- Но я, эйл, заявляю, что большая часть моего народа – ведомое стадо, которому нужна твёрдая афенорская рука. Другие расы подобны зверям. Афеноры могут и должны повелевать, строительство мира всегда было их уделом. Не нужно рушить заветы предков.

Взгляды Триона и Стервятника схлестнулись на миг, и тут же спор был забыт. Сейго задавал вопросы по поводу приближающейся войны. Трион и Стервятник терпеливо отвечали. Нордей всё так же сидел бездушной статуей.

Когда разговор был окончен, Чайо вернулась в свою комнату. Нордей проводил её. Попрощавшись, он улыбнулся так застенчиво, что эта улыбка никак не выходила у Чайо из головы.


Несколько минут девушка простояла у окна, вглядываясь в темноту опустевшего двора. “Сейго”, - подумала она и решила поговорить с братом. Подхватила шляпку, затем положила её на кровать и подошла к двери. Чайо дёрнула ручку раз, другой, но дверь не поддавалась. Она робко постучала и прислушалась. С той стороны никого не было. Снова постучала, на этот раз уже громче и увереннее. Ответом была тишина. Чайо, разозлившись, замолотила изо всех сил. Устав, она рухнула в кровать и быстро уснула. Во сне вновь привиделся огонь.

В течение целого дня не пришли ни Сейго, ни Намми, ни Нордей. Дверь оставалась заперта. Чайо носилась по комнате и гневно кричала во весь голос или сидела, найдя уютный уголок – почти такой же безопасный, как у неё дома между кроватью и стеной. То плакала от жалости к себе: лишившейся дома, отца, забытой братом, уставшей, ненужной, то сквозь злые слёзы сыпала проклятьями и угрозами – но, кажется, это были слова Шайта. Она поочерёдно осмотрела всё, что было в комнате: сундук, стол и несколько стульев, узкий высокий шкаф, кровать, ширму - и не нашла ничего, что могло помочь выбраться.

Чайо долго пролежала на кровати, думая. Она поочерёдно задавала себе несколько вопросов: почему её заперли, случайность это или задумка и что же с ней происходило? Чайо понимала, что прежде её нрав не позволял и слова лишнего сказать. Раньше она бы тихо сидела взаперти и ждала спасения. Сейчас всё чаще внутри разгоралось пламя, её ярость, казалась, могла сжечь всё вокруг. Это закончится? Она вновь станет собой прежней, или в ней сохранится крутой нрав?

Изредка Чайо забывалось сном, но сны были беспокойные. Ей казалось, она падает. Девушка просыпалась, точно от резкого толчка, и тут же снова забывалась. Она вновь задремала, и вдруг сон прервал громкий стук в дверь.

- Меня заперли! Помогите! – крикнула Чайо и прильнула к двери. Стук становился всё громче, и девушка с испугом отскочила. Вдруг мощный удар – дверь с жалобным скрипом распахнулась. Показалась внушительная фигура незнакомого мужчины. Тёмные всклоченные волосы, ехидно ухмыляющийся рот, резкий запах вина. Чайо отшатнулась.

- Птичка, - мужчина-афенор ухмыльнулся и икнул. – Тебя-то я и искал. Как твои дела?

- Уходите! – она пыталась смотреть открыто и смело, но голос дрожал.

- Пусть ты и феникс, но не смей оскорблять афенора! Я многое сделал для нашего дела, а ты день назад явилась с востока и уже дерзишь? Не хорошо.

Чайо ответила таким злобным взглядом, на какой только была способна. Ничего внутри от былого огня не осталось. Она бросила трусливый взгляд в угол у кровати и вжала голову в плечи. Афенор запрокинул голову и расхохотался.

- Я слышал, фениксов называли золотыми голосами. Ну-ка скажи, ты хорошо поёшь?

Чайо молчала.

- У нас небольшой пир, а милую гостью с востока не пригласили к столу. Идём со мной, - афенор протянул руку.

Чайо отступила.

- Ну же! – раздался яростный шёпоток Шайта. – Не позволяй этого!

Афенор схватил Чайо за рукав и потащил за собой. Она упиралась, пыталась лягнуть, ударить, укусить, но незнакомец только громче смеялся. Девушка чувствовала ярость Шайта, Теи, но ничего не могла сделать.

- Пригладь пёрышки, птичка. Споёшь нам?

Чайо кричала, но никто не отозвался, не выглянул, не поспешил на помощь. Крик превратился в рыдание.

- Отпусти, отпусти, отпусти! – вопила она.

Афенор притащил её в зал, заставленный длинными рядами столов с опустевшими тарелками. Тяжёлый, противный запах вина ударил в нос, и Чайо сморщилась. Разговоры лились рекой, слышался смех, звон кубков и покорные голоса прислуживающих эйлов. В основном здесь были мужчины, а редкие девушки вились вокруг них и глупо хихикали. Появления Чайо никто не заметил.

- А ну тихо! – заорал афенор и топнул ногой. Все тут же притихли и недоумённо уставились.

- К нам приехала гостья с восточных островов! – торжественно заявил он. – Смотрите, это феникс. Много ли фениксов вы видели? А слышали, что их называют золотыми голосами? Попросим нашу гостью спеть? – он оглушительно рассмеялся ей на ухо. Толпа тут же подхватила его смех и восторженно закричала.

- Птичка, не подводи меня, - разгорячённо зашептал афенор. – Ну же, пой, не позорь меня! – афенор схватил её за волосы и скрутил их в узел, натянул так, что пришлось подняться на носки. – Ну!

Слёзы обиды и боли полились из глаз, носа, её трясло.

- Не запоёшь – я тебе все перья выдергаю, а то чего и похуже, - зашептал. Разгорячённое дыхание щекотало ухо.

Глотая слёзы, сбиваясь, сначала совсем тихо, но как только хватка на затылке стала сильнее, всё громче и громче, на весь зал, Чайо запела. В дороге она выучила старинную ленгернийскую балладу «Королевство из слёз». Все вдруг притихли, услышав знакомый грустный мотив.

И вдруг быстрое движение справа, неясная фигура ударом сбила афенора с ног. Он выпустил Чайо, и она от неожиданности пошатнулась, упала, тут же вскочила, с испугом прижала руки к лицу.

На полу валялись вцепившиеся друг в друга афенор и Нордей. Никто не пытался их разнять, толпа только свистела и кричала. Нордей оказался сверху и наносил удары по лицу один за другим.

- А ну в разные стороны! – послышался властный крик. Уверенным, но неторопливым шагом к дерущимся приближалась женщина. Чайо во все глаза уставилась на неё и позабыла о происходящем.

Безусловно, она была афеноркой. Рыжие, цвета осенней листвы, волосы коротко стрижены, так, что открывалась красивая белокожая шейка. Яркие зелёные глаза подведены чёрным. Прежде Чайо думала, так стричься и краситься могут только уличные женщины, но эта афенорка была красивой, яркой, точно бабочка, и не возникало ни одной мысли о её непристойности. Наряда, как у неё, Чайо никогда прежде не видела. Штаны из тонкой чёрной кожи обтягивали стройные ножки. Корсет подчёркивал точёную фигуру и хорошие формы. Сверху была накинута чёрная курточка, которая у бёдер переходила в подобие юбки, открывающей ноги спереди, но закрывающей сзади.

Толпа пьяных афеноров сидела с открытыми ртами, не шевелилась, но с горящими глазами наблюдала за зрелищем.

Нордей легко вскочил, сплюнул и встал рядом с Чайо. Он снял короткий плащ, влажный от дождя, накинул ей на плечи и шепнул на ухо:

- Меня не было рядом, - в голосе слышалось отчаяние. – Этого не повторится.

Афенор тяжело поднялся. Дыхание сбилось, он хрипел. Провёл рукой по лицу, застонал. На руке осталась кровь. Женщина подошла к нему, рукой схватила за шею и во всеуслышание заявила:

- Ещё раз тронешь её, я сделаю так, что ты перестанешь быть мужчиной. Понял о чём я говорю?

Она подошла к Чайо, обняла её за плечи.

- Тихо, всё закончилось. Больше тебя никто не обидит.

Нордей довёл их до покоев афенорки и тут же исчез. Она много рассказывала и постоянно наливала Чайо ягодную настойку. Жидкость обжигала горло, пить её было трудно, но вскоре девушка смогла рассмеяться над весёлыми историями женщины, Ренны. Чайо так и уснула под мягкий и спокойный – такой был у мамы – голос Ренны, на её кровати.

Проснулась Чайо уже в своей комнате. Дверь была целой и стояла на месте. Утром Намми помогла одеться, принесла завтрак. Чайо несколько раз спросила её, почему девчонки не было вчера, но та простодушно отвечала: