Песня вечных дождей

Опомнившись, Дариус вскочил в седло. Затем бросил последний взгляд на распростертые повсюду тела, на серебристого ястреба, чьи фиолетовые глаза нашли его, когда он оторвался от земли и устремился в открытое небо. Массивные крылья поднимали пыль, заставляя ее клубиться вокруг мертвеца, которого растерзала птица. Хотя недавние события оказались одними из самых обескураживающих в жизни Дариуса, пока он следовал за покачивающейся каретой, его не покидало чувство, что они еще не закончились.





Глава 11




Лаклан казался не тем местом, о котором хотелось бы незамедлительно написать родным. Безусловно, когда они прибыли, уже смеркалось, и Ларкира едва видела хоть что-то за окном своей кареты и не имела возможности по-настоящему оценить красоту здешних земель. Но когда они сквозь натиск дождя катили по мокрым от грязи дорогам, Ларкире удалось разглядеть лишь густую, непроглядную растительность, которая окружала группы унылых каменных домиков. Несколько освещенных свечами окон светились во мраке, однако, пока путники проезжали через город, раскинувшийся на каменистом холме, не было видно ни души. У подножия холма раскинулось огромное озеро, у причала стояли лодки разных размеров, раскачиваясь на штормовых волнах, словно брошенные дети.

Дождь здесь был похож на неутомимого зверя, начавшись в тот момент, когда они достигли границы Лаклана. Всем свои существом Ларкира ощущала царившую здесь ярость и боль, и девушка плотнее закуталась в свою шаль, наблюдая, как их дорога поворачивает и изгибается вверх, все выше и выше, вдоль поросшего мхом утеса, в конце концов переходя в длинный узкий мост.

Ларкира подумала о последнем узком проходе, который встретился им на пути, там, где на них напали разбойники. Хотя она была занята своей собственной битвой, ей все еще удавалось мельком видеть и лорда Мекенну.

Он уверенно обращался с оружием, действуя быстро и точно. И Ларкира спросила себя, неужели, не вмешайся она тогда в ситуацию с головорезами во время их первой встречи в нижних кварталах Джабари, молодой лорд справился бы со всем сам.

«Он, безусловно, полон сюрпризов», – размышляла Ларкира, скорее наслаждаясь мыслью о том, что они с молодым лордом оба обладают скрытыми особенностями.

– Мы въезжаем на остров Касл Айленд, миледи, – крикнул мистер Колтер, постучав по борту раскачивающегося экипажа.

Прищурившись, Ларкира выглянула в окно, пытаясь сквозь пелену серого тумана и дождя рассмотреть смутные очертания каменного замка, построенного на вершине заросшего холма, расположенного на скалистом острове.

Вода, плещущаяся под мостом, была далеко внизу, и Ларкира поежилась, удобнее устраиваясь на своем оббитом бархатом сиденье. Едва колеса кареты запрыгали по вымощенному камнем мосту, как она выглянула за плотную завесу шторма, разглядывая похожие горбатые острова, разбросанные по соседним озерам.

Словно потерянные боги оставили отпечатки пальцев на этой земле и, прежде чем уйти, наполнили лужи своими слезами.

За свои короткие девятнадцать лет Ларкира повидала много пугающих, темных и угрюмых районов Адилора, но когда процессия достигла конца моста и высокие железные ворота со скрипом открылись, приветствуя путников, она была вынуждена усомниться в мудрости решения приехать сюда. Даже темницы дарили надежду на спасение, но когда ворота с тяжелым лязгом закрылись за прибывшими, Касл Айленд начал казаться вечной тюрьмой.

Неудивительно, что лорд Мекенна редко улыбался. На самом деле, Ларкира удивилась, что выросший здесь молодой лорд вообще знал, как это делается.

«Возможно, в замке все будет по-другому», – подумала она. Войдя в главный зал поместья Лаклана, Ларкира осознала две истины. Во-первых, несмотря на отсутствие здесь дождя, помещение казалось даже более удручающим, чем снаружи. Вестибюль с колоннами высотой по меньшей мере в десять этажей был отделан резным гранитом, пол выложен серо-белой плиткой, а сводчатый потолок покрывало еще большее количество камня. И даже учитывая ярко пылающие факелы и большое круглое витражное окно, расположенное на вершине лестницы в другом конце зала, помещение казалось темным. Как будто некая невидимая стена ограничивала все источники освещения, оставляя больше тьмы, чем света. Но Ларкиру беспокоила не темнота. Нет тени, которая могла бы помешать ей. А отсутствие какого-либо настоящего убранства или скульптурного мастерства, вот что поразило ее. Все вокруг казалось надежным, скучным и… все. Арки соединяли помещения, потолок сдерживал стихию. Все здесь, по всей видимости, существовало лишь для практичности. Что, учитывая шикарный гардероб герцога, казалось довольно противоречивым.

Во-вторых, решила Ларкира, она в корне неправильно упаковала багаж. И именно то, что она оказалась плохо подготовлена к окружающей обстановке, раздражало ее больше всего остального. Может, в этом стоило винить ее склонность к выступлениям, но в сундуках, если они вообще пережили шторм, лежали лишь платья пастельных тонов, а эти земли требовали более насыщенных, темных цветов, в которых можно было бы присесть у окна, страдая от одиночества. Кроме того темно-синего наряда, в который была одета Ларкира, остальное совершенно не годилось. Нужно было как можно скорее назначить встречу местной швее.

Повернувшись, Ларкира посмотрела, как Зимри и лорд Мекенна снимают свои промокшие дорожные накидки. Несмотря на то что они проехали сквозь бурю и временами дождь становился косым, оба мужчины все еще выглядели красивыми. Глаза девушки дольше задержались на высокой фигуре лорда Мекенны, его промокшая белая рубашка жадно прилипла к коже, демонстрируя четко очерченные мышцы под ней. Красная полоса отмечала место разреза, рану от их предыдущей стычки с бандитами, и магия Ларкиры беспокойно затрепетала. Имелись ли у него другие раны? Испытывал ли он какие-нибудь другие боли? Ларкира моргнула, понимая, насколько странной была эта интуитивная реакция на ранение лорда Мекенны. В конце концов, она едва знала этого мужчину и, взглянув еще раз, поняла, что он едва ли испытывает какую-либо боль. Ларкира сделала успокаивающий вдох, и напряжение ее магии, поднимавшейся к горлу, ослабло.

Молодой лакей вышел вперед, чтобы забрать сброшенные накидки, привлекая внимание Ларкиры к очереди других слуг, которые собрались, чтобы поприветствовать прибытие гостей. Ларкира удивилась, не почувствовав среди одного из двух десятков ожидающих никого, в ком звучала бы сила. Никакого даже слабого жужжания магии. Здесь все было таким… спокойным.

Ларкира нахмурилась. Должно быть потерянные боги действительно оставили это место.

Каждый из слуг был одет во все черное – вечный траур, – что делало их всех похожими на опрятно одетые трупы.

«Смотрите-ка, – подумала Ларкира, – вот прекрасный пример того, как можно подойти своему окружению».

Изучая совершенно бессмысленный взгляд, которым смотрела на нее молодая служанка, Ларкира сделала мысленную пометку попрактиковаться в подобном позже, когда останется одна в своих комнатах. Может быть, горничная, которую они должны были ей предоставить, будет такая же восхитительно унылая. Тогда она действительно могла бы попробовать научиться спокойствию, которое, по всей видимости, было присуще Лаклану и местным жителям.

– Ну что ж, – сказала Ларкира, ее голос разнесся по каменному мавзолею. – Какой необычайно приветливый у вас дом, лорд Мекенна.

Он огляделся, как будто впервые увидел это место.

– Да, – произнес молодой лорд, от дождя его волосы приобрели каштановый оттенок и утратили былую аккуратность, ныне торча в разные стороны. – Был когда-то.

Ларкира искала проблеск прошлого, о котором он говорил, но видела только мрачное, пыльное пространство.

– Теперь, когда я доставил вас сюда относительно благополучно, – сказал лорд Мекенна, жестом показывая одному из молодых лакеев, чтобы тот начал расставлять сундуки Ларкиры в главном зале, – надеюсь, вы извините меня. Это были долгие два дня, и уверен, каждый из вас нуждается в теплой ванне и раннем сне. Мистер Боланд поможет вам добраться до ваших комнат.

Долговязый мужчина с седыми, зачесанными назад волосами и поджатыми губами, которые подчеркивали недовольство в его темных глазах, вышел вперед и поклонился.

– Буду счастлив, милорд, – донесся скрипучий голос дворецкого. – Я также должен сообщить вам, что герцог сожалеет, но в настоящее время он… не здоров и не может поприветствовать вас самостоятельно. Однако он желает, чтобы вы и наши гости встретились с ним завтра за утренним чаем.

– Утренним чаем? – Брови лорда Мекенны сошлись на переносице.

– Да, милорд.

Лорд Мекенна на мгновение замер, как будто пожелание прозвучало на незнакомом языке; Ларкира украдкой взглянула на Зимри.

«Да, – мысленно ответил ей Зимри, встретившись с ней взглядом. – Я вижу то же самое, что и ты».

– Прекрасно. – Лорд Мекенна выпрямился. – Тогда до завтра. – Он поклонился Ларкире, прежде чем кивнуть Зимри. – Надеюсь, вы хорошо будете спать в свою первую ночь здесь. И если вам покажется, что слышите крики, не обращайте внимания. Это просто ветер путешествует по замку, – с этими словами он повернулся и исчез в одном из длинных темных коридоров.

– Кричащий ветер? – сказала Ларкира ожидающему персоналу. – Как восхитительно.


– Пожалуйста, следуйте за мисс Кларой, миледи. – Мистер Боланд проигнорировал ее комментарий, указав на маленькую лишенную каких-либо эмоций служанку, которую до этого рассматривала Ларкира. – Она покажет вам ваши комнаты. Мистер Д’Энье, я провожу вас до ваших.

Ларкира мысленно подмечала различные двери и залы, когда они шли вперед, все будущие места, которые ей предстояло исследовать, чтобы найти то, за чем она охотилась.

– Наши комнаты рядом? – спросила Ларкира, прежде чем расстаться со своим другом.

Мистер Боланд остановился на лестнице и приподнял одну седую бровь, переводя взгляд с нее на Зимри.

– Есть ли причина, по которой им следует находиться рядом?

– Ну да, – сказала Ларкира. – Так намного легче проникнуть в спальню друг друга.

Белое лицо дворецкого приобрело приятный глазу пурпурный оттенок.

– Прошу прощения за леди Ларкиру, – сказал Зимри, укоризненно нахмурившись. – Позвольте вас сразу просветить, порой она любит шокировать окружающих своими комментариями. На самом деле подобный вопрос возник у нее из-за того, что это будет первая ночь, когда никого из ее сестер не будет рядом. И, поскольку я для нее практически брат, нам было бы спокойнее знать, что наши комнаты расположены поблизости.

Мистер Боланд откашлялся, сохраняя при этом напыщенный и надменный вид.

– Покои в северном крыле, но наши гостевые комнаты для джентльменов находятся этажом выше комнат для дам. – Он перевел свои глаза-бусинки на Ларкиру.

Ларкира открыла рот, чтобы ответить, но Зимри прервал ее, положив руку ей на спину.

– Спасибо, – сказал он. – Тогда давайте пойдем вместе, пока не придет пора разлучаться.

– Очень хорошо, сэр.

«Да уж, ну и заносчивый тип», – подумала Ларкира, наблюдая, как мистер Боланд повернулся, чтобы увести Зимри.

Резная серебряная роза, приколотая к черному сюртуку дворецкого, привлекла внимание Ларкиры, ее мерцание отразило тусклый свет, как будто говоря «Привет».

– Ну, здравствуй, здравствуй, и тебе тоже, – тихо прошептала Ларкира, и улыбка, появившаяся на ее лице, больше напоминала оскал. Ларкира не обладала большим запасом самообладания и сдержанности, но она могла играть свою роль. Однако вскоре ей понадобится хоть как-то отвлечься от всего этого, и эта красивая роза с драгоценными камнями была как раз тем кусочком озорства, который мог удовлетворить ее. Если из этой поездки больше ничего не выйдет, Ларкира, по крайней мере, знала одно – они с мистером Боландом немного повеселятся.





Глава 12




Пламя канделябров рисовало причудливые фигуры в другом конце коридора, пока Ларкира бесшумно кралась вперед. Если не считать приглушенных криков ветра, который, к радости Ларкиры, действительно пронесся по замку, остальная часть дома погрузилась в тихое оцепенение. Идеальный момент, чтобы исследовать все без посторонних назойливых личностей.

Спустившись по лестнице северного крыла, Ларкира прокралась по темному коридору, увешанному семейными портретами, написанными маслом. Души прошлого, без сомнения, задавались вопросом, что делала молодая девушка в ночной рубашке, прогуливаясь в такой час.

Конечно же, искала сокровища.

Взгляд Ларкиры пробежался по трещинам в стенах и по углам за большими растениями в горшках, скульптурам и неровной лепнине, она искала хоть какую-то подсказку или зацепку, указывающую на тайный ход. В часть замка, ведущую к скрытым секретам и богатствам, припрятанным подальше от лишних глаз. Учитывая размеры поместья Лаклан, без сомнения, потребовалось бы много поездок, чтобы найти спрятанный внутри семейный сейф, и именно поэтому Ларкира, пусть и неохотно, вылезла из постели в свою первую ночь здесь.

Петляя по огромному холлу, Ларкира проскользнула в южное крыло, настороженно прислушиваясь к любому постороннему звуку. Но вокруг стояла гробовая тишина, пока ее босые ноги ступали по холодному камню. Магия Ларкиры нетерпеливо свернулась у нее в животе. Позволь помочь тебе, соблазн так велик. Позволь сделать тебя невидимой с помощью прекрасной песни. Но девушка проигнорировала этот зов, решив последовать просьбе отца и сопротивляться использованию своих даров или, по крайней мере, не делать это в свой первый день миссии. Хотя по прибытии их с Зимри встретила вереница слуг, сейчас в доме было подозрительно тихо, даже ни единого одинокого охранника, который караулил бы ночью. «Тем лучше для меня», – подумала Ларкира.

Остановившись у подножия лестницы, ведущей на верхние этажи, Ларкира откинула голову назад и посмотрела на мрачных горгулий, которые выступали с каждого уровня перил. Маленькое окно в куполообразном потолке пропускало лишь проблеск серого от скрытой за облаками луны. Дождь барабанил по крыше и хлестал по стеклу.

Ларкира задрожала.

Воздух в этом крыле казался неправильным, со странным сладковатым металлическим запахом, какой-то неестественный, что могло означать лишь…

Эхо смеха, донесшегося сверху, заставило Ларкиру ретироваться в угол рядом с лестницей и скрыться за тенью. Ее магия подскочила к горлу, пульс участился, но благодаря отточенному годами тренировок умению держать дары под контролем, девушка быстро усмирила свои силы.

Фигура тремя этажами выше неуверенно ударилась о перила, и стакан выпал из ее руки, с грохотом разбившись о пол из керамической плитки.

Опять смех.

Обычно смех свидетельствовал о радости, а конкретно этот громкий звук казался безумным, безрассудное хихиканье, которое Ларкира часто слышала в Королевстве Воров. Этот звук исходил от тех, кто был на дне многих, многих чаш – как ликера, так и отчаяния.

Выглянув из-под лестницы, Ларкира подняла глаза и увидела Хейзара Бруина, или, по крайней мере, мужчину, которого она приняла за герцога. Черные волосы этого джентльмена беспорядочно свисали на лоб, красивая белая рубашка выглядывала из-за пояса темных брюк. Даже на таком немаленьком расстоянии его лицо казалось изможденным, и он перегнулся через перила, словно собирался пролить еще больше жидкости вдобавок к уже имеющемуся внизу беспорядку.

Ларкира наблюдала, как он поднес к губам стеклянный декантер, коричневая жидкость потекла по его щекам, прежде чем Хейзар бросил его через выступ.

От грохота Ларкира отскочила назад, осколки стекла и бренди покатились по полу. Она затаила дыхание, ее дары жужжали, пока девушка ждала, что будет дальше, но раздался лишь еще более неуравновешенный смех.

– Я снова устроил беспорядок, любовь моя, – весело произнес герцог. – Что на это скажешь?

Хейзар разговаривал с воздухом, словно перед ним стоял человек, а не тени.