Пленница ведьмака

– Я могу помочь, – нежнейше произнесла Клио. – Я много раз присутствовала на родах, а однажды принимала котят. Думаю, и со свиньей справлюсь. Можно, мадам?

Наставница отнеслась к ее инициативе благосклонно.

– Идите, мисс Клио. И возьмите с собой помощницу. Например, эту любительницу животных.

Любительницей животных оказалась я. Нечестно! Целовать корги – это одно, а принимать роды у хрюшки… Злопамятная ведьма!

Обрадовавшийся тому, что нашел аж двух акушерок, паренек повел нас к дому своего работодателя, попутно сыпля информацией о Доченьке. Какая она милая, красивая, только немного непослушная свинка.

Я боялась, что за нами начнут следить всякие любопытные и что к нам прицепятся новые просители, но люди по большей части просто проходили мимо. Настоящий интерес мы вызвали только у школьников в одинаковых серых костюмчиках. Повторяющие уроки дети отложили книжки и пялились на нас с таким восторгом, словно по улице вели жирафов со слонами.

Когда мы пришли, Клио сделала для меня щедрый подарок.

– Побудь где-нибудь тут, я сама справлюсь.

Была бы я корги, облизала бы ее с ног до головы. Уж лучше погулять во дворике, понюхать цветочки и посчитать дощечки в свежевыкрашенном заборчике, чем идти в сарай. По детским воспоминаниям, там грязные животные и вонь, которая въедается в одежду и волосы.

– Тебе точно не нужна моя помощь?

– Да ты и свинью, наверное, вживую никогда не видела. Лучше погуляй с нашей новой подружкой.

Рыжая собачка поддержала предложение жизнерадостным лаем и принялась изучать территорию. Я последовала ее примеру. Хотела понюхать розы, но меня встретили шмели, и под их злобное гудение я понеслась прочь от сладко пахнущих кустов. Так нечестно, я же ведьма, вы должны меня любить!

Я вышла за калитку, наивно надеясь, что вредные насекомые не достанут меня, и позвала собачку. Корги без сожалений бросила обнюхивание газона и прискакала на зов, готовая идти за мной хоть на край света.

Край не край, а пройтись не помешает. Вдоль улицы, туда-сюда, чтобы не потеряться. Да даже если потеряюсь, ничего страшного. Собака поможет найти дорогу, уж очень у нее умные глаза.

Чем дальше я шла, тем скромнее выглядели заборчики и палисадники. С каждым домом заборы выцветали, облезали, редели, а экзотические цветы сменялись простенькими ромашками, а то и сорняками. Чувствуя, что дальше меня ждут только убогие сараюшки с сомнительным контингентом, я повернула назад. И почти сразу притормозила, привлеченная детскими криками, складывающимися во что-то вроде считалочки.

Букка-Бу тебя найдет – Букка-Бу тебя убьет! Не успеешь убежать – Долго плакать будет мать!

Напоминание о коварном боуги подействовало на меня, как вырвавшаяся из душевой лейки ледяная вода. Короткий, но болезненный укол паники мгновенно вывел из душевного равновесия. К счастью, ощущение потерянности и страха не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытала тогда в лесу, так что я быстро взяла себя в руки.

Собака заинтересованно подергала ушами и потрусила туда, откуда раздавались голоса. Я не стала ее одергивать и топать ногой с требовательным «Ко мне!». Раз уж мы с ней теперь подружки, надо уступать друг другу. Теперь моя очередь идти за ней.

Выкрикивая считалку, три девочки лет шести-семи бегали от четвертой, малышки в большой, явно снятой с кого-то более взрослого вязаной кофте. В отдалении носились мальчишки и с визгами пинали какой-то комок, будто вместо мяча они играли набитой соломой тряпкой. Корги без приглашения присоединилась к игре, чем вызвала наигранные возмущения детворы.

Веселье стихло неожиданно. Дети заметили меня и встали, как маленькие зомби. С вытянутыми по бокам руками и отупевшим видом.

Они совершенно не походили на тех школьников в одинаковой, но опрятной одежке. Худющие, глазастые. А некоторые вовсе чумазые.

– Привет, – я улыбнулась, отметив, что улыбка на сей раз дается нелегко. – Во что играете?

– Футбол, – промямлил самый маленький мальчик. У него не было двух нижних зубов, а голосок жалобно дребезжал.

– А где же ваш мячик?

Слово взял пацаненок лет восьми:

– У нас нет мяча, мисс. У наших родителей нет денег на игрушки.

– Мы взяли старый мешок и напихали в него ветошь, – поделился лайфхаком его товарищ.

Моя рука сама собой опустилась на карман, в котором покоились полученные от Уиндема Лайонелла деньги. Они давно уже давили на меня, и я искала способ от них избавиться. Чем не вариант? В деревне как раз есть магазинчик с разными игрушками в витрине.

– А почему вы не в школе? – продолжила я светскую беседу.

– Так вот она, школа, – одна девочка, тряхнув косичкой, указала на маленькое здание, на старинный манер сложенное из крупных камней. – Нам новую учительницу прислали, она хорошая.

– Прежняя орала и дралась, а эта хорошая, – подтвердила другая.

– Очень хорошая, – подхватила малышка в женской кофте. – Вы к ней пришли? Она там, спит.

Мой мозг споткнулся о такой простой глагол.

– В смысле – спит?

Девочка попыталась убрать с лица волосы. Несколько раз завернутый рукав кофты ей мешал.

– Так пьяная же.

Это было так нелепо, что хотелось смеяться и плакать одновременно. Бедные дети, какие же у них странные понятия о жизни.

– В деревне есть еще школа, – сказала я. – Почему вы не ходите в нее?


– Она для приличных детей, мисс. А мы неприличные.

– Кто вам сказала такую чушь?

Дети замялись, начали обмениваться озабоченными взглядами, как на контрольной.

– Так все говорят, – наконец ответил старший из мальчиков.

От негодования я украдкой сжала пальцами ткань юбки.

– Дети все одинаковые. Это взрослые делятся на приличных и неприличных. Неприличные – это те, кто обижает детей.

На меня глазели так, будто я только что произнесла страшное святотатство. Как же! Взрослый человек, венец творения, одним махом разрушил всю систему мироздания.

Оставив детей на попечении рыжей корги, я пошла в магазин игрушек и с удовольствием отоварила две золотые монеты из трех. Продавец, приветливый старичок с белыми усами, охотно подсказал, какие безделушки порадуют неизбалованных детей. Поскольку номинал у монет был не самый маленький, добра набралось столько, что хозяин лавки позвал своего внука Чакки, шустрого мальчугана лет двенадцати-тринадцати, и тот приволок коробку. В нее мы сложили тряпичных кукол, деревянных животных, кавалеристов на лошадках с колесиками, кегли, волчки и несколько мешочков с разноцветными шариками марблс. Коричневый каучуковый мяч не поместился, и мне пришлось нести его в руках. Но это не стало проблемой, потому что по указу дедушки Чакки тащил коробку с покупками. По пути мы еще зашли в пекарню и в бакалейную лавку, где купили булочек и конфет. Так что к школе для «неприличных» детей я вернулась с бумажным пакетом вкусностей, с мячом под мышкой и в сопровождении пажа с коробкой. Получив награду в виде нескольких мелких монет от сдачи, Чакки с неподдельной радостью поблагодарил меня и убежал. Наверное, не напрямую к дедушке, а за вкусняшками. По-любому же что-то себе присмотрел.

Дети окружили меня, с глазами, полными недоверия и надежды.

– Вам что-то от нас нужно? – насторожился старший из мальчиков. – Говорят, детей подманивают сахаром и лакричными палочками, а потом они исчезают. А вы ведьма. Вам нужны наши сердца?

– Ведьмам нужны детские кости, мне бабуся рассказывала, – поправила его задрожавшая девочка.

– Цыц! Единственное, что мне от вас надо, – чтобы вы выросли здоровыми, умными и порядочными людьми, – заявила я, доставая из коробки тряпичных кукол. – Счастливое детство – залог успешного будущего. Налетай!

Корги одобрительно гавкнула и ткнула носом в ближайшего ребенка. Мол, берите, это хорошая ведьма. Ничуть не хуже вашей учительницы.

Несколько раз я примеряла на себя роль Снегурочки, в школе, на елках, дома, и раздавала детишкам подарки. Но то, что происходило с этими малявками, не шло ни в какое сравнение. У них не было нормальных вещей, и нежданные дары стали для них не просто праздником, а истинным чудом.

– А почему игрушек так много? – пискнула девочка в большой кофте, прижимая к груди куклу в голубом платьице и фартучке.

Да это разве много? Мои племянники бы не поняли прикола.

– Вы можете взять не по одной, а больше.

– Правда? Можно братику овечку взять?

– Братикам, сестричкам, берите, конечно! Только, чур, не ссориться и не драться.

То ли они устали всего бояться, то ли победило мое обаяние, но в итоге детвора столпилась у сокровищ и принялась их делить. Не забывая про угощение, которое они жевали с большим аппетитом. Удивительней всех при этом повела себя моя четвероногая подружка. Она не вырывала у детей из рук булочки и даже отказалась от отщипнутого кусочка. Словно понимала, что в поместье питается лучше, чем эти дети у себя дома.

– Мисс, а вы не знаете, когда ведьма в красивых платьях снимет повязку? – спросила девочка, наглаживая корги.

Мысль об этом казалась невероятной.

– Нет, радость моя, не знаю.

– Жалко, – простодушно выдал ребенок. – А то уже год так ходит. И как только не спотыкается? А зачем она прячет глаза?

– У каждой ведьмы свои секреты, – выкрутилась я, вспомнив слова Клио.

Ох, Клио! Надо бежать к ней. А то я в мать Терезу заигралась.

Клио даже не пожурила меня за то, что я куда-то смылась, не предупредив. От улыбки на ее щеках обозначились уже знакомые ямочки.

– Все прошло успешно, молодая мать чувствует себя прекрасно, – светясь оптимизмом, доложила она и отошла от калитки. – Сегодня на свет появилось двенадцать пятачков. У меня была идея дать им имена новых учениц Школы трех ведьм, раз нас тоже двенадцать, но я передумала. Они же все равно пойдут на бекон. Ой, прости. У нас в семье это называется «бабушкин юмор». От меня не пахнет?

– Да нет.

– Мне дали переодеться в старый халат и галоши, так что форму не испачкала. А руки потом мыла щелочным мылом, а оно не благоухает, а наоборот. По счастью, я не брезгливая.

Небрезгливая фея, которая принимает роды у свиньи и моет руки чем попало, – вот уж чудо чудное.

Собака обнюхала Клио и поворчала, давая понять, что принять ванну все равно бы не помешало.

– Пойдем, Юнона. – Она поправила шляпку на своей прелестной белокурой головке. – И пока мы одни, хочу с тобой поговорить. Только не смейся, это очень важно. Ответь честно, я похожа на легкомысленную дурочку?

– После того как ты спасла семью хрюшек, я уже не знаю, на кого ты похожа.

Мы прошли несколько метров, прежде чем она снова заговорила.

– Я не такая, как обычные девушки. Я не только вышиваю гобелены и музицирую на арфе. С пяти лет бабушка готовила меня к карьере ведьмы, поэтому я разбираюсь в ядах, не падаю в обморок от вида ран и трупов. Но об этом почти никто не знает. Мне не раз посвящали стихи, одаривая сладчайшими эпитетами. На балах мужчины не единожды устраивали конфликты в борьбе за право потанцевать со мной. Женщины называют меня двуличной, высокомерной или просто глупышкой. Потому что все смотрят только на внешность.

И мне это было знакомо. Обычно я тоже привлекаю внимание, многие хотят со мной дружить, но я на уровне интуиции или ведьминского чутья часто отталкиваю от себя людей. Парни видят во мне временную подружку, с которой можно фоткаться для соцсетей, потому что «не стремная». А девчонок привлекает то, что вокруг меня крутятся самые завидные кавалеры. Общая компания – это же такой шанс приблизиться к мальчику мечты. Уж молчу про то, как начинающие блогеры лезут ко мне в личку с просьбами их попиарить.