Пограничные полномочия
Часть 45 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я чем-то на него похож?
– Нет… вообще ничем. Если не считать потребности одаривать меня часами…
Не успеваю сообразить, что происходит, когда Том решительно приближается и, не выдав никакого видимого стеснения, заключает меня в объятия. Это больше похоже на сеанс мануальной терапии: напряжённо оцениваю, контролирует ли он силу воздействия, оказываемого на земной позвоночник.
– Нет… – издаёт приглушённый смешок, – я никакая не… инкарнация… но… И как ты только додумался до такого!
– Извини, – еле выруливая из пелены рассеявшихся эмоций, похожих на скомканное полотно дыма, занявшего место бушевавшего совсем недавно огня. – Я вовсе не имел в виду, что ты слишком старый…
Расхохотавшись, разжимает руки и позволяет мне вырваться на свободу.
«И ещё, Том, я не имел в виду…»
Покачав головой, подчёркнуто отвечает вслух:
– Если перегрузить канал эмоциями, связь может стать очень навязчивой, поэтому я её оборвал.
– Навязчивой?
– Будет трудно её закрыть.
– Ну и… ну и что?
– И что? Ты же пустынник… ёжиковый! – последнее слово он проговаривает с еле заметным акцентом – должно быть, неологизмы собственного производства вызывают какие-то трудности с артикуляцией.
Не сразу замечаю: скалюсь как придурок я вовсе не про себя.
– Ладно. Оборвал так оборвал…
Как же есть хочется, причём я бы и от пирожного не отказался. Странно, что сенсор на планшете ещё не зашкалило от падения уровня глюкозы в крови. Ну а почему нет? Не отправляю реальные биоданные в штаб – это же не значит, что я их не контролирую.
– Вот, – перед носом материализуется горизонтальная поверхность с гордо высящимся на ней блюдом с мирабилианским кексом.
– М? – слегка закипаю, начиная что-то подозревать.
– Я оборвал… со своей стороны. А ты – снова не контролируешь поток.
– Твою же…
– Ш-ш-ш… Прости, я… как это… манипулятор. Относись ко мне так.
– Ага… ты за лопуха меня держишь и только что в этом расписался, да?
Неопределённо молчит.
– Моим рассказал уже?
– В общих чертах. Они в восторге. Во всяком случае она.
Очень похоже, что я чёртов победитель. Чёртов – это мягко сказано. Какой именно – уточню у Тихорецкого.
21 апреля 2099 года, Земля
«Boy, you're gonna carry that weight! Carry that weight!» – напяливая форменные брюки, которые современные технологии с каждым десятилетием делают всё более неудобными, надрываюсь я в святой уверенности, что выступления не слышит ни одна живая душа. И даже посмеиваюсь про себя, поворачиваясь лицом к гостиной, чтобы в этом окончательно убедиться.
Художественно вписавшийся в дверной проём Алекс почти успевает стереть с лица кислейшую мину:
– Ископаемый рок, значит?
– Классика! Плохо выходит, да?
– Сам слышишь. Плохо… но не ужасно.
– Спасибо! – благодарю искренне. – Чего тебя принесло?
– Освободилось время, – непринуждённо вышагивает мимо меня. – Надо закончить…
– Закончить…
– Прогрессивная система подачи воды, реагирует на состояние организма и корректирует минеральный состав и… ещё некоторые параметры, – доносится уже из ванной.
– Та-а-ак… Разве для монтажа этой херни – о которой я, кстати, совсем не просил! – не достаточно было снять потолочную панель? Что случилось со стенами, Алекс? Я-то думал, как-то нетвёрдо запомнил их внешний вид или они изменились от времени… – переступив порог санузла, наконец по-настоящему вглядываюсь в отделку стен: определённо она была не совсем такой до моего отлёта на Ёжик!
– Система… подвела, – пожимает плечами, одним движением раскурочив половину потолка у себя над головой.
– Та-а-ак, ясно, ты просто испытывал эту новомодную поебень у меня в квартире, да так, что напрочь затопило сенсоры, иначе зачем было разбирать стены… Почему не у себя дома, а?!
– Я там живу потому что, – прямо-таки обижается Алекс.
И пока во мне нарастает гнев для достойного ответа, добавляет:
– А тебя я сюда не приглашал.
От такого поворота разговора глаза уже успевают проползти половину пути на лоб – но фраза оказывается адресована Тому, присутствие которого вне зоны видимости начинает ощущать мой разум. Надо же, интересные эффекты…
Обернувшись, убеждаюсь, что мирабилианец на самом деле здесь.
– Это вообще-то моя квартира, Алекс!
– И я его сюда не приглашал!
– Счастливо оставаться, артисты недоделанные, а мне на работу надо! – мысленно ликую, но улизнуть не успеваю.
– Стой, Ваня, – Том технично вылавливает меня одной левой сверху, как разбежавшегося ребёнка. – Вам надо узнать кое-что.
– Ну вот, мне эта фраза теперь вообще меньше всего на свете нравится…
– Гордей Чучуев не утонул в океане. Он обвинялся в крупном финансовом мошенничестве и бежал на Тулисию, инсценировав свою смерть.
– Да твою же… Приехали! – скидываю с себя мирабилианскую лапищу. – Вот это называется буквально смылся… И что теперь делать – меня Гончар точно уволит, если туда двину!
Во внешнем облике моментально ушедшего в молчанку Алекса отыскать признаки каких-то определённых реакций не удаётся.
– Зачем туда… двигать? Сдай его следствию, если хочешь, – предлагает Том.
– Он превратил Риту в хроническую жертву психопатов! Немножко похреновее, чем финансовые махинации.
– Ваня, пожалуйста, послушай, мне же сто тридцать девять лет. Но и остальные уже догадались, что ты целую вечность отыгрываешь злость на самого себя. С вождением… семнадцатилетним… мы уже разобрались… Но вот ещё что: нет, ты не смог бы предотвратить выходку этого Чучуева.
– Но ей же больно!
– Не решай за других! Не больнее, чем будет, если тебя посадят в тюрьму!
– Алекс! Хватит молчать! Рите не скажем?
– Скажем. Сделаем, как она решит.
– У неё же искажённое восприятие всех этих агрессоров!
– К счастью для тебя, не думал? – еле заметно повышает голос Алекс.
– Конечно! Для меня! Да кругом одни психопаты, а виноват я! Кстати, уж извини, но я связывался со Стивеном, когда ты попал в больницу, и Женя всё узнала. Знаешь, что было потом? Она забыла отключить автосообщение, адресованное мне, с соболезнованиями, которое заранее настроила на предполагаемую дату твоей смерти, слегка с запасом… Господи, как её только земля носит!
– Забей, – перекатывает языком Тихорецкий.
– Я тоже иногда отправляю лишние сообщения… – улыбается Том. – Чем я от твоей сестры отличаюсь?
– Да всем! Она кошмарно навязчива, постоянно пытается меня вовлечь в свой стиль жизни и…
– …и у неё есть дочь.
– Какое отношение… Хех… Ха-ха, Том!
– Дело не во всём этом, правда? – светит всеми своими тридцатью шестью зубами.
– Но в чём-то же есть дело?! Или Сашка, вот, прав – именно я разжигаю вражду во всей Вселенной?
Угрюмо моргнув, Алекс задвигает меня ладонью, как поршнем, в угол и продолжает доламывать потолок.
– В чём-то – есть дело. Надо думать, не во всём этом. Стоит прислушаться к Рите.
– Да знаю… Ладно. Всё. Я улетел, – резко проскакиваю мимо Тома и успеваю даже загрузиться в тот самый кар такси, в котором он сюда прибыл.
– Нет… вообще ничем. Если не считать потребности одаривать меня часами…
Не успеваю сообразить, что происходит, когда Том решительно приближается и, не выдав никакого видимого стеснения, заключает меня в объятия. Это больше похоже на сеанс мануальной терапии: напряжённо оцениваю, контролирует ли он силу воздействия, оказываемого на земной позвоночник.
– Нет… – издаёт приглушённый смешок, – я никакая не… инкарнация… но… И как ты только додумался до такого!
– Извини, – еле выруливая из пелены рассеявшихся эмоций, похожих на скомканное полотно дыма, занявшего место бушевавшего совсем недавно огня. – Я вовсе не имел в виду, что ты слишком старый…
Расхохотавшись, разжимает руки и позволяет мне вырваться на свободу.
«И ещё, Том, я не имел в виду…»
Покачав головой, подчёркнуто отвечает вслух:
– Если перегрузить канал эмоциями, связь может стать очень навязчивой, поэтому я её оборвал.
– Навязчивой?
– Будет трудно её закрыть.
– Ну и… ну и что?
– И что? Ты же пустынник… ёжиковый! – последнее слово он проговаривает с еле заметным акцентом – должно быть, неологизмы собственного производства вызывают какие-то трудности с артикуляцией.
Не сразу замечаю: скалюсь как придурок я вовсе не про себя.
– Ладно. Оборвал так оборвал…
Как же есть хочется, причём я бы и от пирожного не отказался. Странно, что сенсор на планшете ещё не зашкалило от падения уровня глюкозы в крови. Ну а почему нет? Не отправляю реальные биоданные в штаб – это же не значит, что я их не контролирую.
– Вот, – перед носом материализуется горизонтальная поверхность с гордо высящимся на ней блюдом с мирабилианским кексом.
– М? – слегка закипаю, начиная что-то подозревать.
– Я оборвал… со своей стороны. А ты – снова не контролируешь поток.
– Твою же…
– Ш-ш-ш… Прости, я… как это… манипулятор. Относись ко мне так.
– Ага… ты за лопуха меня держишь и только что в этом расписался, да?
Неопределённо молчит.
– Моим рассказал уже?
– В общих чертах. Они в восторге. Во всяком случае она.
Очень похоже, что я чёртов победитель. Чёртов – это мягко сказано. Какой именно – уточню у Тихорецкого.
21 апреля 2099 года, Земля
«Boy, you're gonna carry that weight! Carry that weight!» – напяливая форменные брюки, которые современные технологии с каждым десятилетием делают всё более неудобными, надрываюсь я в святой уверенности, что выступления не слышит ни одна живая душа. И даже посмеиваюсь про себя, поворачиваясь лицом к гостиной, чтобы в этом окончательно убедиться.
Художественно вписавшийся в дверной проём Алекс почти успевает стереть с лица кислейшую мину:
– Ископаемый рок, значит?
– Классика! Плохо выходит, да?
– Сам слышишь. Плохо… но не ужасно.
– Спасибо! – благодарю искренне. – Чего тебя принесло?
– Освободилось время, – непринуждённо вышагивает мимо меня. – Надо закончить…
– Закончить…
– Прогрессивная система подачи воды, реагирует на состояние организма и корректирует минеральный состав и… ещё некоторые параметры, – доносится уже из ванной.
– Та-а-ак… Разве для монтажа этой херни – о которой я, кстати, совсем не просил! – не достаточно было снять потолочную панель? Что случилось со стенами, Алекс? Я-то думал, как-то нетвёрдо запомнил их внешний вид или они изменились от времени… – переступив порог санузла, наконец по-настоящему вглядываюсь в отделку стен: определённо она была не совсем такой до моего отлёта на Ёжик!
– Система… подвела, – пожимает плечами, одним движением раскурочив половину потолка у себя над головой.
– Та-а-ак, ясно, ты просто испытывал эту новомодную поебень у меня в квартире, да так, что напрочь затопило сенсоры, иначе зачем было разбирать стены… Почему не у себя дома, а?!
– Я там живу потому что, – прямо-таки обижается Алекс.
И пока во мне нарастает гнев для достойного ответа, добавляет:
– А тебя я сюда не приглашал.
От такого поворота разговора глаза уже успевают проползти половину пути на лоб – но фраза оказывается адресована Тому, присутствие которого вне зоны видимости начинает ощущать мой разум. Надо же, интересные эффекты…
Обернувшись, убеждаюсь, что мирабилианец на самом деле здесь.
– Это вообще-то моя квартира, Алекс!
– И я его сюда не приглашал!
– Счастливо оставаться, артисты недоделанные, а мне на работу надо! – мысленно ликую, но улизнуть не успеваю.
– Стой, Ваня, – Том технично вылавливает меня одной левой сверху, как разбежавшегося ребёнка. – Вам надо узнать кое-что.
– Ну вот, мне эта фраза теперь вообще меньше всего на свете нравится…
– Гордей Чучуев не утонул в океане. Он обвинялся в крупном финансовом мошенничестве и бежал на Тулисию, инсценировав свою смерть.
– Да твою же… Приехали! – скидываю с себя мирабилианскую лапищу. – Вот это называется буквально смылся… И что теперь делать – меня Гончар точно уволит, если туда двину!
Во внешнем облике моментально ушедшего в молчанку Алекса отыскать признаки каких-то определённых реакций не удаётся.
– Зачем туда… двигать? Сдай его следствию, если хочешь, – предлагает Том.
– Он превратил Риту в хроническую жертву психопатов! Немножко похреновее, чем финансовые махинации.
– Ваня, пожалуйста, послушай, мне же сто тридцать девять лет. Но и остальные уже догадались, что ты целую вечность отыгрываешь злость на самого себя. С вождением… семнадцатилетним… мы уже разобрались… Но вот ещё что: нет, ты не смог бы предотвратить выходку этого Чучуева.
– Но ей же больно!
– Не решай за других! Не больнее, чем будет, если тебя посадят в тюрьму!
– Алекс! Хватит молчать! Рите не скажем?
– Скажем. Сделаем, как она решит.
– У неё же искажённое восприятие всех этих агрессоров!
– К счастью для тебя, не думал? – еле заметно повышает голос Алекс.
– Конечно! Для меня! Да кругом одни психопаты, а виноват я! Кстати, уж извини, но я связывался со Стивеном, когда ты попал в больницу, и Женя всё узнала. Знаешь, что было потом? Она забыла отключить автосообщение, адресованное мне, с соболезнованиями, которое заранее настроила на предполагаемую дату твоей смерти, слегка с запасом… Господи, как её только земля носит!
– Забей, – перекатывает языком Тихорецкий.
– Я тоже иногда отправляю лишние сообщения… – улыбается Том. – Чем я от твоей сестры отличаюсь?
– Да всем! Она кошмарно навязчива, постоянно пытается меня вовлечь в свой стиль жизни и…
– …и у неё есть дочь.
– Какое отношение… Хех… Ха-ха, Том!
– Дело не во всём этом, правда? – светит всеми своими тридцатью шестью зубами.
– Но в чём-то же есть дело?! Или Сашка, вот, прав – именно я разжигаю вражду во всей Вселенной?
Угрюмо моргнув, Алекс задвигает меня ладонью, как поршнем, в угол и продолжает доламывать потолок.
– В чём-то – есть дело. Надо думать, не во всём этом. Стоит прислушаться к Рите.
– Да знаю… Ладно. Всё. Я улетел, – резко проскакиваю мимо Тома и успеваю даже загрузиться в тот самый кар такси, в котором он сюда прибыл.