Песня Свон

- Что с вами? - Арти осторожно подошел к ней. - Вы не ушиблись, леди?

Она не ответила. Она устала и выдохлась, она решила остаться прямо здесь, в развалинах волшебного места, и может быть недолго отдохнуть.

- Вы собираетесь вставать? Вон почти рядом вода?

- Оставьте меня в покое, - бессильно сказала она. - Уходите.

- Уходить? Леди, а куда, к черту, мне идти?

- Мне все равно. Мне на все это насрать. Мелким дерьмом.

Она наскребла пригоршню оплавленных стекляшек и золы и медленно просыпала ее сквозь пальцы. Какой смысл делать еще один шаг? Низкий толстяк прав. Идти некуда. Все пропало, сожжено и разрушено. - Надежды нет, - прошептала она и глубоко зарылась рукой в золу рядом с собой. Надежды нет.

Пальцы ее сжали еще несколько слитков стекла, и она вынула их, чтобы посмотреть, в какое барахло превратились ее мечты.

- Что это у вас, черт возьми, - спросил Арти.

В руке Сестры Ужас лежало стеклянное кольцо в форме пончика с отверстием посередине диаметром около пяти-шести дюймов. Толщина самого кольца была около двух дюймов, а диаметр около семи дюймов. По окружности кольца с неодинаковыми интервалами рельефно выступали пять стеклянных колосьев, один - тонкий, как сосулька, второй шириной с лезвие ножа, третий изогнутый крючком, а остальные два просто прямые. Внутри стекла была заключена сотня темных овалов и квадратов различного размера, странная паучья сеть из линий соединяла их в глубине.

- Барахло, - пробормотала она и хотела было бросить его обратно в золу, но тут снова сверкнула молния.

Стеклянное кольцо неожиданно брызнуло ярким светом, и на мгновение Сестра Ужас подумала, что оно воспламенилась в ее руке. Она взвизгнула и бросила его, а Арти заорал: - Господи!

Свет исчез.

Рука Сестры Ужас тряслась. Она осмотрела ладонь и пальцы, чтобы убедиться, что не обожглась, но тепла не было, была только ослепительная вспышка света. Она все еще ощущала ее, пульсирующую под веками.

Она потянулась к кольцу, потом убрала руку назад. Арти приблизился и в нескольких футах от нее присел на корточки.

Сестра Ужас пальцами слегка погладила кольцо, прежде чем снова отбросить назад руку. Стекло было гладким, как прохладный бархат. Она подержала на нем пальцы, потом сжала его в ладони и вытащила из золы.

Стеклянное кольцо оставалось темным.

Сестра Ужас стала глядеть на него и чувствовала, как бьется сердце.

В самой глубине стеклянного кольца был розовый свет. Он начал разгораться в пламя, распространяться по паутине к другим вкраплениям внутри кольца, пульсируя и пульсируя, с каждой секундой становясь сильнее и ярче.

Рубином размером с ноготь большого пальца сиял ярким красным цветом, другой рубин, поменьше, светился мерцающим светом, как горящая во тьме спичка. Третий рубин сиял как комета, а затем четвертый и пятый, заделанные вглубь прохладного стекла, начали подавать признаки жизни. Красный свет пульсировал и пульсировал, и Сестра Ужас почувствовала, что его ритм совпадал во времени с биением ее сердца.

Другие рубины мерцали, вспыхивали, горели, как угольки. Внезапно засветился алмаз чистым бело-голубым светом, а сапфир в четыре карата засиял ослепительным ярко-синим огнем. Когда биение сердца Сестры Ужас участилось, также участилось мерцание сотен камней, заключенных в стеклянном кольце. Изумруд светился прохладным зеленым светом, алмаз в форме груши горел огнем белого накала, топаз пульсирующим темным красно-коричневым, а дальше рубины, сапфиры, алмазы и изумруды начали десятками пробуждаться к свету, свечение трепетало, пробегая по линиям паутины, пронизывавшей толщу стекла. Линии из драгоценных металлов золота серебра и платины - инкрустированные вовнутрь, тоже светились и служили как бы бикфордовыми шнурами, от них еще сильнее становились вспышки изумрудов, топазов и глубокий пурпур аметистов.

Все стеклянное кольцо рдело как многоцветный круг, и тем не менее под пальцами Сестры Ужас тепла не чувствовалось. Свечение пульсировало с такой же частотой, с какой билось сердце Сестры Ужас, а мерцающие волшебные цвета горели все ярче.

Она никогда не видела ничего подобного, никогда, даже на витринах магазинов по Пятой Авеню. Камни невиданных цветов и чистоты были заделаны внутрь стекла, некоторые до пяти-шести карат, а другие крошечные, но тем не менее ярко светившиеся. Стеклянное кольцо пульсировало... пульсировало... пульсировало...

- Леди? - прошептал Арти, в распухших глазах которого отражалась свечение. - Можно... мне подержать?

Ей не хотелось отдавать его, но он смотрел с таким изумлением и желанием, что она не могла ему отказать.

Его обожженные пальцы сжали его, и как только оно освободилось от руки Сестры Ужас, пульс стеклянного кольца изменился, подхватив биение сердца Арти Виско. Также изменились и цвета, сильнее засветился голубой, а рубиновый цвет чуть-чуть уменьшился. Арти ласкал его, эта бархатистая поверхность напоминала ему ощущение ласкового касания кожи его жены, когда она была молода и они были молодоженами, только что начавшими свою совместную жизнь. Он подумал о том, как сильно любил свою жену и желал ее. Он ошибся, понял он в это мгновение. Ему было куда идти. Домой, подумал он. Я должен добраться домой.

Через несколько минут он осторожно возвратил эту вещь Сестре Ужас. Она опять изменилась, и Сестра Ужас сидела, держа ее в ладонях и всматриваясь в прекрасные глубины.

- Домой, - прошептал Арти, и она подняла взгляд. Мысли Арти не могли расстаться с воспоминанием о мягкой коже жены. - Я должен добраться домой, - сказал он, и голос его прозвучал уверенно. Он неожиданно быстро заморгал, будто бы получил пощечину, и Сестра Ужас увидела в его глазах слезы.

- Здесь... нет нигде телефона, а? - спросил он. - И полицейских тоже нет.

- Нет, - сказала она. - Я думаю, что нет.

- Ох, - он кивнул, посмотрел на нее, потом вновь на пульсирующее свечение. - Вам... нужно идти домой! - сказал он.

Она печально усмехнулась:

- Мне некуда идти.

- Тогда почему бы вам не проехаться вместе со мной?

Она рассмеялась.

- Проехаться с вами? Мистер, вы не заметили, что машины и автобусы сегодня слегка выбились из графика?

- У меня на ногах есть обувь. У вас тоже. Мои ноги еще ходят, и ваши тоже. - Он отвел взгляд от яркого свечения и оглядел окружающую разруху, как будто впервые отчетливо увидел ее. Боже наш, - сказал он. - О, Боже наш, за что?

- Не думаю, что... что Бог имел какое-то отношение к сделанному, сказала Сестра Ужас. - Я помню, как молилась о Царствии Божием, молилась о Судном Дне, но я никогда не молилась о таком. Никогда.


Арти кивнул на стеклянное кольцо. - Вам нужно бы сохранить эту вещь, леди. Вы нашли ее, потому я считаю, что она ваша. Она может кое-чего стоить. Когда-нибудь. - Он восхищенно потряс головой. - Такие вещи не бросают, леди! - сказал он. - Я не знаю, что это такое, но такие вещи не бросают, это уж точно. - Он неожиданно встал и поднял воротник своего норкового манто. - Ну, я думаю, вы сами прекрасно поняли это, леди. - И, бросив последний взгляд на желанное стеклянное кольцо, он повернулся и зашагал прочь.

- Эй, - Сестра Ужас тоже встала. - Куда вы собрались идти?

- Я говорил вам, - ответил он, не оборачиваясь. - Я собираюсь попасть домой.

- Вы ненормальный? Детройт ведь не за углом!

Он не остановился. Чокнутый, решила она. Безумнее, чем я! Она положила стеклянные кольцо в свою новую сумку "Гуччи", и как только она отняла от него руку, пульсация прекратилась и свечение сразу же погасло, как будто эта вещь снова заснула. Она поспешила за Арти. - Эй! Подождите! А что вы думаете насчет пищи и воды?

- Думаю, что найду, когда мне будет нужно! Если не найду, обойдусь. У меня ведь нет выбора, леди, а?

- Почти никакого, - согласилась она.

Он остановился лицом к ней. - Правильно. Черт возьми, я не знаю, дойду ли? Я даже не знаю, смогу ли выбраться из этой чертовой свалки мусора! Но мой дом не здесь. Если кто-то умирает, он должен стремиться к дому, туда, где он кого-то любит, чтобы умереть там, вы так не считаете? Он пожал плечами. - Может, я найду других людей. Может, найду автомобиль. Если хотите - оставайтесь здесь, это ваше дело, но у Арти Виско есть обувь на ногах, и Арти Виско способен шагать. - Он помахал рукой и зашагал опять.

Он теперь не сумасшедший, - подумала она.

Стал накрапывать холодный дождь, капли его были черны и маслянисты. Сестра Ужас снова открыла сумку и коснулась бесформенного стеклянного кольца одним пальцем, чтобы посмотреть, что произойдет.

Один из сапфиров пробудился, и это напомнило ей вращающийся голубой луч, освещавший ее лицо. Картина в памяти была близко, совсем рядом, но прежде чем она смогла поймать ее, она ускользнула. Это было что-то такое, что, она знала, она еще не готова была вспомнить.

Она убрала палец, и сапфир потемнел.

Один шаг, подумала она. Один шаг, а затем другой, и так постепенно ты дойдешь туда, куда нужно.

Но что, если ты не знаешь, куда идти?

- Эй, - крикнула она Арти. - Хотя бы поищите зонтик! Я постараюсь найти вам сумку, как у меня, чтобы вам было куда положить пишу и вещи! Господи, подумала она. Этот парень не пройдет и мили! Ей надо идти с ним, решила она, хотя бы ради того, чтобы он не свернул себе шею. - Подождите меня! - закричала она. Потом он прошла несколько ярдов к фонтану из разбитого водопровода и стала под него, дав воде смыть с нее пыль, пепел и кровь. Затем открыла рот и стала пить до тех пор, пока у нее в животе не забулькало. Но теперь жажду сменил голод. Может, ей удастся найти что-нибудь поесть, а может, и нет, рассуждала она. Но хотя бы жажда теперь больше ее не мучает. Один шаг, подумала она. По одному шагу.

Арти ожидал ее. По привычке Сестра Ужас подхватила несколько кусков стекла поменьше, в которых вплавились камешки, завернула их в драный голубой шарф и положила в сумку "Гуччи". Она быстро прошлась по краю развала, рая для мусорщиков, таких как она, и нашла нефритовую шкатулку, заигравшую мелодию, когда она открыла крышку, и нежная музыка среди такого обилия смертей слишком растрогала ее.

Она оставила шкатулку посреди кучи мусора и зашагала к Арти по холодному дождю, а позади нее остались развалины ее любимого волшебного уголка.

17. ПРИШЕЛ КОСЕЦ

- Суслик в норе! - бредил Поу-Поу Бриггс. - Господи наш, пришел косец...

Джош Хатчинс не имел представления, сколько прошло времени и сколько они тут пробыли, он долго спал и видел ужасные сны про Рози и мальчиков, бегущих перед огненным смерчем. Он поражался, что все еще мог дышать, воздух был спертый, но казался терпимым. Джош ждал, что вскоре просто закроет глаза и не проснется. Боль от ожогов можно была переносимой, если не двигаться. Джош лежал, слушая, как бормочет старик, и думал, что от удушья не так уж плохо умереть, это в чем-то похоже на то, как просто закашляться во сне, не будешь даже по-настоящему знать, что легкие страдают от нехватки кислорода. Больше всего ему было жалко девочку. Такая маленькая, думал он. Такая маленькая. Даже не успела вырасти.

Ну, ладно, решил он, буду опять спать. Может, это будет последний раз. Он подумал о людях, ждавших его на борцовской площадке в Конкордии и заинтересовался, сколько из них мертвы или умирают прямо сейчас, в эту самую минуту. Бедный Джонни Ли Ричвайн! В один день сломать ногу, а на следующий - такое! Дерьмо! Это несправедливо. Совсем не справедливо.

Что-то потянуло его за рубашку. На мгновение слабый испуг пробежал по нервам.

- Мистер? - спросила Свон. Она услышала его дыхание и во тьме подползла к нему. - Вы меня слышите, мистер? - Она опять для верности потянула за его рубашку.

- Да, слышу. Что у тебя?

- Мама заболела. Вы не поможете?

Джош сел. - Что с ней?

- Она странно дышит. Пожалуйста, сходите, помогите ей.

Голос девочки был напряженный, но слез в нем не было. Крепкая маленькая девочка, подумал он.

- Хорошо. Возьми мою руку и веди к ней. - Он вытянул руку, и через несколько секунд она в темноте нашла и стиснула его палец своими тремя.

Свон вела его, они вдвоем продвигались через подвал к тому месту, где на земле лежала ее мать. Свон спала, свернувшись рядом с матерью, когда ее разбудил звук, похожий на скрип дверной петли. Тело матери было горячим и влажным, но Дарлин бил озноб.

- Мама, - прошептала Свон. - Я привела гиганта помочь тебе.

- Мне нужен только покой, родная. - Голос у нее был сонный. - У меня все хорошо. Не беспокойся обо мне.

- У вас ничего не болит? - спросил ее Джош.

- Идиотский вопрос. У меня болит все. Господи, не понимаю, что же меня так. Еще совсем недавно я чувствовал себя вполне хорошо, всего-то лишь - солнечный ожог. Но что за дерьмо! Мой ожог сейчас усилился. - Она с трудом сглотнула. - Сейчас в самый раз было бы пиво.

- Может быть, здесь есть что-нибудь выпить! - Джош начал искать, вскрыл несколько смятых банок. Без света он не мог определить, что в них находится. Он был голоден и хотел пить, и знал, что ребенок тоже должен хотеть есть. И Поу-Поу наверняка надо бы попоить. Он нашел банку чего-то, что зашипело при открывании крышки и потекло, и попробовал жидкость на вкус. Затем поднес банку ко рту женщины так, чтобы она могла пить. Она отхлебнула из нее, потом слабо оттолкнула от себя. - Что вы пытаетесь сделать со мной, отравить? Я сказала, что хочу пива!

- Извините. Это все, что я смог найти сейчас. - Он дал банку Свон и сказал, чтобы она попила.

- За нами не идут, чтобы откопать нас из этого сортира?