По следам прошлого

— За что? — продолжала интересоваться Елрех, словно все еще старалась найти зацепку и опровергнуть мое признание.

— Он использовал меня. Тебя. Всех. При любой возможности использовал любого.

— Только плохие всех используют. Зачем же он тебе?

— Думаешь, я лучше? — Голову приподняла, укладывая на предплечья подбородок, чтобы Елрех видеть. — Да и не в этом суть. Я сегодня узнала, что нет его. Бывших Вольных ведь не бывает… — Неприятный ком вновь поднялся к горлу. Я шепотом попросила: — Помоги мне найти Кейела, Елрех.

Она жалостливо брови вместе свела и так же тихо поинтересовалась:

— Как же мы найдем его? Сама говоришь, что нет такого Вольного больше.

— Не знаю, — протянула я. — Надо разобраться, куда они исчезают. Надо выяснить.

— И как ты собираешься это делать, наивная человечка?

Я усмехнулась, выпрямилась и предложила одно из соображений:

— Сначала выясним об их семье. С нами был второй Вольный — светловолосый шан’ниэрд. Как я понимаю, их не так много.

— О таком Вольном точно знали бы все, — согласилась она, кивая головой.

— Значит, семей этой расы тоже не так много. Я хочу отыскать семью этого Вольного. Так мы хотя бы узнаем, рождались ли эти парни в нынешней моей жизни.

— Что значит — в нынешней моей жизни? — хмыкнула Елрех.

— Я не знаю, как еще обозначать время. — Я пожала плечами. — Мне всегда казалось, что оно лежит в плоскости, а выяснилось, что это тот еще пространственный бред. И бред этот личный, потому как без памяти, какой обладаю я, ты можешь видеть только одну временную шкалу.

Мы с ней просидели до поздней ночи. Она спрашивала обо всем, а я без утаивания рассказывала абсолютно все. Если в этой жизни Елрех предаст меня, поутру побежав с доносом к Дриэну, значит, я вернулась в другой мир — снова чужой. Значит, и остальных искать без толку.

Охарс парили над нами, когда за окном сверкнула молния. Спустя миг раскат грома сотряс стекла, испугал духов, и они взметнулись к потолку, разлетелись в разные стороны: кто дальше от окна, кто к нам с Елрех за плечи. Она словно только сейчас очнулась и обратила внимание на окружение. Хмуро посмотрела на черное окно, скривилась от стука первых капель и тихо призналась:

— Теперь ты нравишься мне, Асфи. Не от того, что ты мне рассказала, а от того, как вела себя этим вечером. С тобой… — повела плечами, — уютно как-то, привычно.

Я улыбнулась, но сближаться с подругой все еще не рисковала. А она продолжала:

— То, что ты рассказала, вызывает много вопросов и сомнений, но я почему-то верю тебе. Мне не хочется тебе верить, но я верю. Ты говоришь, что твой Вольный спас Фадрагос тем, что подарил тебе знания?

— Наши Вольные спасли.

Елрех никак не могла принять тот факт, что в прошлой жизни ее любил беловолосый шан’ниэрд. Вот и сейчас она скривилась, поежилась и сказала:

— Пусть так. — На меня посмотрела. — Только ты не говорила, как второй Вольный помог тебе.

— Он оберегал Ив, исследовательницу, а я удачно спасла ее. И за это спасение она наградила меня тайной, которая помогла мне выжить в этой жизни. Извини, саму тайну я рассказывать тебе не буду.

— Как скажешь, — не возражала Елрех. Постучала коготком по каемке тарелки и предположила: — Получается Фадрагос еще не в безопасности? Повелители и впрямь зачастили. — Покачала головой. — Наверное, потому несколько рассветов назад в самом деле в обитель прибыли правители регионов.

Сердце екнуло; кровь отхлынула от лица. Я прохрипела, потянувшись к морсу:

— Мне нельзя пересекаться с Волтуаром.

— Это он тебя полюбил?

Я кивнула.

— Как знать, человечка. Ты ведь жаловалась, что была другой, а теперь, по твоим словам, не то поумнела, не то справедливее стала.

— В реалиях Фадрагоса.

— Неважно. Ты изменилась. Если бы ты не сказала мне, что из другого мира, я бы ни в жизнь иномирянку в тебе не разглядела. А он, если тебе верить, полюбил как раз потому, что ты диковатой казалась.

— Я не буду рисковать, — решительно произнесла я.

— Я и не заставляю. Так, — она пожала плечами, — размышляю. А с Фадрагосом что будет? Теперь тебе его спасать?

Я вытерла губы ладонью и ответила:

— Нет, Елрех. Я только Вестница, о чем распространяться нельзя. Мне лишнее внимание ни к чему, да и тайны, которые мне известны, смертельно опасные. Спасать Фадрагос — задача Вольной.

— Той самой, которую ты на смерть отправила.

— Да. Это уже ей Десиена останавливать, а я, наверное, свободна. Понять точно не могу. Меня никуда не тянет, ни с кем поговорить больше не хочу. Только бы Кейела найти. — Голову опустила, глаза прикрывая. В груди потеплело, а волосы на затылке приподнялись, будто Вольный поцеловал незримо. — Но это другие чувства. С силой Вестницы все совсем иначе. Искусственно, что ли.

Елрех промычала. Новый раскат грома заглушил наши вздохи, а когда затих, Елрех напомнила о сне. Я не перечила. Помогла убрать со стола, и уже на выходе из кухни удержала подругу за руку. Она остановилась и на меня посмотрела вопросительно.


— Когда-то ты сказала мне, что мы живы там, где живет наша история, — произнесла я и пересохшие губы облизала. — Помоги мне ожить, Елрех. Я не хочу быть мертвой при жизни.

В ее глазах не было насмешки, только серьезность и, показалось, мелькнуло уважение.

— Если все, что ты рассказала мне, правда, то мы сумеем поладить. — Она накрыла мою руку ладонью. Сдавила крепче. — Будет тебе новая история, человечка. Вот только теперь отдохнуть мне от тебя надо, разобраться в узнанном. Во все услышанное мне еще нужно поверить.





Глава 6. Пятно из голубой крови




Первое время после непростого разговора с Елрех, я ждала от нее проявления бурных реакций, но с каждым новым закатом это ожидание исчезало. Со стороны любому, кто был малознаком с беловолосой фангрой, могло показаться, что она осталась безучастна к открытиям. Как преданный и ответственный алхимик, она большую часть дня предпочитала тратить на зелья. Только в этот раз ей пришлось убедиться, что мне, как новичку, совсем ни к чему просиживать по несколько часов в мастерской гильдии. Оценив мои знания, Елрех пригласила меня в домашнюю лабораторию — обычную комнатушку, обустроенную с удобствами для алхимика. Изготавливая зелья, улучшая их свойства методом проб и ошибок и пробуя изобрести новые, нам не оставалось ни одной свободной минутки для разговоров на личные темы. Однако они появлялись ближе к вечеру. Вот только и в эти периоды отдыха Елрех предпочитала говорить о работе — зельях, травах, благодарных целителях, успехах Аспидов, — обо всем, что меня беспокоило в последнюю очередь.

Иногда, особенно когда меня мучила бессонница, хотелось растормошить Елрех и снова поднять вопрос о нас и нашем прошлом. Почему-то до жути хотелось обсудить это, попытаться объяснить, какую важность это для меня имеет, хоть и прекрасно осознавала, что нет смысла мусолить одну и ту же тему даже всего лишь во второй раз. Сколько бы мы ни говорили о наболевшем, Елрех не сумеет увидеть целостность картины, да и проблему пустой треп не решит. В эти моменты приходилось бороться с собой, напоминать себе, что в собственном одиночестве я виновата сама. Труднее всего было сдерживать себя от спешки в поисках Вольных и требовании этого от Елрех. Она просила дать ей время, а Вольные… Возможно, мне уже и торопиться не к кому.

На восьмом рассвете все, наконец-то, изменилось.

— Поднимайся, Асфи, — тихо произнесла Елрех.

Я открыла глаза и осмотрелась. Комната все еще была погружена в утренние сумерки, холодное, какое-то мутно-серое небо за окном только-только озарялось теплыми красками. Елрех, одетая в костюм, стояла в дверном проеме и вытирала руки полотенцем.

— Встаю, — спросонок промямлила я. Вдохнула прохладного воздуха побольше, поежилась намеренно, прогоняя сон, и приподнялась на локтях. — Что-то случилось?

— Нет. — Елрех смотрела на меня пристально, с прищуром. И, быть может, я бы насторожилась от такого внимания, если бы не угадывалось умиление в серых глазах. — Ничего не случилось, милая человечка. Просто мы отправляемся по делам.

Просочившаяся ласка в ее голосе развеяла все сомнения в том, что она следила за мной без злого умысла. Видимо, пыталась разглядеть во мне прошлое, и, скорее всего, у нее получилось.

Она ушла почти сразу, оставляя меня одеваться. С кухни долетали сладковатые ароматы завтрака, слышались шорохи и легкое постукивание. Дом выпустил меня с коротким скрипом дверных петель, улица встретила зябкой прохладой, плотным туманом и ясным небом. Редкие пичуги голосили над сонной обителью, перекрикиваясь с разных сторон. Я умылась ледяной водой и, постояв немного на свежем воздухе, взбодрилась окончательно.

После улицы тепло дома окутало приятным жаром, запах каши с ягодами, фруктами и медом обрел неповторимое богатство оттенков. Я вошла на кухню и улыбнулась. Елрех уже накрыла на стол, но завтракать без меня не села. Разрезая пирог, она пригласила:

— Садись, Асфи. У меня для тебя новости. Думаю, они тебя порадуют, но не обещаю.

После этих слов желудок словно перевернулся, а сердце забилось чаще. Я поспешила занять место и стала терпеливо ждать, когда Елрех продолжит. Однако могла бы и привыкнуть, что подруга предпочитает сначала утолять голод. Когда с кисло-сладкой кашей было покончено, мы разделили пирог, разлили молоко по кружкам, и только тогда Елрех обрадовала меня:

— Тебе я не говорила, беспокойная человечка, — не хотела лишний раз волновать, — но нашли нам беловолосого шан’ниэрда по имени Ромиар.

— Кто? — приглушенный вопрос вырвался против воли. Один единственный вопрос, хоть в голове их возникло множество: где Роми, кто его нашел, как далеко он, могу ли я увидеть его сегодня, как мы будем действовать дальше?

— Гильдий, благодарных Аспидам, хватает. У целителей Золотой Лани лучшие в своем деле специалисты. К ним обращаются даже верховные мудрецы. Поэтому я решила, что если и живет этот Вольный… Кхм… — Она приглушила неловкость тихим кашлем, отняла кулак от губ и продолжила с поправкой: — бывший Вольный в нашей обители, то обслуживается именно в Золотой Лани. Он же шан’ниэрд. Аспиды тоже сотрудничают с ними, мы продаем им большую часть южных трав и настоев. Они хорошо платят, но все же цену мы им знатно снижаем.

— Ясно, — нетерпеливо оборвала я.

Елрех понятливо улыбнулась мне.

— Беловолосый шан’ниэрд по имени Ромиар состоит в гильдии исследователей, — облокотившись на стол, стала выкладывать она. — Обращается этот молодой мужчина к целителям редко, а за его здоровьем присматривает темноволосый шан’ниэрд. Они не самые умелые в вопросе здоровья, у эльфов с этим дела обстоят куда лучше, но этот беловолосый шан’ниэрд, твой Ромиар, и близко не подпускает к себе другие расы. Его целитель пожаловался мне: когда Ромиар заболевает, или когда приходит время обычной проверки всего духа, наступают самые худшие рассветы в его жизни. Но Ромиар уважаемый шан’ниэрд из уважаемой семьи, поэтому ему никто не отказывает и с ним всегда вежливы. Не знаю даже, радоваться ли тебе.

— Конечно! — Я едва ли не подскочила на стуле.

Елрех скептически изогнула бровь, и у меня язык зачесался пояснить такую простую истину:

— Даже если этот хвостатый расист будет ненавидеть меня, как прежде, или сильнее, главное, что он вообще будет ко мне хоть что-то испытывать! К его ненависти я, кстати, привыкла. И во всем этом есть кое-что безумно радостное! Если есть Ромиар, значит, где-то есть и Кейел. Понимаешь?

— Понимаю. — Она на миг поджала губы, а потом склонила голову к плечу и спросила с участием: — Неужели твое сердце полностью отдано этому человеку? Может, было бы лучше…

— Никаких «может», Елрех! — перебила я. — Он нужен мне!

— А если…

— Что?

— Прости меня, восторженная человечка, но что, если ты ему не нужна?

Чего? Смысл вопроса не сразу уложился у меня в голове, а когда все-таки уложился, то в ней оказалось пугающе тесно для него. Мысль разрастись до масштабов «у него другая жизнь: без Тоджа, с семьей, с гильдией…» не успела. Под оглушительный грохот сердца я отвлеклась ближайшими приятными перспективами:

— Давай навестим Роми.

— Давай попробуем, — кивнула Елрех, хватая пирог с тарелки. — Но не настраивайся на то, что нас к нему пустят.

— Как это?