Пирог из горького миндаля

– У меня не было бабушки.

– Она кормила тебя в детстве котлетами из продавца кастрюль.

– Я не любил котлеты.

Но Бабкина было не остановить.

– Поэтому ты вырос каннибалом и теперь каждый день ешь мой мозг!

Он торжествующе посмотрел на Илюшина.

– Господи, что там есть-то, – с выражением безмерного сострадания сказал Макар. – Я бы с голоду умер.





3

Алексей Савельев




Первым делом я выяснил, что собой представляют мои подросшие троюродные сестры.

Женька нигде не работала, ничего не имела за душой и никогда ни к кому не была привязана. «Перекати-поле» – сказал бы я, но для перекати-поля ей не хватало легкости.

У Вероники на первый взгляд все сложилось удачнее. Не с браком, нет. Ее муж оказался алкоголиком и ревнивцем и какой-то очередной праздник отметил тем, что сломал своей жене два ребра. Ребята из службы безопасности рассказали, что Вероника спрыгнула из окна второго этажа, взяв с собой лишь паспорт, босиком дошла до ближайшего отдела милиции и больше никогда не возвращалась в их общую квартиру.

Я всегда знал, что решительности ей не занимать.

Но работала она в приличной фирме, занимавшейся поставкой газа. Должность ее называлась «личный ассистент заместителя генерального директора». Современный эвфемизм для секретаря.

В первую минуту, узнав о ее профессии, я удивился. Но потом вспомнил, что Вероника всегда была, как бы это назвать, довольно упорядоченным ребенком. Ни малейшего бардака в вещах. Книжки выстроены по алфавиту. Она паршиво умела общаться, но зато мир предметов охотно ей подчинялся. Думаю, такой же порядок был у нее в документах.

С Яной все оказалось совсем просто. Она трудилась ветеринаром аж в двух московских клиниках, и судя по тому, что я прочитал о ней в отзывах на форумах, специалист из нее получился неплохой.

Осталось узнать, кто те двое, которых она поселила с нами в доме.





4




– Итак, – сказал Макар, отложив в сторону кубик, – рабочая версия такова: Павла убили как свидетеля ограбления. Это сделал кто-то из живущих с ним в одном доме, поскольку больше ни у кого такой возможности не было. Девочек убийца не тронул, и это понятно – они его не узнали из-за маски. Не факт, что Женя Кошелева вообще его видела. А Яне Тишко померещилось чудовище. Награбленное соучастники поделили между собой. Своей половиной Козицкий распорядился крайне недальновидно. По сданным драгоценностям его бы быстро нашли.

– Если бы Гусак профессионально занимался своим делом, – буркнул Сергей.

– В любом случае следствие на него вышло. Кстати, встает вопрос, отчего на самом деле погиб Козицкий. Но самое главное – с кем он грабил старуху. Найдем ответ – поймем, кто убил Павла Варнавина.

– Полагаю, Козицкого наняли. – Бабкин написал на карточке «Геннадий Козицкий» и присовокупил ее к остальным, положив в самом низу. – Судя по поведению, он явная шестерка. На подпевках. Сам бы такое дело не провернул. Но вот отчего напарник после не проконтролировал, что Геннадий станет делать с награбленным, – это и впрямь загадка.

– Может, поссорились?

– Или что-то пошло не так.

– Так у них старуха померла. Были воры, стали грабители и соучастники в непреднамеренном убийстве.

Илюшин добавил к своему рисунку несколько загогулин.

– Любопытный психологический портрет подозреваемого у нас вырисовывается, – вслух подумал он. – Это человек, нуждающийся в деньгах. Он находит сообщника, способного отключить сигнализацию. Вдвоем они грабят старуху, наш подозреваемый возвращается в дом Савельева, некоторое время ведет обычный образ жизни, не навлекая на себя подозрений. Однако когда перед ним возникает необходимость устранить свидетеля, он действует с большим хладнокровием и сообразительностью.

– Да просто пользуется моментом, – фыркнул Бабкин.

– Людей, способных грамотно воспользоваться моментом, крайне мало. На то он и момент. Фьюить – и закончился. Убийца прикончил пацана, подставил девочку и вышел сухим из воды. Красиво!

Привычка Илюшина восхищаться всякими ублюдками была Сергею глубоко чужда. Он неприязненно посмотрел на список и перечислил:


– Прохор Савельев, его жена Раиса, Вениамин Варнавин, Тамара Варнавина, Людмила Кошелева. Пятеро. Если наши предположения верны, нам нужно выбирать из них. Есть у нас еще какие-нибудь факты? – И сам себе ответил: – Нету.

– Еще как есть. Один факт, но довольно весомый.

– Это какой же?

– Наследство. Которое Раиса оставила своей «неправильной» внучке.





Глава 11




1




«Ты занимаешься линией Козицкого, – сказал Макар. – Я – семьей Савельева». Поэтому Сергей Бабкин ехал в направлении Тулы, а Илюшин вместе с Яной Тишко восстанавливал последние часы жизни Павла Варнавина.

Макар сразу понимал, что одних воспоминаний Тишко будет недостаточно. В двенадцать лет она была разумная девочка – но всего лишь девочка. «Мне потребуются взрослые голоса».

Самыми здравомыслящими из всех, кто пятнадцать лет назад гостил в доме Прохора, представлялись ему Татьяна Тишко и Юрий Савельев. К тому же у одной алиби, второй не был заинтересован в смерти мальчика.

Но Макара что-то останавливало.

Яна Тишко оказалась хорошим проводником в прошлое.

Большинство людей, рассказывая о детстве, проникаются таким сочувствием к себе маленькому, что начинают непроизвольно искажать факты в свою пользу. Пересказ событий превращается в сеанс психотерапии. Когда-то Макар поделился этим наблюдением с Машей, женой Бабкина.

«Ничего удивительного, – сказала Маша. – Многих из нас в детстве жалели недостаточно. Вот люди и возмещают недостаток любви таким простым способом».

«Перевожу: дай только повод, и человек примется упоенно гладить себя по макушке и приговаривать: «Ах ты мой бедненький! Ах ты мой горемыка!»

Однако рассказы Яны Тишко о времени, проведенном в доме Прохора, не были проникнуты состраданием к себе. И это удивляло Макара. Ее самоощущение не было самоощущением жертвы, при том, что обстоятельства были против нее. С одной стороны, Илюшину это нравилось. Но он не мог не спрашивать себя: а если вся история с разбитой вазой и восстановленной комнатой – вымысел? Большая мистификация? Что, если Яна Тишко сама придумала и воплотила этот сценарий, а затем привлекла на освещенную сцену двух новых актеров?



Разложив вещи, Макар накинул куртку и вышел на улицу. На крыльце курила Женя. От предложенной сигареты Илюшин отказался и спустился в сад, прозрачный и мокрый после дождя, заросший какими-то лохматыми ржавыми метелками, которым он не знал названия. На земле валялись уже подгнивающие яблоки. Илюшин подобрал одно, бледно-желтое и крупное, как айва, и потер об рукав.

– Держи еще!

Он обернулся и поймал красное яблоко, брошенное Яной.

– Это слаще, – сказала она. – Сорт другой.

В руках у нее был дуршлаг, наполовину заполненный падалицей.

– Зачем ты их подбираешь?

– Шарлотку хочу испечь.

– А ты умеешь?

Она рассмеялась:

– Нет. Бабушка оставила книжку с рецептами. – Яна пошла рядом с Илюшиным, приноравливаясь к его шагу. – Знаешь, я не люблю готовить. Терпеть не могу. Но это лучший способ почтить бабушкину память.

Илюшин остановился и взглянул прямо на девушку.

– Ты ведь ее совсем не знала.

– Я знала ее грибные супы и кулебяки, – без улыбки возразила Яна. – Сырники она заливала малиной, протертой с сахаром. В чайник обязательно клала смородиновую веточку и пару листов лимонника. И еще она заботилась обо мне. Мне все кажется – ты только не смейся, – что она огорчается, видя, что на кухне никто не хозяйничает. Думаешь, это глупость?

– Думаю, в шарлотку нужно добавить корицы, – сказал Макар.

Он прогулялся по Литвиновке, заглянул в поселковый магазин и в процессе покупки ненужного батона и нужной тетради поинтересовался, к кому лучше обратиться, если приспичило перетащить мебель. Продавщица, молодая и кокетливая, кажется, готова была сама вызваться помочь Илюшину. Но потом все же сообщила, что у Загорских с начала лета живут рабочие.

– Третий дом строят, – сказала девушка. – У них семья большая, молодежи много. Женятся, замуж выходят… – она непроизвольно вздохнула.

Макар поблагодарил и ушел, провожаемый мечтательным взглядом.