По правде говоря
Часть 20 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Правильно. Правильно, ступай на работу. – Она подошла ко мне и зачем-то перекрестила. – Всё у тебя будет хорошо. Помни о том, что ты лучше их всех.
Я глянула на неё с непониманием.
– Ты о чём?
– О том, что ты умница и красавица. Тебя вон какие мужчины на работу берут, в рестораны приглашают!.. Вика, не думай о предателях.
Я аккуратно кивнула. И даже пообещала:
– Хорошо, не буду. Только сделай мне одолжение.
– Всё, что угодно.
Бубуня неожиданно ткнулась мне в ноги и тявкнула. Я неохотно отвлеклась на неё, недовольно глянула себе под ноги. Моргнуть не успела, а Жанна уже наклонилась и подхватила капризную любимицу на руки, прижала к себе. И снова уставилась на меня с преданностью во взгляде. За которую, кстати, я была ей очень благодарна. От мысли о том, что тебе кто-то предан, кто-то о тебе думает и заботится, становилось легче. Пусть на одну каплю, потому что это совсем не тот человек, от которого ты так ждала заботы и любви, но всё-таки. Знать, что у тебя есть настоящий друг приятнее, чем оставаться с проблемами один на один.
– Жанна, пожалуйста, не звони никому.
Жанка после моей просьбы тут же недовольно надулась. Мне пришлось подойти к ней, обнять за плечи и прижаться, совсем как её прилипчивая собачонка. Повторила свою просьбу:
– Пожалуйста. Дай мне возможность самой во всём разобраться.
Она помолчала, возмущённо подышала, но затем согласно кивнула.
– Хорошо. Подождём до вечера.
– Да, спасибо. – Я поцеловала подругу в мягкую щёку. Добавила: - И не поджигай дверь.
– И даже не царапать её портновскими ножницами?
– Не сегодня.
– Что ж, дам этим гадам фору.
Я заставила себя улыбнуться, демонстрируя для её успокоения достаточную долю бодрости и оптимизма. Хотя, признаться, честно, совсем этого не испытывала.
На работе я появилась первой, потому что вышла из дома на полчаса раньше обычного времени. Странно, но по дороге мне жутко захотелось есть. Я вышла на остановке и порадовалась рядом присутствующему круглосуточному магазину. Купила себе огромную сладкую булку с вареньем. Уже представляла, сколько дней мне придётся бегать по часу, чтобы забыть о ней. Бегать я, на самом деле, любила, но, если признаться честно, то бег позволял мне держать себя в форме, причём, форма эта была с колючками вовнутрь. Потому что, при всех Вовкиных насмешках над моими усилиями, он всегда замечал, когда я начинала поправляться. И даже осторожно оповещал меня об изменениях в моей фигуре. Поэтому я бегала по утрам, не желая ходить в спортзал, и запрещала себе лопать булки. А удержаться от вкусного, особенно у Жанки в гостях, всегда было трудно. Но я старалась, ради него старалась, держала себя в руках.
Вот над этой дурацкой булкой у меня слёзы и потекли. На работе я сделала себе большую чашку кофе, добавила в него сахар, а потом откусила от булки с вареньем. И разревелась.
– Вика, что случилось?
Конечно же, Андрей появился на работе вскоре после меня, опережая начало рабочего дня, а тут я, в слезах, крошках и варенье. И он, услышав мои рыдания, не влетел в мой кабинет, словно рыцарь, с мечом и щитом, стремясь меня защитить. Он вошёл, посмотрел на меня и поинтересовался совершенно будничным тоном. Что случилось?
Я отложила эту злосчастную булку, вытерла слёзы, принялась жевать, торопясь проглотить откушенный кусок, хотя бы для того, чтобы продышаться. На Андрея старалась не смотреть. Проговорила так громко, как смогла:
– Всё хорошо.
– Хорошо настолько, что ты в семь утра ревёшь навзрыд в кабинете?
– Уже половина восьмого.
– Ну, да, это всё меняет. – Он закрыл за собой дверь, прошёл и сел напротив. Глядел на меня с огромной долей скепсиса, так, наверное, сморят психологи на своих давних клиентов, которые возвращаются к ним раз за разом, не в силах исправиться и разорвать порочный круг. – Рассказывай, - сказал он.
Я заметила, что он окидывает меня изучающим взглядом, и, по всей видимости, начинает понимать, что я, практически, в том же виде, что и вчера вечером. В том же костюме, с теми же украшениями, все перемены в небрежной причёске и смытом макияже. И когда Андрей это понял, уже совсем другим тоном переспросил:
– Что случилось?
А я… Знаете, я просто не знала, что ему сказать. Как это, вообще, вслух произнести, да ещё глядя в лицо малознакомому тебе человеку? Рассказать мужчине, который тебе, вроде как, нравится, но он всё равно чужой, посторонний. Поэтому я вдруг истерически рассмеялась. Руками развела, затем всхлипнула. И поняла, что слов у меня нет.
– Ты с кем-то поругалась дома? – попробовал помочь мне Андрей Романович с подсказкой.
– Нет, - ответила я. – Меня туда не пустили.
– В каком смысле?
Я нервно пожала плечами.
– Вова с родителями куда-то уехали, а я не смогла войти в квартиру.
– В свою квартиру? – опешил Андрей.
– Нет… Это его квартира… и родителей.
– Ах, вот в чём дело! – Андрей всё ещё был сильно обескуражен, но уже зловеще усмехнулся. – Его квартира.
Я закрыла лицо руками и выдохнула. Помотала головой, в попытке собраться с мыслями.
– Возможно, это всё огромное недоразумение, - сказала я. – Может быть, что-то случилось…
– Ты им звонила?
– Звонила. Никто не ответил.
Андрей меня разглядывал.
– А ночевала где?
– У подруги. Двумя этажами ниже.
– Ясно, - проговорил он. Сидел, откинувшись на стуле, и постукивал пальцами по столу. Смотрел на меня в задумчивости. А что на меня было смотреть? Я не знала, что делать, что говорить. Все на меня смотрели – и Жанка, и муж её, теперь вот Андрей Романович. Смотрели и чего-то, по всей видимости, от меня ждали. Объяснений, решений, прогнозов на будущее. А в моей голове гулял ветер полного непонимания и недоверия к случившемуся. Ну, не могло такого произойти, не мог Вовка так со мной поступить!
– Что ты собираешься делать? – спросил он меня.
Я отвела руки от лица, я не плакала, только щёки лихорадочно горели. Я провела ладонями по гладкой столешнице.
– Работать.
– С ума сошла? Что ты сейчас наработаешь? У тебя всё-таки важный процесс.
– Не волнуйтесь, Андрей Романович, всё будет хорошо. Но это лучше, чем сидеть и реветь.
Андрей посверлил меня взглядом, прошло несколько секунд, и он сказал:
– А ты не реви. Не надо реветь из-за предателей. Много чести. – Ещё помедлил и предложил: - Хочешь, съездим куда-нибудь позавтракать?
Я тут же отказалась, покачала головой. Сообщила ему:
– Нет. У меня есть булка.
– Вижу, - усмехнулся Андрей. – И кофе. А ещё кофе есть?
– Сейчас сделаю.
Он проводил меня взглядом. Не знаю, что Андрей Романович пытался во мне высмотреть, к чему он приглядывался, но взгляд у него был встревоженный. То ли булка моя огромная его беспокоила, то ли помявшийся от ночных мытарств костюм, то ли то, как я щурила глаза. Дело в том, что вчера я отправилась на встречу в ресторан в линзах, оставив очки дома, а из-за обилия слёз, линзы пришлось вынуть. И теперь я не слишком хорошо видела и бесконечно щурилась. Не критично, но неудобство испытывала.
В течение дня я много раз набирала Вовкин номер. Но его телефон был выключен, а звонить Лидии Николаевне или её мужу я больше не стала. Не нашлось во мне смелости и сил на это. Решила положиться на Вовкину порядочность. Но, наверное, зря. Он мне так и не позвонил. Зато в районе трёх часов мне позвонила Жанна и сообщила, что Вова вернулся. Машина под окном стоит, на своём месте.
– Он один приехал или с родителями? – спросила я.
– Этого не видела, - ответила и тут же предложила: - Хочешь, схожу и узнаю? – Её голос звучал настолько воинственно, что я тут же от предложения отказалась.
– Не нужно. Я сама.
– Что, пойдёшь разговоры разговаривать? Он тебе даже не перезвонил, Вика!
– В конце концов, я должна разобраться в ситуации, - пыталась я доказать ей. – Да и вещи мои там. Я там живу… Вчера ещё жила.
– Хорошо, буду ждать твоего звонка. Только ты держи удар, Вика, слышишь? Не давай себя в обиду! Если что, кричи громче, я прибегу на подмогу.
Я, конечно, пообещала, что буду сильной, стану себя защищать, но, на самом деле, у меня внутри всё затряслось. Настолько, что я, забыв о правилах приличия, ушла с работы, ни с кем не попрощавшись. Даже Андрея Романовича в известность не поставила. Можно сказать, что тайком убежала. Пока ехала в автобусе, а ехать предстояло почти час, всё гадала, чем закончится моя встреча с Вовкой. И что я от него услышу. Предчувствовала, что ничего хорошего.
Машина, на самом деле, была припаркована на импровизированной стоянке перед домом. Я посмотрела на неё недолго, после чего направилась в подъезд. Перед дверью квартиры возникла небольшая дилемма – позвонить мне в звонок или привычно отпереть дверь своим ключом. Как будет правильно?
В конце концов, пришла к выводу, что не стану никому облегчать задачу. Достала ключи из сумки, вставила ключ в замочную скважину, он легко повернулся, а дверь открылась. Навстречу мне никто не спешил, препятствовать появлению в квартире, которую я два последних года называла своим домом, не стал, и я вошла в прихожую. Даже свет включила. Вот после этого в дверях комнаты появился Вовка. Глянул на меня хмуро, но что-либо говорить не спешил. Пришлось мне первой поинтересоваться:
– Что вчера случилось?
– Случилось? – переспросил он.
– Ты уехал. Уехал и бросил меня под дверью. Как кошку бездомную. Вова, ты ничего не хочешь мне объяснить?
– Тебя никто не бросал, - объявили мне. – Нечего было из дома уходить в ночь. Куда-то, к кому-то.
Его слова и тон звучали весьма красноречиво, а ещё заучено. То ли он сам готовился к этому разговору, то ли его готовили. Я склонялась к второму варианту. Я смотрела на него, на человека, который когда-то признавался мне в любви, который смеялся вместе со мной, держал меня за руку, строил планы на будущее, кстати, ещё совсем недавно, а сейчас он смотрел на меня, как на чужую, недовольно и крайне снисходительно. Будто я отнимаю его время своим появлением.
В какой-то момент Вовка не выдержал наших скрещённых взглядов и ушёл обратно в комнату, а я, лишнюю секунду посомневавшись, отправилась за ним.
– Так всё из-за того, что я ушла вчера? – не могла я поверить. – Но я ведь не гулять отправилась! Я пытаюсь заработать лишние деньги!
Я глянула на неё с непониманием.
– Ты о чём?
– О том, что ты умница и красавица. Тебя вон какие мужчины на работу берут, в рестораны приглашают!.. Вика, не думай о предателях.
Я аккуратно кивнула. И даже пообещала:
– Хорошо, не буду. Только сделай мне одолжение.
– Всё, что угодно.
Бубуня неожиданно ткнулась мне в ноги и тявкнула. Я неохотно отвлеклась на неё, недовольно глянула себе под ноги. Моргнуть не успела, а Жанна уже наклонилась и подхватила капризную любимицу на руки, прижала к себе. И снова уставилась на меня с преданностью во взгляде. За которую, кстати, я была ей очень благодарна. От мысли о том, что тебе кто-то предан, кто-то о тебе думает и заботится, становилось легче. Пусть на одну каплю, потому что это совсем не тот человек, от которого ты так ждала заботы и любви, но всё-таки. Знать, что у тебя есть настоящий друг приятнее, чем оставаться с проблемами один на один.
– Жанна, пожалуйста, не звони никому.
Жанка после моей просьбы тут же недовольно надулась. Мне пришлось подойти к ней, обнять за плечи и прижаться, совсем как её прилипчивая собачонка. Повторила свою просьбу:
– Пожалуйста. Дай мне возможность самой во всём разобраться.
Она помолчала, возмущённо подышала, но затем согласно кивнула.
– Хорошо. Подождём до вечера.
– Да, спасибо. – Я поцеловала подругу в мягкую щёку. Добавила: - И не поджигай дверь.
– И даже не царапать её портновскими ножницами?
– Не сегодня.
– Что ж, дам этим гадам фору.
Я заставила себя улыбнуться, демонстрируя для её успокоения достаточную долю бодрости и оптимизма. Хотя, признаться, честно, совсем этого не испытывала.
На работе я появилась первой, потому что вышла из дома на полчаса раньше обычного времени. Странно, но по дороге мне жутко захотелось есть. Я вышла на остановке и порадовалась рядом присутствующему круглосуточному магазину. Купила себе огромную сладкую булку с вареньем. Уже представляла, сколько дней мне придётся бегать по часу, чтобы забыть о ней. Бегать я, на самом деле, любила, но, если признаться честно, то бег позволял мне держать себя в форме, причём, форма эта была с колючками вовнутрь. Потому что, при всех Вовкиных насмешках над моими усилиями, он всегда замечал, когда я начинала поправляться. И даже осторожно оповещал меня об изменениях в моей фигуре. Поэтому я бегала по утрам, не желая ходить в спортзал, и запрещала себе лопать булки. А удержаться от вкусного, особенно у Жанки в гостях, всегда было трудно. Но я старалась, ради него старалась, держала себя в руках.
Вот над этой дурацкой булкой у меня слёзы и потекли. На работе я сделала себе большую чашку кофе, добавила в него сахар, а потом откусила от булки с вареньем. И разревелась.
– Вика, что случилось?
Конечно же, Андрей появился на работе вскоре после меня, опережая начало рабочего дня, а тут я, в слезах, крошках и варенье. И он, услышав мои рыдания, не влетел в мой кабинет, словно рыцарь, с мечом и щитом, стремясь меня защитить. Он вошёл, посмотрел на меня и поинтересовался совершенно будничным тоном. Что случилось?
Я отложила эту злосчастную булку, вытерла слёзы, принялась жевать, торопясь проглотить откушенный кусок, хотя бы для того, чтобы продышаться. На Андрея старалась не смотреть. Проговорила так громко, как смогла:
– Всё хорошо.
– Хорошо настолько, что ты в семь утра ревёшь навзрыд в кабинете?
– Уже половина восьмого.
– Ну, да, это всё меняет. – Он закрыл за собой дверь, прошёл и сел напротив. Глядел на меня с огромной долей скепсиса, так, наверное, сморят психологи на своих давних клиентов, которые возвращаются к ним раз за разом, не в силах исправиться и разорвать порочный круг. – Рассказывай, - сказал он.
Я заметила, что он окидывает меня изучающим взглядом, и, по всей видимости, начинает понимать, что я, практически, в том же виде, что и вчера вечером. В том же костюме, с теми же украшениями, все перемены в небрежной причёске и смытом макияже. И когда Андрей это понял, уже совсем другим тоном переспросил:
– Что случилось?
А я… Знаете, я просто не знала, что ему сказать. Как это, вообще, вслух произнести, да ещё глядя в лицо малознакомому тебе человеку? Рассказать мужчине, который тебе, вроде как, нравится, но он всё равно чужой, посторонний. Поэтому я вдруг истерически рассмеялась. Руками развела, затем всхлипнула. И поняла, что слов у меня нет.
– Ты с кем-то поругалась дома? – попробовал помочь мне Андрей Романович с подсказкой.
– Нет, - ответила я. – Меня туда не пустили.
– В каком смысле?
Я нервно пожала плечами.
– Вова с родителями куда-то уехали, а я не смогла войти в квартиру.
– В свою квартиру? – опешил Андрей.
– Нет… Это его квартира… и родителей.
– Ах, вот в чём дело! – Андрей всё ещё был сильно обескуражен, но уже зловеще усмехнулся. – Его квартира.
Я закрыла лицо руками и выдохнула. Помотала головой, в попытке собраться с мыслями.
– Возможно, это всё огромное недоразумение, - сказала я. – Может быть, что-то случилось…
– Ты им звонила?
– Звонила. Никто не ответил.
Андрей меня разглядывал.
– А ночевала где?
– У подруги. Двумя этажами ниже.
– Ясно, - проговорил он. Сидел, откинувшись на стуле, и постукивал пальцами по столу. Смотрел на меня в задумчивости. А что на меня было смотреть? Я не знала, что делать, что говорить. Все на меня смотрели – и Жанка, и муж её, теперь вот Андрей Романович. Смотрели и чего-то, по всей видимости, от меня ждали. Объяснений, решений, прогнозов на будущее. А в моей голове гулял ветер полного непонимания и недоверия к случившемуся. Ну, не могло такого произойти, не мог Вовка так со мной поступить!
– Что ты собираешься делать? – спросил он меня.
Я отвела руки от лица, я не плакала, только щёки лихорадочно горели. Я провела ладонями по гладкой столешнице.
– Работать.
– С ума сошла? Что ты сейчас наработаешь? У тебя всё-таки важный процесс.
– Не волнуйтесь, Андрей Романович, всё будет хорошо. Но это лучше, чем сидеть и реветь.
Андрей посверлил меня взглядом, прошло несколько секунд, и он сказал:
– А ты не реви. Не надо реветь из-за предателей. Много чести. – Ещё помедлил и предложил: - Хочешь, съездим куда-нибудь позавтракать?
Я тут же отказалась, покачала головой. Сообщила ему:
– Нет. У меня есть булка.
– Вижу, - усмехнулся Андрей. – И кофе. А ещё кофе есть?
– Сейчас сделаю.
Он проводил меня взглядом. Не знаю, что Андрей Романович пытался во мне высмотреть, к чему он приглядывался, но взгляд у него был встревоженный. То ли булка моя огромная его беспокоила, то ли помявшийся от ночных мытарств костюм, то ли то, как я щурила глаза. Дело в том, что вчера я отправилась на встречу в ресторан в линзах, оставив очки дома, а из-за обилия слёз, линзы пришлось вынуть. И теперь я не слишком хорошо видела и бесконечно щурилась. Не критично, но неудобство испытывала.
В течение дня я много раз набирала Вовкин номер. Но его телефон был выключен, а звонить Лидии Николаевне или её мужу я больше не стала. Не нашлось во мне смелости и сил на это. Решила положиться на Вовкину порядочность. Но, наверное, зря. Он мне так и не позвонил. Зато в районе трёх часов мне позвонила Жанна и сообщила, что Вова вернулся. Машина под окном стоит, на своём месте.
– Он один приехал или с родителями? – спросила я.
– Этого не видела, - ответила и тут же предложила: - Хочешь, схожу и узнаю? – Её голос звучал настолько воинственно, что я тут же от предложения отказалась.
– Не нужно. Я сама.
– Что, пойдёшь разговоры разговаривать? Он тебе даже не перезвонил, Вика!
– В конце концов, я должна разобраться в ситуации, - пыталась я доказать ей. – Да и вещи мои там. Я там живу… Вчера ещё жила.
– Хорошо, буду ждать твоего звонка. Только ты держи удар, Вика, слышишь? Не давай себя в обиду! Если что, кричи громче, я прибегу на подмогу.
Я, конечно, пообещала, что буду сильной, стану себя защищать, но, на самом деле, у меня внутри всё затряслось. Настолько, что я, забыв о правилах приличия, ушла с работы, ни с кем не попрощавшись. Даже Андрея Романовича в известность не поставила. Можно сказать, что тайком убежала. Пока ехала в автобусе, а ехать предстояло почти час, всё гадала, чем закончится моя встреча с Вовкой. И что я от него услышу. Предчувствовала, что ничего хорошего.
Машина, на самом деле, была припаркована на импровизированной стоянке перед домом. Я посмотрела на неё недолго, после чего направилась в подъезд. Перед дверью квартиры возникла небольшая дилемма – позвонить мне в звонок или привычно отпереть дверь своим ключом. Как будет правильно?
В конце концов, пришла к выводу, что не стану никому облегчать задачу. Достала ключи из сумки, вставила ключ в замочную скважину, он легко повернулся, а дверь открылась. Навстречу мне никто не спешил, препятствовать появлению в квартире, которую я два последних года называла своим домом, не стал, и я вошла в прихожую. Даже свет включила. Вот после этого в дверях комнаты появился Вовка. Глянул на меня хмуро, но что-либо говорить не спешил. Пришлось мне первой поинтересоваться:
– Что вчера случилось?
– Случилось? – переспросил он.
– Ты уехал. Уехал и бросил меня под дверью. Как кошку бездомную. Вова, ты ничего не хочешь мне объяснить?
– Тебя никто не бросал, - объявили мне. – Нечего было из дома уходить в ночь. Куда-то, к кому-то.
Его слова и тон звучали весьма красноречиво, а ещё заучено. То ли он сам готовился к этому разговору, то ли его готовили. Я склонялась к второму варианту. Я смотрела на него, на человека, который когда-то признавался мне в любви, который смеялся вместе со мной, держал меня за руку, строил планы на будущее, кстати, ещё совсем недавно, а сейчас он смотрел на меня, как на чужую, недовольно и крайне снисходительно. Будто я отнимаю его время своим появлением.
В какой-то момент Вовка не выдержал наших скрещённых взглядов и ушёл обратно в комнату, а я, лишнюю секунду посомневавшись, отправилась за ним.
– Так всё из-за того, что я ушла вчера? – не могла я поверить. – Но я ведь не гулять отправилась! Я пытаюсь заработать лишние деньги!