Похититель поцелуев
Часть 13 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я угрюмо подумала, что такое условие выполнимо.
– Ты будешь играть роль послушной жены. – Он сделал еще шаг. Я инстинктивно прижалась к ящикам, но бежать и прятаться было негде. Вулф в два счета окажется впритык ко мне, как Анджело прошлым вечером, и мне придется терпеть жар его тела и холод взгляда.
Китон поднял кончик испорченного галстука темно-бордового цвета и решительно сократил оставшееся между нами расстояние.
– Я планировал уехать в пятницу в Вашингтон, но, учитывая, что твой отец доставил мне кучу хлопот, решил остаться в городе. Это значит, что в пятницу к нам приедут гости из Вашингтона. Ты наденешь шикарный наряд, перестанешь плести чушь о помолвке, заменив ее приличной, достойной версией, и безупречно примешь гостей, как тебя и учили. После ужина ты сыграешь для них на рояле, а в конце вечера удалишься со мной в западное крыло, поскольку в восточном переночуют они.
– И буду спать в твоей постели? – нервно хихикнула я. – Как удобно.
– Ты будешь спать в соседней комнате.
Теперь Вулф всем телом нависал надо мной, но не дотрагивался. От него исходило тепло, которое мое тело жадно поглощало. Я ненавидела его, но не хотела, чтобы он отходил.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но не вышло. Мне хотелось отказать, но вместе с тем я понимала, что, согласившись на сделку, получу шанс на достойное существование. Но уступить ему добровольно и полностью я не могла. Не так быстро. Вулф изложил свои правила, ожидания и цену, которую мне придется заплатить за странную версию свободы. Мы заключили устное соглашение, и мне жизненно необходимо было внести пару собственных условий.
– У меня есть условие, – сказала я.
Вулф с любопытством изогнул бровь, и кончик галстука в его руке скользнул к моей шее. Я рефлекторно подняла ножницы, готовая воткнуть их в его черное сердце, если он осмелится коснуться меня неподобающим образом, но Вулф не только не отпрыгнул – наоборот, он наградил меня улыбкой, о которой я давно размышляла. У него были ямочки. Две. Правая была глубже левой. Галстук коснулся моего плеча, отчего соски под лифчиком встали. Я взмолилась, чтобы в чашечке хватило ваты и Вулф не заметил реакции моего тела. Я вздрогнула, чувствуя, как все внутри перевернулось, а внизу живота возникла приятная боль, растекающаяся, как теплая лава.
– Говори сейчас или молчи вечно, Немезида. – На долю секунды его губы оказались так близко к моим, что я не отказала бы ему в поцелуе.
Господи. Да что не так с моим телом? Я презирала Вулфа, но вместе с тем страстно желала. До умопомрачения. Я посмотрела ему в глаза, заскрежетав зубами.
– Я не собираюсь быть посмешищем. Если ты ждешь от меня верности, то и я от тебя жду того же.
Вулф снял галстук с моего плеча и опустил его мне в декольте, после чего снова поднял к шее. Я вздрогнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не закрыть глаза. В хлопковых трусиках начала скапливаться влага.
– Это и есть твое условие? – спросил он с крайне серьезным взглядом.
– Еще записки, – немного подумав, добавила я. – Мне известно, что ты знаешь о них, потому что уничтожил мой первый поцелуй с Анджело. Не читай записки. Только я могу открыть деревянную шкатулку, доставать и читать их, когда буду готова.
Вулф казался таким равнодушным, что невозможно было понять, рылся он в моей шкатулке или нет. Теперь я уже знаю, что мой будущий супруг не из тех, кто добровольно делится информацией.
Мой будущий супруг. Это происходило на самом деле.
– Я крайне серьезно отношусь к словесным договорам. – Он провел галстуком по моей щеке все с той же улыбкой.
– Так же, как и я. – Я стала ловить ртом воздух, чувствуя, как его рука обжимает мою ладонь. Ножницы упали на пол, и Вулф сжал мою руку, показав свой вариант рукопожатия.
Наши сердца бились в унисон, но совершенно иначе. Не как вчера, когда мы с Анджело сплелись в темной нише подобно двум неуклюжим подросткам, которые щупали друг друга во время первого поцелуя. Происходящее сейчас казалось опасным и диким. Пьянящим. Словно Вулф мог разорвать меня на части, сколькими бы ножницами я ни вооружалась. Я вынудила себя вспомнить, что, обручившись со мной, вчера он переспал с Эмили. Держала в памяти его жестокие слова, когда он решил, что я переспала с Анджело в ту же ночь, когда показала свое обручальное кольцо высшему обществу Чикаго.
Вулф мне не друг. Он – мое чудовище.
Китон поднял наши сплетенные руки и поднес их к моему подбородку. Я завороженно смотрела на его темную крупную кисть, сомкнутую вокруг моей хрупкой ладошки цвета слоновой кости. Его пальцы до фаланг покрывали темные волоски, а руки были жилистыми, загорелыми и мощными. И все же наша разница в размерах не выглядела смешно.
Сердце бешено забилось в груди, когда сенатор Китон опустил голову и коснулся губами моего уха.
– Теперь убери этот бардак. К вечеру ты получишь новый ноутбук с WI-FI и буклет Северо-западного университета. К ночи ты поужинаешь и перекусишь. А завтра утром, после завтрака, отрепетируешь выступление на рояле и купишь платье, от которого наши гости слюнями истекут. Я ясно выразился?
Яснее некуда. Но я предпочла отстраниться, захлопать ресницами и ответить ему одной из ехидных ухмылок, что он так любил. Поскольку в этой ситуации я не владею достаточной силой, сарказм мне не навредит. А уж его-то у меня в избытке.
Я прошмыгнула мимо него и выскочила из гардеробной, оставив его в гордом одиночестве.
– Для того, кто не ведет переговоры, ты только что отлично справился.
Вулф хихикнул и покачал головой:
– Я тебя закопаю, Немезида.
Глава шестая
Вулф
Япотянул за новый желтый галстук и кинул его на пол.
Слишком скучный.
Тогда снял с вешалки зеленый и обернул его вокруг шеи, но передумал.
Слишком радостный.
Я сдернул шелковистый бархатный галстук черного цвета и приложил его к белой рубашке.
Идеально.
Сексуальное неудовлетворение взяло надо мной верх, и я думал лишь о том, как бы засунуть член в любой оказавшийся поблизости рот. Прошло несколько дней с тех пор, как мой член погружался во влажную киску, и последнее свидание с женщиной вышло, мягко говоря, заурядным.
Конечно, Эмили было поразительно скучно трахать. Она оказалась чувствительнее трупа и обладала примерно такой же долей обаяния. Но в ее защиту скажу, что я, скорее, пытался справиться с гневом, чем сделать секс сносным хотя бы для одного из нас. Эмили была настолько жалкой, что сымитировала оргазм, а я был так взвинчен, что притворился, будто не заметил.
Когда я увидел Франческу и голубоглазого Бандини вместе, то мне хватило секунды, чтобы понять: известно им или нет, но они уже на полпути к прелюдии. Даже в затемненной нише глаза моей невесты сияли так ярко, что я всерьез задумался протащить ее через весь банкетный зал и в наказание взять прямо на столе новобрачных. Но, во-первых, не в моем характере вести себя как одержимый ревностью мужчина, а во-вторых, это явно не способствовало достижению моей конечной цели. Кроме того, с каких пор я западаю на подростков? Стало быть, испортив им последние минуты вдвоем, я не достигну желаемых результатов. Если не запачкаюсь, не стану соучастником.
Поэтому я дал запачкаться Бандини.
По полной.
А теперь Немезида изумила меня своим желанием исключительных привилегий. Я предположил, что через несколько недель грубого и безжалостного секса она поймет, что это условие не в ее интересах, и отправит меня к первой попавшейся любовнице. Кристен, разумеется, отныне не вариант, поскольку пыталась опубликовать статью о моей помолвке с Росси. В результате чего ее убрали с должности ведущего репортера и понизили до документалиста. Я позвонил ее редактору и уведомил его, что прелестная светловолосая выпускница Йельского университета, которую он нанял десять лет назад, в качестве партнеров выбирает не тех мужчин.
Мужчин, о жизни которых делала новостные сюжеты.
О моей жизни.
Наступил пятничный вечер и время большого спектакля. В гости едет министр энергетики Брайан Хэтч вместе с женой, чтобы обсудить свой вклад в мою будущую кампанию. Мне еще полных шесть лет занимать должность сенатора, но моя основная цель ясна – президентство. Допускаю, отчасти именно поэтому мисс Росси является счастливой обладательницей одного из самых дорогих обручальных колец в штате. Смена репутации человека, который запихнул свой член в такое количество ртов, что можно было бы заткнуть большую половину населения нашей страны, на спасителя принцессы мафии существенно повысит мой рейтинг. Ее благородное воспитание – несомненное преимущество для первой леди. Не говоря уж о том, что между делом я безжалостно уничтожу промысел ее отца, вопреки так называемой привязанности к своей жене.
Меня нарекут мучеником, и она больше никогда не посмеет указать на мое лицемерие.
Я завязал новый черный галстук и хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале. Гардеробную тщательно выдраили, а испорченные предметы одежды заменили. Я похлопал ладонью внутри ящика, чтобы достать фотографию в рамке, на которую смотрел всегда, когда хотел себе напомнить, откуда я родом и куда собираюсь попасть.
Но на месте рамки не оказалось.
Я медленно выдвинул ящик до конца. Фотографии действительно не было. Либо Франческа разбила ее, либо забрала с собой. Я бы сделал ставку на первый вариант, учитывая состояние, в котором она находилась, узнав, что я отодрал последнюю игрушку ее парня. Моя невеста полагала: я буду смотреть, как она трется на публике о чужой член, и вручу ей презерватив? Как бы то ни было, она зашла слишком далеко.
Я вылетел из комнаты, направляясь в восточное крыло, и наскочил на Стерлинг, которая как раз выходила из своей комнаты. Она подпрыгнула и захлопала руками, радостно кудахча как курица.
– Сенатор Китон, ваша невеста выглядит изумительно! Жду не дождусь, когда вы увидите ее крас… – она не закончила предложение, потому что я молча пролетел мимо нее прямо к комнате Франчески.
Стерлинг неуверенно шла за мной, пока я не рявкнул:
– Даже не мечтай, ведьма.
Не стуча, я одним ударом распахнул дверь в комнату Немезиды. На этот раз она действительно перешла черту. Одежда и галстуки – всего лишь деньги и в сложившейся ситуации пустышки. А вот фотография была бесценна.
Моя невеста сидела перед туалетным зеркалом в обтягивающем бархатном платье черного цвета, которое выглядело так, словно мы были едины не только в желании уколоть друг друга как можно больнее. С ее сочных губ свисала зажженная сигарета. Франческа прямо посреди спальни запихивала землю в цветочный горшок в вечернем платье «Шанель».
Она сумасбродка.
Но моя сумасбродка.
Во что я, черт возьми, вляпался?
Я поспешно подошел к ней, вытащил из ее рта сигарету и одним движением разломал ее напополам. Франческа подняла на меня глаза, хлопая ресницами. Она была курильщицей. Еще одна привычка, которую я не переваривал в ней, да и вообще в людях. Если так будет продолжаться и дальше, я всерьез задумаюсь над более близким знакомством с этой девчонкой, но исключительно ради того, чтобы стереть ее в порошок. Да, я решил попросить ее руки, но меня не тянуло узнавать ее тайны, кроме разве что одной: что я почувствую, когда ворвусь в ее теплое мокрое влагалище.
– Не кури в моем доме, – забрюзжал я. В мой тон просочилась ярость, и меня это еще сильнее взбесило. Я никогда не злился, никогда не показывал чувств, и, самое главное, мне было глубоко насрать на всех, кроме себя.
Франческа встала и с довольной улыбкой легонько наклонила голову.
– Ты хотел сказать «в нашем доме»?
– Не играй со мной, Немезида.
– Тогда не веди себя как клоун, Нарцисс.
Сегодня она особенно обнаглела. Вот что я получил, усевшись с ней за стол переговоров. Обслужила так обслужила. Проворным движением я прижал ее к стене и прорычал ей в лицо:
– Где фотография?
Веселье на лице Франчески быстро сменилось ужасом, и ухмылка слетела с пухлых губ. Я опустил взгляд на ее изогнутые черные ресницы. Глаза у нее были как мрамор. Такие нещадно голубые, что не походили на настоящие. Мне хотелось, чтобы кожа ее сравнялась по цвету с глазами, когда я примусь душить ее за упрямство. Знай я заранее, какой она окажется занозой, то, вероятно, устоял бы перед искушением отнять ее у пожилого папаши. Но теперь Франческа – моя проблема, а я не привык признавать поражение, не говоря уже о том, что не собирался подчиняться какой-то сопливой девчонке.
Я полагал, она будет косить под дурочку, как поступила бы другая женщина на ее месте, но Франческа лишний раз намеревалась доказать, что она не девочка для битья. После нашей сделки я пришел к ошибочному выводу, что обуздал ее нрав. Каждый день Франческа каталась верхом и ездила в университет в сопровождении Смити, моего водителя, ее вредной домоправительницы Клары и кузины Андреа. Все они заявлялись в мой дом так, словно пришли на экскурсию по Белому дому. Кузина Андреа своими наращёнными волосами, автозагаром и обтягивающими тряпками напоминала потерянную сестру семьи Кардашьян. У нее была отвратительная манера лопать пузырь жвачки в конце предложения. Клянусь, она делала так постоянно.
– Симпатичная ваза. – Щелк.
– Ты будешь играть роль послушной жены. – Он сделал еще шаг. Я инстинктивно прижалась к ящикам, но бежать и прятаться было негде. Вулф в два счета окажется впритык ко мне, как Анджело прошлым вечером, и мне придется терпеть жар его тела и холод взгляда.
Китон поднял кончик испорченного галстука темно-бордового цвета и решительно сократил оставшееся между нами расстояние.
– Я планировал уехать в пятницу в Вашингтон, но, учитывая, что твой отец доставил мне кучу хлопот, решил остаться в городе. Это значит, что в пятницу к нам приедут гости из Вашингтона. Ты наденешь шикарный наряд, перестанешь плести чушь о помолвке, заменив ее приличной, достойной версией, и безупречно примешь гостей, как тебя и учили. После ужина ты сыграешь для них на рояле, а в конце вечера удалишься со мной в западное крыло, поскольку в восточном переночуют они.
– И буду спать в твоей постели? – нервно хихикнула я. – Как удобно.
– Ты будешь спать в соседней комнате.
Теперь Вулф всем телом нависал надо мной, но не дотрагивался. От него исходило тепло, которое мое тело жадно поглощало. Я ненавидела его, но не хотела, чтобы он отходил.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но не вышло. Мне хотелось отказать, но вместе с тем я понимала, что, согласившись на сделку, получу шанс на достойное существование. Но уступить ему добровольно и полностью я не могла. Не так быстро. Вулф изложил свои правила, ожидания и цену, которую мне придется заплатить за странную версию свободы. Мы заключили устное соглашение, и мне жизненно необходимо было внести пару собственных условий.
– У меня есть условие, – сказала я.
Вулф с любопытством изогнул бровь, и кончик галстука в его руке скользнул к моей шее. Я рефлекторно подняла ножницы, готовая воткнуть их в его черное сердце, если он осмелится коснуться меня неподобающим образом, но Вулф не только не отпрыгнул – наоборот, он наградил меня улыбкой, о которой я давно размышляла. У него были ямочки. Две. Правая была глубже левой. Галстук коснулся моего плеча, отчего соски под лифчиком встали. Я взмолилась, чтобы в чашечке хватило ваты и Вулф не заметил реакции моего тела. Я вздрогнула, чувствуя, как все внутри перевернулось, а внизу живота возникла приятная боль, растекающаяся, как теплая лава.
– Говори сейчас или молчи вечно, Немезида. – На долю секунды его губы оказались так близко к моим, что я не отказала бы ему в поцелуе.
Господи. Да что не так с моим телом? Я презирала Вулфа, но вместе с тем страстно желала. До умопомрачения. Я посмотрела ему в глаза, заскрежетав зубами.
– Я не собираюсь быть посмешищем. Если ты ждешь от меня верности, то и я от тебя жду того же.
Вулф снял галстук с моего плеча и опустил его мне в декольте, после чего снова поднял к шее. Я вздрогнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не закрыть глаза. В хлопковых трусиках начала скапливаться влага.
– Это и есть твое условие? – спросил он с крайне серьезным взглядом.
– Еще записки, – немного подумав, добавила я. – Мне известно, что ты знаешь о них, потому что уничтожил мой первый поцелуй с Анджело. Не читай записки. Только я могу открыть деревянную шкатулку, доставать и читать их, когда буду готова.
Вулф казался таким равнодушным, что невозможно было понять, рылся он в моей шкатулке или нет. Теперь я уже знаю, что мой будущий супруг не из тех, кто добровольно делится информацией.
Мой будущий супруг. Это происходило на самом деле.
– Я крайне серьезно отношусь к словесным договорам. – Он провел галстуком по моей щеке все с той же улыбкой.
– Так же, как и я. – Я стала ловить ртом воздух, чувствуя, как его рука обжимает мою ладонь. Ножницы упали на пол, и Вулф сжал мою руку, показав свой вариант рукопожатия.
Наши сердца бились в унисон, но совершенно иначе. Не как вчера, когда мы с Анджело сплелись в темной нише подобно двум неуклюжим подросткам, которые щупали друг друга во время первого поцелуя. Происходящее сейчас казалось опасным и диким. Пьянящим. Словно Вулф мог разорвать меня на части, сколькими бы ножницами я ни вооружалась. Я вынудила себя вспомнить, что, обручившись со мной, вчера он переспал с Эмили. Держала в памяти его жестокие слова, когда он решил, что я переспала с Анджело в ту же ночь, когда показала свое обручальное кольцо высшему обществу Чикаго.
Вулф мне не друг. Он – мое чудовище.
Китон поднял наши сплетенные руки и поднес их к моему подбородку. Я завороженно смотрела на его темную крупную кисть, сомкнутую вокруг моей хрупкой ладошки цвета слоновой кости. Его пальцы до фаланг покрывали темные волоски, а руки были жилистыми, загорелыми и мощными. И все же наша разница в размерах не выглядела смешно.
Сердце бешено забилось в груди, когда сенатор Китон опустил голову и коснулся губами моего уха.
– Теперь убери этот бардак. К вечеру ты получишь новый ноутбук с WI-FI и буклет Северо-западного университета. К ночи ты поужинаешь и перекусишь. А завтра утром, после завтрака, отрепетируешь выступление на рояле и купишь платье, от которого наши гости слюнями истекут. Я ясно выразился?
Яснее некуда. Но я предпочла отстраниться, захлопать ресницами и ответить ему одной из ехидных ухмылок, что он так любил. Поскольку в этой ситуации я не владею достаточной силой, сарказм мне не навредит. А уж его-то у меня в избытке.
Я прошмыгнула мимо него и выскочила из гардеробной, оставив его в гордом одиночестве.
– Для того, кто не ведет переговоры, ты только что отлично справился.
Вулф хихикнул и покачал головой:
– Я тебя закопаю, Немезида.
Глава шестая
Вулф
Япотянул за новый желтый галстук и кинул его на пол.
Слишком скучный.
Тогда снял с вешалки зеленый и обернул его вокруг шеи, но передумал.
Слишком радостный.
Я сдернул шелковистый бархатный галстук черного цвета и приложил его к белой рубашке.
Идеально.
Сексуальное неудовлетворение взяло надо мной верх, и я думал лишь о том, как бы засунуть член в любой оказавшийся поблизости рот. Прошло несколько дней с тех пор, как мой член погружался во влажную киску, и последнее свидание с женщиной вышло, мягко говоря, заурядным.
Конечно, Эмили было поразительно скучно трахать. Она оказалась чувствительнее трупа и обладала примерно такой же долей обаяния. Но в ее защиту скажу, что я, скорее, пытался справиться с гневом, чем сделать секс сносным хотя бы для одного из нас. Эмили была настолько жалкой, что сымитировала оргазм, а я был так взвинчен, что притворился, будто не заметил.
Когда я увидел Франческу и голубоглазого Бандини вместе, то мне хватило секунды, чтобы понять: известно им или нет, но они уже на полпути к прелюдии. Даже в затемненной нише глаза моей невесты сияли так ярко, что я всерьез задумался протащить ее через весь банкетный зал и в наказание взять прямо на столе новобрачных. Но, во-первых, не в моем характере вести себя как одержимый ревностью мужчина, а во-вторых, это явно не способствовало достижению моей конечной цели. Кроме того, с каких пор я западаю на подростков? Стало быть, испортив им последние минуты вдвоем, я не достигну желаемых результатов. Если не запачкаюсь, не стану соучастником.
Поэтому я дал запачкаться Бандини.
По полной.
А теперь Немезида изумила меня своим желанием исключительных привилегий. Я предположил, что через несколько недель грубого и безжалостного секса она поймет, что это условие не в ее интересах, и отправит меня к первой попавшейся любовнице. Кристен, разумеется, отныне не вариант, поскольку пыталась опубликовать статью о моей помолвке с Росси. В результате чего ее убрали с должности ведущего репортера и понизили до документалиста. Я позвонил ее редактору и уведомил его, что прелестная светловолосая выпускница Йельского университета, которую он нанял десять лет назад, в качестве партнеров выбирает не тех мужчин.
Мужчин, о жизни которых делала новостные сюжеты.
О моей жизни.
Наступил пятничный вечер и время большого спектакля. В гости едет министр энергетики Брайан Хэтч вместе с женой, чтобы обсудить свой вклад в мою будущую кампанию. Мне еще полных шесть лет занимать должность сенатора, но моя основная цель ясна – президентство. Допускаю, отчасти именно поэтому мисс Росси является счастливой обладательницей одного из самых дорогих обручальных колец в штате. Смена репутации человека, который запихнул свой член в такое количество ртов, что можно было бы заткнуть большую половину населения нашей страны, на спасителя принцессы мафии существенно повысит мой рейтинг. Ее благородное воспитание – несомненное преимущество для первой леди. Не говоря уж о том, что между делом я безжалостно уничтожу промысел ее отца, вопреки так называемой привязанности к своей жене.
Меня нарекут мучеником, и она больше никогда не посмеет указать на мое лицемерие.
Я завязал новый черный галстук и хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале. Гардеробную тщательно выдраили, а испорченные предметы одежды заменили. Я похлопал ладонью внутри ящика, чтобы достать фотографию в рамке, на которую смотрел всегда, когда хотел себе напомнить, откуда я родом и куда собираюсь попасть.
Но на месте рамки не оказалось.
Я медленно выдвинул ящик до конца. Фотографии действительно не было. Либо Франческа разбила ее, либо забрала с собой. Я бы сделал ставку на первый вариант, учитывая состояние, в котором она находилась, узнав, что я отодрал последнюю игрушку ее парня. Моя невеста полагала: я буду смотреть, как она трется на публике о чужой член, и вручу ей презерватив? Как бы то ни было, она зашла слишком далеко.
Я вылетел из комнаты, направляясь в восточное крыло, и наскочил на Стерлинг, которая как раз выходила из своей комнаты. Она подпрыгнула и захлопала руками, радостно кудахча как курица.
– Сенатор Китон, ваша невеста выглядит изумительно! Жду не дождусь, когда вы увидите ее крас… – она не закончила предложение, потому что я молча пролетел мимо нее прямо к комнате Франчески.
Стерлинг неуверенно шла за мной, пока я не рявкнул:
– Даже не мечтай, ведьма.
Не стуча, я одним ударом распахнул дверь в комнату Немезиды. На этот раз она действительно перешла черту. Одежда и галстуки – всего лишь деньги и в сложившейся ситуации пустышки. А вот фотография была бесценна.
Моя невеста сидела перед туалетным зеркалом в обтягивающем бархатном платье черного цвета, которое выглядело так, словно мы были едины не только в желании уколоть друг друга как можно больнее. С ее сочных губ свисала зажженная сигарета. Франческа прямо посреди спальни запихивала землю в цветочный горшок в вечернем платье «Шанель».
Она сумасбродка.
Но моя сумасбродка.
Во что я, черт возьми, вляпался?
Я поспешно подошел к ней, вытащил из ее рта сигарету и одним движением разломал ее напополам. Франческа подняла на меня глаза, хлопая ресницами. Она была курильщицей. Еще одна привычка, которую я не переваривал в ней, да и вообще в людях. Если так будет продолжаться и дальше, я всерьез задумаюсь над более близким знакомством с этой девчонкой, но исключительно ради того, чтобы стереть ее в порошок. Да, я решил попросить ее руки, но меня не тянуло узнавать ее тайны, кроме разве что одной: что я почувствую, когда ворвусь в ее теплое мокрое влагалище.
– Не кури в моем доме, – забрюзжал я. В мой тон просочилась ярость, и меня это еще сильнее взбесило. Я никогда не злился, никогда не показывал чувств, и, самое главное, мне было глубоко насрать на всех, кроме себя.
Франческа встала и с довольной улыбкой легонько наклонила голову.
– Ты хотел сказать «в нашем доме»?
– Не играй со мной, Немезида.
– Тогда не веди себя как клоун, Нарцисс.
Сегодня она особенно обнаглела. Вот что я получил, усевшись с ней за стол переговоров. Обслужила так обслужила. Проворным движением я прижал ее к стене и прорычал ей в лицо:
– Где фотография?
Веселье на лице Франчески быстро сменилось ужасом, и ухмылка слетела с пухлых губ. Я опустил взгляд на ее изогнутые черные ресницы. Глаза у нее были как мрамор. Такие нещадно голубые, что не походили на настоящие. Мне хотелось, чтобы кожа ее сравнялась по цвету с глазами, когда я примусь душить ее за упрямство. Знай я заранее, какой она окажется занозой, то, вероятно, устоял бы перед искушением отнять ее у пожилого папаши. Но теперь Франческа – моя проблема, а я не привык признавать поражение, не говоря уже о том, что не собирался подчиняться какой-то сопливой девчонке.
Я полагал, она будет косить под дурочку, как поступила бы другая женщина на ее месте, но Франческа лишний раз намеревалась доказать, что она не девочка для битья. После нашей сделки я пришел к ошибочному выводу, что обуздал ее нрав. Каждый день Франческа каталась верхом и ездила в университет в сопровождении Смити, моего водителя, ее вредной домоправительницы Клары и кузины Андреа. Все они заявлялись в мой дом так, словно пришли на экскурсию по Белому дому. Кузина Андреа своими наращёнными волосами, автозагаром и обтягивающими тряпками напоминала потерянную сестру семьи Кардашьян. У нее была отвратительная манера лопать пузырь жвачки в конце предложения. Клянусь, она делала так постоянно.
– Симпатичная ваза. – Щелк.