Пластырь для души

Вчера вечером Олег скинул мне адрес и телефон моего нового заказчика и сказал:

– Завтра в 9.00 он ждет тебя.

Ворота открыли моему взгляду невероятную картину: в конце участка, за соснами возвышался дом, впечатляющий своим величием. Трехэтажная центральная часть и флигели вполовину меньше по обе стороны окрашены в песочный цвет, а перед ними белые колонны. Он чем-то отдаленно напоминал Юсуповский дворец на Фонтанке – не такой большой, но архитектор явно был им вдохновлен, когда рисовал этот дом. Полукруглый пандус с двух сторон подходил к крыльцу на уровне второго этажа и превращался в балкон. Возникало ощущение, что туда должна подъезжать непременно карета и высаживать гостей сразу у бальной залы.

Я остановилась в нерешительности, проехав метров двадцать от ворот, которые сразу закрылись за моей машиной. Участок был огромный, сколько соток, так сразу и не скажешь, но не меньше пятидесяти. Снаружи этого было не понять, пока я ехала по узкой дороге вдоль забора, мне казалось, что это просто один и тот же забор у нескольких домов. Сколько же участков куплено в этом поселке и объединено общим забором? Рядом соседствовали обычные дома, те, что я видела, проезжая, были похожи на мой, а этот особенный. Само месторасположение тоже было чудным, я и не думала, что здесь есть жизнь. В самом Сестрорецке я бывала не единожды, но это место без навигатора не нашла бы никогда.

Я осмотрелась и поехала дальше по аллее. И через минуту оказалась на круглой площадке, центр которой занимал фонтан. Сейчас он не работал, а центральная фигура была закрыта деревянным чехлом, но я не сомневалась, что там фигура уровня фонтанов Петергофа. На площадке стояли еще две машины. Я заглушила мотор и вышла.

Оглядевшись по сторонам, ошеломленная открывшимися масштабами работы, я даже представить себе не могла, что я тут могу сделать. Ах, Машка, в какой блудняк ты меня втянула? Я по-прежнему не понимала, куда двигаться дальше. Я стояла и наслаждалась красотой, к масштабам которой я оказалась не готова. Солнце затерялось где-то за тучами, накрапывал дождик, а свежесть прохладного воздуха пробирала до косточек.

Когда я уже было собралась доставать телефон и звонить хозяину этого великолепия, за спиной раздался голос:

– Здравствуйте. Ольга? Валерий Петрович, можно просто Валера, пойдемте, я покажу вам дом.

И бодрым шагом направился к входу. Сразу стало понятно, что к возражениям этот человек не привык. Я последовала за ним, успев заметить его высокий рост, загорелую лысину и по-военному прямую спину.

Мы зашли в дом через вход на первом этаже. Он был не так примечателен, как тот, что сверху. Задумка архитектора была очень смелой – выделить часть дома для гостей, оставив остальной дом закрытым для тех, кого туда не приглашали. Большая часть второго этажа центрального корпуса представляла собой просторную комнату, предназначенную для светских приемов. Также там были туалеты, гардеробная и несколько подсобных помещений – но все эти интересности я успела изучить позже. Как я узнала потом, жена Валеры регулярно устраивала благотворительные приемы для сбора денег нуждающимся детям, и ей было важно, чтобы это не мешало жизни семьи. Гости сразу оказывались там, где им нужно было быть. Без знаний скрытых от глаз дверей гости не могли спуститься вниз или подняться наверх.

Первый этаж был в виде холла, центром которого являлась роскошная лестница; по обе стороны от нее просматривались массивные деревянные двери.

– Я хочу, чтоб вы обставили дом, выбрали цвет стен, вдохнули немного жизни в это жилище. Это проект, в нем есть все; так вот, задание сделать так, чтоб в моем доме не осталось и следа этого проекта, – закончил Валера и протянул мне толстенную книгу.

– Это значит переделывать сделанное? – начала уточнять я.

– Папа, – раздался тоненький голосок из-под лестницы, и оттуда появилась девочка лет пяти и бросилась на руки к отцу. Он подхватил ее как пушинку и закружил. И по дому покатился звонкий радостный детский смех.

– Ах ты моя хулиганка, опять спряталась под лестницей от бабы Нины? – сказал он с невероятной нежностью в голосе. Как будто не он только что давал задание стереть следы работы матери этой девочки. Очень странная история, надеюсь, эта женщина не закопана где-то в саду. С него станется, он похож на Синюю Бороду в этом прекрасном замке. Что же у них случилось, очень интересно? Прожить вместе тридцать лет, вырастить двоих детей и построить такой дом. А потом девочку удочерили – и развод? «Как-то не складывается у меня картинка», – думала я, пока Валерий Петрович щекотал и кружил смеющегося ангела.

Вчера Олег пытался мне что-то рассказать про хозяина дома и его жену, но, честно говоря, слушала я вполуха, надо будет вечером подробно его расспросить. Вдруг они через неделю помирятся? Тогда не придется мне тут ничего придумывать. Ох, как мне сейчас нужна эта работа. Но от мысли, что моя афера вскроется и все поймут, что никакой я не дизайнер, у меня засосало под ложечкой.

– Я там играла. А можно мне стены покрасить в желтый цвет, а потолок в голубой? И чтоб со звездочками?

– Конечно, вот тетя Оля, расскажешь ей все свои фантазии, и она воплотит их в жизнь. А это Соня, – повернувшись ко мне, сказал Валерий Петрович, – ваш основной заказчик. Этот дом прежде всего для нее, поэтому ей должно нравиться. – Он посадил девочку себе на плечи и пошел к самой правой двери.

Мне понадобился не один день, чтоб разобраться в хитросплетениях этих бесконечных дверей. Но в тот день мы начали мое знакомство с домом с правого флигеля, строительство там внутри было не закончено.

Валерий Петрович с Соней на плечах водил меня по дому, и мне показалось, что он бесконечный.

– На первом этаже в одном флигеле бассейн, в другом спа-зона и спортзал, они еще не достроены, сейчас делают гидроизоляцию в чаше бассейна. Еще там есть две гостевые комнаты, кухня, столовая и мой кабинет, ну и там всякие кладовки и туалеты – эти помещения уже готовы под отделку. Мои кабинет и спальню пока не трогайте, по ним инструкции будут позже, – говорил строгим голосом Валерий Петрович, пока водил меня по всем этим комнатам.

– Спальни членов семьи находятся на третьем этаже. Их тут восемь. Основное свое внимание обратите на Сонину комнату, с нее, пожалуй, начните. Все остальное по мере возможностей. В общем, будут вопросы, обращайтесь – звоните, я поздно прихожу и рано ухожу, живу на работе. Это вот сейчас хотел вам лично все показать и познакомиться, я без этого в дом никого не пускаю. Мне важно, чтоб человек хороший был, кто в доме работает. Я каждого рабочего здесь знаю, я не параноик, но у меня врагов много. Кстати, к обеду мой юрист приедет с вашим контрактом, там есть раздел про конфиденциальность – внимательно почитайте.

От такого поворота событий я напряглась. Ладно, почитаю. Может, на том все и кончится, если там есть раздел про образование, сертификаты и все то, что должно подтвердить мою компетентность.

Как будто прочитав мои мысли, Валерий Петрович сказал:

– Не переживайте, Ольга, это простая формальность, я хорошо разбираюсь в людях, иначе не имел бы всего этого. В определенном возрасте понимаешь, что отношения лучше и крепче, если прописать договоренности.

– Я никогда не сталкивалась с этим, – сказала я и прикусила язык. Это фиаско, сейчас он поймет про меня все и выгонит с позором. – Ну, просто я никогда не работала на таком большом объекте и сама напрямую без фирмы, – начала было оправдываться я, но Валерий Петрович, в очередной раз прочитав мои мысли, перебил меня:

– Да это неважно, Олег сказал, что вы остались без работы и это первый опыт прямого сотрудничества. Я понимаю, за шесть лет строительства этого дома я сменил трех прорабов, двух архитекторов и четырех дизайнеров, сейчас мне нужен не столько ваш опыт, сколько желание и чтобы человек был комфортный. А вы мне нравитесь, да и за три года, что у меня работает Олег, я научился ему доверять. Пойдемте, я познакомлю вас с остальными жителями этого дома.

Вот его комфортным человеком не назовешь, взгляд как рентгеновский аппарат.

– Ну-ка полетели, ух, кто здесь будущий летчик, а?

– А-а-а, давай еще быстрее, – заливалась счастливым детским смехом Соня, пока отец бежал с ней по лестнице. Разведя руки в стороны и имитируя жужжание самолета, Соня подпрыгивала на плечах Валерия Петровича. А я с ужасом на это смотрела, вот бы только не упали, и спешила за ними на первый этаж.

Внизу у лестницы стояла пожилая женщина с видом доброй учительницы. Седые волосы убраны в строгий пучок, темная юбка, светлая блузка и туфли на низком каблуке – все это вместе делало ее похожей на постаревшую Мэри Поппинс. Увидев смеющуюся Соню, она расплылась в улыбке, и стало понятно, что и она обожает девочку.

– Я тебя обыскалась, пора маячок ставить, а то мне так до инфаркта недалеко. В этом доме тебя можно неделю искать, – сказала она, принимая ребенка на руки с плеч отца.

– Нина Павловна, познакомьтесь – это Ольга, наш новый дизайнер.

– Очень приятно, – сказала я и протянула руку. Но потом поняла нелепость жеста и убрала ее. Руки женщины были заняты ребенком.

– Вы завтракали? Вот эта маленькая девочка – нет, я сейчас буду ее кормить, могу и вас заодно чаем напоить. Наша Зоя такие сырники напекла! Валера, можно забрать твою новую работницу? Ты, кстати, сам ел?

– Забирай. Нет, не ел, но мне пора. Расскажи Ольге про наши правила, где что, скоро приедет Олег, она с ним и приступит. Я в кабинет работать, – сказал Валерий Петрович и, поцеловав Соню, скрылся за одной из дверей.

– Пойдемте, Ольга, кухня у нас там, – сказала со вздохом сожаления Нина Павловна и указала налево.


Мы прошли через пустую комнату – столовую и оказались в просторной кухне. От ее великолепия у меня захватило дух. Сразу бросался в глаза очаг, выложенный из серого камня, в недрах которого скрывалась современная газовая плита на шесть конфорок. Духовка внизу была больше похожа на старую печь, чем на современную технику. Деревянные шкафчики темно-коричневого цвета по нижним контурам «п»-образной кухни были так состарены, что не возникало ни малейшего сомнения – это очень дорогой дуб. То ли сильно замороченный дизайнерский ход, то ли антиквариат, подобранный под нужные размеры кухни, так сразу я не поняла. Огромная белоснежная керамическая раковина с медным краном напротив большого окна была такой простой и красивой одновременно, что очень захотелось к ней прикоснуться. Общее ощущение от попадания в это место было – как будто ты в старом замке и это кухня английского короля, не иначе. Старая добрая классика с вкраплением Прованса мгновенно рождала желание что-то приготовить тут.

В кухне пахло вкусной едой. Запах сырников заставил меня почувствовать себя очень голодной, с утра я выпила лишь кофе. Купила его по дороге на заправке. Массивный прямоугольный стол был накрыт белой скатертью. В центре стола стояла ваза с фруктами.

Между столом и плитой широкая женщина ловкими движениями перекидывала сырники со сковороды в белое фарфоровое блюдо с золотой каемочкой. В блюде их уже было достаточное количество. От сырников исходил пар и волшебный запах. Рядом стояла розетка с вишневым вареньем и стеклянная баночка со сметаной. Белоснежный кофейник и молочник тоже стояли на столе, который был сервирован на двоих. Я уловила на этой кухне домашний и родной запах моего детства. Пусть в нем не было кофе – там был чай с мятой, но именно так пахло у бабушки в деревне.

– Это Зоя, а это Ольга, – представила нас друг другу Нина Павловна.

– Здравствуйте, Зоя. От ваших сырников запах по всему дому, сразу захотелось попробовать эту вкуснятину, – сказала я.

– Садитесь, здесь на всех хватит.

– А можно мне со сгущенкой? – спросила Соня.

– Сейчас, моя ягодка, тебе – с чем пожелаешь. Только чур сегодня хотя бы три штуки съешь, а то я тебя знаю, ешь как дюймовочка, – сказала Зоя и полезла в холодильник, который снаружи выглядел как антикварный шкаф.

Мне дали кружку с блюдцем и тарелочку для сырников, которые оказались под стать запаху – вкусные, с аппетитной корочкой. Очень необычно было сидеть на этой кухне, в сердце такого странного дома. Как будто я так давно знаю этих людей. Зоя очень похожа на мою бабушку из детства, какой я ее помню. Она тоже жарила мне сырники и оладушки, а потом обижалась, если они мгновенно не съедались.

Обе женщины наперегонки пытались накормить Соню, с уговорами, шутками, прибаутками – не успокоились, пока три сырника не были съедены. У меня проблемы с аппетитом не было, и я успела сбиться со счету, поедая обильно политое сметаной лакомство. Машкины дети умяли бы это блюдо за пять минут, и уговаривать не пришлось бы.

За то время, что я провела на кухне, туда постоянно кто-то заходил. Оказалось, что из столовой есть выход на улицу, на террасу. Этим ходом пользовались рабочие и домашние для скорейшего проникновения в самое вкусное место в доме. В какой-то момент я сбилась со счета и перестала запоминать, кто из них кто и как кого зовут. Каждый получал кружку с кофе или чаем и тарелку с сырниками или бутерброд.

– У нас в одиннадцать завтрак, а в три обед. Все, кто работает в доме, едят на кухне. Ты тоже не опаздывай, Зоя так вкусно готовит, что все съедается мгновенно, – сказала мне Нина Павловна и повернулась к девочке: – Ну что, Сонечка, пойдем? Оденемся и погуляем, за молоком в деревню сходим. У нас тут недалеко есть фермерское хозяйство, экоферма, как ее модно сейчас называть. Мы с Соней туда каждый день ходим, а иногда и два раза на дню. Соня животных любит, а они обожают ее, там можно их покормить и поиграть с ними.

Когда на кухне появился Олег, я пребывала в лирическом настроении. Мне было страшно, но не терпелось начать. Меня всегда интересовал дизайн. Я покупала специальные журналы и ходила на выставки мебели еще до того, как мы начали строить наш дом и это стало нужно для его обустройства. Почему я никогда не думала начать учиться? У меня закончена художка с отличием, ну, в общем, как и все, что я закончила, но я не рисовала целую вечность.

Мама выбрала для меня институт – в те годы нужны были экономисты, я пошла им становиться, даже не думая перечить маме. Она своим напором быстро справлялась с моим сопротивлением. А мне в те годы нравилось рисовать, и я мечтала поступить в Репина или Штиглица и посвятить свою жизнь искусству.

– Кому нужны твои художники? Ты что, учителем изо в школе работать хочешь? Спустись с небес на землю. Получи диплом нормального института. Малевать дома свою мазню никто тебе не запрещает, – сказала мне мама. А я, может, и хотела детей рисованию учить, что в этом такого? Но для мамы это было карьерное днище, а значит – не для меня. А спорить с мамой я тогда не умела, да и сейчас не умею.

А потом я познакомилась с Игорем на пятом курсе, и он быстро организовал мое бросание аспирантуры, которую для меня намечтал папа, и отправил на курсы бухгалтеров. Мне было в новинку не слушать родителей, слушать Игоря было приятно. Влюбленность моя не знала ни конца ни края. Он тогда начинал свой бизнес, денег не было совсем, а без бухгалтера ему было никак. Вот он и организовал семейный подряд. Мне нравилось ощущение совместного дела, я верила, что это наш путь к успеху, но бухгалтерию никогда не любила.

От этих воспоминаний мне стало грустно. Как-то так получилось, что сначала мной руководила мама, а потом Игорь. У меня нелюбимая специальность, нет дома и детей, и это все не мой выбор. И даже сейчас Машка организовала мне жилье и работу. Неужели я сама ни на что не способна? Из осознания этого грустного факта меня вывел голос Олега:

– Эй, мать, ты что, решила тут свои мокрые дела разводить? Ты это брось, пошли работать.

У Олега была тысяча вопросов: цвет краски, коллекции плитки и тому подобные, – которые некому было задать последние две недели – с тех пор как в доме разразился скандал и хозяйка пропала. Это тормозило работу. Было непонятно, возвращать ли все заказанное или эти материалы еще можно применить, но по-другому. Что делать с мебелью, которая выбрана, оплачена, но еще не поставлена? Я мелким почерком записала все горящие вопросы в свой ежедневник. На пункте сорок восьмом я поняла, что пора остановиться. В голове роем крутились мысли, я пыталась составить план действий. В любом случае надо начинать с главного – с Сониной комнаты. Туда я и направилась после двух часов записывания вопросов Олега и сидела, обдумывая варианты. Проект решила даже не смотреть, боясь впасть в ступор от его идеальности: я точно не смогу его придумать, значит, о похожести переживать не стоит.

После обеда, чтоб собрать мысли в кучу, я решила прогуляться, да и хотелось размяться. Если я буду так есть, не то что не похудею, а еще больше наберу. Едва сырники успели у меня провалиться на дно желудка, как пришло время обеда. Я хотела было его пропустить, но Олег нашел меня в Сониной комнате и скомандовал идти на кухню. Вкуснейшие щи и картошка с мясом на второе мгновенно заставили меня забыть о своих похудательных планах. Во время обеда я успела всех пересчитать и, надеюсь, запомнить. Там был Семен – муж Зои, усатый дядька в синем комбинезоне, очень напоминающий Марио из компьютерной игры моего детства. Он в доме отвечал за порядки, завхоз одним словом, так он и представился, а потом подмигнул мне. И очень похожие друг на друга три работника с одинаковыми именами: Иван – сантехник, Иван – электрик и Иван – плиточник. Каждый был занят своим делом, но стоило Олегу громко крикнуть: «Иван!» – как оборачивались все трое. Еще были Боря и Коля, но что они делали, я пока не поняла. Красили? Ну может быть.

Так вот, выйдя на улицу через двери столовой, я оказалась с обратной стороны дома на террасе, за которой высился сосновый лес. Дождик прекратился, и сквозь тучи стало проглядывать солнышко. Пряный сосновый воздух манил пройтись вглубь. От террасы отходили три дорожки, я выбрала крайнюю правую и пошла по ней. Дорожка начала уходить вниз, и я поняла, что дом стоит на горке. Минут через десять дорожка уперлась в забор и повернула вдоль него. Отсюда дом не проглядывался, только сосны и елки вокруг. Я подумала, что дорожка сделает круг и вернется обратно к дому, поэтому очень удивилась, когда она уперлась в калитку.

Мне стало очень любопытно, и я взялась за металлическую ручку калитки. Легко и бесшумно дверь открылась, а дорожка за ней продолжилась, только имела совсем другой вид. Дикие кусты по краям, деревья – похоже, яблони, и почти сразу показался дом.

Деревянный, двухэтажный, со стеклянной верандой на полдома, это был типичный дачный домик, которых в этих краях много. Краска давно выгорела, а местами даже отвалилась, сквозь нее просвечивала деревянная чернота, но когда-то он был синий, а рамы и резные оклады – белыми. Общее состояние ветхости и заброшенности дома, ставни на окнах, а также кустарник вокруг давали понять, что здесь давно никто не живет. Прошлогодняя листва и трава плотным ковром покрывали землю и даже попадали на крыльцо дома. Тропинка огибала дом с правой стороны, я решила еще немного по ней пройти. Атмосфера таинственности захватила меня, а любопытство взяло верх над осторожностью.

Домик остался позади, между кустами стали проглядывать сосны. Пройдя совсем чуть-чуть, я оказалась на берегу озера. Здесь ощущение уединения сразу пропало. Стало видно, что забор по краям отделяет этот участок от десятка подобных. Только дома на них уже новые. Интересно, почему здесь еще не построено что-то подобное? Участок хоть и небольшой, но, если его расчистить, такой вид будет – мечта.

– Красивый вид, правда? – услышала я голос Валерия Петровича и дернулась от неожиданности.

Погруженная в свои мысли, я не заметила скамейки, которая едва проглядывала в кустах. На ней сидел мой новый начальник и пристально смотрел на меня. Он был совсем не похож на того человека, с которым я познакомилась утром, то был хозяин жизни, уверенный в себе, излучающий власть и силу – представитель сильнейших мира сего. А сейчас на меня смотрел раненый зверь, усталый, побитый и такой несчастный, что я не сразу его узнала. Это неожиданное превращение поразило меня, и я несколько секунд соображала, что сказать.

– Невероятно красивый вид, и само место тоже особенное – нездешнее, что ли, – сказала я, когда способность говорить вернулась ко мне.

– Присаживайтесь, расскажите, что вы здесь искали.

– Я шла по тропинке и увидела дверь, стало интересно, что там. Увидев заброшенный дом, я подумала, что здесь никого нет, и пошла дальше. А тут вы.

– А тут я…

Я села на скамейку на максимальном расстоянии от Валерия Петровича, он пугал меня, ей-богу Синяя Борода, похож.

– Это мой дом. Я купил этот участок относительно недавно, года два назад. Первый раз я появился в этом месте лет тридцать назад. Участок, соседний с этим, был дачей родителей жены. Значительно позже, когда появилось возможность, я купил соседний с ним участок и построил там первый дом. Дети только родились. Тесть с тещей под боком, а я сам себе хозяин. А еще я для них всегда деревенский парень был, беднота, а тут стал зарабатывать. Потом за пятнадцать лет я купил еще четыре соседних участка. Тесть с тещей к тому времени умерли, дети выросли, а я объединил все участки в один и построил огромный дом. Только этот участок никак было не купить. Его бывшая владелица ни в какую не хотела продавать мне свой сарай, я уже отчаялся его купить. Думал, она будет жить вечно. Даже не представляю, сколько ей лет было, когда ее настиг инсульт. Бабка. Бабаня, как ее называли, отличалась очень упрямым нравом. Но ее тут все обожали, особенно дети. Мне жена рассказывала много историй из детства, как они к ней сюда всем садоводством прибегали, а она их чаем поила и истории про войну рассказывала. Я хотел здесь все снести, но руки так и не дошли. Я стал приходить сюда, сидеть на этой скамейке. Это особенное место, как в детстве. А сейчас я рад, что ничего здесь не сделал.

Я ничего не ответила, мне стало обидно за бывшую владелицу этого прекрасного дома, совсем даже не сарая. Я понимала, почему она не хотела его продавать; такие, как Валерий Петрович, все измеряют деньгами, старый – значит плохой. Но то, что у этого дома есть душа и история, его вообще не трогало, а меня трогало. Я вообще сама с трудом расстаюсь с вещами и с людьми.

Мы молча сидели на лавочке, каждый думал о своем. Что было в голове у хозяина этого великолепия, я не знала, я вообще перестала понимать этого человека. Утром он показался жестким властителем мира, хозяином дворца, знающим, чего хочет, и контролирующим всех и вся. А сейчас я видела живого человека, который страдает. Видимо, он приходит сюда, чтоб снять маску непобедимого. Он, как и я, переживает крушение своей семейной жизни.

Мои же мысли плавно перетекли к моему дому. Кто будет в нем жить после продажи? Будут ли счастливы? Вырастут ли мои деревья или их срубят и закатают газон? Тоска незаметно накатила на меня с новой силой. Можно немного пожить с Машкиной семьей, но очень скоро придется начинать жить одной. Ну или вернуться к родителям, если я не смогу сама. От этой мысли стало совсем тошно. Почему Игорь бросил меня? Вычеркнул из своей жизни как ненужную вещь. У него новая счастливая семья, а как же я? Как верить людям и вообще в счастливую жизнь, если клятвы ничего не значат? Он обещал меня любить всю жизнь – и в горе и в радости, как говорится, но этого хватило на тринадцать лет, и вот он уже новой женщине клянется в вечной любви. Бросил меня в самый тяжелый момент, я ради него пожертвовала всем – эти бесконечные больницы, попытки забеременеть, два неудачных эко. А теперь я на обочине жизни, а у него все отлично, как будто не было нас. Я старый сарай, меня можно снести, никто не вспомнит.

Не знаю, сколько мы так просидели, но из задумчивости меня вырвал звонок телефона. Это был Олег, который потерял меня и хотел озадачить новыми вопросами.

– Мне пора идти, – сказала я и встала.

– Можете сюда приходить, я вижу, вам тоже нужно. У Семена ключи от старого дома и калитки, обычно она закрыта, я скажу ему, чтоб дал вам.