Под знаком Льва

– Нет, я уверен, что один из порталов находится здесь, в Риме. Этот город настолько древний и легендарный, что я очень сильно удивился бы, если бы здесь не оказалось ни одного портала. Так что нам просто нужно его найти. – Он обводит взглядом нас с Анджело. – Если точнее, то нам нужно найти в Риме такое место, которое всегда чем-то привлекало людей.

Анджело сухо фыркает.

– О, таких мест в Риме более чем достаточно: Палатинский холм или любые развалины, торчащие из-под земли.

От его слов меня накрывает эйфорией: Анджело прав. Рим – легендарный город, порталы в нем могли быть расположены хоть на каждом углу, но у нас просто нет времени все их изучить. Лео хмурится, одобрительно кивая.

– Тогда мы должны поподробнее все обдумать: книга говорит о месте, где встречаются ветра и соединяются материи. Сначала нужно выяснить, что именно это означает, а затем искать места, которые будут подходить под описание.

Его дикая решимость подстегивает меня, заставляя находить в себе мужество и веру в то, что вместе у нас получится это сделать. Только сейчас, когда мы втроем сидим здесь и бьемся над разгадкой, я понимаю, насколько мне было тяжело решать проблемы в одиночку все это время. Да, я была полна решимости самой справиться со всем этим, но не заметила, насколько легче и быстрее все решается сообща. В конце концов, успех нашей операции все еще зависит от меня, но, по крайней мере, теперь меня есть кому поддержать: Анджело и Лео на моей стороне, я могу им довериться и не тащить все на себе.

Пока я полностью погружена в свои мысли, Анджело и Лео продолжают обсуждать возможные места расположения порталов в Риме. Я слушаю их вполуха, медленно, но верно начиная осознавать, насколько устала за эти насыщенные сутки – конечности наливаются свинцом. В какой-то момент я просто опускаюсь на мягкий ковер, положив голову Лео на колени, и засыпаю. Сквозь дрему я слышу приглушенные голоса, рассуждающие о руинах храмов и культовых местах, в то время как ладонь Лео нежно гладит меня по волосам. Пальцы мягко массируют кожу, посылая приятную дрожь по моему телу, наверное, я даже начинаю по-кошачьи мурлыкать от удовольствия, но я слишком устала, чтобы думать об этом.

Я снова просыпаюсь, когда ощущаю, что кто-то аккуратно берет меня на руки, и сонно прижимаюсь к чужой груди. Мне не нужно открывать глаза, чтобы удостовериться в том, что это Лео.

– Я слишком тяжелая, и я все еще умею ходить, – сонно бормочу я, когда он начинает подниматься по лестнице, и его дыхание тяжелеет.

– Ты не тяжелая, я просто не в форме. Кардиналы только и делают, что лежат и едят, это когда-нибудь мне аукнется.

Я тихонько хихикаю над его страдальческим тоном, наслаждаясь мягким покачиванием от его шагов, а затем Лео плечом распахивает дверь, чтобы занести меня в спальню и осторожно опустить на ноги рядом с кроватью.

– Ты сможешь раздеться сама? – Его голос звучит напряженно, словно он вот-вот собирается сбежать.

Я молча выпутываюсь из одежды и даже справляюсь со шнуровками без посторонней помощи. Втайне меня даже огорчает то, что на мне сегодня довольно удобное платье и нет нужды просить Лео помочь, а было бы здорово снова ощутить его прикосновения. Как жалко.

Вздохнув, я залезаю в постель, погружаясь в мягкие подушки.

– Прости, – тихо произношу я, понимая, что мне так и не представилось возможности нормально извиниться. – Наша встреча в таверне… Я была к тебе несправедлива.

Лео тихо вздыхает:

– Тогда я был вне себя от гнева, но теперь понимаю, почему ты не рассказала мне раньше, так что не беспокойся об этом.

Мне бы сейчас так хотелось забраться в его голову, чтобы понять, о чем он думает, потому что о таком не принято спрашивать.

– Что ж, спокойной ночи, – тихо шепчет Лео, порываясь подняться.

– Не уходи, – бормочу я, всеми силами вглядываясь в его лицо в темноте.

– Но ты ведь уже почти спишь.

Я сажусь на постели, чтобы доказать, что еще вполне бодра.

– Останься со мной этой ночью, – прошу я, усиленно подавляя зевок. Лео снова вздыхает.

– Розали… Не думаю, что это хорошая идея. – Я знаю, почему он мне отказывает, но от этого не становится легче.

– Пожалуйста…

Это слово пронзает тишину между нами. Я и сама не знаю, почему мне так важно, чтобы он сейчас остался, но почему-то осознаю, что этот момент определит наши будущие отношения: если он уйдет сейчас, то снова и снова будет закрываться от меня, и его тупое пророчество одержит победу, разделив нас.

В темноте слышится какой-то шорох: одежда падает на пол, и меня накрывает облегчение, когда я слушаю, как он раздевается. Мне ничего не видно, но зато воображение работает на полную катушку, подбрасывая мне недостающие образы, что, честно говоря, даже немного заводит.

– Я останусь у тебя переночевать, и под «переночевать» я подразумеваю сон и только сон, понятно? – строго заявляет Лео.

Я ловлю себя на том, что невольно закусила нижнюю губу, почувствовал ли он исходящие от меня эмоции? Однако несмотря на свои слова, когда я отодвигаюсь, чтобы освободить ему место, он все равно ложится вплотную рядом со мной. Раньше эта кровать казалась мне довольно большой, но теперь, когда Лео теснит меня к краю, она кажется мне не шире шезлонга, и каждая клеточка моего тела болезненно ощущает его присутствие, так что мне приходится прилагать усилия, чтобы не прижаться ближе. Вместо этого я вытягиваюсь в струнку, чтобы создать между нами хоть пару сантиметров свободного пространства.

– Дио, Розали! – Лео раздраженно фыркает, просовывая руку под меня и притягивая к себе так, что я оказываюсь почти лежащей у него на груди.

– Я думала, ты довольно ясно выразился… – ворчу я.

– Розали, я взрослый человек и вполне могу себя контролировать, чтобы обниматься с тобой, не переходя черту.

Я уклоняюсь от комментариев, вместо этого рассеянно поглаживая его торчащие ключицы. Честно говоря, мне и так хорошо, даже без пошлых мыслишек, я просто наслаждаюсь тем, что он снова так близко и я могу ощущать гладкость и мягкость его теплой кожи под пальцами. Я чувствую, как температура его тела все повышается, он как печка, в которой развели огонь.

– Этот Анджело, – в какой-то момент ни с того ни с сего начинает Лео. – Значит, он один из нас… в какой-то мере.

– Да, он говорит, что был Стрельцом и что застрял в этом времени после встречи с Люцием, который напал на него и лишил способности к путешествиям. Я видела жуткий шрам на его запястье. – Мой желудок снова сжимается от одного только воспоминания.

– Я даже не знал, что такое возможно…

– Я тоже, но это просто ужасно и очень пугающе.


Лео притягивает меня ближе и опирается подбородком о макушку. Рукой он задумчиво поглаживает меня по плечу, пока не останавливается где-то чуть выше локтя, нащупывая неровность шрама от пули. Я уже успела совсем забыть о травме, полученной во Флоренции, и только мягкое прикосновение Лео снова напомнило мне об этом. Я же, в свою очередь, пробираюсь пальцами к его шее, где остались синяки от пальцев Люция. Сейчас в темноте их не видно, но я знаю, что они там.

– Я чертовски испугался за тебя, – хрипло шепчет Лео, вырисовывая замысловатые круги по моему плечу кончиками пальцев.

– Почему?

– Этот день, прежде чем я смог отправиться за тобой сюда, был адом. Я понимаю, что это моя вина, что ты прыгнула в картину и оказалась в прошлом совсем одна. Мне не следовало оставлять тебя на чердаке, как бы яростно мы ни спорили. Нам и картину-то, в которую ты прыгнула, удалось вычислить только потому, что ее портал рухнул как у Весны в тот раз. Это стало знаком о том, что в прошлом произошло что-то серьезное и что ты не можешь вернуться. По крайней мере, мы знали, в какой период времени примерно Леонардо да Винчи последний раз работал над картиной, так что я смог отправиться за тобой через другое полотно того времени. Тем не менее мое попадание сюда было вопросом удачи.

Меня напрягает то, как он корит себя.

– У меня был шанс вернуться, – тихо возражаю я, – я могла отправиться обратно сразу после того, как пришла. Патовой ситуация стала, когда я решила остаться с Леонардо и прогуляться до Рима.

– Я рад, что ты была с ним, когда Люций нашел его, – объясняет Лео. – Думаю, если бы тебя не оказалось рядом в тот момент, Табула бы оказалась в руках Люция.

Я закусываю нижнюю губу, потому что чувствую, что не совсем разделяю этой уверенности Лео.

– Леонардо носил с собой Табулу много лет, не придавая ей особого значения, только в моем присутствии она начала светиться… каким-то образом поняла, что я рядом, и, наверное, это и насторожило Люция. Если бы меня там не было, все бы шло своим чередом, Леонардо, Чезаре – все были бы в безопасности.

Из груди Лео вырывается почти рык.

– Перестань себя упрекать! Все уже произошло, и мы найдем способ, как это исправить. И когда я доберусь до Люция, клянусь, я не ограничусь тем, чтобы воткнуть в него шпильку.

Его руки крепче обвиваются вокруг меня, вызывая смешок.

– Твоя угроза звучит довольно двусмысленно.

Лео дразнит меня, кусая за ухо, и я тихо визжу, дергаясь от щекотки.

– Я до сих пор считаю его не более чем ублюдком, которого нужно остановить, чтобы он прекратил наконец копаться во времени. То, что он напал на меня, не имеет значения, но когда он вздумал угрожать тебе, то собственноручно подписал себе смертный приговор. Если поймаю – церемониться не буду.

Он шепчет мне почти в самое ухо, и гнев, звенящий в его голосе, заставляет меня содрогнуться сильнее, чем смысл сказанных слов.

– Я не хочу, чтобы ты играл в спасителя, Лео, – шепотом парирую я.

– Это здесь ни при чем. Я не пытаюсь покровительствовать тебе или что-то в этом роде… Я знаю, насколько ты сильная, что вполне способна сопротивляться нападению, если это происходит. Я знаю, что тебе не нужен спаситель, но ты моя партнерша по путешествиям во времени, мой антипод, и я больше никогда не позволю себе потерять тебя. Знаю, что и ты этого не допустишь.

Я поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и, несмотря на темноту, мы оба находим друг в друге то, что ищем.

– Это самое прекрасное, что ты мне когда-либо говорил.

Рука Лео ложится на мою щеку, когда он мягко притягивает меня для осторожного нежного поцелуя.

– Значит, до этого момента я был полным идиотом.





Глава 15

Поиск следов




На следующий день я просыпаюсь в исключительно хорошем настроении. Возможно, потому что выспалась за эти жалкие пару часов так, как давно не высыпалась, а вернее, уже ровно десять дней (да, я посчитала, когда последний раз спала с Лео в одной постели). Десять дней, объективно, не особенно долгий срок, но по моим внутренним ощущениям, прошло много лет с тех пор, как мы провели вместе последнюю ночь во Флоренции. Я скучала по этому. Да, в моей кровати было тесно, и мы постоянно стягивали друг с друга одеяло, но в его объятиях мне действительно лучше спится.

После того как примерно час назад мы разделили завтрак, который я как и всегда обнаружила у двери своей комнаты, нам пришлось распрощаться, чтобы Лео смог улизнуть из дома до того, как проснутся остальные. Уверена, они порвут глотки, обсуждая то, что он остался у меня на ночь, и наверняка решат, что я теперь его куртизанка. Мы оба сошлись на том, что этого лучше бы избежать. Но Лео обещал еще раз зайти чуть позже, чтобы мы более подробно обсудили план наших дальнейших действий.

Сам факт, что со вчерашнего дня у нас есть хотя бы подобие конкретного плана, также в значительной степени поспособствовал моему хорошему настроению. На этот раз я действительно чувствую, что мы на правильном пути, и это довольно своевременное продвижение, учитывая, что установленный Люцием срок прошел наполовину.

Переодевшись в светло-голубое дневное платье, я отправляюсь на поиски Анджело, который, по словам Лео, забрал вчера ночью красную книгу к себе, чтобы спрятать, пока Лео нес меня в постель. Во мне крепнет странная тоска… Я хочу увидеть книгу, словно скучаю по ней, как по старому другу. Возможно, это потому, что только у меня получилось ее открыть. Так что я бодрыми шагами спешу по коридорам, где, как и обычно бывает по утрам, довольно тихо. Уже войдя в коридор, ведущий к покоям Анджело и Галатеи, я слышу голоса из-за приоткрытой двери. На самом деле, мне не стоило бы останавливаться, я не особо-то люблю подслушивать и хочу поскорее добраться до Анджело, но невольно уловив голос Галатеи, все же замираю. Кажется, она плачет, и я просто не могу пройти мимо. Прислушиваюсь внимательнее. Она явно обращается к человеку, голос которого хорошо слышно.

– Я больше не могу, понимаешь? Ты не можешь играть со мной, как со своими толстосумами, которые осыпают тебя деньгами! Я простой человек, мне наплевать на эту роскошь, я не придаю значения вашим хитростям и уловкам, все, что я могу предложить тебе, – это мое сердце, хоть оно и так принадлежит тебе до конца моих дней, но тебе, видимо, важнее, сколько оно стоит, взвешенное в золоте.

Горечь в голосе мужчины больно колет меня в самое сердце, и я уверена, что это тот самый художник, Томмазо. Человек, которого Галатея назвала своим проклятием. Видимо, он пытается подтолкнуть ее к какому-то решению. Она отвечает таким тихим голосом, что я не могу разобрать ее слов, однако, чтобы услышать горячее возражение Томмазо, мне не приходится прилагать усилий.

– Тогда стань фавориткой Камилло Массимо! Пусть тебя осыпают деньгами и драгоценностями, ты ведь этого хочешь! Но я и так могу тебе предсказать, что это не сделает тебя счастливой. Деньги не согреют тебя ночью, не поддержат, когда тебе будет грустно, не заполнят дыру в твоем сердце. Я пытался показать тебе, что есть более важные вещи, чем богатство, но я сдаюсь: это бесполезно.

На некоторое время они замолкают, а затем слышится умоляющий голос Галатеи:

– Я думала, ты меня понимаешь. Разве ты не осознаешь, чего от меня требуешь? Если я пойду с тобой, мне придется отказаться от жизни, которую я так долго строила, от каждого клочка свободы, за который я заплатила сполна. Вот что значат для меня деньги – независимость! Уверенность в том, что я не зря приложила столько усилий, чтобы бороться с тем жалким способом существования, для которого была рождена. Любовь, о которой ты всегда говоришь, – не что иное, как иллюзия. Я уже не молода, и как только моя красота поблекнет, ничто не удержит тебя рядом со мной.

Ее слова задевают что-то очень личное внутри меня, и я почти чувствую горечь ее отчаяния у себя на языке. Внутренний конфликт Галатеи разрывает и меня, заставляя переживать ее боль, как свою. Я знаю, что она не верит в любовь, но в то же время прекрасно понимаю, что она наверняка испытывает нечто похожее к Томмазо, иначе он не смог бы поставить ее перед таким тяжелым выбором своим предложением о браке. У меня уже была возможность побывать в роли жены эпохи Возрождения, и, если честно, я бы никогда не пожелала Галатее такой участи. Она была бы заперта в доме, полностью подчинена мужу и лишилась бы так важных для нее независимости и свободы, это все равно что сломать крылья восхитительной райской птице.