Поцелуй под омелой

В комнату заглянула Ксения Борисовна, мама Оли.

— Что ты делаешь? — улыбнулась она, глядя, как дочь стоит на носочках перед зеркалом и придирчиво осматривает себя.

— Мне надо похудеть! — капризно отозвалась Оля.

— Глупости! — поморщилась мама. — Куда худеть? Хочешь совсем исчезнуть?

— У меня большие бока! — упрямо проговорила Оля. — И ляжки толстые!

Мама негромко рассмеялась.

— Вижу, первый день в новой школе прошел плодотворно. Тебе понравился какой-то мальчик?

Первым делом Оле на ум пришел симпатичный Егор Власов. Потом она вспомнила про противного Вадика и поморщилась. Даже фамилию его не запомнила. Но на желание измениться скорее повлияла Цветолина. Вот бы про нее, Олю, кто-то рассказывал с таким восхищением!

— Нет, мамочка, мне никто не понравился! — покачала головой Оля.

— Тогда к чему эти стенания? — удивилась женщина.

Оля присела на край кровати вместе с мамой.

— Как тебе новый класс?

— Не знаю, — честно сказала девочка. — В моем прежнем классе такого не было. Все дружные и доброжелательные. А тут… деления какие-то! Этот популярный, тот изгой… Не могу понять, с кем мне дружить. Голова кругом!

Ксения Борисовна подавленно молчала. Затем проговорила:

— Что ты хочешь, большой город.

— Папе об этом, разумеется, не стоит говорить? — спросила Оля.

— Он так переживает из-за того, что нам пришлось оставить прежнюю жизнь, — вздохнула мама. — У тебя новая школа, я пока не могу найти работу. Боюсь, папа еще больше расстроится, если узнает, что ты ни с кем не можешь подружиться.

— Почему это не могу? — улыбнулась Оля. — Очень даже могу! Уже подружилась. С Катей… Синицыной!

— Хорошая девочка? — спросила Ксения Борисовна.

Оля вспомнила, как Рина злорадно хохотала над бедной заклеванной Игошиной и неуверенно кивнула.

— Хорошая, — сказала она, чтобы не расстраивать маму. — Они все хорошие. Не переживай! Это был только первый день. Разберусь!

Когда мама вышла из комнаты, Оля легла на кровать и уставилась на высокий белый потолок. Ее новая комната в квартире, которую сняли родители, казалась девочке неуютной. Но больше всего пугал подъезд. Темный, мрачный, с огромными лестницами и облупившейся старой краской. Хотя вид из окна Оле нравился: небольшой сквер с парой скамеек и старыми могучими липами. У родителей окна выходили на двор с помойными баками. Унылое зрелище.

Оля, вздохнув, потянулась к ноутбуку, который лежал на кровати…





Глава вторая





Опубликовано в 20:15



Про популярность


«Как думаешь, что такое популярность? Помню, в детском саду на новогоднем утреннике у меня была самая красивая диадема. Тогда все девочки мечтали о такой же, а все мальчики хотели со мной танцевать и даже дружить. Диадема потерялась в тот же день. И волшебство рассеялось. Я сразу перестала быть самой популярной…

Как думаешь, чего мне хочется сейчас больше всего? Популярности? Скорее уж, потеряться, как та самая диадема…»

(K): Оля, ты снова грустишь?

(S): Немножко.

(K): Кто обидел? Скажи.

(S): Ты не должен обо мне беспокоиться. Кто мы друг другу? Просто посторонние люди.


(S): Теперь ты молчишь? Не дуйся! Не хотела тебя задеть.

(S): Ау! Ну, ты что? Не молчи, пожалуйста!

(K): Не молчу! В толчок ходил)))

(S): Ты невозможный человек!

(K): Простите. В клозет!

(S):)))

(S): Просто иногда это так мучительно… Ждать ответ от того самого человека.

(K): Так что там у нас про популярность?

(S): Ты ею пользуешься?

(K): Скорее, это она использует меня на полную. Ты хочешь стать популярной?

(S): Глупости. У меня просто снова внезапный приступ одиночества.

(K): Знакомо. Улыбнись, любовь моя! Ты даже не подозреваешь, насколько я рядом.





* * *


Шкряб. Шкряб. Шкряб.

— У меня по физике ответы в домашке не сходятся! — причмокнув, проговорила Рина.

И снова заскребла чайной ложечкой по полупустой баночке с клубничным йогуртом: шкряб, шкряб, шкряб…

— У кого-нибудь есть еще такая фигня?

Девочки продолжили молча обедать. Лишь одна из них, Яна Пучкова, пожала плечами:

— Я вообще физику не делала. Вчера поздно домой вернулась, с Никитой гуляла.

— О-о-о! — протянула любопытная Синицына, облизывая ложку. — И как? Поцеловал наконец?

— Ой, да ни фига! — поморщилась Яна. — Даже не обнял. Просто довел до подъезда, по плечу похлопал, будто я братан его. Уже две недели, как два детсадовца на прогулке, за ручку ходим. Бесит!

— Первая его поцелуй, — посоветовала Рина.

— Вот еще! — дернула плечиком Пучкова. — Перетопчется! Вот в субботу в кино позвал, говорит, билеты взял на «love seats».

— Это что такое? — спросила Оля.

— Сдвоенные кресла, — пояснила Синицына. — Ну-ну, и что дальше?

— Ну что «что»? — вспыхнула Яна. — Надеюсь, поцелует. Правда, на какой-то ужастик идем. Я их терпеть не могу! В последний раз так взвизгнула от страха, мужик рядом со мной ведро попкорна на пол уронил. Думала, шею мне там от злости в темноте свернет. Лучше б Никитка на мультфильм позвал!

Девчонки дружно рассмеялись. Оля тоже улыбалась, пока не встретилась с внимательным взглядом Синицыной. Рина отодвинула в сторону пустую баночку из-под йогурта.

— Ну, а у тебя как? — спросила она у Оли.

— Что «как»? — Оля едва не поперхнулась куском пиццы.

— Как с Вадиком? — хитро прищурившись, поинтересовалась Синицына.

— А что у вас с Вадиком? — тут же встрепенулись остальные девчонки.

— Есть маза к ним в компанию попасть, — счастливо известила одноклассниц Рина.

— Нет у нас ничего с Вадиком! — Оля с раздражением закатила глаза. — И быть не может.

Девчонки вразнобой стали доставать Воробьеву вопросами:

— Он на тебя запал?