Плохой американец. Том I
Часть 38 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ты сдал им нашу пленку? — я покачал головой. Этого следовала ожидать.
— Ваше промо, Питер — Бен прихлебнул кофе — Произвело на нас неизгладимое впечатление. Если одну, две необычные, неформатные песни начинающая группа еще может написать, то четыре — это уже уровень.
— А про клуб ты им рассказал? — я криво улыбнулся Шакилу.
Ответил мне мистер Клифф — Так это и стало последней каплей, Питер. Если публика ТАК реагирует на ваше творчество, то у вас есть большой потенциал. И мы хотим его продать миру.
— И заработать — утвердительно произнес я.
— Разумеется — пожал плечами Бен — Я летел несколько часов из Калифорнии, чтобы первым поговорить с тобой. Мы готовы дать больше, чем конкуренты, наши условия будут лучше.
— Боюсь, вы зря прилетели — я тяжело вздохнул — Группы AC/DC практически нет. Парни испугались ареста и….
— Я встретил Джона в Балтиморе и он сказал, что вы встречаетесь в воскресенье — перебил меня Шакил — Значит, еще не все потеряно!
— Ничего еще не потеряно! — усмехнулся Клифф и жестом фокусника открыл свой кейс. В нем ровными пачками были уложены доллары. Много долларов.
— Пятьдесят тысяч — Бен повернул ко мне кейс, подвинул ближе — Плачу сразу за эксклюзивный договор.
Шакил вылупился на баксы, открыв рот. Похоже, он даже не знал, что вез из солнечной Калифорнии в Мэриленд директор лейбла.
— И какие же условия? — я равнодушно посмотрел в окно. Знаю я эти приемчики, проходили….
— Мэн! Это же пятьдесят косарей — прошептал возбужденно мне на ухо негр.
— Мы отвечаем за продакшн, букинг концертов, выпуск пластинок. Доходы делим семьдесят на тридцать — Бен вытащил из кармана кейса готовый договор, протянул мне. Двадцать листов мелким шрифтом. Акула капитализма начала наворачивать вокруг меня круги.
— Тридцать процентов нам? — удивился я — Даже не пополам?
— Стандартная практика — пожал плечами директор лейбла — Для начинающих групп условия, поверьте еще хуже.
Я начал читать договор. Там было много всяких хитрых и невыгодных условий. Так пятьдесят штук вычитались из наших будущих процентов, мы не имели прав на песни — они уходили на двадцать лет в MGM Records.
— Кабальный договор — я бросил документы на стол — Я такое подписывать не буду и парням не дам.
— Возможно мы сможем обойтись и без вас? — тонко улыбнулся очкарик. В ход пошли угрозы. Ясно, я им очень-очень нужен.
— Ну это вряд ли — я встал, достал наше с «экс-смайлами» соглашение — Ознакомьтесь.
Бен начал читать договор, а ко мне опять наклонился Шакил:
— Чува-ак! Это же пятьдесят штук! Да ты за всю жизнь столько не заработаешь — подписывай!
— Сколько тебе пообещали? Десять процентов, двадцать? — я подмигнул опешившему негру — Дешево же тебя купили, парень!
И повернувшись к помрачневшему Клиффу продолжил — Думаю условия Universal Music и других лейблов будут сильно лучше. Так что господа, не будем отнимать друг у друга время. Вам мистер Клифф пора на самолет, вот, не забудьте свои доллары. А тебе Шакил… я почесал в затылке, вытащил из бумажника 50 баксов — Вот, держи комиссию. За труды.
Негр скривился, исполнительный директор нахмурился. В комнате повисло молчание.
— Какие условия вы хотите? — тяжело вздохнул Клифф.
— Так, ты свободен — я жестко посмотрел на Шакила — Все, вали. Не задерживай нас.
Парень встревожено глянул на директора и дождавшись его кивка, ушел.
— Условия такие. Доходы — пополам. Но только на пять лет, с возможностью досрочного расторжения договора с обеих сторон. Потом семьдесят на тридцать в нашу пользу.
— Ты так уверен в своем таланте? — покачал головой Бен.
Я так уверен в трендах развития мировой музыки, которые неплохо себе представлял. Тяжелый рок и металл заработают миллиарды.
— Уверен. Вы же ничем не рискуете. Первоначальные вложения не будут высокими. Мы не выстрелим? Разорвете договор.
— Ну допустим….
— Права на песни у меня. Я имею право заменить любого музыканта в группе. С парнями рассчитываюсь сам по нашему с ними соглашению.
— Ну это приемлемо — кивнул директор. Очередным жестом фокусника достал из кармашка кейса пустой договор. Мы начали заполнять его от руки. Заполняли два часа, споря и ругаясь. Наконец, соглашение было составлено и я его подписал на каждом листе. То же самое сделал Клифф.
— С вами сложно иметь дело — директор убрал во внутренний карман пиджака свой экземпляр — Чувствуются задатки жесткого бизнесмена. Мне кажется, я сделал верный выбор.
— Дебютный альбом будет к марту — я подлил Клиффу кофе из кофеварки — Тогда же потребуется промо-тур с концертами по Штатам.
— Вы так уверены в своих силах? — поднял бровь Бен — Давайте сначала обкатаем в Балтиморе. Например, в концертном зале Локвуд Плейса. Я договорюсь с полицией, проблем в этот раз не будет.
— Абсолютно уверен. Вы же слышали наши песни. Публика будет потрясена! — я положил свой договор в кейс, прямо на пачки с долларами, захлопнул крышку. Подвинул портфель к себе. А день то неплохо начинается! Теперь осталось только решить с парнями.
Как только Клифф ушел, я сел названивать Джону. Его номер у меня был, поэтому удалось быстро его разыскать. Парень поворчал, но согласился собрать «экс-смайлов» в студии уже сегодня.
Я рванул в Балтимор, прикупил в самом лучшем магазине дорогих наручных часов. Выбрал марку Булова с небольшими бриллиантами по черному полю и массивным серебряным браслетом.
Теперь я был почти готов к встрече.
В аппаратной студии сидел сам мистер Маршалл.
— А где Шакил? — поинтересовался я, разглядывая обстановку. Тут что-то поменялось, стало меньше инструментов, на входе пропала вывеска.
— Я его уволил! — Маршалл копался в каких-то документах — Поганец вел дела в обход меня.
— Ясно — я еще раз осмотрелся — Что происходит?
— Я выставил студию на продажу.
Вот это номер!
— Это из-за нас?
— Нет, вы стали последней каплей. Студия последний год приносила убытки, нас давят крупные лейблы. В отрасли идет консолидация — мелкий бизнес не выживет.
Ясно. В музыкальной индустрии как и везде работает эффект масштаба. Крупные киты жрут мелочь в пруду.
— Плюс по нам сильно бьет инфляция — услуги дорожают, клиентов все меньше и меньше.
— Почем продаете? — поинтересовался я, ставя кейс с долларами на стол.
— Десять тысяч. Но буду рад и за семь отдать — тяжело вздохнул Маршалл — Помещение тут в аренде, из активов только оборудование — микрофоны, студийный магнитофон Ревокс, пульт… Плюс аудиотека неплохая.
Видел я этот склад бобин. Через пару лет кассеты вытеснят эту рухлядь.
— Беру — коротко произнес я.
Нашей группе позарез нужна была собственная база. В любой момент Маршалл, мог легко разорвать наш договор — ведь подписывал его несовершеннолетний! Этого кстати, так и не понял Клифф. Он даже не спросил мои документы, когда заполняли бумаги. Выглядел я старше своих лет — за последние месяцы занятий айкидо здорово накачался, вытянулся, носил модную прическу, дорого одевался. Если бы директор взял с собой в поездку юристов, то мне бы пришлось привлекать для подписания договора отца. Он бы и оставил себе все деньги. Точнее не себе, а «в семью». А я совершенно не собирался делиться доходами с мамашей и психованным братцем.
— Вот тысяча долларов — я вытащил из кармана пачку денег — Задаток. Завтра с вами свяжется мой адвокат — мистер Штайнмайер — он же оформит от моего лица сделку и передаст деньги.
Маршалл выглядел ошарашенным.
— Э… а зачем тебе студия?
— Вам то какая разница?
* * *
Бывший владелец оставил нам все свое «богатство». Кое-какую мебель, несколько старых электрогитар, барабанную установку, бэушный, древний рояль, какую-то мелочевку типа пюпитров. В студии было грязно, заплевано.
Первым делом я позвонил владельцу здания и договорился о тотальной уборке. Заодно подтвердил все договоренности по аренде.
Пришедшему менеджеру я отдал двести баксов и приказал навести тотальный порядок — вымыть полы, окна, пропылесосить мебель, привести в идеальное состояние туалет, ибо там похоже был какой-то настоящий филиал наркопритона.
Стоило мне только закончить с одной задачей, как в студию начали названивать лейблы. Похоже Клифф оказался единственным, кто рискнул и решился лететь в неизвестность — остальные ограничились телефонными переговорами. Пришлось разочаровывать. Попутно интересовался откуда в компаниях узнали номер телефона. Получается, и тут Шакил подсуетился. Торганул контактами в розницу.
Я и раньше не испытывал иллюзий насчет Штатов, но теперь, наблюдая все так сказать изнутри, меня все больше и больше воротило от этой страны. Каждый норовит выкрутить свою выгоду, торгануть чем только можно — информацией, телом (привет Ширли), статусом….
Как следует пожалеть себя я не успел — начали собираться парни. Первым пришел Джимми Диван. Толстяк даже и не думал на меня хмуриться, облапил, после чего сел разминать пальцы за рояль. В студии полилось битловская Yesterday. Я поморщился, но делать замечание не стал. Пусть играет. Я присмотрелся к Джимми, удивился:
— Да ты похудел!
— Минус двадцать фунтов! — гордо сообщил парень — Все по твоему рецепту — бег в пищевой пленке.
Прилично он так скинул. Почти десять кило.
За Джимми сразу пришли Кен и Фил. Они хмуро поздоровались, не раздеваясь, уселись на диван.
Я взял свой Гибсон, махнул рукой Джимми, чтобы он остановился, стал наигрывать Another Brick in the Wall Диппёплов. Когда я перешел на нижние аккорды, челюсти парней отвалились. И тут я запел из 2-й части оперы:
— Ваше промо, Питер — Бен прихлебнул кофе — Произвело на нас неизгладимое впечатление. Если одну, две необычные, неформатные песни начинающая группа еще может написать, то четыре — это уже уровень.
— А про клуб ты им рассказал? — я криво улыбнулся Шакилу.
Ответил мне мистер Клифф — Так это и стало последней каплей, Питер. Если публика ТАК реагирует на ваше творчество, то у вас есть большой потенциал. И мы хотим его продать миру.
— И заработать — утвердительно произнес я.
— Разумеется — пожал плечами Бен — Я летел несколько часов из Калифорнии, чтобы первым поговорить с тобой. Мы готовы дать больше, чем конкуренты, наши условия будут лучше.
— Боюсь, вы зря прилетели — я тяжело вздохнул — Группы AC/DC практически нет. Парни испугались ареста и….
— Я встретил Джона в Балтиморе и он сказал, что вы встречаетесь в воскресенье — перебил меня Шакил — Значит, еще не все потеряно!
— Ничего еще не потеряно! — усмехнулся Клифф и жестом фокусника открыл свой кейс. В нем ровными пачками были уложены доллары. Много долларов.
— Пятьдесят тысяч — Бен повернул ко мне кейс, подвинул ближе — Плачу сразу за эксклюзивный договор.
Шакил вылупился на баксы, открыв рот. Похоже, он даже не знал, что вез из солнечной Калифорнии в Мэриленд директор лейбла.
— И какие же условия? — я равнодушно посмотрел в окно. Знаю я эти приемчики, проходили….
— Мэн! Это же пятьдесят косарей — прошептал возбужденно мне на ухо негр.
— Мы отвечаем за продакшн, букинг концертов, выпуск пластинок. Доходы делим семьдесят на тридцать — Бен вытащил из кармана кейса готовый договор, протянул мне. Двадцать листов мелким шрифтом. Акула капитализма начала наворачивать вокруг меня круги.
— Тридцать процентов нам? — удивился я — Даже не пополам?
— Стандартная практика — пожал плечами директор лейбла — Для начинающих групп условия, поверьте еще хуже.
Я начал читать договор. Там было много всяких хитрых и невыгодных условий. Так пятьдесят штук вычитались из наших будущих процентов, мы не имели прав на песни — они уходили на двадцать лет в MGM Records.
— Кабальный договор — я бросил документы на стол — Я такое подписывать не буду и парням не дам.
— Возможно мы сможем обойтись и без вас? — тонко улыбнулся очкарик. В ход пошли угрозы. Ясно, я им очень-очень нужен.
— Ну это вряд ли — я встал, достал наше с «экс-смайлами» соглашение — Ознакомьтесь.
Бен начал читать договор, а ко мне опять наклонился Шакил:
— Чува-ак! Это же пятьдесят штук! Да ты за всю жизнь столько не заработаешь — подписывай!
— Сколько тебе пообещали? Десять процентов, двадцать? — я подмигнул опешившему негру — Дешево же тебя купили, парень!
И повернувшись к помрачневшему Клиффу продолжил — Думаю условия Universal Music и других лейблов будут сильно лучше. Так что господа, не будем отнимать друг у друга время. Вам мистер Клифф пора на самолет, вот, не забудьте свои доллары. А тебе Шакил… я почесал в затылке, вытащил из бумажника 50 баксов — Вот, держи комиссию. За труды.
Негр скривился, исполнительный директор нахмурился. В комнате повисло молчание.
— Какие условия вы хотите? — тяжело вздохнул Клифф.
— Так, ты свободен — я жестко посмотрел на Шакила — Все, вали. Не задерживай нас.
Парень встревожено глянул на директора и дождавшись его кивка, ушел.
— Условия такие. Доходы — пополам. Но только на пять лет, с возможностью досрочного расторжения договора с обеих сторон. Потом семьдесят на тридцать в нашу пользу.
— Ты так уверен в своем таланте? — покачал головой Бен.
Я так уверен в трендах развития мировой музыки, которые неплохо себе представлял. Тяжелый рок и металл заработают миллиарды.
— Уверен. Вы же ничем не рискуете. Первоначальные вложения не будут высокими. Мы не выстрелим? Разорвете договор.
— Ну допустим….
— Права на песни у меня. Я имею право заменить любого музыканта в группе. С парнями рассчитываюсь сам по нашему с ними соглашению.
— Ну это приемлемо — кивнул директор. Очередным жестом фокусника достал из кармашка кейса пустой договор. Мы начали заполнять его от руки. Заполняли два часа, споря и ругаясь. Наконец, соглашение было составлено и я его подписал на каждом листе. То же самое сделал Клифф.
— С вами сложно иметь дело — директор убрал во внутренний карман пиджака свой экземпляр — Чувствуются задатки жесткого бизнесмена. Мне кажется, я сделал верный выбор.
— Дебютный альбом будет к марту — я подлил Клиффу кофе из кофеварки — Тогда же потребуется промо-тур с концертами по Штатам.
— Вы так уверены в своих силах? — поднял бровь Бен — Давайте сначала обкатаем в Балтиморе. Например, в концертном зале Локвуд Плейса. Я договорюсь с полицией, проблем в этот раз не будет.
— Абсолютно уверен. Вы же слышали наши песни. Публика будет потрясена! — я положил свой договор в кейс, прямо на пачки с долларами, захлопнул крышку. Подвинул портфель к себе. А день то неплохо начинается! Теперь осталось только решить с парнями.
Как только Клифф ушел, я сел названивать Джону. Его номер у меня был, поэтому удалось быстро его разыскать. Парень поворчал, но согласился собрать «экс-смайлов» в студии уже сегодня.
Я рванул в Балтимор, прикупил в самом лучшем магазине дорогих наручных часов. Выбрал марку Булова с небольшими бриллиантами по черному полю и массивным серебряным браслетом.
Теперь я был почти готов к встрече.
В аппаратной студии сидел сам мистер Маршалл.
— А где Шакил? — поинтересовался я, разглядывая обстановку. Тут что-то поменялось, стало меньше инструментов, на входе пропала вывеска.
— Я его уволил! — Маршалл копался в каких-то документах — Поганец вел дела в обход меня.
— Ясно — я еще раз осмотрелся — Что происходит?
— Я выставил студию на продажу.
Вот это номер!
— Это из-за нас?
— Нет, вы стали последней каплей. Студия последний год приносила убытки, нас давят крупные лейблы. В отрасли идет консолидация — мелкий бизнес не выживет.
Ясно. В музыкальной индустрии как и везде работает эффект масштаба. Крупные киты жрут мелочь в пруду.
— Плюс по нам сильно бьет инфляция — услуги дорожают, клиентов все меньше и меньше.
— Почем продаете? — поинтересовался я, ставя кейс с долларами на стол.
— Десять тысяч. Но буду рад и за семь отдать — тяжело вздохнул Маршалл — Помещение тут в аренде, из активов только оборудование — микрофоны, студийный магнитофон Ревокс, пульт… Плюс аудиотека неплохая.
Видел я этот склад бобин. Через пару лет кассеты вытеснят эту рухлядь.
— Беру — коротко произнес я.
Нашей группе позарез нужна была собственная база. В любой момент Маршалл, мог легко разорвать наш договор — ведь подписывал его несовершеннолетний! Этого кстати, так и не понял Клифф. Он даже не спросил мои документы, когда заполняли бумаги. Выглядел я старше своих лет — за последние месяцы занятий айкидо здорово накачался, вытянулся, носил модную прическу, дорого одевался. Если бы директор взял с собой в поездку юристов, то мне бы пришлось привлекать для подписания договора отца. Он бы и оставил себе все деньги. Точнее не себе, а «в семью». А я совершенно не собирался делиться доходами с мамашей и психованным братцем.
— Вот тысяча долларов — я вытащил из кармана пачку денег — Задаток. Завтра с вами свяжется мой адвокат — мистер Штайнмайер — он же оформит от моего лица сделку и передаст деньги.
Маршалл выглядел ошарашенным.
— Э… а зачем тебе студия?
— Вам то какая разница?
* * *
Бывший владелец оставил нам все свое «богатство». Кое-какую мебель, несколько старых электрогитар, барабанную установку, бэушный, древний рояль, какую-то мелочевку типа пюпитров. В студии было грязно, заплевано.
Первым делом я позвонил владельцу здания и договорился о тотальной уборке. Заодно подтвердил все договоренности по аренде.
Пришедшему менеджеру я отдал двести баксов и приказал навести тотальный порядок — вымыть полы, окна, пропылесосить мебель, привести в идеальное состояние туалет, ибо там похоже был какой-то настоящий филиал наркопритона.
Стоило мне только закончить с одной задачей, как в студию начали названивать лейблы. Похоже Клифф оказался единственным, кто рискнул и решился лететь в неизвестность — остальные ограничились телефонными переговорами. Пришлось разочаровывать. Попутно интересовался откуда в компаниях узнали номер телефона. Получается, и тут Шакил подсуетился. Торганул контактами в розницу.
Я и раньше не испытывал иллюзий насчет Штатов, но теперь, наблюдая все так сказать изнутри, меня все больше и больше воротило от этой страны. Каждый норовит выкрутить свою выгоду, торгануть чем только можно — информацией, телом (привет Ширли), статусом….
Как следует пожалеть себя я не успел — начали собираться парни. Первым пришел Джимми Диван. Толстяк даже и не думал на меня хмуриться, облапил, после чего сел разминать пальцы за рояль. В студии полилось битловская Yesterday. Я поморщился, но делать замечание не стал. Пусть играет. Я присмотрелся к Джимми, удивился:
— Да ты похудел!
— Минус двадцать фунтов! — гордо сообщил парень — Все по твоему рецепту — бег в пищевой пленке.
Прилично он так скинул. Почти десять кило.
За Джимми сразу пришли Кен и Фил. Они хмуро поздоровались, не раздеваясь, уселись на диван.
Я взял свой Гибсон, махнул рукой Джимми, чтобы он остановился, стал наигрывать Another Brick in the Wall Диппёплов. Когда я перешел на нижние аккорды, челюсти парней отвалились. И тут я запел из 2-й части оперы: