Поцелуй под омелой
Часть 10 из 35 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Удивила, — согласился Женя.
— А потом ты номер телефона попросил… — продолжила оправдываться Оля.
— Ладно тебе, забей! — усмехнулся парень. — Даже не парься по этому поводу. Надеюсь, сноуборд еще в силе?
Оля с облегчением выдохнула, а затем снова наткнулась на недовольный взгляд Синицыной.
— Ага, в силе. Начнем все сначала? Я, кстати, — Оля!
— А я — Августин! — улыбнулся Женя.
— Ну тебя! — негромко засмеялась Оля. — Хотя славная парочка вышла бы…
Оля проговорила это вслух, а потом прикусила язык. Щеки вспыхнули, стало жарко. А потом резко холодно. Сейчас Женя точно поймет, что она на него запала.
— А ты хочешь, чтобы мы были парой? — тут же нашелся парень.
— У тебя борщ остыл, — кивнула Оля.
— Я люблю холодный, — проговорил Женя, заглядывая Оле в глаза.
Воробьева смутилась и первой отвернулась от одноклассника. Чтобы снова не наткнуться на Рину, сначала уставилась в свою тарелку с макаронами, а затем, почувствовав на себе чей-то внимательный прожигающий взгляд, обернулась. Через пару столов от Синицыной и ее свиты перед раскрытым ноутбуком сидел Егор Власов.
* * *
— Демидов тебе как?
— Сдурела? Он девятиклассник!
— И что? Выглядит лет на двадцать. В спортзал ходит…
— Да ну…
— Тогда Ершова себе забирай!
Дружный девичий смех.
— Ага, сейчас! Бегу, и волосы назад.
— Зато одиннадцатиклассник!
— И в пупок мне дышит. Соплей перешибить можно!
— Тебе не угодишь! Иди одна тогда!
— Нетушки! Все с парнями, а я одна?
— Ну там кого-нибудь и подцепишь.
— Бабы, а вы с чего вообще решили, что Глеб нас пригласит?
Оля со скучающим видом потянула через трубочку остатки молочного коктейля, издав громкий характерный звук. Девчонки тут же уставились на Воробьеву.
— Ну, а ты? — кивнула Оле Рина.
— Что я? — растерялась Воробьева.
— Решила, с кем к Глебу пойдешь? Со своим шестидесятилеткой или с Филимоновым?
— Или с Потупчиком? — лукаво улыбнувшись, спросила Яна Пучкова.
— Ой нет, даже не напоминай мне про Потупчика! — тут же поморщилась Синицына. — Тусу века обломал! Я, между прочим, такое классное платье на выпускной сшила! С новогодних каникул на примерку таскалась.
— Надень его на выпускной в конце одиннадцатого, — пожала плечами Оля.
— Ага, через полтора года? — возмутилась Рина. — Оно уже устареет. А если меня разнесет и я в него не влезу? Ой, бабы, перед экзаменами точно разнесет! Я когда волнуюсь, ем, как слон.
— Четыреста кило растительности в день? — решила уточнить Оля.
Девчонки снова рассмеялись, а возмущенная Рина кинула в Воробьеву смятую салфетку, но тоже не могла сдержать улыбку. Оля ловко увернулась. Не получалось у Синицыной долго обижаться на новую подругу. Да, сегодня утром они немного повздорили на уроке, но к концу занятий уже помирились. И Рина после уроков пригласила Олю вместе с остальными девчонками в кофейню.
— А серьезно, что от тебя Потупчик хотел? — не унималась Яна.
— Просто поболтали, — неуверенно проговорила Оля. Одноклассницы внимательно вглядывались в лицо Воробьевой.
— Поболтали? — скептически отозвалась Рина. — О чем это, интересно?
— О всяком! — буркнула Оля.
— Не думай его к Глебу на тусу звать! — предупредила Синицына. — Тогда нам вход в нормальное общество точно закрыт. Хватило позора с Янкиным Никиткой.
— А что Никитка-то сразу? — подала неуверенный голос Пучкова. — И вообще нас к Глебу даже еще никто не приглашал.
— А кто определяет эти рамки «нормальности»? — рассердилась Оля. — И может, вы наконец мне расскажете, почему Женя изгой? — Девочка тут же вспомнила, как Егор не сводил с них озлобленного взгляда в столовой. — Что у них за отношения с Власовым?
— Романтические! — огрызнулась в ответ Синицына.
— У Власова родители в Испанию свалили на ПМЖ, и его хотели с собой взять, чтобы он там доучился, а потом в университет в Европе поступил… — начала рассказ Яна. — А потом в конце года, когда случилась эта некрасивая история, предки так разозлились, что решили наказать сына и уехали без него. Егора в России оставили еще на два года вместе с бабушкой.
— А что за некрасивая история? — спросила Оля.
— Тебе Потупчик не рассказал?
— Нет.
— Они с Филимоновым в мае пробрались вечером в школу и сожгли пачку тетрадей с итоговыми сочинениями всей параллели, дотла. Замок в кабинете русского языка сломали. Это Вадик придумал! А досталось больше всего Егору… Ну не отбитые ли на всю голову?
— Да уж, — пробормотала Оля.
— Такой скандал был! — продолжала охотно рассказывать Яна. — На весь район. Это же взлом, статья, между прочим! А нам что? Переписывать итоговые сочинения?
— Ну, а Женя тут при чем? — не понимала Воробьева. Скорее уж остальным нужно сердиться на Власова с Филимоновым… Такое придумать!
— Так Женя в тот вечер в школе оставался, — принялась объяснять Пучкова. — И…
— Бабы, ну мы что, собрались здесь предателя Потупчика обсуждать? — внезапно перебила ее Рина. — Надоело! Мы вроде мне парня выбираем.
Синицына посмотрела на Олю:
— А я тебе еще раз настоятельно рекомендую с таким, как Женя, не общаться! Поняла?
Ее голос прозвучал так требовательно и отчаянно, что Оля совсем растерялась. Будто Женя, рассказав взрослым о случившемся, выдал Синицыну, а не Власова…
Воробьева ничего на это не ответила, только молча отодвинула от себя пустой стаканчик из-под молочного коктейля и демонстративно уставилась в панорамное окно.
— Ладно, — примирительно улыбнулась Рина. — Девчонки, кто там у нас еще остался?
— Маркин?
— Слишком лопоухий!
— Селиванов?
— Он с Надей встречался в восьмом классе. Я с бывшими подруг не гуляю.
— Господи, Синицына! Может, тебе уже кого-нибудь из соседней школы присмотреть?
Оля, подперев щеку рукой, с задумчивым видом смотрела в окно на прохожих. Ей надоело слушать о недостатках каких-то мифических парней, которых она ни разу в глаза не видела.
И почему некоторые люди считают, что они вправе диктовать, кому и с кем общаться? Будто жизнь — дурацкая настольная игра с придуманными кем-то правилами. Нет, Оля — не фишка, которую можно двигать по своему усмотрению, а в случае ошибки вернуть на пару ходов назад. Ты можешь потерпеть неудачу хоть сотню раз, но при этом продолжать идти вперед, имея право исправить свои ошибки. Сам, без чьей-либо помощи. В этом и есть вся прелесть настоящей жизни.
Опубликовано в 20:01
Про общественное мнение
А НЕ ПОЙТИ ЛИ ВАМ ВСЕМ?..
— А потом ты номер телефона попросил… — продолжила оправдываться Оля.
— Ладно тебе, забей! — усмехнулся парень. — Даже не парься по этому поводу. Надеюсь, сноуборд еще в силе?
Оля с облегчением выдохнула, а затем снова наткнулась на недовольный взгляд Синицыной.
— Ага, в силе. Начнем все сначала? Я, кстати, — Оля!
— А я — Августин! — улыбнулся Женя.
— Ну тебя! — негромко засмеялась Оля. — Хотя славная парочка вышла бы…
Оля проговорила это вслух, а потом прикусила язык. Щеки вспыхнули, стало жарко. А потом резко холодно. Сейчас Женя точно поймет, что она на него запала.
— А ты хочешь, чтобы мы были парой? — тут же нашелся парень.
— У тебя борщ остыл, — кивнула Оля.
— Я люблю холодный, — проговорил Женя, заглядывая Оле в глаза.
Воробьева смутилась и первой отвернулась от одноклассника. Чтобы снова не наткнуться на Рину, сначала уставилась в свою тарелку с макаронами, а затем, почувствовав на себе чей-то внимательный прожигающий взгляд, обернулась. Через пару столов от Синицыной и ее свиты перед раскрытым ноутбуком сидел Егор Власов.
* * *
— Демидов тебе как?
— Сдурела? Он девятиклассник!
— И что? Выглядит лет на двадцать. В спортзал ходит…
— Да ну…
— Тогда Ершова себе забирай!
Дружный девичий смех.
— Ага, сейчас! Бегу, и волосы назад.
— Зато одиннадцатиклассник!
— И в пупок мне дышит. Соплей перешибить можно!
— Тебе не угодишь! Иди одна тогда!
— Нетушки! Все с парнями, а я одна?
— Ну там кого-нибудь и подцепишь.
— Бабы, а вы с чего вообще решили, что Глеб нас пригласит?
Оля со скучающим видом потянула через трубочку остатки молочного коктейля, издав громкий характерный звук. Девчонки тут же уставились на Воробьеву.
— Ну, а ты? — кивнула Оле Рина.
— Что я? — растерялась Воробьева.
— Решила, с кем к Глебу пойдешь? Со своим шестидесятилеткой или с Филимоновым?
— Или с Потупчиком? — лукаво улыбнувшись, спросила Яна Пучкова.
— Ой нет, даже не напоминай мне про Потупчика! — тут же поморщилась Синицына. — Тусу века обломал! Я, между прочим, такое классное платье на выпускной сшила! С новогодних каникул на примерку таскалась.
— Надень его на выпускной в конце одиннадцатого, — пожала плечами Оля.
— Ага, через полтора года? — возмутилась Рина. — Оно уже устареет. А если меня разнесет и я в него не влезу? Ой, бабы, перед экзаменами точно разнесет! Я когда волнуюсь, ем, как слон.
— Четыреста кило растительности в день? — решила уточнить Оля.
Девчонки снова рассмеялись, а возмущенная Рина кинула в Воробьеву смятую салфетку, но тоже не могла сдержать улыбку. Оля ловко увернулась. Не получалось у Синицыной долго обижаться на новую подругу. Да, сегодня утром они немного повздорили на уроке, но к концу занятий уже помирились. И Рина после уроков пригласила Олю вместе с остальными девчонками в кофейню.
— А серьезно, что от тебя Потупчик хотел? — не унималась Яна.
— Просто поболтали, — неуверенно проговорила Оля. Одноклассницы внимательно вглядывались в лицо Воробьевой.
— Поболтали? — скептически отозвалась Рина. — О чем это, интересно?
— О всяком! — буркнула Оля.
— Не думай его к Глебу на тусу звать! — предупредила Синицына. — Тогда нам вход в нормальное общество точно закрыт. Хватило позора с Янкиным Никиткой.
— А что Никитка-то сразу? — подала неуверенный голос Пучкова. — И вообще нас к Глебу даже еще никто не приглашал.
— А кто определяет эти рамки «нормальности»? — рассердилась Оля. — И может, вы наконец мне расскажете, почему Женя изгой? — Девочка тут же вспомнила, как Егор не сводил с них озлобленного взгляда в столовой. — Что у них за отношения с Власовым?
— Романтические! — огрызнулась в ответ Синицына.
— У Власова родители в Испанию свалили на ПМЖ, и его хотели с собой взять, чтобы он там доучился, а потом в университет в Европе поступил… — начала рассказ Яна. — А потом в конце года, когда случилась эта некрасивая история, предки так разозлились, что решили наказать сына и уехали без него. Егора в России оставили еще на два года вместе с бабушкой.
— А что за некрасивая история? — спросила Оля.
— Тебе Потупчик не рассказал?
— Нет.
— Они с Филимоновым в мае пробрались вечером в школу и сожгли пачку тетрадей с итоговыми сочинениями всей параллели, дотла. Замок в кабинете русского языка сломали. Это Вадик придумал! А досталось больше всего Егору… Ну не отбитые ли на всю голову?
— Да уж, — пробормотала Оля.
— Такой скандал был! — продолжала охотно рассказывать Яна. — На весь район. Это же взлом, статья, между прочим! А нам что? Переписывать итоговые сочинения?
— Ну, а Женя тут при чем? — не понимала Воробьева. Скорее уж остальным нужно сердиться на Власова с Филимоновым… Такое придумать!
— Так Женя в тот вечер в школе оставался, — принялась объяснять Пучкова. — И…
— Бабы, ну мы что, собрались здесь предателя Потупчика обсуждать? — внезапно перебила ее Рина. — Надоело! Мы вроде мне парня выбираем.
Синицына посмотрела на Олю:
— А я тебе еще раз настоятельно рекомендую с таким, как Женя, не общаться! Поняла?
Ее голос прозвучал так требовательно и отчаянно, что Оля совсем растерялась. Будто Женя, рассказав взрослым о случившемся, выдал Синицыну, а не Власова…
Воробьева ничего на это не ответила, только молча отодвинула от себя пустой стаканчик из-под молочного коктейля и демонстративно уставилась в панорамное окно.
— Ладно, — примирительно улыбнулась Рина. — Девчонки, кто там у нас еще остался?
— Маркин?
— Слишком лопоухий!
— Селиванов?
— Он с Надей встречался в восьмом классе. Я с бывшими подруг не гуляю.
— Господи, Синицына! Может, тебе уже кого-нибудь из соседней школы присмотреть?
Оля, подперев щеку рукой, с задумчивым видом смотрела в окно на прохожих. Ей надоело слушать о недостатках каких-то мифических парней, которых она ни разу в глаза не видела.
И почему некоторые люди считают, что они вправе диктовать, кому и с кем общаться? Будто жизнь — дурацкая настольная игра с придуманными кем-то правилами. Нет, Оля — не фишка, которую можно двигать по своему усмотрению, а в случае ошибки вернуть на пару ходов назад. Ты можешь потерпеть неудачу хоть сотню раз, но при этом продолжать идти вперед, имея право исправить свои ошибки. Сам, без чьей-либо помощи. В этом и есть вся прелесть настоящей жизни.
Опубликовано в 20:01
Про общественное мнение
А НЕ ПОЙТИ ЛИ ВАМ ВСЕМ?..