Плохой Круз

Я снова распахнула дверь. Меня совершенно не интересовало, почему он здесь. Количество проклятий, которые я дала о его причинах, в настоящее время составляет минус пятнадцать и продолжает расти.

Но если он действительно был в плохом состоянии, я не хотела быть человеком, толкающим его через край в объятия самоубийцы. Несмотря на все мои внутренние желания, чтобы люди умирали, на самом деле я не была так уверена в этой концепции.

Кроме того, он все еще был отцом моего ребенка, даже если никогда не играл его.

На Робе была ветровка North Face, дорогая стрижка и гипс на правой ноге. Что-то горячее и полное стыда закрутилось у меня под ложечкой, когда я подумала о том, что он увидел, когда посмотрел на меня.

Я больше не была той красивой девушкой с свежим лицом, которую он оставил, с выгоревшими на солнце волосами, россыпью светлых веснушек и сногсшибательными ногами. Мне было сейчас двадцать девять. Сильный макияж, несколько лишних килограммов и недосып.

— Ты выглядишь…великолепно, — захныкал он.

Его голос тоже был другим. Изменился как-то.

— Ты выглядишь неуместно, — сухо ответила я, прислонившись к дверному косяку. — Что ты делаешь в Фэрхоупе, Роб? И почему ты не подумал позвонить, прежде чем заскочить на мое крыльцо без предупреждения и так же желанно, как мешок с пылающими собачьими какашками?

По правде говоря, я бы приветствовала собачье дерьмо с распростертыми объятиями, если бы у меня был выбор между ним и Робом. По крайней мере, если обильно копать воспаленный мешок с какашками, проблема исчезнет.

Он указал рукой на правую ногу, задыхаясь от откровения.

— Я сломал бедро.

Ты разбил мне сердце.

— Так, я вижу. — Я сохраняю деловой тон. — Ты по-прежнему не ответил на мой вопрос.

—Я больше не могу играть в футбол. И не могу тренировать, — выдавил он.

—Мое сердце обливается кровью из-за тебя.

—Серьезно. — Его брови нахмурились. — Я никогда не вернусь на это поле, Несси.

— Ну, тебе тридцать один, и ты так и не попал в профессиональную лигу, поэтому я почти уверена, что мир переживет эту потерю.

Мы действительно сейчас говорили о его любительской футбольной карьере?

— Но я вернулся в Фэрхоуп не поэтому. — Он покачал головой, как будто пытался вспомнить свои реплики. Он сделал попытку поймать мой взгляд.

Я сосредоточилась на его залысинах, не готовая увидеть, что было в его глазах. Мое сердце билось тысячу раз в минуту. Я одновременно не могла поверить, что он здесь, и молилась, что бы Бир не проснулся ,и не решил пойти за стаканом воды.

— Нет? — протянула я.

— Пришло время взять на себя ответственность. Когда две недели назад я лежал на больничной койке, и никого вокруг меня не было, я понял, что все это время упускал смысл жизни. Я хочу быть со своей семьей. С моими стареющими родителями. Чтобы пустить корни, найти цель, провести праздники и каникулы с теми, кто имеет значение. Я хочу поиграть в мяч со своим сыном.

— Он ненавидит футбол, — заметила я, наслаждаясь тем фактом, что характеры Роба и Бира были настолько разными, насколько это возможно.

— Чем он увлекается? — спросил он, у него перехватило горло от этого вопроса.

В тот момент потребность завести его и сказать о кладбищах и жертвоприношениях животных была сильна. Но я поджала губы.

Я не играла в эту игру.

— Слышал, он очень похож на меня, — продолжил Роб. — Высокий, темноволосый. Красивый.

Я скромно пожала плечами.

— Ты только что описали половину населения Северной Америки.

Его глаза загорелись надеждой, и что-то внутри меня ослабло. Будучи молодой женщиной, я мечтала об этом моменте. О том, как появился Роб и объявил Бира и меня своими. Спасение дня.

Но годы притупили тот оптимизм, который у меня все еще оставался во мне, и теперь я совершенно не ожидала, когда дело касалось человеческой расы.

Мужчины, в частности.

А точнее — Роб.

Эгоистично я призналась себе, что это было несправедливо. Этот Роб не смог просто войти в фильм в третьем акте, так близко к развязке, и стать частью счастливого финала.

Он пропустил все ужасные моменты.

Бессонные ночи, колики у новорожденного, прорезывание зубов и все проверки. Визиты неотложной помощи, ушные трубки, бо-бо, которые нужно было целовать, истории, которые нужно было читать, и азбуки, которые нужно было выучить.

Его не было там для того, чтобы учить сына кататься на велосипеде или скейтборде или наклонять пенис вниз, когда он мочился (за это я особенно затаила злобу). Как ловить рыбу, как повесить картину на стену, как быть мужчиной.

Комок слез перекрыл мне горло.


— Могу ли я войти? — он спросил.

— Нет.

Я услышала холодок в своем голосе, и меня испугало, что он исходил от меня. Но как еще я могла ответить? Этот человек разрушил меня, мою жизнь, мои надежды и мои мечты. Правда, он подарил мне самый дорогой мой подарок — нашего сына, — но это было совершенно случайно.

Он прикусил нижнюю губу, уставившись на свои туфли, как наказанный ребенок.

— Я бы очень хотел, это сделать.

— Сделать что?

— Я хочу увидеть его, Несси. Моего сына.

— У него есть имя.

Он закрыл глаза, агония окрасила его слишком знакомые черты.

— Его зовут Бир, — сказала я.

— Я знаю.

— Странное имя, тебе не кажется? — Я насмехалась, не совсем понимая, к чему я клоню, но желая причинить ему как можно больше боли.

Роб поднял глаза, стягивая зубами омертвевшую кожу с губы, которую он прикусил всего секунду назад.

— Я не думаю, что имею право судить. Меня не было рядом, чтобы назвать его.

— Черт возьми, тебя не было.

Тот факт, что он был таким податливым, с такой готовностью извиняться, избавил меня от необходимости быть с ним грубым. Некоторые из них.

Он провел пальцами по волосам.

— Послушай, Несси, я знаю, что я облажался, и я знаю, что лучший способ показать тебе, что я серьезно настроен сейчас, — это доказать тебе со временем, как сильно я изменился. Последние пару лет действительно что-то изменили во мне. Бесчисленное количество раз я хотел протянуть руку, когда шли годы… — он вздохнул, качая головой. — Ну во всяком случае. Сейчас я работаю на отца, прямо здесь, в городе. У него есть бизнес с недвижимостью. У меня дом недалеко от тебя, так что можешь окликнуть меня, если тебе что-нибудь понадобится. Вот мой номер.

Он протянул мне визитку. Я взяла её и, не глядя, засунула в карман пижамы, дыша через нос, чтобы не расплакаться. Роб слонялся по крыльцу, выглядя немного нерешительным и очень настороженным.

—Что ? — Я закатила глаза. — Я знаю, ты хочешь сказать что-то еще.

— Ну… может быть, это слишком рано, но…

— Что?

Я всмотрелась в его лицо и поняла, что, хотя он не выглядел знакомым, он был неузнаваем. Человек. Совершенно незнакомый человек, который теперь смотрел на меня с выражением беспокойства и ничуть не походил на мальчика, с которым я когда-то встречалась.

— Я также хочу загладить свою вину перед тобой, Несси. Не только перед Биром. Я тоже хочу попытаться вернуть тебя.

— Ты шутишь, что ли?

— Нет. Я никогда не переставал заботиться о тебе, Теннесси. Я..

— Спасибо, но я лучше оближу ручку двери ближайшего общественного туалета.

На этот раз, когда я захлопнула дверь перед его носом, я больше не открывала ее.

За один день женщина не выдержала бы столько глупостей.

***

Я уже выпила третью порцию прекрасного вина со скидкой и почти наверняка с истекшим сроком годности, когда вспомнила, что нужно заказать билеты на круиз.

Я включила свой старый ноутбук и набрала веб-адрес круизной компании, который мне дали родители. Они тысячу раз предупреждали меня, чтобы я не облажалась.

У них тоже была веская причина.

У меня был тяжелый, самодиагностированный случай СДВГ, и я довольно ужасно относилась к чему-либо, что требовало более трех минут концентрации и/или тяжелой техники. Мой разум постоянно ощущался как многополосное шоссе без дорожных знаков. И после появления Роба я была справедливо потрясена.

Но это было буквально просто бронирование билетов — насколько это может быть сложно?

Я действительно не хотела, чтобы доктор Ударил-Его-в-Глотку (я готовлюсь к этой истории, хорошо? ) приставал ко мне по этому поводу. Не то, чтобы он делал. Круз Костелло был своего рода экспертом в игнорировании моего существования.

Но если я смогу гарантировать, что нам с ним не придется разговаривать друг с другом перед круизом, я сделаю все возможное.