Перемирие с мажором

— Какое шоу с утра! — раздаётся немного заспанный голос, заставляя меня вздрогнуть. Конечно, ему надо появиться именно в этот момент, ни минутой позже. — Меня ещё никто так не встречал. Ценю.

Пускай хоть на камеру снимает. При моём росте постоянно приходится идти на такие ухищрения. Скалолазание — моё всё.

Спустившись, ставлю кружку на стол и поворачиваюсь к Девятову, который прислонившись к кухонной стойке, проходится по мне сонными глазами. Он в одних шортах. Позволяю себе покапать слюной на его торс. Мифические кубики пресса я видела только на картинках, вживую ни разу. Зрелище действительно привлекательное, несмотря на их обладателя. Упругие мышцы подтверждают, что тренажёры в доме используются. Получив достаточно эстетического удовольствия, возвращаюсь к плану "бодрость".

— И тебе доброе утро! Пожалуйста, не убирай мою кружку туда, тогда без шоу обойдёмся, — сейчас он включит стендап-комика. Смотрю на него в ожидании. Удивительно, ничего не происходит. Пристально изучает меня, без усмешки.

— Ты не достаёшь, — улыбка в утверждении проскальзывает. Я как бы к почти эпилептическому припадку готовилась, поэтому повода раздражаться не вижу.

— Ага… — сосредотачиваюсь на приготовлении кофе.

— А твои родители…они… — он смущён?

- Нормальные?

Устало вздыхает и смотрит на меня, как будто в меня птица-говорун вселилась! Сам начал спрашивать, я закончила. Что не так на этот раз?

— Какого роста? Я хотел спросить какого они роста! Ненормальной себя ты сама считаешь!

— Я в бабушку.

Достаю телефон и показываю совместную с родителями фотографию. Мама ростом метр семьдесят три, папа метр семьдесят семь. У меня папины глаза, мамин овал лица и цвет волос. Я не удочерённая и не от соседа, как "остроумно" шутят некоторые. Вопросов больше возникнуть не должно.

— Сахар? — резко меняет тему. Что с ним происходит? Мне некомфортно. Беседы я сегодня не планировала, мне вчера хватило. Любое слово может послужить спусковым механизмом, сегодня я просто не выдержу очередного приступа человечности от Девятова.

— Неа… — утыкаюсь в телефон, давая понять, что разговор окончен.

Пьем кофе в благодатной тишине и я немного расслабляюсь.

— Я в магазин. Есть пожелания? — споласкивая кружку, снова обращает на меня внимание.

— В том, что за углом, никаких, — спокойно отвечаю и продолжаю листать социальные сети.

— А с ним не так? — по резкой интонации я понимаю, что он начинает выходить из себя.

— Рома, там в два раза выше, чем в сетевых супермаркетах, — объяснять богатому наследнику, что супермаркет элитного района продаёт самые обычные товары по элитным ценам, абсолютно бессмысленно. Я из семьи обычных врачей. В роскоши не купаемся, но и милостыню не просим. Распинаться и навязывать речи на счёт необходимой некоторым экономии не собираюсь. Каждый живёт по своим возможностям. Главное, пусть поймёт мою позицию, остальное — не моё дело.

— Тогда поехали, — немного подумав, командует хозяин квартиры.

— Куда? Зачем? — мне не от умного дома инструкция нужна, а от головы товарища напротив!

— В магазин, отодвигать твою голодную смерть, — столько самодовольства в голосе! Складывается впечатление, будто я посреди леса, а он только что меня подвезти предложил, единственный за лет десять.

- Ладно.

Довольно улыбается, но не уходит. Чувствую, смотрит, как я мою кружку и ставлю рядом с чайником. Поворачиваюсь с немым вопросом — он понимает, почему я это делаю? Он вынужденно кивает, а я задумываюсь дело в педантизме или чём-то ещё.

- Ты письма с приглашением ждать будешь или так пойдешь собираться? — пора начать считать сколько у него длятся периоды нормальности. Выведу какую-нибудь формулу, денег не заработаю, зато какой-нибудь девушке облегчу жизнь.



‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍14. Совместный ужин

В супермаркете мы не разошлись в разные стороны, как ожидалось. Вместе бродили между рядами, медленно наполняли тележку, обменивались колкостями, кривлялись, когда наши вкусы не совпадали. Выяснилось, что в еде у нас схожие предпочтения, особенно по части сладкого. Наш девиз — бери больше и будет тебе счастье. На кассе я подсчитывала стоимость выбранных мной продуктов, чем разбудила в Девятове дракона. Он разве что пламя не извергал. После оглушающего рявканья "ВОРОНОВА", он послал меня…сворачивать кровь кому-нибудь другому. Я бы побродила, без проблем. Исключительно развеяться. С меня одного Романа Кирилловича хватит, второй должен идти в комплекте с ящиком валерьянки. Уйти мне не удалось, потому что стоило сделать шаг, как Рома вцепился в мою руку и не отпускал до самого выхода из магазина. Очевидцы этой сцены едва не задохнулись от умиления. Прям любовь с первого вопля.

На обратном пути, вместо прослушивания занудных экономических показателей, мы болтали. Ничего сверхличного, общие темы: погода, впечатления о городе, университет, музыка. Не было ни раздражения, ни дискомфорта.

В данный момент я гипнотизирую духовой шкаф. Ещё две минуты. Лодочки из слоенного теста, фаршированные курицей и грибами, сводят меня с ума ароматом выпечки и видом румяной корочки, покрытой золотистым расплавленным сыром. Весь пол слюной закапала.

Мама вчера приготовила и скинула мне фотку. Я чуть экран лизать не начала. Руки чесались приготовить, поэтому предложение Ромы съездить в магазин пришлось очень кстати.

- Телевизор в другой комнате, — бодрый мужской голос рядом искрится озорством. У него определённо талант появляться в нужное время. Даже не напугал. Прогресс.

- Это интереснее, — громко сглатываю и начинаю считать секунды до звонка таймера.

Десять. Девять. Восемь. Семь…Ше… Рома открывает дверцу и делает шумный вдох:

— А говорила готовить не умеешь!

— Ой ли… — беру вторую тарелку и ставлю перед ним. Накладываю по две "лодочки" каждому. Пока остывает, занимаюсь чаем.

— Засчитано, — оголодавший сын олигарха не ждёт, когда подстынет, откусывает и прищуривает глаза. — Что сделать, чтобы ты всегда готовила? У тебя есть просьбы?

— Нет. Это разовая акция, — смеюсь и внутренне облизываюсь, аппетитно жуёт зараза! Кажется, на завтра ничего не останется. Какое завтра, сейчас бы ещё одну успеть ухватить!


— А ты откуда ночью пришла? — невинно интересуется в перерыве между укусами. Его осведомлённость настораживает. Я не думала, что он следит за моими передвижениями.

— С работы, — бросаю как можно нейтральнее и тоже приступаю к еде. Он притих, смотрит на меня исподлобья, недовольно поджав губы. Сейчас последует очередная выволочка.

— Давно работаешь?

Оттягиваю неизбежное тщательно пережёвывая еду.

— Давно? — нажим в его голосе не оставляет сомнений, что ответ особо и не требуется.

— Первая неделя.

— И кем же? — Девятов полностью сосредоточился на мне. Участившееся дыхание, пульсация вены в районе виска и сжатый кулак подтверждают приближение вспышки агрессии.

— Дополнительная официантка три дня в неделю. А ты к чему интересуешься? — сосредотачиваю внимание на белой крапинке на поверхности столешницы.

Стук кулаков по столу отдаётся эхом в голове.

— Ты ЗАДОЛБАЛА меня уже! Тебя никто не гонит, можешь хоть до конца учёбы жить! Блять, какого хрена тебе не сидится ровно? Большинство мечтает так жить! — его слова пропитаны неприязнью и надменностью. Последняя срабатывает спусковым механизмом для меня.

— Хватит на меня орать! Найди себе другую девочку для битья. Ори, запугивай, делай, что хочешь, а меня оставь в ПОКОЕ! Я каждый день встаю на час раньше, потому что ехать приходится с двумя пересадками! Половину времени я боюсь элементарно сломать что-либо! Каждый раз перед выходом я по пятнадцать раз проверяю ничего из своих вещей не оставила в ванной или на кухне? Продолжать? — волна злости накрывает с головой, оставляя здравый смысл далеко позади.

- Подойти и поговорить ты НЕ МОЖЕШЬ? — злая язвительность хлёстко бьёт, подпитывая меня.

- Да я не знаю как ты отреагируешь! Попросила работника помочь с коробкой, оказалась патаскухой. Любое действие может спровоцировать тебя. Даже сейчас ты не выслушал, а сразу пену изо рта пустил, может, я на подарки зарабатываю или просто деньги нужны…Я не хочу жить с тобой. Понимаешь?! — яростным шипением слова вылетают сами собой.

Бегу в комнату, вытаскиваю из кошелька две тысячные купюры и возвращаюсь на кухню. Он всё также сидит, невозмутимо пьёт кофе. Кладу деньги на стол и ухожу.

В комнате некоторое время хожу вперед-назад, адреналин постепенно спадает. Подавляю слёзы, неумолимо приходящие на смену гневу. Слёзы лишь ухудшат моё состояние. Постепенно прихожу в себя. Начинаю собирать вещи на работу. Когда рука автоматически потянулась к папке с документами замираю. Выхожу на балкон и открываю окно, впуская отрезвляющую прохладу ноября.

Каждое сказанное мной слово — жалкая правда. Сейчас я в большем смятении, чем полторы недели назад. Каждый день сплошная лотерея "Что сегодня выкинет Девятов?". С каждой мыслью я погружаюсь в дебри разочарования и жалости к себе. Однозначно, прекратить жить в этой квартире — самый разумный вариант.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Беру папку с документами в руки. Интересно, если завтра вернусь за вещами, найду их в комнате или на мусорке? Дверь открывается, на пороге стоит Девятов с непроницаемым выражением лица. Он медленно подходит. Я настолько сосредоточилась на попытке понять его следующий шаг, что папка оказалась в его руках без каких-либо усилий. Подняв документы максимально возможно над головой он разворачивается и расслабленной походкой уходит.

Грудь наполняется болезненными спазмами. Слёзы оставляют горячие дорожки на щеках. Беззвучно плачу от собственного бессилия.

Я теперь даже переночевать в нормальной гостинице не смогу. Пока он не отдаст папку, я вынуждена жить в этой квартире. Я не могу никак на него повлиять, ни морально, ни физически. Ненавижу его.



15. Продолжение вечера

Что я сделала не так?! Почему каждое моё слово доводит его до бешенства?! Зачем я вообще согласилась жить здесь?! Почему он не оставит меня в покое?! Что мне теперь делать?! Что он ещё придумает?! Ответов на эти вопросы у меня нет, также как и документов.

Прокрутив ситуацию на кухне несколько раз, я поняла, что вообще не надо было отвечать. С другой стороны сожаления, что высказала ему, не испытываю.

Мой приступ жалости к себе продлился минут двадцать. На смену чувству собственной беспомощности приходит гнев. Надо прекратить копаться в этом. Слишком много Девятова в моей жизни. В последнее время все мои мысли так или иначе сводятся к этому человеку. Надо сосредоточиться на предстоящей работе, а не фантазировать на тему расчленения сына олигарха.

Взяв себя в руки, заканчиваю собираться и выхожу из комнаты. Звук льющейся воды в ванной приносит мне облегчение, есть шанс тихонько уйти. По стеночке дохожу до гардеробной, хватаю куртку, ныряю в сапоги и выхожу из квартиры. В лифте привожу себя в нормальный вид. Расслабляюсь только оказавшись на улице.

Добираюсь до работы на полчаса раньше. До сегодняшнего дня я не обращала внимания насколько здесь всё потрёпано: диванчики местами порваны и прожжены сигаретами, некоторые стулья отремонтированы скотчем, снизу краска на стенах почти вся облупилась, барная стойка, просевшая в середине, вся в сколах. Невольно морщусь от спёртого воздуха в помещении. Не самое приятное место для отдыха.

Придаю лицу дружелюбное выражение и иду в помещение для сотрудников, где бармен, пара танцовщиц и официантка Настя о чём-то активно спорят. Незамеченной прохожу за ширму. Переодеваюсь в рабочую одежду: зауженные чёрные джинсы, такого же цвета футболка с V-образным вырезом, туфли на танкетке, придающие сантиметров десять роста. Собираю волосы в высоких хвост. Кручусь перед небольшим зеркалом, в принципе, выгляжу неплохо. О недавних событиях напоминают лишь излишняя бледность и лёгкое покраснение глаз.

— Всем привет, — вспоминаю о вежливости, освобождая "раздевалку" для прибывших девочек.

— Ты ведь Катарина? Подойди к администратору, — говорит бармен — худосочный парень ненамного старше меня медленно проходится по мне заинтересованным взглядом. Чувствую себя как под микроскопом под масленым взглядом парнишки.

— Хорошо, спасибо.

Зачем я могла понадобиться не представляю, главное, чтобы не уволили, а остальное можно решить.

Опознать администратора мне помогает лишь бейджик на одежде. Темноволосая девушка с ярким макияжем, в чёрном мини-платье с вырезом до пупка больше похожа на посетительницу. Делаю глубокий вдох, морально готовясь к неприятной беседе. Не чай попить же меня позвали.

— Здравствуйте. Я Катарина. Вы просили подойти.

Девушка смотрит на меня с гримасой почти отвращения на лице. Знаю, что до "Мисс Вселенная" не дотягиваю, но и Квазимодо в родственниках не числится. Что происходит?!

- Твоя одежда не подходит для работы, — от такого заявления моя челюсть норовит закатиться под плинтус.

- Что не так? — дружелюбие с вежливостью забились в угол, уступив место резкости.

- Всё не так. Ты работаешь в клубе, а не в столовке. Посетители хотят видеть сексуальную нимфу, а не девицу в бабушкиных шароварах. Посмотри в чём девочки ходят. Ладно, сегодня уже так отработаешь, — снисходительно махнув на меня рукой, походкой от бедра она пошла в направлении бара.