Поезд убийц

— Вы и ваша жена, наверное, сейчас отдыхаете, и мне не стоило звонить. — Его голос звучит ровно и бесцветно, словно он лишь излагает факты. — И я думаю, что будет лучше, если вы не станете обращаться в полицию.

— Что все это значит?

— Извините, это все, что я могу сказать. Я отключаюсь, — и Принц нажимает на кнопку завершения вызова.

«Этого достаточно», — думает он. Должно быть, сейчас родители Кимуры ужасно беспокоятся. Они не знают, что случилось с их сыном и внуком, и мучаются от неизвестности. Все, что они могут сделать, — это позвонить в больницу. Да, но на данный момент еще ничего не произошло, так что когда они позвонят, персонал больницы сообщит им, что всё в порядке и беспокоиться не о чем. Кроме этого, родители Кимуры ничего не могут сделать. Принц не думает, что они пойдут в полицию. А если и пойдут, то там все это, скорее всего, расценят как чью-то глупую шутку.

А когда все выяснится, они испытают настоящее отчаяние. Пожилая пара, доживающая свои последние годы в мире и тишине, — все оставшееся им краткое время будет наполнено яростью и сожалением. Принц просто дождаться не может наступления этого момента. Как будто, когда он раздавливает человеческие жизни, из них вытекает драгоценный нектар, и для Принца во всем мире нет ничего более сладкого.

Он направляется в восьмой вагон. «В конце концов, даже вы оказались не таким уж крутым, Лимон-сан. Никто ничего не стоит. Дети, взрослые, животные — все слабы, все ничтожны».





Асагао




Поездка на такси была такая короткая, что счетчик почти не сдвинулся с места.

Он оплачивает проезд, высаживается, провожает взглядом удаляющееся такси. Напротив него через префектурное шоссе — по две полосы в каждом направлении — то самое здание. Высокое, выглядит новым.

Посредник уже здесь? Он администратор, сидит на телефоне за стойкой регистрации, и мысль о том, что сейчас он, весь на нервах, должен выйти в поле, вызывает у Асагао улыбку. Может быть, это и забавно, но вызывает больше симпатии, чем попытки других найти оправдания, чтобы спрятаться.

Он делает звонок. Посредник не отвечает. Несмотря на то что это он сказал, что нужно быть здесь. Гнева нет, только ощущение потерянного времени. Асагао решает отправиться домой. Но он уже переходит дорогу, направляясь к зданию…

Он ждет на середине дороги, когда включится зеленый сигнал светофора. Он наблюдает за дорогой. Она кажется ему похожей на реку. Его поле зрения сужается, и цвета пропадают. Река мчится прямо перед ним справа налево, неравномерные волны то поднимаются, то опадают. Ограждение у тротуара похоже на ограду набережной, не позволяющую журчащей воде захлестнуть берег. Иногда над водой проносится буря, вспенивая ее, но все остальное время поверхность едва подернута рябью.

Его зрение вновь становится нормальным. Река пропадает, и появляется дорога. Цвета возвращаются, и мир обретает прочность и осязаемость.

Среди низкорослого кустарника, высаженного вдоль разделительной полосы, установлен флажок безопасности и алюминиевая урна. Асагао смотрит вниз. У корней кустарника виднеются несколько одуванчиков. Их маленькие желтые цветки наполнены жизненной силой — они похожи на детей, которые спят, когда им хочется спать, и играют, когда им хочется играть. Их бледно-зеленые стебли нежно раскачиваются.

Под ярко-желтыми лепестками виднеются свисающие вниз оборки чашелистиков. Обыкновенные одуванчики. Обыкновенный одуванчик — вид-космополит, не являющийся эндемичным, который вытеснил произраставший здесь раньше корейский одуванчик, в Японии называемый одуванчиком региона Канто.

Он когда-то слышал об этом.

Но в действительности это не так.

Корейский одуванчик исчезает, потому что люди вторгаются в его среду обитания.

А обыкновенный одуванчик просто занимает освободившееся место, где раньше росли другие одуванчики.

Асагао думает, что это очень интересно.

Люди винят в исчезновении корейского одуванчика обыкновенный одуванчик, прикидываясь лишь свидетелями, но в действительности виноваты именно они. А обыкновенные одуванчики просто оказались достаточно стойкими, чтобы жить бок о бок с людьми. Поэтому их так много. Но даже если б обыкновенных одуванчиков не было, корейские одуванчики все равно исчезли бы.

Рядом с одним из желтых цветков виднеется красное пятнышко. Размером не больше ногтя, идеальная красная капля. Божья коровка. На ее спинке аккуратные черные пятнышки, как будто нарисованные кончиком тончайшей кисти. Асагао сощуривается, чтобы получше ее рассмотреть.

Кто придумал дизайн этого насекомого?

Это не кажется адаптацией к условиям среды. Какое эволюционное преимущество дает ярко-красное тело с черными пятнышками? Божья коровка не выглядит гротескно или странно, как некоторые другие насекомые, но ее внешний вид кажется не соответствующим законам природы. Он не должен был по- явиться.

Асагао смотрит, как божья коровка деловито карабкается вверх по листу. Он протягивает к ней палец, и насекомое прячется за стеблем.

Когда он поднимает взгляд, сигнал светофора уже зеленый. Асагао собирается сделать шаг на перекресток.

Входящий вызов. Посредник.





Фрукты




Мандарин начинает задаваться вопросом, что могло задержать Лимона, но он тотчас забывает об этом, когда выходит из зеленого вагона в расположенный за ним тамбур и видит парня в очках, сидящего на полу.

Поезд въезжает в очередной тоннель, и звук стука колес по рельсам меняется. Все погружается в темноту. Поезд как будто ныряет глубоко под воду, и со всех сторон его окружает давление.

Нанао сидит у стены рядом с дверями, глядя в сторону задних вагонов, его колени согнуты. Сначала Мандарину кажется, что он без сознания. Его глаза открыты, но их взгляд бессмыслен.


Мандарин сует руку в карман куртки, чтобы достать пистолет, но прежде чем он успевает это сделать, Нанао уже целится в него.

— Не двигайся. — Он все еще сидит на полу, но пистолет в его руке неподвижен. — Я выстрелю.

Синкансэн как пуля вылетает из тоннеля. В окне двери проносятся заливные рисовые поля, готовые к сбору урожая. Почти сразу же поезд погружается в темноту следующего тоннеля.

Мандарин слегка приподнимает обе руки.

— Не пытайся сделать какую-нибудь глупость. Я очень устал, я правда тотчас в тебя выстрелю. — Нанао все еще держит Мандарина на прицеле. — Чтобы сразу ввести тебя в курс дела — я нашел убийцу сына Минэгиси. Шершня.

Боковым зрением Мандарин замечает тележку с товарами. Девушки-проводницы нигде не видно.

— Это была легкая победа? Где она?

— В универсальной комнате. Это была трудная победа, — говорит Нанао. — Тебе ведь теперь не нужно избавляться от меня, правильно? У тебя нет причин на меня нападать.

— Вот как, — Мандарин пристально смотрит на Нанао. «Я мог бы его обойти — он открыт. Если получится, смогу отобрать у него пистолет». Он проигрывает эту сцену в голове.

— Как я и говорил раньше, нам лучше объединить усилия и работать вместе. Не будет ничего хорошего, если мы поубиваем друг друга. Это лишь обрадует кого-то другого.

— Кого?

— Я не знаю. Кого-то.

Мандарин продолжает стоять неподвижно, внимательно глядя на Нанао. Он раздумывает. Затем кивает.

— Ладно, я понял тебя. Убери пушку. Давай заключим перемирие.

— Я ведь и не объявлял вам войны. — Нанао медленно встает на одно колено и облокачивается рукой о стену. Другую руку он прижимает к груди и делает несколько глубоких вдохов. Драка с той женщиной порядком измотала его. Он осторожно осматривает себя. В штанине его брюк огромная дыра. На полу валяется что-то, похожее на игрушечный шприц. Заметив, что Мандарин с интересом рассматривает его, Нанао поспешно подбирает шприц с пола и швыряет в мусорное ведро. Затем убирает пистолет в кобуру на поясе.

— Это было какое-то лекарство?

— Она была профессионалом, так что я был уверен, что у нее есть антидот… Я едва не умер. Я рассчитывал на то, что она достанет антидот, если уколоть ее. Но я не был уверен.

— Почему?

— Я не знал… может быть, было уже слишком поздно… — Нанао несколько раз сгибает и разгибает руки, чтобы убедиться, что все действительно в порядке. Затем он наклоняется и пытается как-то подвязать порванную ткань своих штанов.

В кармане Мандарина раздается вибровызов телефона. Он достает его и смотрит на имя звонящего. Его тотчас охватывает тяжелое чувство.

— Это наш общий клиент.

— Минэгиси? — Глаза Нанао расширяются. Едва он начал возвращаться к жизни, как произнесение этого имени вновь лишает его сил. Он чувствует, как кровь отливает от его лица.

— Мы почти прибыли в Сэндай. Он звонит, чтобы в последний раз проверить.

— Что проверить?

— Чтобы дать мне понять, что, если я не скажу ему правду, он рассердится.

— Но что ты можешь ему сказать?

— Может быть, мне дать телефон тебе и ты сам все ему скажешь?

Мандарин отвечает.

Минэгиси не тратит времени на то, чтобы представиться:

— У меня к тебе один вопрос.

— Да?

— Мой сын в порядке?

Мандарин не знает, как отвечать на столь прямо поставленный вопрос.

— Мне недавно позвонил мой человек, — говорит Минэгиси. — И сказал, что с моим мальчиком в поезде было что-то не так. Он сказал: «Ваш сын выглядел странно; возможно, вам захочется проверить, всё ли с ним в порядке». Я ответил, что мой сын едет не один. Я нанял двоих людей, которым доверяю, чтобы сопровождать его. Не о чем беспокоиться. Но потом он сказал: «Возможно, вам следует быть осмотрительнее по части доверия этим людям. Возможно, они сейчас с ним, но ваш сын не двигался, и я не уверен, дышал ли он или нет».

Мандарин вымученно улыбается.

— Ваш человек, ждавший нас в Омия, ошибся, господин Минэгиси. Ваш сын просто спал. Возможно, из-за этого ему показалось, что он не дышит.

Он вздрагивает от мысли, что сейчас Минэгиси потребует позвать своего сына к телефону.