Похититель поцелуев

– Откуда ты знаешь? – немного безумно засмеялась я, водя пальцами по его груди.

– Жена моего брата… – Вулф умолк, и его лицо закрылось маской ледяного равнодушия. Он не собирался этого говорить. Мне нельзя было знать, что у него был брат, а у этого брата была жена. Я уставилась на мужа, отчаянно желая, чтобы он продолжил, но Вулф сглотнул, осторожно опустил меня на землю и, встав, протянул руку.

– Ты права. Пойдем, Нем.

Я взяла его за руку, понимая, что у нас есть существенная проблема.

Он не хотел впускать меня в свое сердце.

А я больше не могла его оттуда изгнать.





* * *


В домике Вулф подкинул дров в камин, а я тем временем нанизывала маршмеллоу. Я показала ему, как сделать смор – огромный сэндвич с зефиром на палочке. В Швейцарии я всех друзей этому научила, и некоторые родители были вне себя от ярости и отправили директору школы гневные письма. Они сетовали на то, что их дочери набрали слишком много веса с тех пор, как я показала им эту хитрость, и родителям приходилось каждую неделю чистить камин.

– А ты бунтарка, – улыбнулся Вулф. – Одурачила меня этим своим акцентом британского пансиона и безупречными манерами.

Я подавила назойливое беспокойство, что он выбрал меня, поскольку видел во мне потенциальную, идеальную первую леди.

– О, я никогда не была бунтаркой, – ответила я со всей серьезностью. – Я обычно держалась подальше от неприятностей. Был только этот инцидент и тот, когда я случайно подожгла шиньон учителя.

Я засмеялась в объятиях Вулфа, чувствуя себя более расслабленной и счастливой, чем раньше. Он привлек меня к себе и снова прижался нешуточным поцелуем, подсказывающим, что беседы на сегодняшний вечер окончены.

Вулф уложил меня на спину перед камином, в котором плясал желто-оранжевый огонь. Он придавал комнате уютную романтичную атмосферу, несмотря на ее вызывающую роскошь. Деревянная мебель, современная бытовая техника и глубокие темно-коричневые кожаные диваны, накрытые шерстяными пледами, – все это составляло идеальный антураж для того, чего я так отчаянно хотела. Мы, на деревянном полу, лежим на вязаном коврике, и Вулф на мне. Он простонал мне в рот и просунул руку под край моих трусиков. Его пальцы стали ласкать мое лоно, и любой намек на здравый смысл тут же исчез. Я прижалась промежностью к его руке, требуя еще, пока он жадно целовал мою шею. Встав на колени, свободной рукой Вулф расстегнул пуговицы на моем платье, а другой продолжал меня ласкать. Добравшись до последней пуговки, он снял с меня платье и обвел взглядом мое тело, лишая меня моих внутренних барьеров.

– Ты прекрасна, – прошептал он. – И заслуживаешь каждого комплимента и восхваления, что я слышал о тебе до маскарада. Я говорил, что хочу увидеть твою красоту воочию, но у меня не было возможности сказать… что ты превзошла все чертовы ожидания, что у меня были.

Я сморгнула слезы, касаясь его лица, тем самым как будто заявляя на него права.

– Займись со мной любовью, пожалуйста.

Я не просила заняться сексом.

Не просила трахнуть меня.

И не пожелала чпокнуться.

Любовь, любовь, любовь.

«Займись со мной любовью», – тихо попросило мое сердце.

Вулф поцеловал меня в губы, спустился по моей груди и взял в рот сосок, постепенно сжимая его зубами и языком.

Он дразнил и кружил языком по моей груди, а потом раздвинул пальцами мои складочки, собрав влагу, и начал приятными движениями обводить тугой комок.

– Пожалуйста, просто сделай это уже, – прошептала я, зарываясь пальцами в его темные волосы, пока Вулф целовал и неторопливо лизал мои бедра и чувствительное местечко между ними. – Хочу тебя.

– Почему?

– Не могу объяснить.

– Можешь. Просто боишься.

Вулф Китон стал похитителем моего поцелуя, но украл у меня не только его. Он украл и мое сердце. Вырвал его из моей груди и положил себе в карман. Я сделала то, что он от меня ожидал, и добровольно, поэтому раздвинула ноги и взмолилась к нему снова, на сей раз искренне:

– Потому что ты был прав. Ты сказал, что я приду к тебе в постель по собственной воле, и вот она я. Возьми меня.

Вулф жадно поцеловал меня, прикусив чувствительную нижнюю губу, которая еще ныла после аварии.

– Не совсем чистая правда, но сойдет.

Он приподнялся на локтях, потянулся за кошельком и вытащил презерватив. Я подавила возникшее в груди разочарование, когда он отстранился и посмотрел мне в лицо.

– Что не так?

– Ничего.

Вулф собирался потрепать меня за подбородок, но передумал и вместо этого просто провел по нему большим пальцем.


– Мы же прошли стадию лжи. Колись.

Я резко перевела взгляд на презерватив.

– Просто я… думала, первый раз – наш настоящий первый раз – будет более интимным, – с пылающим лицом закончила я, поняв, что еще несколько часов назад отчитала его за точно такое же предложение. – Ты сможешь?..

– Я не стану в тебя кончать, – согласился он, поцелуем заставив меня замолчать. – Но не будем брать это за правило, пока ты не начнешь принимать таблетки. Договорились?

Я кивнула. Вулф бросил презерватив на ковер и медленно вошел в меня, внимательно глядя мне в глаза. Я невольно напряглась, но он наклонился и поцеловал меня в губы.

– Расслабься.

Глубоко вздохнув, я сделала то, о чем он меня просил. Вулф вошел в меня наполовину, и я почувствовала боль, но совсем другую, не как в прошлый раз. Сейчас это была приятная боль от того, как он растягивал меня, давая время привыкнуть к его размеру. Вулф целовал меня и засыпал словами, которые придали мне храбрости и сил. Словами, в которые я верила всем сердцем и душой.

– Ты изящна, как дождь.

– Прекрасна, как беззвездное небо Чикаго в печальную ночь маскарада.

– В тебе так хорошо, Немезида. Я бы утонул в тебе и умер, если ты меня не остановишь.

Как же все отличалось от последнего раза, когда он комментировал, как во мне узко. Те его слова были скабрезными и оскорбительными. Вцепившись ему в плечи, я тихонько стонала и хваталась за него. Мое тело копировало его медленные движения, пока дискомфорт не сменился удовольствием, и тогда я начала подаваться ему навстречу резкими сладострастными движениями бедер. Я замурлыкала Вулфу в ухо, когда он стал двигаться быстрее, опираясь на руки, чтобы не касаться моих ребер и лба. Чтобы не навредить мне. Внезапно его толчки стали глубже и резче, и я поняла, что он близок. Я вонзила ногти ему в спину и почувствовала, как внизу живота появляется удовольствие. Оно отличалось от тех раз, когда Вулф лизал меня языком. Оно было более сильным и основательным.

– Я сейчас кончу, Нем.

Вулф собирался выйти из меня, но я прильнула к нему в яростном поцелуе и почувствовала, как он изливается внутри, наполняя меня теплой, липкой, тягучей жидкостью. Еще несколько минут мы обнимали друг друга, а потом Вулф скатился на пол, но на этот раз я не испытывала ни стыда, ни огорчения. И не отвернулась. Он не накрыл лицо руками и не захотел спрятаться в трещинке на паркете и сгинуть там навсегда. Лежа на ковре у огня, мы повернулись друг к другу лицом, и Вулф потрепал меня за подбородок.

– Ты кончил в меня. – Я облизнула губы.

Он зевнул и одновременно с этим потянулся, судя по виду, не особо волнуясь. И вот это взволновало меня.

– Я больше не стану принимать таблетку, – заявила я и, покачав головой, прижала платье к груди. – Это вредно для здоровья.

– Милая… – произнес он и, прищурившись, посмотрел на меня. – Как я уже сказал, даты не совпадают.

– Имела я эти даты.

– Может, лучше вместо того я тебя отымею?

Я засмеялась.

– Ладно. Я тебе доверяю.

– Как и положено. – Вулф снова потрепал меня.

– Прекрати так делать, Вулф. Я тебе уже говорила, что чувствую себя ребенком.

Он встал, совершенно голый, и, стараясь не касаться моих ребер, закинул меня на плечо. Вулф понес меня в главную спальню, по пути шутливо хлопнув по попе, а потом нежно ее прикусил.

– Что ты делаешь? – расхохоталась я.

– Кое-что очень взрослое.





* * *


Ночь мы провели в той же кровати, использовав три презерватива, а на следующее утро сходили в гости к Артемиде. Она нам обрадовалась, и я немного покаталась на ней, удивившись, что после четырех занятий сексом испытываю минимальное неудобство. Этим утром, в конюшне, на глазах у Артемиды Вулф решил обучить меня искусству орального секса для мужчины. Он опустил меня на колени, встал, расстегнул темные джинсы и достал пенис. Сначала он учил меня поглаживать его, а потом сжимать. Когда я освоилась, Вулф спросил, не хочу ли я взять его в рот.

– Да. – От стыда я опустила взгляд на сено.

– Посмотри на меня, Франческа.

Я взглянула в его серые глаза.

– Но в этом же нет ничего дурного. Ты ведь это знаешь?

Я кивнула, не очень-то в это веря, потому что была уверена, что у всех, с кем я ходила в церковь, включая родителей, случился бы сердечный приступ, узнай они, чем мы тут занимаемся.

– А если люди узнают?

Вулф засмеялся. Да, этот ублюдок действительно рассмеялся.