Плохой американец. Том I

— Думаю папа не был бы против — девушка отчаянно покраснела — Твой успех надо отметить.

С этой идеей я был согласен на 100 %.

Бонита села в кресло, и я очень аккуратно начал открывать бутылку. Пробка выскочила с громким хлопком и полетела по подвалу, но все получилось без пены и проливов, так что я записал это как успех. Я налил шампанское в бокалы, которые нашел висящими над баром, и поставил бутылку в очень удобную подставку у края.

Мы чокнулись бокалами и выпили.

— Ну, за тебя! — сказала Бонита — Ты оказывается, очень талантливый.

Угу, спаиваю и развращаю шестнадцатилетнюю девицу. Впрочем, никаких угрызений совести я не испытывал — Бонька как та Мэгги, из рассказа, сама выпрыгивает из трусов.

— Твое здоровье, — подруга призывно улыбнулась, сарафан на ее бедрах слегка задрался. Я посмотрел на ее коленки, налил себе еще.

— Как бы мне не пролить шампанское на сарафан…есть идеи?

— Одна уже пришла на ум.

— Я так и думала. Подержи, — я взял ее бокал в левую руку, Бонита поднялась в кресле и стянула с себя сарафан. Теперь она сидела передо мной в нижнем белье — Так лучше?

— Ну, если ты что-нибудь прольешь, дай мне знать, и может быть, я слизну, — предложил я.

Она щелкнула застежкой бюстгальтера, он упал ей на колени. Я тяжело сглотнул слюну — две красивые груди призывно закачались прямо просясь мне в руки.

Бонита окунула палец в бокал, и затем провела им по своему правому соску. Это точно моя одноклассница, которая вчера лишилась девственности??

Я уже не мог терпеть и набросился на нее.





Глава 5




— Почему от тебя пахнет алкоголем? И где ты шлялся?!?

Пробраться обратно домой инкогнито не удалось. На входе меня поймала разгневанная мать, устроила скандал. Его наблюдала вся семья и даже некоторые соседи. Особенно бесил ухмыляющийся Дэвид. Понятно, кто меня заложил. Ну подожди, стукачек!

— Гулял с друзьями! — вызывающе ответил я.

— Сейчас же к себе! И сиди там — завтра я отведу тебя к нашему священнику.

Пиздец! Попа мне еще не хватало. Не получилось с психологом, решили зайти с другой стороны?

Утро воскресения было отстойным. Уолши оказались лютеранами — кроме службы мне нужно было теперь посещать воскресную школу. Хуже всего то, что в своей прошлой жизни, я утратил свою веру. Я увидел и познал слишком много человеческого греха, чтобы верить в религию, вообще любую религию. Но мои новые родные, тем не менее, были прилежными верующими и в приказном порядке постановили ходить мне теперь в воскресную школу и на причастия.

Честно говоря, церковь святого Павла была неплохим местом. Мои опасения насчет пастора не оправдались. Священник Уоррен Нидхэм был сам молод и легко сходился с молодежью. Он был женат, и судя по разговорам прихожан, растил пару приемных детей. При церкви была активная программа для подростков, а пастырь Джо обожал каноэ и кемпинг. Сходу пообещал водить нас в походы.

Само причастие меня не сильно напрягло. Лютеране причащались лишь раз в месяц. Когда мы пришли, пастор Уоррен спросил: хочу ли я быть мальчиком у алтаря, но я ответил, что «Только если меня поставят ответственным за вино». Пастор и папа посмеялись надо мной, но мама надулась.

В понедельник, в школе, миссис Бэккли попросила меня остаться после уроков. Она лишь коротко спросила могу ли я встретить её в классе во время ланча. Это показалось мне хорошим знаком. Если бы ответом было «нет», то она бы так и сказала.

К ланчу я зашел в кафетерий, но не купил там ничего кроме пары яблок и засунул одно в карман. Второе я съел по пути в класс Миссис Бэккли. Она сидела у себя за столом и проверяла тесты, когда я постучался и вошел. Она положила работу и подняла свой взгляд вверх.

— Хватай стул и садись, — она указала на тот, что стоял около парты.

— Да, мэм! — я сел и уставился на неё!

Она с интересом посмотрела на меня.

— Дай мне убедиться, что я правильно тебя понимаю. Ты хочешь пройти всю алгебру — одним махом в этом году? А затем взять дополнительный предмет? Верно? — я кивнул, а она продолжила, — Зачем? Что тебя на это натолкнуло? Должна сказать, что оценки у тебя предельно средние. С чего ты решил, что у тебя это получится?

— Я просто решил перестать дурачиться и сделать со своей жизнью что-то полезное. Перестать тратить время.

— Это не просто «перестать тратить время». Два курса алгебры в один год… это куда больше. А в следующем году?

— Да нет, я решил, что если пойду туда и расскажу о том, что мне удалось провернуть, у них не будет ни единой причины не дать мне заниматься там независимо. Я знаю, что у них есть студенты, что уже впереди программы, даже в университете берут некоторые курсы для двойного кредита по предметам. Я тоже так хочу — объявил я.

— Ну! — она отклонилась в стуле и уставилась на меня на секунду, — Что тебя на это натолкнуло? Родители сказали сделать это?

Я уставился на неё. Да какая разница?


— Мои родители? Они даже не знают об этом!

— Ты с ними не говорил?

— Боже нет! Будет куда проще, если я просто поставлю их об этом в известность «пост фактум». Хотя и должен признать, что мама будет в восторге. Наконец-то реализую свой потенциал. А что?

Она закатила глаза.

— Так серьезно, к чему всё это? Как-то связано с твоей дракой? — мои глаза раскрылись от удивления, — Думаешь, что так сможешь уйти отсюда на год раньше и сбежать от задир?

Я пожал плечами.

— Думаю, Большой Билл и Вонючка Стэн сюда больше не вернутся. Но дело не в них. Я хочу контролировать свою жизнь. До недавних пор все и вся говорили мне что и как делать. Ну уж нет! Я хочу сам всем управлять. Вы поможете мне, или нет?

— Только один шанс. Не больше часа времени и никаких поблажек при оценивании. Не появишься, по любой причине, и всё. Договорились?

Я протянул руку.

— Да, мэм! Нам нужно плюнуть на руки, чтобы сделка была официальной?

Она рассмеялась и просто взяла меня за руку.

— Я думаю, мы сможем обойтись без этого.

Я встал и вышел, вытаскивая моё второе яблоко и поедая его по пути на следующий урок. Я ничего не сказал ни одноклассникам, ни родителям в тот вечер. Пока со всем не разберусь, куда проще держать их в неведении. Читаю я быстро — навык еще с прошлой жизни — думаю, пройду учебник алгебры за ночь. Основные темы, формулы.

Если выгорит с этим курсом — повторю с другими. С немецким придется повозиться, но география, история и другие предметы особого труда мне не доставят.





* * *


Тест представлял собой пятьдесят примеров, равномерно размазанных по всей книге. Я закончил минут за сорок пять, хоть и два раза просил о помощи, не особо понимая чего от меня хотят в примере. Я передал бумагу Миссис Бэккли и уселся на своё место.

— Так, хорошие новости, или плохие, а? — спросила она.

Я кивнул, во рту пересохло.

— Так, посмотрим, — она вытащила ответы из кейса и оценивала мои тесты, пока я томился в ожидании. Женщина использовала красную ручку и при каждой пометке на бумаге мое сердце слегка екало. Очевидно было, что исправлений куда больше, чем было допустимо. Наконец-то она отложила свою ручку и уселась, чтобы одарить меня взглядом полным любопытства. Учительница безо всяких слов передала мне лист.

Мои нервы были на пределе, когда я глянул на ответы. 97! Я уставился на балл, а затем на неё. Не идеально. Достаточно ли хорошо?

— Я написала тест сложнее, чем те, чтобы я дала обычному классу… ты сдал его на пять с плюсом! — произнесла она.

— Этого хватит? — что было сил выдавил я из себя.

— Хватит? Да, вне всякого сомнения! Если ты всё еще намерен провернуть то, что у тебя на уме — я помогу!

Я победно улыбнулся, откинулся на стуле. Похоже, я смогу закончить школу экстерном.

Миссис Бэккли сказала мне идти домой и как следует приготовиться. Мне нужно обсудить ситуацию с родителями, а затем встретиться с ней и администрацией, чтобы получить разрешение. Еще она собиралась поговорить с другими преподавателями. Я мысленно потер руки — реклама в учительской мне не повредит.

В четверг Миссис Бэккли осведомила меня о том, что все устроено и встреча с мистером Баттерфилдом произойдет после школы в понедельник. Нужно, чтобы хотя бы один мой родитель был там к четырем.

За ужином я спросил, смогут ли они прийти. Результаты были предсказуемы. Папа хотел знать, что я натворил в этот раз, а мама — наказан ли я.

— Ваша вера в меня просто поражает! — ответил я, что повлекло за собой злобные крики про то, что я не слежу за своим языком и огрызаюсь. Но был и прогресс. В этот раз обошлось без рукоприкладства. Мэри просто смотрела в непонимании. Дэвид же высказал мнение, что меня настигло, наконец, наказание за драку. Было достаточно мерзко, чтобы я пожаловался отцу о том, как же сильно брат действует мне на нервы. Папа сказал оставить брата в покое, но и Дэвиду досталось.

Мама потребовала объяснений по поводу встречи, и я честно сказал ей, что дело касается получения разрешения на дополнительные уроки. Больше я ничего не говорил, просто добавил, что в понедельник все станет ясно.

Я продолжал бегать каждое утро, всегда захватывая с собой мастифа, и теперь делал по три круга вокруг района. Однажды, я попросил папу проехаться со мной и мы, воспользовавшись одометром, измерили расстояние. Оказалось почти две мили. К концу последнего круга в боку закололо и я перешел на шаг. Папа это заметил, а еще то, что я начал тягать кирпичи у нас в гараже, и спросил хочу ли я набор настоящих гантелей к окончанию 10-го класса. Разумеется, я согласился.

Дэвид раздражал меня всё сильнее и сильнее. Он ругался со мной во время каждого обеда, подстраивал каверзы. Один раз, когда меня не было, вломился ко мне в комнату, перевернул там все. Хорошо, что купленные тайком презервативы для встреч с Бонитой, я хранил в дупле в дереве во дворе. Представляю какой скандал бы подняла мама, если стукач ей пожаловался.

Кроме того Дэвид перевел стрелки на моем будильнике, так что каждый вечер мне теперь приходилось проверять все настройки.

Пришлось провести с «братцем» воспитательную беседу. Ночью, перед самым рассветом, я тихонько зашел в его комнату и привязал спящего к ножкам кровати веревкой. Сел сверху, накрыл лицо подушкой. Дэвид проснулся, задергался. Я посчитал про себя до тридцати, отпустил подушку. Братик забрал воздух в легкие чтобы закричать и тут я еще раз его накрыл подушкой, навалился сверху. Досчитал до шестидесяти. Тут главное не передержать, а то будет на выходе труп. Дэвид подо мной, кажется даже грыз наволочку.

— Будешь молчать? — я чуть сдвинул подушку, освободил нос. Глаза у братика здорово так вылезли, даже лопнуло несколько сосудов — Мигни два раза.

Парень мигнул. Я убрал подушку. Дэвид задышал, ожил.