Поезд убийц

— Даже если б я пошел, что я могу сделать? Люди называют меня Толкателем. А эта работа не требует никого толкать. Это все равно как просить спринтера пробежать марафон.

— Все, о чем я прошу, это пойти со мной. Я уже почти добрался.

— Я буду молиться, чтобы у тебя все получилось.

— Правда? Спасибо, Асагао. Я перед тобой в долгу.

Асагао размышляет, каким образом Посредник истолковал его слова как согласие пойти вместе.





Фрукты




Мандарин выходит из туалета и не торопясь направляется к умывальнику.

Он сразу же узнал человека, вошедшего в третий вагон, и понял, что тот принадлежит к их миру. Мужчина выглядел немного моложе Мандарина и Лимона, и очки в черной оправе придавали ему интеллектуальный вид. Вместе с тем он казался довольно простодушным, пытался вести себя как ни в чем не бывало, но было совершенно очевидно, что он сильно нервничал. Проходя мимо них, он изо всех сил постарался не смотреть в их сторону и сделать вид, что он тут совершенно ни при чем.

Мандарин, в свою очередь, с трудом удержался от смеха.

Он пришел как нельзя более вовремя.

«Вот он, наш жертвенный агнец, прямо как по заказу…» Если они собирались свалить свою неудачу на кого-нибудь другого, как предлагал Лимон, они не могли и мечтать о более подходящей жертве, чем этот юноша. Его появление было похоже на луч света, озаривший заведшую их в тупик и погруженную во мрак дорогу.

Мандарин оставил Лимона один на один с этим человеком лишь потому, что ему действительно нужно было в туалет. Он подумал, что ему не хотелось бы терпеть, когда дело примет более серьезный оборот, и решил разобраться с этим, пока у них еще было немного свободного времени. Судя по всему, у Лимона не должно было возникнуть проблем с этим парнем.

«Человек в очках в черной оправе — один из тех, кто работает с Марией». Стоя в туалете, Мандарин вспоминал, что он знает об этом персонаже. Та же область деятельности, что у него и Лимона, — иными словами, он не слишком привередлив по части работы, за которую ему приходится браться, и, можно сказать, мастер на все руки. Они никогда не работали вместе, но слухи доносили, что он весьма хорош, несмотря на то что относительный новичок в деле.

«Даже если новичок и хорош, сомневаюсь, что он сравнится с Лимоном, — размышляет Мандарин, тщательно моя руки. — Уверен, что он уже получил от Лимона подробные разъяснения и ведет себя смирно». Он намыливает каждый палец один за другим, смывает мыло и подносит руки к автоматической сушилке.

Плоский мобильный телефон в его заднем кармане издает тихий вибросигнал. Мандарин берет его и смотрит на имя звонящего: оно ему хорошо известно. Это Момо, толстая хозяйка маленького токийского книжного магазина для взрослых. В ее магазине можно найти весь ассортимент — от невинных эротических фотографий до самого жесткого хард-кора, огромный выбор журналов для тех, кто по старинке предпочитает порно на глянцевой бумаге. Хотя у нее достаточно постоянных клиентов, чтобы оставаться в бизнесе, ее продажи никогда не были феноменальными. Но магазин Момо также является одним из информационных центров подпольного мира. Те, кто вне закона, приходят к ней за информацией, и в обмен на это они тоже должны сообщать ей информацию. С годами Момо стала ключевой фигурой в криминальной информационной сети. В зависимости от характера работы Мандарин и Лимон время от времени приходят к ней, чтобы купить необходимую информацию, а иногда — чтобы продать ее.

— Мандарин, миленький, у тебя неприятности? — спрашивает Момо.

Из-за шума путей ее плохо слышно; Мандарин подходит к двери вагона и старается говорить громче, делая вид, будто он не в курсе:

— О чем это ты?

— Я слышала, что Минэгиси собирает людей. В Сэндае и в Мориока.

— В Сэндае? Зачем Минэгиси понадобилось собирать людей в Сэндае? Это что, что-то вроде реальных встреч для людей, которые познакомились в интернете? Все время слышу о чем-то подобном.

В трубке раздается ее сдержанный вздох.

— Лимон прав: твои шутки действительно совсем не смешные. Трудно придумать что-то менее смешное, чем серьезного человека, который пытается быть смешным.

— Извини, что плохо получилось.

— Он собирает не только своих подчиненных. Он берет всех, на кого можно положиться и кто может быстро добраться до Сэндая. Многие связались со мной по поводу этого. Примерно через десять минут в Сэндае соберется большая группа — судя по всему, это не какая-то обычная работа. Уж очень все срочно.

— Ты мне звонишь, чтобы узнать, не сможем ли мы присоединиться?

— Не совсем так, нет. Я слышала, вас видели с сыном Минэгиси. Я подумала, может быть, у вас двоих вышла с Минэгиси ссора?

— Ссора?

— Ну, например, вы двое, может быть, похитили его сына и удерживаете его с целью получения выкупа…

— Что ты! Нам двоим и в голову не могло бы прийти подобное. Мы знаем, насколько опасно переходить дорогу Минэгиси. — Мандарин кривится. Он очень хорошо это знает. И это именно та ситуация, в которой они оказались. — Все совсем наоборот. Минэгиси нанял нас, чтобы спасти его сына от похитителей. Сейчас мы в синкансэне, везем его домой.

— Тогда зачем Минэгиси собирает людей?

— Наверное, чтобы устроить вечеринку в нашу честь.

— Хорошо, если так… Вы мне оба нравитесь, ребята. Я очень волновалась, что вы вляпались в какие-нибудь неприятности, так что решила, что нужно с вами связаться и предупредить о том, что происходит. Всегда приятно помогать людям.

Мандарин собирается попросить ее поставить его в известность, если она узнает что-нибудь еще, как вдруг ему приходит в голову мысль:

— Послушай, Момо, а ты знаешь парня, который работает с Марией?


— Конечно. Божья Коровка.

— Божья Коровка?

— Его зовут Нанао. В его имени есть иероглиф «семерка», а на спинке у божьей коровки семь пятнышек. Нанао — Божья Коровка. Он милашечка, мне он тоже нравится.

— А ты знаешь, Момо, люди поговаривают, что те из наших, кто тебе нравится, часто исчезают…

— Как кто, например?

— Как Цикада.

— Ох, с ним действительно приключилась ужасная вещь, — ее голос звучит искренне. — Так жаль…

— Этот Божья Коровка, что он за человек?

— Я не могу рассказать тебе это бесплатно, миленький.

— И что это вдруг случилось с женщиной, которая только что сказала, что помогать людям приятно? Верни ее.

Смех Момо смешивается с дребезжанием двери.

— Ну, что сказать про Нанао… Он обходительный и вежливый, кажется немного робким, но его не стоит недооценивать. Он сильный.

— Сильный?

Нанао совсем не выглядел сильным. На первый взгляд казалось, что он больше подходит для работы в офисе.

— Сильный, или лучше сказать, быстрый. Так люди о нем говорят. Знаешь, что-то вроде: «Я собирался ударить его, но он достал меня первым — ударил, пока я замахивался». Он двигается как на пружинах. Ты ведь сам знаешь — чем более человек уравновешен, тем более он опасен, когда начинает действовать. От таких людей в действительности исходит больше угрозы, чем от тех, кто кажется более грубым и крутым. Вот что за человек Нанао. У него мягкие манеры, но если он настроен серьезно, то с ним нужно быть осторожным. Он может быть очень опасным.

— Да, конечно, но, думаю, с Лимоном он все равно не сравнится.

— Просто не недооценивай его, вот что я хочу сказать. Немало людей совершали эту ошибку и в конце концов сильно о ней пожалели — думаю, их было бы достаточно для большой встречи друзей по интернет-переписке.

— Не смешно.

— Ты же ловил раньше божью коровку? Я имею в виду настоящего жучка. И если ты поднимешь указательный палец, она заберется на самый верх, верно?

Мандарин не может точно сказать, как он относился к насекомым, когда был моложе. У него есть воспоминания о том, как он их мучил, а еще он помнит, как горько плакал над мертвыми жучками и устраивал для них миниатюрные похороны.

— И что происходит, когда милая маленькая божья коровка добирается до кончика твоего пальца?

Он вспоминает ощущение, когда крохотный жучок упорно взбирался по его детскому пальцу, — смесь страха чуждого прикосновения и щекотного удовольствия. «О, теперь вспомнил, я и вправду это делал». Забравшись на самый верх, жучок останавливался, как будто собираясь с силами, затем расправлял крылышки и улетал в бескрайнее небо.

— Она улетает прочь.

— Именно. Это и есть Нанао. Он улетает прочь.

Мандарин не знает, как на это реагировать.

— Разве бывают летающие люди?

— Конечно, не бывает. Мандарин, миленький, ты и правда слишком серьезный. Это же метафора, ме-та-фо-ра. Я имею в виду, что, если его загнать в угол, он улетит прочь. Если его поймать, он расправит крылья.

— Он что, впадает в безумие или что-то в этом роде?

— Скорее переключается в турборежим. Максимально сосредотачивается. Когда он прижат к стенке, скорость его реакции выходит за нормальные пределы, можно так сказать.

Мандарин поспешно заканчивает разговор и отключается. «Не может такого быть», — думает он, но по спине у него ползут мурашки. Он вдруг начинает беспокоиться, все ли в порядке с Лимоном. Едва ли не бегом возвращается в третий вагон. Двери открываются, и первое, что он видит, — это лицо Лимона, с закрытыми глазами сидящего на ряд дальше, чем он сидел до этого, прямо позади пустой телесной оболочки мелкого Минэгиси. Лимон не двигается. «Он проиграл. Неужели…» Мандарин садится на свободное место рядом с ним и прижимает пальцы к его шее. Пульс прощупывается. Лимон не спит: Мандарин открывает его глаза, но тот никак не реагирует. Он без сознания.

— Эй, Лимон! — Мандарин говорит ему прямо в ухо, но это не производит никакого эффекта.

Затем он похлопывает его по щекам тыльной стороной ладони. Ничего.

Он встает и осматривается. Никаких признаков присутствия Нанао.

Проводница катит мимо тележку с напитками. Мандарин останавливает ее:

— Будьте добры чего-нибудь холодного.

Он покупает банку газированной воды, стараясь говорить настолько спокойно, насколько может. Как только тележка покидает вагон, прижимает холодную банку к щеке Лимона. Потом к его шее. Он надеется, что холод приведет Лимона в чувство. Но все безрезультатно.

— Ну давай же. Это просто нелепо. Тебя даже близко нельзя назвать полезным поездом. Скорее уж ты совершенно бесполезный поезд, — тихо ворчит Мандарин и добавляет: — Начнем с того, что ты вообще даже не поезд.