Под небом Парижа

Make that pussy poppin’, do it how I want it



Заставляю трясти киской, когда мне вздумается.



Often.



Часто.





Текст песни до того пошлый, что меня накрывает смех. Я начинаю хохотать, стоя прямо на барной стойке. Спотыкаюсь и лечу вниз, но не успеваю испугаться. Валентин буквально ловит меня в воздухе.

– А ты делаешь это often? – сквозь смех спрашиваю я его.

– Ты не хочешь этого знать, – шутит он и приобнимает меня за плечи. – Дорогая, без моего сопровождения тебе категорически запрещено ходить в клубы, – нагло улыбаясь, сообщает он.

– Это еще почему? – Язык заплетается.

– Ты слишком горячая штучка для таких мест.

– А, да? – глупо переспрашиваю я и вновь прыскаю со смеха. – Но я точно не often.

– Главное не количество, а качество, – с умным видом говорит Вал, и я вновь хохочу что есть силы.

Неожиданно до нас доносятся крики. Я непонимающе хмурюсь.

– Ты тоже слышал или мне показалось?

Валентин смотрит куда-то вдаль, я тоже приподнимаюсь на носочках и пытаюсь разглядеть хоть что-то, но в клубе слишком темно. Я разочарованно вздыхаю, голова начинает кружиться.

– Стой тут, хорошо? – Он заглядывает мне в лицо. – Никуда не уходи.

– Хорошо, – пьяно киваю я.

Он отходит от меня, а я устало облокачиваюсь о барную стойку. Музыка резко обрывается, люди начинают громко кричать. Я моргаю, пытаюсь сосредоточиться, кручу головой в разные стороны в поисках Валентина. Но вдруг на меня набрасываются, валят на землю, и я еле успеваю руками закрыть лицо и спасти свой нос от свидания с полом. Ничего не понимаю.

– Какого черта?! – рявкаю я.

Но мне не отвечают, рядом со мной на полу оказывается парень, он дергается, пытаясь сбросить с себя кого-то. Я поднимаю голову и вижу полицейского в маске, при полном обмундировании. Он с силой бьет парня дубинкой по спине и тот, закричав, прекращает борьбу. Паника накрывает меня.

– Валентин! – ору я.

Полицейский тем временем хватает меня за руки, заламывает их за спину и надевает наручники. Железные браслеты впиваются в кожу, не давая возможности двигаться.

– Теперь на выход! – грубо произносит он и резко поднимает меня с пола.

Вокруг царит хаос, людей хватают одного за другим, тех, кто пытается убежать, бьют дубинками и валят на пол.

– Валентин! – вновь кричу я.

Полицейский тянет меня на выход, я не успеваю за его быстрым шагом и падаю. Он не останавливается и продолжает тащить меня. Я проезжаюсь ногой по полу, чувствую, как кожа разрывается и начинает гореть от боли.

– Да встань ты, – недовольно бурчит страж порядка и резко дергает меня вверх.

Он выталкивает меня на улицу, там стоит несколько полицейских машин. Их мигалки и включенные фары на мгновение ослепляют меня. Я пару раз моргаю, а затем пытаюсь найти то место, где Вал оставил свой байк. Он все еще там. Но Валентина нигде нет.

– Где же ты, мать твою… – шепчу я себе под нос.

– Документы, – требует полицейский, щелкая пальцами перед моим носом, привлекая внимание.

– С собой нет… – шепчу я.

– Звони родителям, – пожав плечами, отвечает он.

– Я совершеннолетняя, но документов с собой нет.


– Штраф заплатить можешь?

Я отрицательно качаю головой.

– Тогда поедем в изолятор временного содержания.

– Я могу позвонить адвокату?

Полицейский выглядит сбитым с толку.

– У тебя есть адвокат?

Я хочу огрызнуться и сказать, что сама себе адвокат, но сдерживаю порыв. Стражей порядка лучше не злить попусту.

– Есть, – коротко отвечаю я.

– Телефон с собой есть?

– Нет, – честно признаюсь я, вспомнив, что забыла свою трубку дома на кухне, она так и осталась валяться на полу.

Не знаю, может, мой жалкий вид и разбитая правая нога заставляют его сжалиться надо мной, но он коротко кивает и достает свой.

– Диктуй номер. – Полицейский не снимает с меня наручники.

Я смотрю на него с телефоном в руках и понимаю, что у меня нет другого выхода. И диктую ему номер телефона. Единственный, который знаю наизусть. Полицейский терпеливо набирает его и ставит на громкую связь. Слышатся гудки. Один, два, три, четыре, пять, шесть…

– Возможно, твой адвокат спит…

Я нервно кусаю губы. Только не это. Господи, Алекс, возьми трубку. Возьми эту чертовку трубку, молю я про себя. И он будто услышал мою молитву.

– Да, – короткое «да», но я готова упасть в обморок от облегчения.

– Добрый вечер, это полиция.

– Алекс, у меня проблемы, – одновременно произносим мы.

– Марион? – резко спрашивает он.

– Да, ты можешь забрать меня?

– Откуда?

Я смотрю на полицейского, давая понять, что не представляю, где нахожусь. Он вновь коротко кивает. Называет адрес и объясняет случившееся.

– Не отвозите ее в участок, я буду через десять минут, – слышу я Алекса, и полицейский отключает вызов.

– Не могу ничего обещать, но думаю, десять минут у нас есть, – подает голос страж порядка, а затем тихо добавляет: – Прости за ногу, там было так темно, и все друг на друге. Не почувствовал, когда ты упала.

Я судорожно киваю, подбородок трясется, то ли от нервов, то ли от холода, ведь я оставила свою куртку в клубе, и сейчас ледяной ночной ветер обдувает меня со всех сторон. После жаркого клуба это слишком резкая смена температуры. Я изо всех сил стараюсь сдержать дрожь, но у меня ничего не выходит.

– Вот угораздило тебя, – бормочет полицейский. – Чего дома то не сиделось?

Он не ждет ответа на вопрос. А я считаю про себя секунды и надеюсь, что Алекс действительно придет через шестьсот секунд… всего шестьсот секунд. Пятьсот девяносто девять… я начинаю обратный отчет.





* * *


Свет фар его «Ауди» ослепляет меня. Он стремительно выходит из машины. Все еще в костюме, с черной маской на лице. Алекс подходит к нам вплотную, смотрит прямо на меня и не оборачивается на царящий вокруг беспорядок. Он осматривает меня сверху до низу. От босых грязных ступней до взлохмаченной головы.

– Ты успел, – на выдохе произношу я, и он коротко кивает.

– Добрый вечер, каков штраф и последствия?

Полицейский что-то ему объясняет, я не слушаю. Рассматриваю толпу в надежде увидеть Валентина. Вижу, как один из полицейских выводит на улицу избитого Сержа. У парня на лице не осталось живого места. Я хочу окликнуть его, но не успеваю. Его засовывают прямиком в машину и резко хлопают тяжелой железной дверью. Внезапно за моей спиной раскрываются наручники. Теперь руки свободны, и я тру запястья.

– Хорошего вечера, Марион. И больше так не глупи, – прощается полицейский.

Я стою в ступоре и смотрю на него. Не знаю почему, но страх новой волной накрывает меня. Более сильной и мощной. Я даже не могу вымолвить банальное спасибо. Смотрю на Алекса во все глаза и начинаю трястись всем телом.

– Дадите ей выпить легкое успокоительное, – говорит полицейский Алексу и отходит от нас.