Песня вечных дождей

Камердинер просто продолжал тихо успокаивать Дариуса, говоря ему, что все будет хорошо и что этого больше никогда не повторится.

Но все повторилось.

Подобное случалось на протяжении всей его жизни.





Дариус зажмурился, затем открыл глаза и снова взглянул на голубое небо, простирающееся перед ним, понимая, что слишком сильно натянул вожжи Ачалы. Она потрясла головой, закусив удила.

– Прости, девочка. – Дариус ослабил хватку, погладив лошадь по шее.

Хотя воспоминание исчезло, мыслями Дариус все еще находился в прошлом. После тех первых инцидентов ему особенно остро не доставало матери, он мечтал о ее теплых объятиях, представлял, как она погладила бы его по волосам и вытерла слезы. Но Дариус быстро понял, подобное утешение больше ему недоступно. Холодный взгляд отчима все еще заставлял его нервничать, и хотя у Дариуса и не было никаких доказательств, он знал, Хейзар каким-то образом связан со всеми этими происшествиями. Как только матери Дариуса не стало, поведение герцога резко изменилось. Он больше не улыбался и не хвалил Дариуса, как делал при жизни герцогини. Дариус помнил, было время, когда он даже смеялся с Хейзаром, играя в карты на полу, а его мать с теплой улыбкой наблюдала за этим при свете камина. Между тем после ее смерти Дариус начал замечать, что отчим смотрит на него рассеянным взглядом, как будто видит кого-то другого. И спустя мгновение боль искажала его лицо, Хейзар словно хотел наброситься на Дариуса. А уже через некоторое время, стоило Дариусу зайти в комнату, как во взгляде отчима скользило лишь презрение, словно присутствие мальчика приносило мужчине не только боль, но и вызывало у него отвращение. Со временем все общение с Хейзаром свелось к злобным насмешкам и колким замечаниям со стороны отчима, и Дариус провел годы, делая все возможное, чтобы держаться в стороне, вне поля зрения, едва заметный, практический невидимый в любых ситуациях. Потому что как еще мог выжить грустный, перепуганный мальчик?

Дариус сделал глубокий вдох, отгоняя мрачные мысли, пока смотрел на расстилавшуюся перед ним сельскую местность, на пологие холмы, покрытые полевыми цветами и высокой травой.

«Спокойствие», – подумал он. Все, о чем он когда-либо мечтал, – спокойствие, недоступная ныне роскошь больше не бояться ночей или следующих за ними дней.

Солнце светило ярко, голубое небо было ясным, и Дариус наслаждался всем этим, потому что знал, стоит им достигнуть границ Лаклана, как налетят тени и ветер, предвещая дождь. Временами он забывал, каково это – купаться в лучах солнца и душистом аромате сухой листвы, быть окруженным жужжащими насекомыми и поющими птицами. Дариус отметил про себя, что стоит почаще выезжать на прогулку, чтобы напомнить себе о жизни, которая существует за грозовыми тучами. Не только для него, но и для жителей его земель.

Подтянув вожжи Ачалы, Дариус посмотрел вперед, на ряд утесов, возвышающихся над ландшафтом. Скалистые холмы играли яркими красками в цвете дня, прерываемые лишь тонкой полосой скрытой в тени, идущей между ними тропинки… их путь вперед.

Дариус уже собирался пришпорить коня, чтобы тот поскакал быстрее, когда резкий вскрик далеко вверху заставил его прищуриться. Мимо пролетел серебристый ястреб, его массивные крылья были расправлены до идеальных, острых как нож когтей, словно подмигивая ему ослепляющим отражением. Дариус заметил птицу вчера днем, когда они покидали Джабари. Как он мог пропустить подобное создание? Он никогда не видел существа такого цвета, и оно, казалось, преследовало их с тех пор, как этим утром они выехали из маленькой гостиницы, где остановились на ночлег. Оглянувшись на покачивающуюся карету, он понадеялся, что появление птицы не стало дурным знаком для заключительного этапа их путешествия.

С еще одним пронзительным криком ястреб спикировал вниз, пролетев прямо перед Дариусом, заставив его придержать испуганную Ачалу.

– Спокойно, девочка, – пробормотал Дариус, успокаивающе проводя рукой по шее кобылы. – Просто назойливая птичка хочет повеселиться.

– Там все в порядке? – крикнул Зимри, следовавший за каретой.

– Да, – сказал Дариус, наблюдая, как ястреб поворачивает в их сторону. – По крайней мере, я так думаю.

Серебристое существо снова полетело прямо на Дариуса. Он стал парить перед ним, пронзительно крича. Острые когти рассекли воздух, прежде чем он взмахнул массивными крыльями и исчез над утесами, между которыми собирались пройти путешественники.

– Потерянные боги, что это было? – пробормотал Дариус Ачале, когда они пробирались между хребтами, воздух на узкой, тенистой тропе казался прохладным.

Лошадь навострила уши, застыв в нерешительности, когда дорога становилась все уже, стена скал по обеим сторонам тянулась к небу. Волосы на затылке Дариуса встали дыбом, и не успел он повернуться, чтобы сказать Д’Энье сохранять бдительность, как дикий вой эхом разнесся по узкому каньону. А следом кучка мужчин спрыгнула со скалистого выступа, приземлившись перед ними и позади них, тем самым окружив путешественников.

Лохматые, в покрытой пятнами одежде, с ржавыми вынутыми из ножен полуторными мечами, они казались обезумевшими. Остекленевшие голодные глаза были широко раскрыты от жажды богатств, которыми, как они догадывались, обладали Дариус и его спутники.

– Здравствуйте, – сказал Дариус, его голос даже не дрогнул, пока он пытался удержать Ачалу, продолжая смотреть на троих мужчин. – Мы можем вам чем-нибудь помочь?

– Ага, – ответил мужчина, стоявший посередине, его засаленные черные волосы закрывали половину лица. – Мы заберем все, что у тебя есть. – Он направил свой клинок на Дариуса. – А если увижу, что ты и твой друг станете мешать нам, убьем тебя первым.

– Как не вовремя. Я-то надеялся, что сегодня не умру.

– Надежда для слабаков, – выплюнул мужчина, прежде чем броситься вперед с очередным воинственным кличем.

Тропинка была настолько узкой, что Дариус едва сумел повернуть Ачалу, когда вытащил свой собственный клинок и полоснул одного из нападавших бандитов. Он ударил мужчину по руке, что дало ему время спрыгнуть на землю и хлопнуть свою кобылу по заду.

– Жди нас на выходе, – крикнул он, когда Ачала помчалась галопом.

Смутьяны быстро пришли в себя, и Дариус поднял свой меч, чтобы загородить им проход, в то время как трое других окружили экипаж Бассеттов, направляясь к двери вне его поля зрения.

Сердце Дариуса замерло от ужаса, стоило ему представить, как эти слизняки хватают леди Ларкиру, которая, без сомнения, глотала слезы, дрожа от страха на мягком, обитом бархатом полу.

Мистер Колтер вскарабкался на сундуки, озираясь по сторонам с белым, как мел, испуганным лицом. Возможно, мужчина и был лучшим кучером в Адилоре, но, по всей видимости, совсем не умел сражаться.

– Д’Энье! – крикнул Дариус, его рука вибрировала от лязга клинка о меч нападавшего. – Карета!

Когда ответа не последовало, Дариус бросил взгляд в сторону между каменной стеной и каретой, мельком увидев Д’Энье, сражавшегося с окружавшими его людьми.

– Д’Энье! – снова крикнул он.

– Беспокойтесь о том, что перед вами, – ответил молодой человек, когда его оружие проткнуло грудь разбойника. Мужчина застонал от боли, вцепившись в свою пропитанную кровью рубашку, прежде чем замертво упасть на землю. Д’Энье исчез из поля зрения Дариуса.

Выругавшись, Дариус развернулся и быстрым перекрестным движением уничтожил следующего тунеядца, который бросился к нему.

Он действительно был не в настроении для этого.

Когда Дариус повернулся, чтобы атаковать двух последних напавших на него разбойников, серебристый ястреб спикировал сверху, его размер был намного больше, чем Дариус помнил, – почти с половину взрослого человека, – и толкнул одного из бандитов на землю. Используя свои теперь огромные когти, он впился в кожу человека, вор пронзительно закричал от мучительной боли, а затем захлебнулся в собственной крови, когда острый, как нож, клюв птицы вонзился ему в горло.


Похолодев от ужаса, Дариус проглотил желчь, поднявшуюся к горлу, когда острая боль полоснула его по руке. Рыча ругательства, Дариус посмотрел вниз и с облегчением увидел, что рана оказалась всего лишь поверхностной. Тяжело дыша, последний на его пути вор двинулся вперед, намереваясь сделать смертельный выпад. Возможно, эти люди и были безжалостны, но они были неумелыми, лишенными техники бойцами. Технике, отработке которой выросший в одиночестве и имевший возможность развлекаться лишь в компании самого себя молодой лорд посвятил много водопадов песка. Поэтому, пригнувшись, крутанувшись, взмахнув и ударив, Дариус воткнул меч прямо в живот нападавшего.

Дариус отпустил рукоять, тем самым позволил грабителю удивленно пошатнуться, а затем пасть назад, очень кстати толкнув оружие обратно вверх, прочь из своих внутренностей, когда грохнулся на землю.

– Какой кошмар, – сказал Дариус, схватив свой меч и осматривая упавшие тела – ястреб все еще ковырял свою неприятную добычу.

Хор ворчаний отозвался эхом позади него, и Дариус резко обернулся, вспомнив о брошенной в карете леди Ларкире. Похолодев от ужаса, он бросился к ней, готовясь увидеть любую картину, но ничто не могло подготовить его к шоку от того, что он обнаружил.

Там, на земле, у открытой двери кареты, навалившись друг на друга, лежали трое грабителей. Красный цвет окрасил сцену, она сочилась из глубоких порезов на горле каждого нападавшего.

Дариус сделала шаг назад.

Силы потерянных богов, неужели ястреб пробрался и сюда?

Подняв взгляд, он увидел в дверном проеме леди Ларкиру, которая казалась немного раскрасневшейся, но, если не считать этого, по-прежнему выглядела идеально. Когда их взгляды встретились, она резко бросила некий сверкнувший золотом предмет себе за плечо, вещь с глухим стуком ударилась о заднюю стенку кареты. А после резко взмахнула руками без перчаток, пряча их за спину, но не раньше, чем он заметил странность на ее левой. Дариус не знал точно, но ему показалось, что один из пальцев был короче остальных.

– Лорд Мекенна, – выдохнула она. – Слава богам, что вы пришли мне на помощь!

– Помощь? – Он с беспокойством оглядел развернувшуюся перед ним бойню. – Я бы сказал, что моя помощь здесь не нужна.

– О, минуту назад она определенно была крайне желанна. – Девушка чересчур воодушевленно кивнула. – Но похоже, эти мужчины любители, потому что бросились на меня все сразу, и, ну вы понимаете, столкнулись друг с другом, а потом просто… – Ее взгляд скользнул по телам. – Умерли.

Дариус более внимательно изучал леди Ларкиру, и, когда заметил капельку крови на ее щеке, его глаза расширились. Возможно, на ее платье тоже остались следы нападения, но темно-синий цвет хорошо скрывал их.

– Вы уверены, что причина их смерти не в том, что им перерезали горло? – уточнил он.

– Перерезали горло? – Леди Ларкира отшатнулась. – Как ужасно. – Дариус нахмурился сильнее, намереваясь спросить, в какую игру она играет, но в этот момент Д’Энье обогнул карету, вытирая меч полоской ткани, которую, должно быть, позаимствовал у бандитов.

– Ах, вижу, вы обо всем позаботились, – сказал он, и Дариус понятия не имел, предназначалось ли это выказывание больше ему или леди Ларкире.

Кто эти люди?

– Тогда поедем? – Д’Энье взглянул на кучера, который все еще сидел на куче сундуков. – Мистер Колтер, можете спускаться. Угроза миновала.

– Бедный мистер Колтер, – подала голос леди Ларкира, подбирая юбки, прежде чем сесть обратно в карету. – Он боится немодных личностей.

– Немодных? – Дариус недоуменно посмотрел на нее. – Возможно, его напугала угроза смерти?

– Смерть неизбежна. – Она отвернулась от Дариуса, быстро натягивая кожаные перчатки. – Мистер Колтер знает, что ее не стоит бояться. Истинное чудовище то, что видит человек во время этих последних песчинок. Во всяком случае, мне хотелось бы, чтобы последнее, что я увижу перед смертью, было красивым.

Дариус на мгновение потерял дар речи, глядя на создание перед ним, на эту загадочную девушку. Казалось, леди Ларкира обладала многими качествами, но Дариус начинал понимать, что предсказуемость явно не была одним из них. А учитывая, что он предпочитал тишину и спокойствие, данное понимание не обрадовало его.

– Обязательно возьму это на заметку.

– Зачем? – спросила леди Ларкира. – Вы планируете мое убийство, лорд Мекенна?

Дариус покачал головой, снова сбитый с толку, но все же удивленный тем, что усмехнулся ее непосредственности.

– Пока нет, миледи.

В ответ леди Ларкира улыбнулась:

– Уверена, ваше решение изменится, когда мы станем проводить больше времени вместе.

Дариус удержался от ответа, когда леди Ларкира постучала по крыше кареты.

– Вперед, мистер Колтер, – сказала она. – У нас осталось всего полдня, и разве не здорово будет найти еще какое-нибудь приключение?

Старик позеленел от ее слов, но тем не менее тронулся с места.

Когда карета покатилась вперед, Дариус повернулся к Д’Энье, который залезал на своего жеребца, усеянного коричнево-белыми пятнами.

– Скажите мне, Д’Энье, – произнес он, – как графа не хватил удар, пока он воспитывал такую девочку?

Мужчина поправил меч на бедре и уселся в седло.

– А как думаете, кто передал ей подобные умения?

Пустив коня рысью, Д’Энье оставил Дариуса стоять на узкой тропинке, верная Ачала шла к нему.

– В какое новое безумие я ввязался? – спросил Дариус у Ачалы, поглаживая ее гриву.

Дариус не нуждался в лишних проблемах, их с избытком хватало и сейчас, но неожиданно осознал, что улыбка все еще витала на его губах.

«Воистину безумие», – подумал он.