Первый из пяти

Я мотнул головой.

– Тридцать восемь.

– Послушай меня, мальчик, – Аарон зашептал мне на ухо. – Там мы никто. А здесь можем стать во главе страны или всей планеты. Нужно только подумать, что привезти сюда следующим рейсом.

– Главное, придумать, как уговорить командора лететь обратно, – ухмыльнулся я.

– Это вовсе не твоя проблема, сынок, – просипел мне прямо в ухо Аарон Брао.

Больше эту тему не затрагивали. А спустя три недели командор Маас объявил, что мы покидаем Трезариан. Желающие могут подняться на борт «Аквамбуса», если у них сохранились билеты

– Без билета на борт не пущу, – заявил командор. – Всякое может случиться во время перелета. И если нагрянут контролеры космических перевозок, то меня за безбилетных пассажиров пристрелят на месте.

Как ни странно, билеты оказались всего у четверых человек. Разумеется, у Аарона Брао, у Гилберта Хорта и его младшего брата Экка. Свой билет нашел и Эстайл Рут, решивший в последний момент лететь с нами.

Путь предстоял неблизкий, поэтому готовились тщательно. Командор гонял меня с мелким ремонтом по всему кораблю, отчего я не обратил внимания, когда наши пассажиры сговорились между собой. Аллен Маас и подавно.

Когда внизу показалась Земля, словно большая миска с кашей, все загудели от восторга.

Приземлившись в Патагонии, стали расходиться кто куда.

– Ты корабль пока припрячь, – предостерег Гилберт Хорт командора. – Мало ли. Может, придется бежать обратно.

Аллен Маас кивнул, соглашаясь.

Корабль командор завел в пещеру, найденную мной неподалеку от места посадки.

– Даю всем месяц. Потом вернусь и разломаю «Аквамбус», – пригрозил Аллен Маас. – А теперь расходимся.

Он направился через пампасы, остальные, негромко переговариваясь, пошли следом.

Месяц пролетел быстро. Мы вместе с Аароном Брао скупили в Аргентине все необходимое: антисептики, тепловые пушки, самое современное оружие, перевязочные средства, ткани, семена, разную живность и известняк, которого на Земле было полно, словно архонта на Трезариане. Благо денег, вырученных от продажи мешка архонта, на все хватило. Куда делись братья Хорт, я не знал, зато, где находится Эстайл Рут, никто не сомневался. В первый же вечер беднягу ограбили и убили. Тело находилось в маленьком районном морге и безнадежно ожидало опознания. Аллен Маас, скорее всего, подался на Сицилию к своей ненаглядной Иде.

Не прошло и месяца, как все мы начали подтягиваться обратно к «Аквамбусу». Мы с Аароном вернулись первыми и успели полностью заполнить трюмы нашими запасами. Потом заявились братья Хорт с самым ценным «живым» товаром. Женщинами. Их разместили в свободных каютах, запирающихся снаружи.

Аарон всплеснул руками: «Как же я не догадался!» Но потом, будто внушая самому себе, тихо прошептал: «Я цивилизованный человек».

Последним приехал командор Маас, мрачный и угрюмый больше обычного. Оказалось, он так и не смог найти Иду.

Уговаривать никого не пришлось. Мы погрузились в «Аквамбус» и вернулись обратно на Трезариан, где с момента нашего отъезда населения заметно поубавилось. Люди, бедные люди жили в общих маленьких хибарках, построенных наспех прямо на рифах. От голода и разъедающего кожу пара их тела покрывались трофическими язвами. В поселении не осталось ни одной женщины и ни одного ребенка. Грязные и жуткие создания, когда-то бывшие наши приятели по несчастью, увидев нас, рванули навстречу. И были остановлены взведенными курками. Одновременно поднятые пять стволов плазменных пушек заставили бедняг одуматься. В тот же момент мир поделился на правителей и рабов, *зачеркнуто* то есть граждан.

Власть, самый сильный наркотик, действовала на всех одинаково. Богатство не приносит такой фейерверк эмоций, его дарит только власть. Несколько человек правят миром, и ты один из них. Невозможно описать всю бурю чувств у меня в груди. Весь наш перелет представлялся гражданам как благородный поступок. И находились идиоты, которые верили сказанному. Силами этих же идиотов мы осушили болота, построили электростанцию, начали строить дома. Каждый мог купить себе женщину. И хотя стоила эта затея целого года работ на благо Республики, желающих нашлось немало. Постепенно на месте первых лачуг вырос город, названный именем командора. Вот он ругался тогда:

– В честь живого человека города не называют! – орал Аллен Маас.

Алленчаазе. Конечно, по земным меркам, наша столица даже на обычный занюханный поселок не тянула. Но здесь, на Трезариане, это был самый большой город, населенный людьми. Когда появилось еще несколько городов, мы провозгласили Трезарианскую республику.

Учредили Сенат и Совет Пяти, где каждому из нас посчастливилось усесться на два кресла.

Аарон Брао оказался прав. На Земле никому из нас не удалось бы достигнуть такого величия.

Матео



– А ты тоже, оказывается, из семьи сенаторов, – улыбнулась Ирриче. Она лежала, откинувшись на подушки, в разрезе белой батистовой рубашки виднелось упругое полушарие.

– Не знаю, – пробормотал я. История моей семьи – великая тайна за семью печатями. Кто знает, что случилось дальше? Напыщенные воспоминания первого из Динов обрывались на столь торжественной ноте.

Ирриче потянулась ко мне и нежно, коснулась губами моей щеки.

– О, любовь моя, – пробормотал я и накрыл ее губы в многообещающем поцелуе.

– Ты можешь поговорить с Экком Хортом, он единственный из Первых, оставшийся в живых, может, у него есть сведения о твоей семье, – предложила жена, когда смогла восстановить дыхание.

– Думаю, они летали на Землю несколько раз, – задумчиво сказал я. – Привозили крепких мужчин и красивых женщин. Женщин продавали гражданам Республики в жены, оттуда и пошла традиция заключать контракты. А мужчин использовали для выполнения самых тяжелых работ. И чтобы никто не сбежал, их клеймили.

– Получается, наши предки – обычные разбойники? – изумилась жена.

Ответить я не успел, в комнату зашли две толстые няньки с малышками на руках. Обе дочки плакали тонкими голосами. Эритея и Альма Маас опять хотели кушать. Ирриче приготовилась их кормить, а я, дабы не мешать, вышел из спальни и побрел к сенатору Брао. Вопросов накопилось много.

Крэна дома не оказалось. Свою сестру я нашел на кухне. Лаасе с кухаркой запекали на ужин морских свинок в тесте. Я потянулся к фаршу из фиников и индейки, которым сестра начиняла тушки, но тут же получил по рукам.

– Матео, – укоризненно произнесла Лаасе. – Как говорила наша прабабка Ида…


– Ида? – удивился я. – Нашу прабабку звали Ида?

– Ну конечно, Аллен и Ида – первые из Маасов. А почему ты спрашиваешь?

Я махнул рукой и, выбежав во двор, велел подать мне рутьер. Путь до Сената не долгий.

Экк Хорт, согнувшись, корпел над бумагами в своем кабинете, но поднял голову и радостно меня приветствовал.

– Рад видеть тебя, господин Первый Дож. Как хорошо, мой мальчик, что тебе удалось предотвратить переворот и поймать Барта Дина. От этой ужасной семьи только одни проблемы. Вечно мнили себя королями. Но слава богам, с этим покончено.

– А первого из Динов лишили поста сенатора, после того, как он попытался захватить власть?

– Да, я ж говорю: гнусная семейка. Первому Дину приспичило стать императором, – поморщился сенатор и замахал руками. – Не желаю больше говорить об этих людях! Что привело тебя ко мне, Матео?

– Я хочу услышать правду о своей семье. Вы вроде как очевидец тех событий…

– Не всякая правда должна быть обнародована, Матео, – тяжело вздохнул Экк. – В истории твоей семьи много трагичного и случайного.

– Я устал от высоких слов, – отмахнулся я. – Расскажите мне об Иде…

Только чудовищная выдержка помогла сенатору не дрогнуть.

– Когда мы вернулись на Землю, Матео, твой прадед ясно дал понять, что обратно не полетит ни за что. Мой старший брат еле уговорил его на время спрятать корабль и вернуться через месяц. На что он рассчитывал, я не знаю, но определенного плана у него не имелось. Мы действовали по наитию, понимаешь? В оборудовании, так нужном здесь в Трезариане, мы ничего не смыслили. Тем более, Аарон Брао занялся покупкой необходимого. Какой смысл тратить деньги на то же самое? И тогда мы с братом решили привезти на Трезариан женщин. Самый дорогой и необходимый товар. Некоторым давали деньги для поддержания семьи и говорили правду, другим просто врали. В итоге у нас получилось привести на корабль около сорока красоток. Каждой подмешали снотворное в приветственный коктейль и заперли в каюте. Мы могли бы неплохо заработать на этом, но вся загвоздка была в твоем прадеде. Аллен упрямился и не хотел снова лететь сюда. Тогда мне пришла в голову мысль заманить на корабль Иду, великую любовь командора. Мы с братом прилетели на Сицилию раньше Мааса. Не знаю, что дорогой его задержало. И я сам отправился к твоей прабабке, Матео. Сказал ей, что меня прислал Аллен. Он вернулся, но не может покинуть корабль. Мне только исполнилось четырнадцать, но врать я умел хорошо. Ида мне поверила и сама помчалась в Патагонию. Дальше все оказалось просто. Аллен согласился вернуться, а Ида весь полет проспала в каюте, впрочем, как и другие девушки. Мне очень хотелось намекнуть Маасу, или даже прямо сказать об Иде. Но Гилберт строго запретил, ибо твой прадед обладал непредсказуемым характером. И брат боялся, что Аллен просто поменяет курс и вернется на Землю. Поэтому только на Трезариане открылись ему и отдали девушку в оплату за перелет. Вот собственно и все. Мы все привезли товар, и очень выгодно продали его, что и положило начало богатству наших семей. А Аллен Маас получил оплату за свою работу. Все честно.

– Просто он не собирался возвращаться, – устало выдохнул я. История закончилась. Кто-то нажился и стал еще богаче, а другой обрек свою семью на довольно скудную жизнь.

– Когда генерал Шрай предложил тебя в качестве преемника, я первым его поддержал, прекрасно понимая, что ты должен занять эту должность или место в Сенате по праву рождения.

– Спасибо, сенатор Экк, – поблагодарил я, слегка склонив голову. – Но я склонен думать, что заслужил должность первого Дожа за свои заслуги перед Республикой.

– Это бесспорно, молодой человек, – усмехнулся глава Сената.



– А всего сколько раз летали на Землю или еще куда-то? – вернул я разговор в прежнее русло.

– Мы слетали на Землю еще пару раз. И потом вынуждены были прекратить. Стало опасно. Видишь ли, трезарианские бриллианты отличаются от земных. Они крупнее и чище. В них нет примесей. Просто идеальные камни. Естественно, за ними на Земле началась самая настоящая охота. В первый же наш прилет Аарон Брао умудрился зарегистрировать фабрику по обработке алмазов. Естественно, фабрика значилась только на бумаге и ничего не обрабатывала. Зато на законном основании выдавала сертификаты, свидетельствующие о подлинности камней. В следующий прилет нам удалось продать самую крупную партию архонта. Когда же мы прилетели в третий раз, офис фабрики оказался разгромлен, а сотрудники убиты. Об этом писали все газеты. Поэтому мы продали кое-что по мелочи, купили самое необходимое и предпочли убраться с Земли навсегда.

– Где вы спрятали корабль?

– Построили ангар и замаскировали его под гору.

– Мы теперь точно знаем, что Барт и его сообщники брали корабль Аллена Мааса и возобновили полеты на Землю, тем самым навлекли на нас беду, гораздо бoльшую, чем неучтенное серебро.

– Ты о чем, Матео? – Сенатор Экк напрягся в своем кресле.

– Боюсь, за этим глупцом увязался хвост, или его путь проследили до самого Трезариана с помощью систем навигации. Я опасаюсь, что в любой момент на нашу планету могут нагрянуть незваные гости, которым нужен только архонт. Вы представляете, сенатор, сколько крови может пролиться?

Сенатор промолчал минуту, а потом медленно проговорил:

– Это проклятая планета, Матео. Думаешь, с Земли ее видно? Там все подряд разглядывают в мощные телескопы. Но здешняя атмосфера сама позаботилась о себе, она плотным слоем укутывает Трезариан от посторонних глаз.

– Но вы же знали куда летели? – удивился я.

– Нет, – разволновался Экк Хорт. – Нам, пассажирам, когда мы покупали билеты на «Аквамбус», показали красивые картинки и указали координаты. Поверь, мы летели на совершенно другую планету.

– Наверное, до сих пор трудно свыкнуться с мыслью, что в сравнении со сказками действительность оказалась ужасной, – участливо заметил я.

– Мы летели на другую планету, Матео, – упрямо повторил старик.

Я пожал плечами. Сколько лет прошло, а человек до сих пор чувствует себя обманутым.

– А ты знаешь, как погиб твой прадед? – внезапно поинтересовался он.

Я молчал и во все глаза смотрел на сенатора Экка.

– Мы убили его, – просто сказал Экк Хорт, будто только что поведал мне о своей мигрени или зубной боли.

Я молчал, боясь жестом или словом прервать рассказ главы сената.

– Когда Ида умерла от воспаления легких, мы с братом пришли выразить свою скорбь командору. От горя он ничего не соображал. Просто сидел за столом и рассказывал сам себе, какой замечательной была твоя прабабка. Тут каждый мог его понять, она снискала славу изумительной женщины. И очень сильно любила командора Мааса. Аллен вспоминал, как они познакомились, как впервые поцеловались, и всю эту муть, такую важную для влюбленных. Не знаю, за всю жизнь я схоронил пять жен, но ни по одной из них не пускал слезы.

Я молчал, втайне надеясь, что Экк вернется к прежнему разговору, и я узнаю еще что-нибудь о судьбе своего предка.