Перевернутый город

– Ну, мне бы тоже не хотелось пачкать своей кровью его новый ковер. Хорошо, что наши интересы совпадают.

Утреннее солнце уже начало припекать, когда Файф потянул ее к двери. Ильза была разочарована, не увидев кареты.

– Мы пойдем пешком? – простонала она.

– Тут недалеко, – сказал Файф. – К тому же на подобных миссиях лучше избегать шумихи с каретами и всячески скрывать любые подробности.

Файф приходил в восторг, называя их поход миссией. Он использовал это слово уже раза три.

– Уайтчепел не похож на другие части города. Когда люди могут вести все свои дела, не произнося ни слова вслух, даже самый незначительный шум может привлечь нежелательное внимание. Элиот сто раз повторил, что, раз уж ты идешь со мной, мы должны все провернуть очень быстро и сразу же вернуться.

Они подошли к краю парка и направились на восток к кварталу телепатов.

– Он считает, что я не смогу справиться с телепатом?

Файф закатил глаза, но его улыбка была доброй.

– Иногда в тебе как-то слишком много бойцовского духа. Постарайся держать себя в руках.

Ильза театрально похрустела костяшками.

– Это все из-за жизни на улицах. Не могу ничего с собой поделать.

Кингс-Кросс разделял Камден-Таун и Уайтчепел, поэтому вскоре граница между кварталами оказалась в поле зрения. Ильза старалась не слишком очевидно глазеть на еще одну разновидность дружинников.

Стражи Уайтчепела – стюарды – были одеты в полуночный синий. Двубортные сюртуки с блестящими серебряными пуговицами, черные перчатки и лакированные туфли придавали им сходство с констеблями Иного мира, не говоря уже об одинаковых полупальто, свисающих с одного плеча. Они выглядели самыми элегантно одетыми и дисциплинированными из всех дружинников, которых Ильза встречала.

К удивлению девушки, стюарды были вооружены. Не когтями, чарами или висящими в воздухе сетями, а холодным огнестрельным оружием, которого у них было так много, сколько не понадобилось бы ни одному человеку из Иного мира. Тем не менее эти вооруженные до зубов стюарды, наверное, не выстояли бы против призраков.

Когда Ильза и Файф подошли ближе, стюарды выпрямились.

Люди в полицейской форме со старыми добрыми пистолетами вызвали у Ильзы тот страх, к которому она привыкла. Этот страх даже заставил ее немного затосковать по дому. Самую малость.

– Нам нужно обозначить цель нашего прихода, – прошептал Файф на ухо Ильзе. – Телепатически, я имею в виду. Думай о встрече с Йорном, а остальное спрячь подальше.

Ильза на мгновение запаниковала и начала вспоминать все, что извлекла из уроков с Алицией. Однако именно этого Файф просил ее не делать. Как телепат отреагирует на пошаговую инструкцию о том, как его же одурачить? Ильза не хотела узнать ответ на свой вопрос, особенно имея в поле зрения пистолеты, пристегнутые к поясам, и ряды блестящих клинков на каждой груди.

Не произнося ни слова, командующий стюардами встал на пути у Ильзы и Файфа, и они оказались с ним лицом к лицу. Страж кивнул Файфу, узнав его, потому что тот часто пересекал границу. Затем телепат оглядел Ильзу с ног до головы. Его глаза не были пустыми, как у Алиции. Взгляд командующего стал более острым, когда пограничник сосредоточил его на Файфе, стоящем неподвижно и смотрящем ему в глаза. Через мгновение телепат кивнул и повернулся к Ильзе. Она отбросила в сторону тысячу любопытных вопросов и попыталась говорить прямо в мозг солдата.

«Мы идем в посольство оракулов, чтобы встретиться с послом Йорном, – сообщила она ему, но фоновый гул вопросов не стих. – Что вы видите? На что это похоже? Интересно, а у моих мыслей мой голос? Если бы я думала только о вашем лице и ваших глазах, смотрящих в мои, вы бы вообще что-нибудь увидели? Как вы можете понять, что я не вру?»

Казалось, Ильза и командующий смотрели друг на друга дольше, чем он смотрел на Файфа. Стюард раздраженно хмурил брови, пока наконец не моргнул и из его взгляда не исчезла эту пугающая резкость. Телепат тряхнул головой.

– Так же, как вы можете понять, вру ли я, – сказал он, удивив тем самым и Ильзу, и Файфа. – Вы умеете распознавать ложь.

Стюард подал им знак, что можно продолжать идти, и Ильза с Файфом поспешили дальше. Когда они оказались за пределами слышимости, Файф сказал:

– Думаю, ты ему понравилась. Церик не разговаривает лишь бы с кем.

– Я не справилась! Он узнал, что я умею распознавать ложь!

– Он разрешил нам пройти, так что вряд ли он увидел что-то важное, – Файф нахмурился. – Так ты можешь точно сказать, когда я вру?

– Скажу так: играя со мной в карты, ты бы не выиграл ни пенни.

Файф повел их по улицам Уайтчепела. В узких мощеных проулках теснились ряды покосившихся конюшен, на усаженных деревьями улицах располагались безукоризненно белые особняки и безликие террасы. Подобные городские виды наслаивались один на другой, перемешиваясь, словно колода карт.

Файф был прав: вокруг стояла неумолимая тишина, которая будто бы была частью воздуха. По мере того как они заходили вглубь квартала, тишина становилась все более звенящей. Птицы продолжали петь, подошвы кожаных туфель продолжали стучать по тротуару, детский поезд на веревочке с деревянным рокотом тащился по мостовой. Однако эти звуки не гармонировали друг с другом, чтобы стать признаками живого, дышащего города. Каждый из них, насколько бы тихим и мягким он ни был, будто бы насильно вторгался в оглушительную тишину. Ильза не могла избавиться от ощущения, что за ней и Файфом наблюдают или пытаются услышать их мысли, поэтому девушка удвоила усилия для защиты своего разума.

– Ты должна кое-что знать об оракулах, – сказал Файф, ероша себе волосы. – Ты скоро поймешь, что, несмотря на все твои занятия с Алицией… – Мальчик замялся и, очевидно, решил не упоминать Павла в разговоре. – В общем, встреча лицом к лицу с опытным оракулом будет нарушать твои личные границы. От этого нет никакой защиты. Понимаешь, даже талантливые и обученные оракулы, такие как Йорн, имеют все знания вселенной и должны согласовать их с тем, что узрели. То, что они хотят уточнить, может быть изнурительным и долгим процессом, как попытка удержать на месте судно при отсутствии якоря. Якорем для оракулов служит отправная точка. Такой точкой может быть, например, человек. В присутствии Йорна все, что он пожелает узреть относительно тебя или меня, будет лежать на поверхности.

Однако все то, что Файф сказал, никак не относилось к оракулам, на которых Ильза могла наткнуться в Уайтчепеле. Он предупредил ее, что такая вероятность существует, и действительно, в поле зрения Ильзы скоро появился оракул, несущий на почту башню из посылок. Одет он был как слуга и шел ленивой плавной походкой, свойственной для рядового курильщика веманты. Только что-то было не так. Он делал уверенные шаги, а ноги не волочились по земле. Сжимающие свертки руки мужчины не тряслись. Однако голова оракула была наклонена вниз, как у провинившейся собаки, и когда он подошел ближе, на его лице Ильза увидела вызывающее мурашки на коже отсутствующее выражение. Ильза считала, что глаза оракулов – это бездонные пропасти, пока не посмотрела в глаза этого человека. В них не было жизни, как у Лайлы или Фредди Хардвиков. Взгляд посыльного был таким же отсутствующим, как у мертвеца.

Некоторые оракулы проводили годы, чтобы отточить свои навыки и не потерять рассудок. Другие заглушали натиск бесконечного потока информации при помощи веманты. Была еще и третья категория, подобных идущему навстречу оракулу. Они отдавали контроль над своим разумом телепатам и вели рабское существование, бездумно подчиняясь приказам своего господина в обмен на душевное спокойствие, которое он мог им гарантировать. Порабощенные телепатами оракулы могли думать только о своей работе. Их история, семья и даже имена переставали существовать и иметь смысл.

– Но Принципы запретили рабство, – сказала Ильза, когда Файф ей все объяснил.

– Договор между телепатами и оракулами был частью Принципов, – сказал Файф. – И Уайтчепелу, и Доклендсу этого хотелось. Йорн представительствует здесь для того, чтобы защищать оракулов от жестокого обращения, заниматься их распределением и администрированием, – он рассмеялся. – Это была идея твоей матери. Кажется, она говорила, что самый верный способ понять, что человек серьезен в своих намерениях, – поставить бюрократа на его пути.

Ильза попыталась не дрожать, когда оракул проходил мимо них. Этот человек, по сути, был ходячим трупом. В то же время девушка понимала его выбор.

Ильза представляла себе, что дом посла расположен на богатой улице и представляет собой официальное здание, на котором, возможно, даже развевается флаг Доклендса, если такой вообще существовал. Мощеная улочка, на которую привел Ильзу Файф, была далека от высшего класса, хотя в Лондоне существовали и более бедные районы, в некоторых из которых Ильза когда-то жила.


Дом посла был одним из трех бесцветных трехэтажных зданий с общей террасой, боковая часть которой с одной стороны покосилась, как будто кто-то вытащил из ряда книг книгодержатель[14], и грозила вот-вот повалиться набок. Бросив взгляд на несколько окон, Ильза увидела, что большинство домов переоборудованы в квартиры. Если это тот уровень роскоши, который мог отвлечь оракула от войны между фракциями, то как же ужасно, должно быть, выглядело жилье в Доклендсе.

Когда Ильза и Файф позвонили в дверь Йорна, их встретила и провела в гостиную застенчивая служанка. Девушка не была оракулом, так что Ильза предположила, что она, скорее всего, телепат. По крайне мере, дом оказался довольно уютным. В гостиной, увешанной разноцветными тканями, с потолка свисала связка вычурных медных светильников, а под ногами лежал обнадеживающе дорогой ковер с замысловатым разноцветным узором из животных и растений. Картину завершал густой приторный аромат роз.

– Так Йорн – марокканец? – пробормотала Ильза.

– Думаю, кто-то из его предков был мараукканцем, но сам Йорн – прирожденный кокни[15], – Файф нахмурился. – Ты же хотела сказать мараукканец, да?

– А я разве не так сказала?

Прежде чем Ильза успела втиснуть в свои и без того пошатнувшиеся представления о мире неправдоподобный образ кокни-посла с предками из страны, которая по идее должна называться Марокко, позади них зашуршала бисерная занавеска, и в комнату вошел оракул.

– О, никак это младший брат Эстер, – сказал он: Мужчина явно был кокни, хотя и говорил на английском лучше Ильзы. – А здесь у нас… – Оракул внимательно осмотрел Ильзу, и уголок его рта дрогнул. – Итак, речь пойдет о делах семейных.

– Здравствуйте, – неуверенно произнесла Ильза.

Невысокий и широкоплечий Йорн обладал широким лицом с крупными чертами. Кожа его была смуглой, но при этом отливала холодным голубым оттенком. Как и каждый оракул, которого до этого видела Ильза, он выглядел так, словно его организму требовался кувшин жирных сливок. Волосы мужчины чудесного медного цвета уже начинали редеть на макушке, в отличие от бровей, которые продолжали оставаться пышными, разделяя лоб и лицо, подобно тому, как неухоженная живая изгородь в преддверии весны разделяет соседские участки.

Посол в ярко-оранжевой мантии из дорогой ткани пересек комнату, несколько раз подворачивая по пути свои длинные рукава, и взял руки Ильзы в свои. Девушка резко втянула в себя воздух, но не отстранилась даже тогда, когда губы Файфа сжались в тонкую линию.

– Вы так красивы, мисс Рейвенсвуд, – промурлыкал Йорн, окидывая девушку взглядом белых глаз. – Поистине, самая очаровательная молодая леди, которую я встречал за долгое время. Было бы вопиющей несправедливостью доставить вашу голову благословенному провидцу.

Ильза отдернула руки, каждый мускул в ее теле напрягся, готовый к превращению. Файф настороженно потянул девушку за локоть и спрятал ее за своей спиной, что только рассмешило Йорна.

– Я шучу, мистер Уайтлиф. Мы с вами оба прекрасно знаем, что меня бы здесь не было, заботься я о мелочных интересах фракций. – Посол подошел к одному из кресел с шелковой обивкой и, растянувшись в нем как кот, театрально вздохнул. – Я не могу потакать всему этому притворству. Меня это утомляет. Так что давайте не будем притворяться, что надуманная ссора моего народа с вашим – это что-то важное.

– Почему? – спросила Ильза до того, как успела подумать над своими словами. – Почему они делают вид, что мы похитили кого-то, когда знают, что это неправда?

– Потому что вы ничего для них не делаете и ничего от них не хотите. В этом городе, красавица, подобная позиция делает вас их врагом. Прошу, – Йорн указал жестом на кресла, и Ильза с Файфом сели. – Чем могу вам помочь?

– Дело весьма щепетильное, – сказал Файф.

– Мальчик мой, в этом забытом звездами городе даже дыхание – дело щепетильное.

– Начинаю это понимать, – пробормотала Ильза.

– Мы хотим знать все, что вы можете рассказать нам о пропавшем подмастерье провидца – Когне.

На лице Йорна медленно расплылась улыбка.

– Это не дешевая информация, – сказал он, и в его пустом взгляде вспыхнул алчный огонек.

Файф нахмурился.

– Мы не просим предсказаний. Просто надеемся, что вы, как влиятельный оракул, знакомы с Когной или хотя бы что-то знаете о подмастерье.

Лицо Йорна посуровело. Мужчина указал на Ильзу кивком.

– Вы в этом городе недавно, – сообщил он ей. – Ваш друг сейчас оказывает вам медвежью услугу, пытаясь провести меня. Поэтому лучше послушайте мой совет, красавица: знайте цену всему и не отдавайте даром то, что может быть продано.

Последнюю фразу он сказал, глядя на Файфа. Тот, в свою очередь, посмотрел на оракула прищуренным взглядом.

– Я должен был догадаться, – сказал он.

– Мы не взяли деньги, – растерялась Ильза.

– Звон монет меня не привлекает, – с презрением ответил Йорн. – Скажите мне, красавица… Кто ваш самый могущественный друг?

– Не уверена, что знаю ответ.

Йорн снова рассмеялся, ворчливо и злобно.

– С телепатами опасно проводить слишком много времени, – сказал он, наклоняясь в ее сторону так сильно, что Ильза была уверена – оракул сейчас вывалится из кресла. – Они скажут вам, что все знания принадлежат им, потому что они могут заглянуть в ваш слабый крошечный разум. Это льстит им и льстит вам. Ваша собственная история гораздо больше того, что вы храните здесь, – оракул постучал себя по виску. – Она будет жить после вашей смерти. Она переживет детей ваших детей и всех, кто ее знал. И я все это вижу. Если захочу понять, кто ваш самый могущественный друг, я просмотрю вашу жизнь и сплетенные с ней жизни, а потом сам решу, что есть правда. Вам нужно лишь дать мне свою ладонь.

Йорн говорил небрежно, но Ильзу было не провести. Если это и есть та цена, которую следовало заплатить за информацию, то она оказалась довольно высокой. Сила оракула была огромной, если верить его собственным оценкам. Что еще он мог понять, глядя на прошлое и будущее Ильзы? Насколько опасно было раскрывать перед ним так много? Инстинкты девушки подсказывали, что это очень опасно, и ее прошлый опыт безоговорочно соглашался с этим. Это не простая игра в вопросы, а обмен части себя на шанс найти брата. Ильза бросила взгляд на Файфа, который неопределенно пожал плечами. Решение оставалось за ней.

– Если деньги вас не интересуют, то чего стоит ваша информация? – Ильза многозначительно оглядела комнату. – Вы бы не смогли так роскошно обставить свой дом одним лишь знанием секретов.

Йорн бросил на девушку оценивающий взгляд, который, казалось, длился целую вечность.

– Оракул бы никогда не задал подобный вопрос. Чего стоит информация? – усмехнулся он. – Чего стоит знание? Вы даже не представляете, как мало понимаете, девочка моя. Вы хотите знать, как я заработаю на полученной от вас информации? Кому я ее продам, чтобы заплатить за свои шелка и табак? За все желания моего сердца? Как наивно, – он широко развел руками. – Знание – это то, чего я желаю. Это самая ценная вещь на этой земле, и вот я здесь, отдаю ее совершенно бесплатно.

– Значит, вы никому не расскажете то, что узнаете от меня?

Йорн сидел неподвижно, как кошка, и улыбался.