Подарить жизнь
Часть 33 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Фем Гордон, один из сильнейших фемов в их провинции по числу владений и количеству всадников, добровольно пошедший на союз с Годрасами и скакавший все время рядом с Джадом, неожиданно ткнул рукой вперед и вверх, на склон холма. Там появлялись и разворачивались новые сотни. Он медленным движением снял шлем и оглянулся. В глазах была тоска. Если их обошли – это конец. Оставалась лишь возможность красиво умереть, атакуя вверх по склону, или сдаться. Шанс отделаться конфискацией имущества и ссылкой имелся.
– Это Акбар пришел! – торжествующе взревел Кадан, щерясь во всю небритую грязную рожу с непередаваемой радостью. – Штандарт!
– Еще не время для смерти, – сказал Джад фему Гордону с еще недавно невозможной уверенностью, опуская подзорную трубу и засовывая ее в сумку на боку. Он своими глазами видел полотнище с изображением оливы и изогнутого меча в рядах конных сотен. Цифр отсюда не разобрать, однако, ошибки быть не может. А вон еще одно знамя появилось. Если они и останутся сегодня целыми и с надеждами на будущее, так это не благодаря Акбару, а благодаря лично ему, не пожалевшему огромных денег на армию.
Постоянно служащий пехотинец обходился в пять золотых в месяц. Раз в десять больше, чем зарабатывал умелый ремесленник за свой труд. Но это еще ничего, кавалерист получал целых восемь золотых в месяц, причем уход за конями возлагался на нанимателя, а влетало это в немалую сумму.
Немногие могли позволить себе содержать крупную армию для личных нужд. Уж очень дорогое удовольствие, а при необходимости проще позвать соседей. Впрочем, такой надобности в их краях давным-давно не было. Для обычной охраны поместий и сопровождения грузов прекрасно хватало трех сотен служащих много лет профессиональных бойцов.
В истории цивилизованного мира и в империи были времена острых социальных столкновений, кровавых гражданских войн, нашествий кочевников. Неоднократно происходили падения одних и возвышения других династий. Поэтому умный человек всегда держал нос по ветру и даже слухами не пренебрегал.
Нежданно-негаданно вернувшийся домой младший брат не особо удивил своими взглядами на происходящее в стране и достаточно подозрительными, если смотреть с определенной точки зрения, речами. Нынешний император никчемный, а визирь с кучей родственников стараются исключительно для себя. Фем Коста набирает войско, и это уже переходит всякие границы, как и требования Карунаса (читай, Марвана) платить новые налоги и желание прижать города.
В стране не меньше пятой части населения проживает отнюдь не в деревне, и Торговый союз крайне недоволен происходящим. Короче, надо ждать серьезных неприятностей, заранее подготовив фундамент. Зачем иметь сокровища, если защищать их некому?
О, если бы Акбар оказался первым таким умником! Возможно, Джад и отмахнулся бы. Слишком многие проявляли тревогу по поводу будущего. Пока младший брат совершал подвиги, старший терпеливо создавал широкую разветленную сеть информаторов. Это не особо сложно – расспрашивать купцов о новостях. Проблема в скорости передачи сведений и отсутствии у многих искренности. Ему не требовались приятные известия, и уж тем более пересказ фактов из вторых рук. Джад желал узнавать все быстро и точно – по возможности до издания очередного указа.
Это полезно даже для торговых дел, выяснить, где поднялись цены, в какой провинции неурожай, что происходит в Серкане, а тем более в Крунасе. Но не менее важно разбираться в политической кухне. Вовремя дать ссуду находящемуся в тяжелом положении роду, привлечь его выгодным договором о совместной деятельности, войдя в долю с другим. Поддержать имущественный спор с третьим и приобрести через связи вновь открытые медные копи на западе. Все это важно, но не менее важны и хорошие отношения с губернаторами и судьями.
Многие до сих пор считали его баловнем судьбы без особых способностей и ума. Он совершено не стремился разубеждать общество. Чем менее опасным смотрится глава клана Годрасов, тем лучше для всех. А что владения за время его правления выросли на четверть в размере, доход поднялся втрое, а на принадлежащих ему землях жило и работало четверть миллиона человек, и еще стольких же он прямо или косвенно контролировал благодаря многолетней деятельности, кричать на площадях фем не собирался. Власть тайная не менее, а может, и более приятна сама по себе.
Кроме того, сама схема была не из тех, о которых рассказывают на всех углах. Честному воину и фему заниматься отвратительным делом шпионажа и платить всевозможным информаторам очень неприлично. На худой конец можно и поручить это кому-то с низким происхождением, а самому не пачкаться. Да никогда! Все сведения должны проходить через его, Джада, руки, а не отбираться неким посторонним лицом в силу его разумения. Он-то прекрасно помнил, когда родилась идея огромной сети, накрывающей всю империю.
Ему было всего лет семь – возраст перехода из мальчика в подростка. К нему приставили дядьку для обучения хорошим манерам и необходимым знаниям. В их семье не принято было проводить время праздно. С детства – обучение, с момента признания взрослым – необходимость исполнять поручения отца. Причем оплошать нельзя. Наследник!
Дядька, и в самом деле какой-то дальний родственник, учил его писать, читать, драться, стойко переносить жару и холод, приучал к физическим упражнениям и боли. Учил ездить верхом, биться в тяжелой броне, на саблях, копьях и любых других видах оружия, уделяя время огнестрельному. Из его рассказов и поучений мальчик невольно усвоил убеждение в абсолютном превосходстве семьи над всеми другими и гордость родовыми традициями. Не часто в семейной истории можно обнаружить среди предков даже не одного, а двух Богов. Пусть об этом не принято говорить с посторонними, но втихомолку все гордятся.
С хозяйственными делами его знакомили отдельно, и это было скучно. Даже привычка дядьки драть его за уши, а иногда, в случае провинности, принимать гораздо более крутые меры (жаловаться родителям он бы из принципа не стал, да и не помогло бы, о чем заранее знал), не так раздражала, как заумные нотации о числах и правильном ведении документации, а также важности состава почв, сельскохозяйственного оборота и прочей ерунде. И вот тогда, удрав в очередной раз от учителей, он вместе с трехлетним Акбаром отправился в самостоятельный поход на задний двор и наткнулся там на их семейного лекаря Тудора.
Тот уже был пожилой, но умел при желании разговорить и камень, не то что недовольного тяжелой судьбой мальчишку. Лекарь не стал, как отец, патетически излагать истории о тяжелом труде обычных людей и долге наследника. Не принялся, как дядька, деловито взяв за ухо, тащить к месту учебы.
Кстати, тот и через множество лет, обнаружив нарушения приличия и неправильного поведения (это включало и недостаточно уверенный тон в общении с нижестоящими), был способен отчитать Джада, уже давно обзаведшегося седой бородой. Конечно, за розги не хватался и прилюдно не позорил, но обязательно выражал свое недовольство и читал ученику лекцию, которую тот спокойно выслушивал. К старости дядька стал излишне многословен и нередко повторялся, однако Джад терпеливо сносил эти выходки. В каком-то смысле он был ему вторым отцом и дал не меньше родного.
Лекарь же просто рассказал некую крайне любопытную сказочку про времена древности до Всеобщего Ужаса, а потом помянул Воина. Джад и сейчас не был уверен, насколько эти басни соответствовали истине. В смысле, любая легенда почти обязательно имеет в ядре реальные события, которые требуется вычленить, а позднейшие наслоения и искажения обязательно присутствуют. Вся проблема в том, что не у каждого получится. Кто принимает рассказ за некую аллегорию, кто за фантазию с целью вынесения морали.
Нигде и никогда ему больше не приходилось слышать ни таких названий, ни такой идеи. Очень возможно, что Тудор выдумал все прямо на ходу, он еще не на такое был способен. Сообщить мимоходом, что Великий (с большой буквы!) полководец мог зависеть от раба или нищего – вещь достаточно нетривиальная и здорово взбудоражившая маленького Джада. Раньше ему такие мысли в голову не приходили.
Прямой рассказ (не намек, как в притче!) о сидевших в штабе Воина неприметных людях, благодаря которым тот всегда вовремя знал о действиях неприятеля и заранее готовился, а в результате неизменно побеждал, дал серьезную пищу для размышлений. Мысль запала в голову. Иметь свое личное почтовое ведомство не для отправки писем, а с целью получения информации, было неплохой задумкой. Если их дальнему предку не претило, почему ему не попробовать?
Собственно, когда он подрос и получил свободу для действий сначала в роли официального наследника, а позднее и хозяина, он без особого удивления обнаружил, что не только при императорской канцелярии имеется столь занимательная служба.
Любой, не имеющий доступа к этим важнейшим ресурсам высокопоставленный или просто богатый и влиятельный человек, неизбежно обзаводился своей собственной маленькой (или не очень маленькой) разведслужбой из доверенных лиц и купленных или служащих за идею чужих подданных. Насколько эта организация была эффективна, напрямую зависело от реальной степени могущества и влияния ее создателя, а также от его личных качеств. У его отца она тоже имелась, сейчас смешно вспоминать, какие сведения через нее поступали.
Джад давно готовился, хотя первоначально цель и была несколько иной. Убрать Марвана и Косту. Посадить на пост визиря обязанного ему человека, а владения неприятного соседа если не целиком, так в основном присоединить к своим. Вот тогда его вес в обществе многократно возрастет, и можно будет серьезно влиять на политику империи. Недаром оба сына до сих пор не были женаты. Для семейных связей Джад использовал дочерей, отдавал их в нужные роды, а наследники пока дожидались очереди, являясь для многих семей недурственной приманкой.
Предложение Акбара оказалось достаточно заманчивым и пришлось очень к месту. На одних сведениях далеко не уедешь, сколько бы верными и правильными они ни были. Требовалась серьезная военная сила. И Джад внешне неохотно уступил, позволив младшему брату создавать под его руководством профессиональное войско. Без денег семьи это оказалось бы невозможным. Он позволил родственнику воплощать свои идеи и в любом количестве приглашать на службу старых знакомых.
Зато к моменту начала общей драки у Акбара, а следовательно, у Джада, имелись не три-четыре лихие сотни удальцов, а четыре полка кирасиров общей численностью в три с половиной тысячи умелых воинов. Почти пять тысяч легкой конницы, столько же прекрасно обученной пехоты и двадцать пять полевых артиллерийских орудий.
Легкие пушки, по уверению Акбара, теперь можно было передвигать даже непосредственно с атакующими войсками, и это давало неоценимые преимущества. Насколько Джад знал, брат вообще умудрился впервые в мире создать концепцию конной артиллерии. Даже в Легионе такого не существовало. При атаке орудия оставались сзади, и упряжки использовали только для перевозки до поля боя.
Другое дело, сколько все это стоило! Одного хлеба приходилось скармливать воякам ежедневно пять тонн, плюс две сотни коров на закуску. А ведь это не все продукты, необходимые для питания, далеко не самое важное в снабжении. Пушки с прислугой, лошадьми и повозками оплачивакть было ничуть не легче, чем всю остальную ораву.
Постоянно содержать армию, а иначе не назовешь войско такого размера, и закупать огнестрельные боеприпасы – задачка совсем не простенькая. Кое-что можно приобрести вполне официально, однако порох и сами орудия делались на государственных заводах и достаточно жестко контролировались.
Фемы вынужденно переплачивали за необходимое или норовили добыть материалы контрабандой. Обычно это сходило с рук, однако могло и выйти боком. Был и другой вариант, когда согласно разрешению в провинции строились частные пороховые мельницы на собственном сырье. Количество и качество такой продукции никогда не было высоким.
Не секрет, что селитру можно получить не из одних природных залежей в Серкане. Сам метод использовался и раньше, но обычно хозяева требовали этого от подневольных в качестве очередного налога. Дело не слишком эстетичное, зато необходимое. Конечно, никто не станет ковыряться в нужниках без веской причины, а вот если предложить хорошую цену и разослать подробные инструкции, так моментально обнаружится масса жаждущих дополнительного заработка.
Дело-то не сложное и прилично оплачиваемое. Раскапывается земля старых, давно засыпанных скотных яма, на нее накладывается длинная выдолбленная колода, на которой укрепляются бочонки и трубы, наполняющиеся выкопанной землей. Сверху наливается горячая вода, которая, стекая, попадает в котел. В нем она размешивается и кипит. Затем в котел кладут палочки, на которых за ночь откладывается селитра – слоем толщиной в палец. Чтобы добиться лучших результатов, операцию повторяют много раз.
Уже через год Джад с изумлением обнаружил, что он получает прибыль на продаже излишков. Его производство оказалось еще и дешевле государственного. И из-за монополии, и из-за необходимости обработки серканской селитры поташем. Государственная не подходила для изготовления пороха напрямую. Натриевую селитру требовалось превратить в калиевую. Поташ добывали при сжигании растений, а это лишние расходы.
Он озаботился строительством нового порохового завода. Старый просто не справлялся с огромными заказами Акбара, возжелавшего добиться точной стрельбы из мушкетов и пушек от вчерашних земанов, и с предложениями приобрести порох, поступавшими от соседей. Нашелся достаточно простой выход – положить в обыкновенные бочки медные шары. Эти «мельницы в миниатюре» намного повысили производительность.
Пушки уже отливали не в городах, а на собственном заводе. Мало-помалу в семи лигах от его поместья вырос целый производственный городок с многочисленными квалифицированными оружейниками. Не в одном Ренодоре или столице можно, оказывается, создавать металлургическое производство.
Пока на сторону шло не свыше половины товаров, и Джад четко контролировал, кому и по какой цене их продавать, как и порох, клинки, и даже очередное изобретение Акбара – кирасы вместо старых и неудобных лат. По нынешним временам они мало помогали от огнестрельного оружия, не имело смысла заковывать бойцов целиком в железо. Уменьшение веса, выросшая подвижность… При этом кирасы неплохо защищали от холодного оружия. Как и от пуль на излете.
Девяносто орудий отправились к граничарам и, кроме золота, дали неплохой выход на готовых служить в сотнях тамошних жителей, предлагающих свои услуги. Еще два десятка он поставил ближайшим союзникам. Достаточно внятный намек на свои немалые возможности.
Джад потратил на туманный армейский прожект целое состояние, и был прав. Выиграй Годрасы в этой заварухе, и все окупится многократно. Проиграй, все одно земли и доходы конфискуют. Незачем скопидомничать и держать в сундуке сокровища, если их можно истратить с пользой для дела.
Вот прямо сейчас потраченное золото его спасло. Джад остановил коня и приветствовал брата поднятием руки. Кидаться с объятиями было неуместно. Да и непривычно. Как-то не принято в старых семьях проявлять радость на людях. Младший брат исполнил свой долг, явившись на выручку к главе семьи, не так ли? Молодец, но больше обычной похвалы не заслуживает. Он сделал положенное, и не выше того.
– С какой стати мы обязаны выслушивать твои распоряжения? – раздраженно блеял, подбоченясь, кряжистый мужик с бородой.
Рядом торчали еще двое и бросали на Акбара подозрительные взгляды.
– Если у вас в забитых вшами головах присутствуют остатки мозгов, – вскричал один из свиты брата, – сделаете!
Джад напрягся и вспомнил имя – Текин фем Найзак. Все-таки верхний слой командиров он помнил без подсказок.
– Да ты хто такой! – возмутился аголин, хватаясь за топор.
Всадники взялись за рукояти сабель.
– Учить нас вздумали, – зло заворчали двое других, отодвигаясь. Один вполне откровенно махнул, подзывая своих людей, неприятно зыркавших глазами. – Ходите-ка по добру по здорову, сами как-нибудь разберемся.
– Прекратить! – с нажимом приказал Джад, – еще не хватает со своими рубиться.
– Это кто же нам свои? – отчетливо произнесли из собирающейся толпы, ощетинившейся оружием.
– Нам одни старейшины указ, а не фем с горы!
– Угрожать? – наливаясь кровью прошипел Текин.
– Щас попробуем господские латы на прочность, – примериваясь неприятного вида молотом с острым наконечником, пообещал еще один.
– С этими воюйте. Сами! – показав на поле и движущиеся в их сторону шеренги Легиона, заявил Джад. – За мной! – не дожидаясь ответных речей, приказал он всадникам и повернул коня. Остальные последовали за ним.
Люди нехотя расступались, отчетливо ругаясь и махая оружием. Мелькали и женщины, они возбужденно плевались и что-то выкрикивали. Нет, они не собирались на него кидаться – пока. Тем не менее, Джад отложил на соответствующую полочку мысль: все еще хуже, чем он думал. В этом отношении его система информации дала ощутимый сбой.
С аголинами вообще трудно иметь дело. Посторонние на откровенность рассчитывать не могут, а члены общины редко идут против слова старейшины. То, что они испуганы и не доверяют фемам – понятно. Демонстративный отказ от совместных действий и отсутствие желания подчиняться профессионалам – уже совсем другой вариант. Как самостоятельная сила, аголины становятся опасны, и с их самовольством придется кончать.
Он молча смотрел на установленные одна возле другой повозки, скрепленные цепями за колеса, чтобы не дать растащить или опрокинуть атакующим. Два внешних ряда, два внутренних. Джад достаточно соображал, чтобы понять возможности такой подвижной крепости с твердыми тяжелыми стенами и приготовившимися за ними бойцами с копьями, палицами, цепами и топорами. Любой, попытавшийся взять штурмом укрепление, заплатит немалой кровью. На триста повозок здесь не менее шести тысяч вооруженных аголинов. А у многих есть и мушкеты.
– Если мы сейчас просто развернемся и уйдем, – спросил Акбара негромко, – и дадим Легиону возможность расшибить лоб об это логово, не будет ли лучше для нас? Пускай пустят друг другу кровь?
– Не выйдет, – с заметным огорчением ответил Джад. Ему происходящее тоже не понравилось. – Мы слегка побеседовали до твоего появления. Если отступим, они тоже снимутся. Идиотская ситуация, когда два отдельных войска имеют одного врага и не желают взаимодействовать!
– Они нам не доверяют, – пробурчал внимательно прислушивающийся к разговору фем Гордон. – Даже фем Коста не очень.
– Скорее всего, он на поле боя остался, – буркнул Джад. – Мы его больше не увидим.
– Хм, – отчетливо произнес Текин.
– В чем дело? – резко обернувшись, насторожился Джад.
– Он пал не в сражении, – явно подбирая слова, объяснил Акбар, – вылетел из седла во время бегства и был затоптан. Глупая смерть.
– Ты уверен?
Акбар, не краснея, кивнул с совершено честными глазами.
– Мы нашли его останки во время последнего перехода. Брат подумал и добавил, – обязательно вернем фамильный перстень и прочие регалии родственникам. Текин!
Тот с недовольным видом кивнул. Он уже привык считать драгоценности своими и никаким родичам не собирался их отдавать. С какой стати? И потом, его людям тоже кой-чего положено. Но ничего не поделаешь, командир сказал, значит надо. Он потом обязательно потребует компенсации.
С другой стороны, если принести наследникам ясное подтверждение кончины хозяина, можно и с них чего-то поиметь. Фамильные драгоценности на дорогах обычно не валяются и стоят в глазах детей намного дороже, чем у ювелира. Правда люди попадаются неблагодарные и норовят зажать честную награду, однако если заявиться во главе полка…
– Еще бы Марвана кто растоптал, – мечтательно произнес один из офицеров.
«А вот это, скорее всего, придется обеспечить мне, – подумал Джад. – Главное сейчас отбиться, а не сбежать разгромленными с поля боя. Ничейный результат – это лучшее, на что я мог рассчитывать еще утром. Ни победа визиря, ни победа Косты меня не устраивала. Половина дела в кармане!»
– Командуй, Акбар, – приказал вслух, повышая голос для всеобщего сведения и испытывая облегчение. Можно освободить место профессионалу и снять с себя неприятную ответственность. Он не опозорился и сумел соединить войска, а скромность украшает мужчину, даже высокородного.
– Да, господин, – ответил тот почтительным тоном и принялся отдавать приказы людям Джада. Брат тоже был доволен. Хуже некуда, на поле боя выяснять, кто кому подчиняется, и иметь дело с самоуверенными недоумками, неизвестно где прочитавшими о правильном построении войск, ни разу не проверявшими трактата на практике и взомнившими себя героями из прошлого. Брата он всегда искреннее любил, и особенно за его умение не лезть в чужие дела. Победа все равно будет числиться за Годрасами, а поражение падет позором на лично его – Акбарову – голову. Но неудачи не будет!
Феликс
– Это Акбар пришел! – торжествующе взревел Кадан, щерясь во всю небритую грязную рожу с непередаваемой радостью. – Штандарт!
– Еще не время для смерти, – сказал Джад фему Гордону с еще недавно невозможной уверенностью, опуская подзорную трубу и засовывая ее в сумку на боку. Он своими глазами видел полотнище с изображением оливы и изогнутого меча в рядах конных сотен. Цифр отсюда не разобрать, однако, ошибки быть не может. А вон еще одно знамя появилось. Если они и останутся сегодня целыми и с надеждами на будущее, так это не благодаря Акбару, а благодаря лично ему, не пожалевшему огромных денег на армию.
Постоянно служащий пехотинец обходился в пять золотых в месяц. Раз в десять больше, чем зарабатывал умелый ремесленник за свой труд. Но это еще ничего, кавалерист получал целых восемь золотых в месяц, причем уход за конями возлагался на нанимателя, а влетало это в немалую сумму.
Немногие могли позволить себе содержать крупную армию для личных нужд. Уж очень дорогое удовольствие, а при необходимости проще позвать соседей. Впрочем, такой надобности в их краях давным-давно не было. Для обычной охраны поместий и сопровождения грузов прекрасно хватало трех сотен служащих много лет профессиональных бойцов.
В истории цивилизованного мира и в империи были времена острых социальных столкновений, кровавых гражданских войн, нашествий кочевников. Неоднократно происходили падения одних и возвышения других династий. Поэтому умный человек всегда держал нос по ветру и даже слухами не пренебрегал.
Нежданно-негаданно вернувшийся домой младший брат не особо удивил своими взглядами на происходящее в стране и достаточно подозрительными, если смотреть с определенной точки зрения, речами. Нынешний император никчемный, а визирь с кучей родственников стараются исключительно для себя. Фем Коста набирает войско, и это уже переходит всякие границы, как и требования Карунаса (читай, Марвана) платить новые налоги и желание прижать города.
В стране не меньше пятой части населения проживает отнюдь не в деревне, и Торговый союз крайне недоволен происходящим. Короче, надо ждать серьезных неприятностей, заранее подготовив фундамент. Зачем иметь сокровища, если защищать их некому?
О, если бы Акбар оказался первым таким умником! Возможно, Джад и отмахнулся бы. Слишком многие проявляли тревогу по поводу будущего. Пока младший брат совершал подвиги, старший терпеливо создавал широкую разветленную сеть информаторов. Это не особо сложно – расспрашивать купцов о новостях. Проблема в скорости передачи сведений и отсутствии у многих искренности. Ему не требовались приятные известия, и уж тем более пересказ фактов из вторых рук. Джад желал узнавать все быстро и точно – по возможности до издания очередного указа.
Это полезно даже для торговых дел, выяснить, где поднялись цены, в какой провинции неурожай, что происходит в Серкане, а тем более в Крунасе. Но не менее важно разбираться в политической кухне. Вовремя дать ссуду находящемуся в тяжелом положении роду, привлечь его выгодным договором о совместной деятельности, войдя в долю с другим. Поддержать имущественный спор с третьим и приобрести через связи вновь открытые медные копи на западе. Все это важно, но не менее важны и хорошие отношения с губернаторами и судьями.
Многие до сих пор считали его баловнем судьбы без особых способностей и ума. Он совершено не стремился разубеждать общество. Чем менее опасным смотрится глава клана Годрасов, тем лучше для всех. А что владения за время его правления выросли на четверть в размере, доход поднялся втрое, а на принадлежащих ему землях жило и работало четверть миллиона человек, и еще стольких же он прямо или косвенно контролировал благодаря многолетней деятельности, кричать на площадях фем не собирался. Власть тайная не менее, а может, и более приятна сама по себе.
Кроме того, сама схема была не из тех, о которых рассказывают на всех углах. Честному воину и фему заниматься отвратительным делом шпионажа и платить всевозможным информаторам очень неприлично. На худой конец можно и поручить это кому-то с низким происхождением, а самому не пачкаться. Да никогда! Все сведения должны проходить через его, Джада, руки, а не отбираться неким посторонним лицом в силу его разумения. Он-то прекрасно помнил, когда родилась идея огромной сети, накрывающей всю империю.
Ему было всего лет семь – возраст перехода из мальчика в подростка. К нему приставили дядьку для обучения хорошим манерам и необходимым знаниям. В их семье не принято было проводить время праздно. С детства – обучение, с момента признания взрослым – необходимость исполнять поручения отца. Причем оплошать нельзя. Наследник!
Дядька, и в самом деле какой-то дальний родственник, учил его писать, читать, драться, стойко переносить жару и холод, приучал к физическим упражнениям и боли. Учил ездить верхом, биться в тяжелой броне, на саблях, копьях и любых других видах оружия, уделяя время огнестрельному. Из его рассказов и поучений мальчик невольно усвоил убеждение в абсолютном превосходстве семьи над всеми другими и гордость родовыми традициями. Не часто в семейной истории можно обнаружить среди предков даже не одного, а двух Богов. Пусть об этом не принято говорить с посторонними, но втихомолку все гордятся.
С хозяйственными делами его знакомили отдельно, и это было скучно. Даже привычка дядьки драть его за уши, а иногда, в случае провинности, принимать гораздо более крутые меры (жаловаться родителям он бы из принципа не стал, да и не помогло бы, о чем заранее знал), не так раздражала, как заумные нотации о числах и правильном ведении документации, а также важности состава почв, сельскохозяйственного оборота и прочей ерунде. И вот тогда, удрав в очередной раз от учителей, он вместе с трехлетним Акбаром отправился в самостоятельный поход на задний двор и наткнулся там на их семейного лекаря Тудора.
Тот уже был пожилой, но умел при желании разговорить и камень, не то что недовольного тяжелой судьбой мальчишку. Лекарь не стал, как отец, патетически излагать истории о тяжелом труде обычных людей и долге наследника. Не принялся, как дядька, деловито взяв за ухо, тащить к месту учебы.
Кстати, тот и через множество лет, обнаружив нарушения приличия и неправильного поведения (это включало и недостаточно уверенный тон в общении с нижестоящими), был способен отчитать Джада, уже давно обзаведшегося седой бородой. Конечно, за розги не хватался и прилюдно не позорил, но обязательно выражал свое недовольство и читал ученику лекцию, которую тот спокойно выслушивал. К старости дядька стал излишне многословен и нередко повторялся, однако Джад терпеливо сносил эти выходки. В каком-то смысле он был ему вторым отцом и дал не меньше родного.
Лекарь же просто рассказал некую крайне любопытную сказочку про времена древности до Всеобщего Ужаса, а потом помянул Воина. Джад и сейчас не был уверен, насколько эти басни соответствовали истине. В смысле, любая легенда почти обязательно имеет в ядре реальные события, которые требуется вычленить, а позднейшие наслоения и искажения обязательно присутствуют. Вся проблема в том, что не у каждого получится. Кто принимает рассказ за некую аллегорию, кто за фантазию с целью вынесения морали.
Нигде и никогда ему больше не приходилось слышать ни таких названий, ни такой идеи. Очень возможно, что Тудор выдумал все прямо на ходу, он еще не на такое был способен. Сообщить мимоходом, что Великий (с большой буквы!) полководец мог зависеть от раба или нищего – вещь достаточно нетривиальная и здорово взбудоражившая маленького Джада. Раньше ему такие мысли в голову не приходили.
Прямой рассказ (не намек, как в притче!) о сидевших в штабе Воина неприметных людях, благодаря которым тот всегда вовремя знал о действиях неприятеля и заранее готовился, а в результате неизменно побеждал, дал серьезную пищу для размышлений. Мысль запала в голову. Иметь свое личное почтовое ведомство не для отправки писем, а с целью получения информации, было неплохой задумкой. Если их дальнему предку не претило, почему ему не попробовать?
Собственно, когда он подрос и получил свободу для действий сначала в роли официального наследника, а позднее и хозяина, он без особого удивления обнаружил, что не только при императорской канцелярии имеется столь занимательная служба.
Любой, не имеющий доступа к этим важнейшим ресурсам высокопоставленный или просто богатый и влиятельный человек, неизбежно обзаводился своей собственной маленькой (или не очень маленькой) разведслужбой из доверенных лиц и купленных или служащих за идею чужих подданных. Насколько эта организация была эффективна, напрямую зависело от реальной степени могущества и влияния ее создателя, а также от его личных качеств. У его отца она тоже имелась, сейчас смешно вспоминать, какие сведения через нее поступали.
Джад давно готовился, хотя первоначально цель и была несколько иной. Убрать Марвана и Косту. Посадить на пост визиря обязанного ему человека, а владения неприятного соседа если не целиком, так в основном присоединить к своим. Вот тогда его вес в обществе многократно возрастет, и можно будет серьезно влиять на политику империи. Недаром оба сына до сих пор не были женаты. Для семейных связей Джад использовал дочерей, отдавал их в нужные роды, а наследники пока дожидались очереди, являясь для многих семей недурственной приманкой.
Предложение Акбара оказалось достаточно заманчивым и пришлось очень к месту. На одних сведениях далеко не уедешь, сколько бы верными и правильными они ни были. Требовалась серьезная военная сила. И Джад внешне неохотно уступил, позволив младшему брату создавать под его руководством профессиональное войско. Без денег семьи это оказалось бы невозможным. Он позволил родственнику воплощать свои идеи и в любом количестве приглашать на службу старых знакомых.
Зато к моменту начала общей драки у Акбара, а следовательно, у Джада, имелись не три-четыре лихие сотни удальцов, а четыре полка кирасиров общей численностью в три с половиной тысячи умелых воинов. Почти пять тысяч легкой конницы, столько же прекрасно обученной пехоты и двадцать пять полевых артиллерийских орудий.
Легкие пушки, по уверению Акбара, теперь можно было передвигать даже непосредственно с атакующими войсками, и это давало неоценимые преимущества. Насколько Джад знал, брат вообще умудрился впервые в мире создать концепцию конной артиллерии. Даже в Легионе такого не существовало. При атаке орудия оставались сзади, и упряжки использовали только для перевозки до поля боя.
Другое дело, сколько все это стоило! Одного хлеба приходилось скармливать воякам ежедневно пять тонн, плюс две сотни коров на закуску. А ведь это не все продукты, необходимые для питания, далеко не самое важное в снабжении. Пушки с прислугой, лошадьми и повозками оплачивакть было ничуть не легче, чем всю остальную ораву.
Постоянно содержать армию, а иначе не назовешь войско такого размера, и закупать огнестрельные боеприпасы – задачка совсем не простенькая. Кое-что можно приобрести вполне официально, однако порох и сами орудия делались на государственных заводах и достаточно жестко контролировались.
Фемы вынужденно переплачивали за необходимое или норовили добыть материалы контрабандой. Обычно это сходило с рук, однако могло и выйти боком. Был и другой вариант, когда согласно разрешению в провинции строились частные пороховые мельницы на собственном сырье. Количество и качество такой продукции никогда не было высоким.
Не секрет, что селитру можно получить не из одних природных залежей в Серкане. Сам метод использовался и раньше, но обычно хозяева требовали этого от подневольных в качестве очередного налога. Дело не слишком эстетичное, зато необходимое. Конечно, никто не станет ковыряться в нужниках без веской причины, а вот если предложить хорошую цену и разослать подробные инструкции, так моментально обнаружится масса жаждущих дополнительного заработка.
Дело-то не сложное и прилично оплачиваемое. Раскапывается земля старых, давно засыпанных скотных яма, на нее накладывается длинная выдолбленная колода, на которой укрепляются бочонки и трубы, наполняющиеся выкопанной землей. Сверху наливается горячая вода, которая, стекая, попадает в котел. В нем она размешивается и кипит. Затем в котел кладут палочки, на которых за ночь откладывается селитра – слоем толщиной в палец. Чтобы добиться лучших результатов, операцию повторяют много раз.
Уже через год Джад с изумлением обнаружил, что он получает прибыль на продаже излишков. Его производство оказалось еще и дешевле государственного. И из-за монополии, и из-за необходимости обработки серканской селитры поташем. Государственная не подходила для изготовления пороха напрямую. Натриевую селитру требовалось превратить в калиевую. Поташ добывали при сжигании растений, а это лишние расходы.
Он озаботился строительством нового порохового завода. Старый просто не справлялся с огромными заказами Акбара, возжелавшего добиться точной стрельбы из мушкетов и пушек от вчерашних земанов, и с предложениями приобрести порох, поступавшими от соседей. Нашелся достаточно простой выход – положить в обыкновенные бочки медные шары. Эти «мельницы в миниатюре» намного повысили производительность.
Пушки уже отливали не в городах, а на собственном заводе. Мало-помалу в семи лигах от его поместья вырос целый производственный городок с многочисленными квалифицированными оружейниками. Не в одном Ренодоре или столице можно, оказывается, создавать металлургическое производство.
Пока на сторону шло не свыше половины товаров, и Джад четко контролировал, кому и по какой цене их продавать, как и порох, клинки, и даже очередное изобретение Акбара – кирасы вместо старых и неудобных лат. По нынешним временам они мало помогали от огнестрельного оружия, не имело смысла заковывать бойцов целиком в железо. Уменьшение веса, выросшая подвижность… При этом кирасы неплохо защищали от холодного оружия. Как и от пуль на излете.
Девяносто орудий отправились к граничарам и, кроме золота, дали неплохой выход на готовых служить в сотнях тамошних жителей, предлагающих свои услуги. Еще два десятка он поставил ближайшим союзникам. Достаточно внятный намек на свои немалые возможности.
Джад потратил на туманный армейский прожект целое состояние, и был прав. Выиграй Годрасы в этой заварухе, и все окупится многократно. Проиграй, все одно земли и доходы конфискуют. Незачем скопидомничать и держать в сундуке сокровища, если их можно истратить с пользой для дела.
Вот прямо сейчас потраченное золото его спасло. Джад остановил коня и приветствовал брата поднятием руки. Кидаться с объятиями было неуместно. Да и непривычно. Как-то не принято в старых семьях проявлять радость на людях. Младший брат исполнил свой долг, явившись на выручку к главе семьи, не так ли? Молодец, но больше обычной похвалы не заслуживает. Он сделал положенное, и не выше того.
– С какой стати мы обязаны выслушивать твои распоряжения? – раздраженно блеял, подбоченясь, кряжистый мужик с бородой.
Рядом торчали еще двое и бросали на Акбара подозрительные взгляды.
– Если у вас в забитых вшами головах присутствуют остатки мозгов, – вскричал один из свиты брата, – сделаете!
Джад напрягся и вспомнил имя – Текин фем Найзак. Все-таки верхний слой командиров он помнил без подсказок.
– Да ты хто такой! – возмутился аголин, хватаясь за топор.
Всадники взялись за рукояти сабель.
– Учить нас вздумали, – зло заворчали двое других, отодвигаясь. Один вполне откровенно махнул, подзывая своих людей, неприятно зыркавших глазами. – Ходите-ка по добру по здорову, сами как-нибудь разберемся.
– Прекратить! – с нажимом приказал Джад, – еще не хватает со своими рубиться.
– Это кто же нам свои? – отчетливо произнесли из собирающейся толпы, ощетинившейся оружием.
– Нам одни старейшины указ, а не фем с горы!
– Угрожать? – наливаясь кровью прошипел Текин.
– Щас попробуем господские латы на прочность, – примериваясь неприятного вида молотом с острым наконечником, пообещал еще один.
– С этими воюйте. Сами! – показав на поле и движущиеся в их сторону шеренги Легиона, заявил Джад. – За мной! – не дожидаясь ответных речей, приказал он всадникам и повернул коня. Остальные последовали за ним.
Люди нехотя расступались, отчетливо ругаясь и махая оружием. Мелькали и женщины, они возбужденно плевались и что-то выкрикивали. Нет, они не собирались на него кидаться – пока. Тем не менее, Джад отложил на соответствующую полочку мысль: все еще хуже, чем он думал. В этом отношении его система информации дала ощутимый сбой.
С аголинами вообще трудно иметь дело. Посторонние на откровенность рассчитывать не могут, а члены общины редко идут против слова старейшины. То, что они испуганы и не доверяют фемам – понятно. Демонстративный отказ от совместных действий и отсутствие желания подчиняться профессионалам – уже совсем другой вариант. Как самостоятельная сила, аголины становятся опасны, и с их самовольством придется кончать.
Он молча смотрел на установленные одна возле другой повозки, скрепленные цепями за колеса, чтобы не дать растащить или опрокинуть атакующим. Два внешних ряда, два внутренних. Джад достаточно соображал, чтобы понять возможности такой подвижной крепости с твердыми тяжелыми стенами и приготовившимися за ними бойцами с копьями, палицами, цепами и топорами. Любой, попытавшийся взять штурмом укрепление, заплатит немалой кровью. На триста повозок здесь не менее шести тысяч вооруженных аголинов. А у многих есть и мушкеты.
– Если мы сейчас просто развернемся и уйдем, – спросил Акбара негромко, – и дадим Легиону возможность расшибить лоб об это логово, не будет ли лучше для нас? Пускай пустят друг другу кровь?
– Не выйдет, – с заметным огорчением ответил Джад. Ему происходящее тоже не понравилось. – Мы слегка побеседовали до твоего появления. Если отступим, они тоже снимутся. Идиотская ситуация, когда два отдельных войска имеют одного врага и не желают взаимодействовать!
– Они нам не доверяют, – пробурчал внимательно прислушивающийся к разговору фем Гордон. – Даже фем Коста не очень.
– Скорее всего, он на поле боя остался, – буркнул Джад. – Мы его больше не увидим.
– Хм, – отчетливо произнес Текин.
– В чем дело? – резко обернувшись, насторожился Джад.
– Он пал не в сражении, – явно подбирая слова, объяснил Акбар, – вылетел из седла во время бегства и был затоптан. Глупая смерть.
– Ты уверен?
Акбар, не краснея, кивнул с совершено честными глазами.
– Мы нашли его останки во время последнего перехода. Брат подумал и добавил, – обязательно вернем фамильный перстень и прочие регалии родственникам. Текин!
Тот с недовольным видом кивнул. Он уже привык считать драгоценности своими и никаким родичам не собирался их отдавать. С какой стати? И потом, его людям тоже кой-чего положено. Но ничего не поделаешь, командир сказал, значит надо. Он потом обязательно потребует компенсации.
С другой стороны, если принести наследникам ясное подтверждение кончины хозяина, можно и с них чего-то поиметь. Фамильные драгоценности на дорогах обычно не валяются и стоят в глазах детей намного дороже, чем у ювелира. Правда люди попадаются неблагодарные и норовят зажать честную награду, однако если заявиться во главе полка…
– Еще бы Марвана кто растоптал, – мечтательно произнес один из офицеров.
«А вот это, скорее всего, придется обеспечить мне, – подумал Джад. – Главное сейчас отбиться, а не сбежать разгромленными с поля боя. Ничейный результат – это лучшее, на что я мог рассчитывать еще утром. Ни победа визиря, ни победа Косты меня не устраивала. Половина дела в кармане!»
– Командуй, Акбар, – приказал вслух, повышая голос для всеобщего сведения и испытывая облегчение. Можно освободить место профессионалу и снять с себя неприятную ответственность. Он не опозорился и сумел соединить войска, а скромность украшает мужчину, даже высокородного.
– Да, господин, – ответил тот почтительным тоном и принялся отдавать приказы людям Джада. Брат тоже был доволен. Хуже некуда, на поле боя выяснять, кто кому подчиняется, и иметь дело с самоуверенными недоумками, неизвестно где прочитавшими о правильном построении войск, ни разу не проверявшими трактата на практике и взомнившими себя героями из прошлого. Брата он всегда искреннее любил, и особенно за его умение не лезть в чужие дела. Победа все равно будет числиться за Годрасами, а поражение падет позором на лично его – Акбарову – голову. Но неудачи не будет!
Феликс