Поход Проклятых Королей

— Это всё? — с каменным лицом спросил Барай.

— Да, — хором ответили оба стражника.

— Тогда передайте Великому Хану моё смирение, и что через две луны я присоединюсь к Улюкаю и выполню всё, что он пожелает.

— Да будет так, — ответили стражники и вышли из шатра.

Барай сидел на месте до тех пор, пока цокот копыт двух жеребцов не заглох в степи. Одним рывком он встал и в ярости перевернул стол с картой. Он ходил кругами по шатру, изрыгая страшные проклятия себе под нос. "Сын шакала, — думал Барай. — Да ему духа не хватило чтоб разобраться с "овцами" на востоке… Как Великий Хан может ставить его выше меня? Да он в прежние времена навоз бы убирал. Для чего орда? Чтоб убогие процветали? Орда для того, чтобы сильные брали что хотели у слабых. Был бы сейчас Улюкай здесь, я бы ему показал, кто тут достоин вести орду!".

— Мальчик!!! — наконец взревел Барай. У него чесались руки.





ГЛАВА 15. Разговор с призраком





— Впереди путник!!! — сообщил Ильгизу кучер, ехавший на первой в обозе повозке.

— Один? — Ильгиз спрыгнул с повозки в центре и быстро прошёл к первой. Он приложил руку ко лбу, чтоб в сумерках разглядеть путника, однако изображение было нечетко.

— Шайтан его побери, — выругался Ильгиз. — Один путник в такой глуши? До сих пор не стал добычей рыбы покрупнее? Либо это ловушка бандитов, либо это демон дорог. Готовьтесь ребята!

Все от мала до велика в караване положили под руку оружие: у кого рядом лег топор, у кого большой нож, а кто и арбалет достал из-под тряпок. Охрана каравана насторожилась, сзади послышались окрики, подгоняющие последнюю повозку. Ильгиз нащупал под своей свободной одеждой отличный обоюдоострый восточный меч, заказанный им специально под себя. Несмотря на брюшко, а может именно благодаря тому виду, что оно создавало, старый купец нанёс немало смертельных ран тем, кто пытался поживиться за его счёт. Он запрыгнул во вторую повозку, поближе к своему главному охраннику. Кучер положил вожжи на колени и тоже расчехлил свой лук. Он держал стрелу опущенной, показывая, что не ищет драки, однако, готов к ней.

По мере приближения тени всё понятнее становилось, что это не простой путник. Силуэт как будто застилала дымка горячего воздуха. Изображение всё дрожало, казалось оно перетекает из женщины в мужчину, затем зрители могли поклясться, что в седле сидел просто долговязый ребёнок, потом, что сгорбленный старик. От этих метаморфоз становилось дурно, к горлу подкатывало неприятное ощущение.

Когда силуэт поравнялся с караваном и начал медленно обходить его справа, каждое живое существо в повозках замерло. Костяшки кучера, сжимающие лук, побелели, пальцы Ильгиза задрожали. Он мог поклясться, что нечто рассматривает его.

Затем, в один миг, тошнотворно неопределённая фигура исчезла и резкий зычный голос окрикнул Ильгиза.

— Друг мой! Ты ли это?

Ильгиз прищурился.

— Ганс? — с недоверием проговорил он.

"Час от часу не легче, — промелькнуло у Ильгиза в голове. — Встречи становятся всё хуже".

— Ганс! — произнёс он громче. — Как я рад видеть тебя! Как Господин?

— Будет здравствовать ещё тысячу лет, — последовал ответ.

"Чёрт! — воскликнул про себя Ильгиз. — Значит старый некромант ещё полон сил".

— Наша встреча случайна? — задал вопрос Ильгиз. — Или Вечному Господину нужны мои скромные силы?

— Случайна, — подтвердил Ганс.

"Фух-х-х, — выдохнул про себя Ильгиз".

— Однако, это не значит, что ты не можешь послужить целям Вечного Господина, — продолжил Ганс.

"Прошить бы тебя стрелой, — метнулось в голове у Ильгиза".

— Всем чем могу, — изобразил на лице улыбку купец.

— Уже смеркается, — спешился Ганс. — На сотни верст вокруг нет крыши и горячего ужина. Предлагаю совершить привал и обсудить дела, как деловым людям.

"Как будто тебе есть что предложить, кроме старых долгов, клятв и угроз, — задумчиво пожевал нижнюю губу Ильгиз".

— Я как раз собирался предложить то же самое, — снова улыбнулся купец. — Эй, парни, ночуем в поле, готовьтесь на ночлег!

Через час, поодаль от остальных, перед маленьким костром специально для них, слуга Вечного Господина и старый должник Вечного Господина завели разговор о былых временах.

— Как давно это было? — задал риторический вопрос Ганс, принимая протянутую Ильгизом восточную чашку с чаем.

— Порядочно, — после небольшой паузы проговорил Ильгиз. — Ты был ещё совсем мальчонкой, когда я попал к Вечному. Дерзким мальчонкой.


— Да… — протянул Ганс. — Много воды утекло.

— А то… — согласился Ильгиз.

— Как идут дела? — буднично поинтересовался Ганс.

— Дела идут хорошо, могли бы идти и лучше, но… нам надо благодарить бога за то, что есть.

— Воистину так, — отхлебнул чая Ганс. — Почему не посещаешь Вечного Господина?

— За его услугу я вечно благодарен, я шлю ему дары с каждого каравана, и снабжаю тем, что вижу и слышу, но меня никто не зовёт в гости, да и для дел такая связь… ну ты понимаешь.

— Да, мы получаем от твоих людей дары, да и наблюдения, которыми ты делишься через чародеев, крайне полезны для нас. Но ты всё равно мог бы почаще заглядывать к Господину, он любит, когда его не забывают и с радостью одарит тебя в ответ за твои хлопоты.

— Почту за честь принять приглашение, — склонил слегка голову и поднял чашку с чаем Ильгиз.

Повисла небольшая пауза, оба рассматривали звёзды и думали о своём. Барон знал, что Ильгиз старый знакомый Дариуса и поэтому ответ, видел ли тот того или нет, будет предвзятым. Ильгиз же мучился сомнениями, в его голове роилось огромное количество вопросов: "Зачем он Гансу? Считать ли приглашение посетить Господина приказом или пожеланием? Узнает ли Господин, если Ильгиз закопает Ганса прямо здесь на глубине в сажень?".

— Ты не видел Дариуса Рыжего? — произнёс, наконец, Ганс.

У Ильгиза внутри ударил старый гонг. Он понял, наконец, зачем он нужен. И понял, почему Ганс заходил издалека. Ганс охотится на Дариуса, и боится, что Ильгиз даст неверную информацию, так как думает, что Дариус его друг. Может его и связывали какие-то отношения с Дариусом, но после последней встречи… Ильгиз поёжился… он знал, что Дариус ступил на скользкую дорогу.

— Видел, — признался Ильгиз. — Шесть дней назад, в Чингиз Туктавы.

— Кто с ним был? — Ганса беспокоило, что ответ последовал после небольшой паузы. Но он решил, что более подробные вопросы откроют завесу лжи, если таковая кончено же существует.

— С дочерью он был, — ответил Ильгиз.

— С Олеттой? — взгляд Ганса приобрёл оттенки снисходительности. В том, что его собеседник врёт более не было и тени сомнения.

— Она у него одна, — пожал плечами Ильгиз.

— А что, если я скажу, что знаю, что Олетты быть с ним не может, — спокойно произнёс Ганс.

— Я знаю, сам слышал, что ты её похитил, — ответил Ильгиз. — Но это так, клянусь тебе…

— Сдаётся мне ты врёшь, — коротко выразил сомнения Ганс.

— Зачем это мне? — развёл руками Ильгиз.

— Не знаю. Ты мне скажи, — в голосе Ганса слышалась угроза. — Может променял старых друзей на новых?

— Слушай… — покачал головой Ильгиз. — Эта свинья рыжая, мне не друг. Он, нажравшись вечером того дня что мы встретились, предлагал моему сыну помолвку с Олеттой, чтоб я купил у него западные монеты. Когда я сказал, что это так быстро не решается. Он вообще намекнул мне, что может отдать её на ночь, если это поможет заключить с ним сделку. Знаешь, как это мерзко? Я видел много мерзости, но это… А она вела себя как будто её опоили. Рассеянно теребила скатерть, смотрела сквозь меня и сына, говорила только когда к ней обращались. В общем мне так от этой парочки тошно стало, что я постарался побыстрее оттуда свалить. Кто знает, что на уме у этого душегуба? Раз уж он свою кровинку не жалеет.

— А с ним не было такого, с круглой головой, длинным носом, на петуха похожего? — переваривая полученную информацию, шел по обдуманному сценарию Ганс.

— Такого не видел, — коротко ответил Ильгиз.

Повисла тишина. У Барона в голове на самой кромке сознания крутилось ощущение, что обдумай он слова Ильгиза лучше, вспомни, события последних дней и всё сказанное приобретёт смысл, просто ему надо предположить о Дариусе самое плохое… Не похоже, что Ильгиз врал…

"Вот оно," — понял Ганс. Снятая с девушки кожа нужна была для древнего ритуала. Он слышал историю, когда один некромант изготавливал живые куклы для заказчиков. Возможно ли, что Дариус нашел такого некроманта, чтобы получить куклу Олетты? "Неужели Дариус так глуп, — пронеслось в голове у Ганса". Барон не мог поверить, что Дариус обучился искусству "тёмного кукловода", только чтобы возить с собой копию Олетты. Ведь она не умерла. Если бы он так был убит горем, тогда он бы мог предложить цену и попытаться выкупить дочь. Но так… зачем?

Ганс протянул кружку Ильгизу, и тот послушно наполнил её, не отвлекая от размышлений своего собеседника.

Куклой Олетты управляет не Дариус, вдруг разразило Ганса. Раз этот птицеликий так знаком Господину, значит, возможно, он тоже некромант своего рода или обучен паре трюков.

— Да… — произнёс вслух Ганс. А про себя заметил, что Дариус скорее всего отправился в свой последний путь на восток.

Утром, когда караван стал нехотя просыпаться и браться за свои будничные дела, вчерашнего гостя там уже не было.





ГЛАВА 16. Беспокойная ночь





В соседней комнате послышалась возня. Дариус не мог заснуть уже достаточно долго. Он оставил на полу обнявшую колени куклу Олетты и накрыл её простынёй. Ему не понравилось, как на него смотрели пара посетителей заведения на первом этаже, и он боялся, что куклу украдут. Она приобрела для него какое-то странное, практически сакральное значение, он боялся её и обожал, хотел избавиться от неё и не хотел потерять, думал использовать и сдувал с неё пылинки. Он не знал, что ему делать и в глубине души понимая, что лучшим вариантом было бы сжечь подделку, всё равно держался за неё, уговаривая себя, что она ему пригодится.

Один из охранников сообщил, что собирается покинуть караван. На вопрос "почему?", он рассказал Дариусу, что во время налёта на постоялый двор только скрутил жену владельца, а Люциус "как одержимый" метался, творил заклятия и орудовал забранной у охранника дубиной. По возвращению Василевс запретил ему рассказывать об увиденном и услышанном. Особенно о ритуале, когда в пентаграмме, притянутая чёрными как смоль руками, девушка лишилась кожи из-за единственного надреза на груди. Её как будто вывернуло наизнанку. При этом это происходило медленно, под немигающий взгляд Люциуса.

Через день после признания головореза ужалила змея, и он очень быстро умер, хотя змея была самая обыкновенная и люди, обладавшие куда более скудным здоровьем, выживали после её укуса. Дариус был уверен, что это Василевс заставил поплатиться охранника за слишком длинный язык.