Поезд убийц

— Тогда, может быть, нам нужно затащить его в туалет и убить там без лишнего шума.

— Надо было мне взять глушитель… — Мандарин мрачно представляет себе маленький, плотно пригнанный к дулу глушитель — он пригодился бы им теперь, чтобы устроить все тихо и аккуратно. Но он не подумал, что в этот раз для работы может понадобиться глушитель.

— Может быть, сможем его где-нибудь здесь найти?

— О, ну конечно, может быть, таких, как он, продают вместе с закусками… Или можно попросить Санту подарить его нам.

Лимон складывает вместе ладони:

— Пожалуйста, Санта-Клаус, на это Рождество я хочу получить глушитель для моей пушки.

— Прекращай свои шутки. Нам нужно решить, что делать. Во-первых, мы должны предъявить Минэгиси убийцу его сына.

— То есть очкарика.

— Но если мы его убьем, нам придется тащить на себе его мертвое тело и каким-то образом не попасться. Привести его к Минэгиси живым будет гораздо проще. А если мы его убьем — это все усложнит.

— Да, но, если мы приведем его к Минэгиси, скорее всего он просто расплачется и скажет: «Я ничего не делал, меня оговорили!»

— Всякий в подобной ситуации скажет, что его оговорили. Не о чем беспокоиться.

В итоге они решили тщательно обыскать каждый сантиметр поезда. Если проверят каждое сиденье, все багажные отделения, все туалеты и умывальники, они его обязательно найдут. А если обнаружат, что туалет занят, — просто подождут, чтобы увидеть, кто из него выйдет.

Теперь же, когда они стоят возле занятого туалета, Лимон говорит:

— Я займусь этой кабинкой. А ты иди дальше. — Он показывает пальцем в сторону головы поезда, но потом вдруг неожиданно добавляет: — Нет, у меня есть идея получше — мы поступим наоборот!

— Что значит, что мы поступим наоборот? — Мандарин не ожидает от Лимона какой-то особенно хорошей идеи, но все равно спрашивает.

— Я могу пройти вперед и запереть все открытые кабинки. Так, даже если я его не найду, у него будет оставаться все меньше и меньше мест, где он сможет спрятаться!

Всего несколько минут назад они спрятали тело мелкого Минэгиси в туалете между третьим и четвертым вагонами — решили, что лучше не оставлять его на сиденье, пока их обоих не будет. Они запихнули его в кабинку, а затем Лимон использовал петлю из медной проволоки, чтобы закрыть туалет снаружи. Нужно было только зацепить проволоку за выступ защелки с внутренней стороны и потянуть за нее, закрывая дверь — и та оказалась заперта. Правильный угол рассчитать не так просто, и нужно дернуть за проволоку именно в тот момент, когда дверь закрывается, но Лимон ловко с этим справился.

— Ну вот, одно убийство в запертой комнате готово, — сообщил он с гордостью. — Слушай, а был ведь такой старый фильм, где они использовали огромный магнит, чтобы снаружи открыть запертую дверь?

— Конечно, это был «Полицейский»[62]. — Мандарин вспомнил, с каким интересом он смотрел сцену, где под действием гигантского подковообразного магнита двигалась цепь замка. Она показалась ему тогда забавной и чудно́й одновременно.

— Со Стивеном Сигалом?

— С Аленом Делоном.

— Да? Ты уверен, что это был не «В осаде-2?»[63]

— Это был не «В осаде-2».

Спустя всего несколько мгновений дверь женского туалета открывается, и оттуда выходит стройная женщина. На ней молодежная белая блузка, но густой макияж и морщины на лице выдают ее истинный возраст. Она напоминает Мандарину увядающее растение. Он провожает ее взглядом, когда она уходит в сторону задних вагонов.

— Определенно, это не Божья Коровка. По крайней мере, это было просто.





* * *


Они входят в шестой вагон и одного за другим проверяют сидящих там пассажиров, убеждаясь, что ни один из них не является Нанао; затем двигаются дальше. Проверяют пространства под сиденьями и багажные полки, хотя сомневаются, что найдут там скорчившуюся человеческую фигуру или пропавший чемодан. К счастью, с первого взгляда можно сказать, что никого из пассажиров нельзя принять за переодетого Нанао: все они либо другого пола, либо неподходящего возраста.

— Когда я говорил по телефону с Момо, она сказала мне, что Минэгиси собирает людей на станции Сэндай.

— То есть, когда мы приедем, на платформе нас будет ждать целая куча плохих парней? Мне это что-то не нравится.

— Едва ли он сможет собрать такое количество людей за столь короткое время, — размышляет Мандарин, когда они выходят из шестого вагона. — И потом, у всех, на кого можно положиться, дела обычно расписаны заранее.

— Да, но кого бы он ни собрал, они придут и без разговоров начнут стрелять в нас. Они не станут слушать наши объяснения.

— Не спорю, такое может случиться, но я в этом сомневаюсь.

— Почему?

— Потому что мы — единственные, у кого могут быть хоть какие-то соображения относительно того, что случилось с сыном Минэгиси. Ты и я. Они не могут просто взять и убить нас.

— Точно, ты прав. Мы — полезные поезда, — Лимон кивает. — Нет, погоди!


— Что такое?

— Если б это был я, я убил бы либо себя, либо тебя.

— Не понимаю, кто, что и с кем делает в этом предложении. Звучит как отрывок из плохого романа.

— Я хочу сказать, что людям Минэгиси нужно будет привести к нему только одного из нас, если он хочет узнать, что случилось с его сыном, правильно? А попытаться привести к нему нас обоих будет также более опасно. Лучше взять одного из нас. Этому поезду нужен только один вагон.

Раздается входящий вызов. Мандарин протягивает руку к своему телефону, но это звонит телефон, который он получил от кроссдрессера. Входящий номер ему неизвестен. Он отвечает и слышит голос Нанао.

— Мандарин-сан? Лимон-сан?

— Это Мандарин, — говорит он. Лимон делает вопросительное лицо, и он рисует пальцем круги вокруг глаз: очкарик. — Где ты?

— На синкансэне.

— Ты не поверишь, мы тоже. Зачем ты мне звонишь? Мы не собираемся заключать с тобой никаких сделок.

— Я не хочу предлагать вам сделку. Я сдаюсь.

Мандарин отчетливо слышит напряжение в голосе Нанао.

Шум в тамбуре гораздо сильнее, чем в вагонах: сейчас рев стоит такой, что возникает ощущение, будто они стоят на движущемся поезде на открытом воздухе.

— Ты сдаешься? — Мандарин не уверен, что он правильно расслышал. Он повторяет еще раз, громче: — Ты сдаешься?!

Глаза Лимона сужаются, их взгляд делается колючим.

— И я нашел чемодан.

— Где?

— На багажной полке в тамбуре. Он просто появился там, как из ниоткуда. Раньше его там не было.

Мандарину это кажется подозрительным.

— Почему он вдруг появился? Ты не подумал, что это может быть чьей-то ловушкой?

Нанао некоторое время молчит.

— Я не могу с уверенностью утверждать, что это не так. Все, что я могу сказать, — это то, что чемодан был там.

— А его содержимое?

— Насчет содержимого тоже ничего не могу сказать. Я не знаю комбинацию замка и изначально не был в курсе, что там внутри. Но в любом случае я подумал, что чемодан принадлежит вам двоим, так что решил его вам вернуть.

— Вернуть его нам? Но зачем ты хочешь это сделать?

— Не думаю, что я и дальше смогу прятаться от вас в поезде, так что, чем бояться, что вы попытаетесь меня убить, решил, что лучше для моих нервов будет выйти из игры. Я отдал чемодан проводнику. Скоро будет объявление по громкой связи, и я правда не пытаюсь вас обмануть. Это ваш чемодан. Вы заберете его, а потом пойдете в хвост поезда, хорошо? Я выйду в Сэндае, и вы от меня избавитесь. А я избавлюсь от этой работы.

— Но, если не закончишь работу, ты рассердишь Марию. И, могу предположить, ваш клиент Минэгиси еще больше рассердится.

— Лучше уж это, чем иметь дело с вами двумя.

Мандарин опускает телефон и говорит Лимону:

— Очкарик сдается.

— Умный ход, — удовлетворенно замечает Лимон. — Он понял, какие мы крутые.

— Но это не решает нашу проблему с мелким Минэгиси… — Мандарин снова подносит трубку к уху. — Согласно нашему сценарию, ты — убийца.

— Будет гораздо правдоподобнее, если вы приведете к Минэгиси настоящего убийцу.

— Настоящего? — Услышав такие неожиданные слова, Мандарин немного повышает голос.

— Именно. Вы знаете, кто такой Шершень? — спрашивает Нанао.

Лимон тянется к телефону:

— Что говорит очкарик?

— Спрашивает, знаем ли мы, что такое шершень.