Перекресток трех дорог

Привели Стасика Гусева. Клавдий Мамонтов видел его голым – там, в спальне на вилле Арнольда. Теперь – одетым в узкие облегающие кожаные брюки, белую несвежую футболку. У младшего из Гусей – щуплого и субтильного, как подросток, были длинные темно-русые волосы – порой он собирал их в хвост, но сейчас они рассыпались по плечам. Лицо у него было худое, землистое. А круглые глаза слегка навыкате. Клавдий Мамонтов мысленно вспомнил снимок актрисы Зои Федоровой… Нет, невозможно, чтобы и старик в парке обознался, принял этого парня за женщину!

– Ты с братом прикончил Мишу Алтайского, – в лоб заявил ему полковник Гущин. – Я это знаю, и ты это знаешь, парень.

– Да пошел ты, мент. – Младший Гусев зло усмехнулся.

– Чистосердечное признание смягчает вину.

– Пошел ты…

– У нас доказательства, что Алтайского убили ты и твой братец.

– Пошел ты на…

Полковник Гущин железной рукой взял младшего Гуся за горло, сдавил. Тот захрипел.

– Невежливый ты, Стасик… такой грубый.

– А ты… в гробу я тебя видел… – Младший шипел, источая взглядом ярость и ненависть. – Ничего… ничего не скажу… ты меня… задушишшшь.

– Федор Матвеевич! – крикнул Клавдий Мамонтов. Его поразили глаза Гущина над маской, лишь только он услышал про «гроб».

– Полковник!

Гущин отшвырнул младшего Гуся к стене. Тот сильно ударился об нее.

На пороге – дежурный по УВД.

– Вам из Главка звонят, дозвониться не могут, вы свой телефон выключили на время допроса?

– Что еще? – Гущин ни на кого не смотрел.

– Они велели вам передать – новый труп нашли! Вам надо срочно приехать.

Макар и Клавдий Мамонтов переглянулись.

Гущин содрал с рук перчатки, достал из кармана пакет, аккуратно запаковал их и положил на подоконник. Достал из кармана новые перчатки, надел. И только после этого вытащил свой мобильный и включил его.

А кошмар уже ждал их за порогом.





Глава 29

След на земле




Участок леса оцепила полиция. Полковник Гущин, Макар и Клавдий Мамонтов попали в лес с просеки, чем-то похожей на ту, где был сбит вепрь и перевернулась «Тойота». Но место было совсем другим. Из Балашихи они снова почти вернулись в Фоминово, но на этот раз проехали его почти полностью. Большой лес находился на границе двух подмосковных районов. В лесу не было ни дач, ни водоемов. Два больших дачных поселка располагались в трех километрах – их от леса отделяло торфяное болото.

От торфяного болота начиналась линия электропередачи, там же стояли вышки мобильной связи. От них в лес уходили две узкие дороги. Полицейские указали полковнику Гущину, когда они все втроем приехали на место происшествия: ступайте по этой тропе. И они углубились в лес. Вторая дорога описала петлю и внезапно соединилась с первой тропой. А из лесной чащи к скрещению троп выходила еще одна лесная дорога – довольно широкая. По ней вполне могла бы проехать машина.

То, что они увидели на земле, находилось как раз на этом импровизированном перекрестке трех дорог-троп. Густой лес подступал со всех сторон.

Черное выжженное пятно на земле.

Клавдий Мамонтов сначала увидел только его.

И еще одно пятно – намного больше.

В малом пятне – какой-то обгорелый комок.

В большом пятне – обугленный человеческий труп.

– Мужчина, судя по остаткам одежды, – сказал полковнику Гущину патологоанатом, вместе с экспертами-криминалистами прибывший на место раньше их. – Я только начал осмотр. Зубы… зубы видите его? И они в неплохом состоянии. Судя по зубам – это молодой мужчина, возраст от восемнадцати до тридцати лет.

Клавдий Мамонтов смотрел на черный череп, оскалившийся в предсмертном вопле.

– Давность не меньше трех-четырех дней, – патологоанатом длинным пинцетом копался в пепле рядом с телом и под ним. – Его вообще случайно здесь обнаружили.

– Кто нашел тело? – спросил полковник Гущин.


– Бывший лесничий. Пенсионер, ему до сих пор плохо, – ответил Гущину старший из оперативников. – Сердце прихватило. Мы ему «Скорую» прямо сюда, на просеку, вызвали, как приехали по его звонку. Еле нашли здесь в чаще. Старик перепугался насмерть. Сказал нам, что в лес мало кто ходит. Во-первых, природное болото торфяное. Во-вторых, здесь на протяжении почти пяти лет стоит табор цыганский – там, за оврагом. Они с дачниками конфликтовали. И ни дачники, ни местные сюда не ходили давно из-за этого.

– Табор до сих пор в лесу? – спросил Гущин.

– Как только объявили карантин в конце марта, они сразу снялись с места и уехали назад – куда-то на Волгу. Лес сейчас пуст. Вы видите – этот перекресток троп, его не так просто найти. Ни с просеки, ни от лесной дороги его не видно. Бывший лесник про него знает. Видимо, тот, кто это сотворил, тоже неплохо ориентируется в здешнем лесу.

– Понятно. – Полковник Гущин кивнул.

Клавдий Мамонтов отметил, что Гущин на этот раз, хоть и в маске своей медицинской, и в перчатках, и стоит, соблюдая «социальную дистанцию», но все же ведет себя на месте происшествия гораздо более спокойно и привычно, чем тогда в лесу у монастыря. Или ужасные события заставили его отвлечься от собственных страхов и фобий?

– Нам про след на земле лесник сказал. – Патологоанатом обернулся к ним от тела. – Это его до смерти и напугало. Он же профессионал, по следам читает. Да я и сам сейчас вижу. А вы, полковник?

– Да, я тоже это вижу. – Гущин мрачно кивнул.

– А что? Что такое? – встревожился Макар. – Какой еще след на земле?

Гущин указал ему на черную полосу на дерне – он шла от большого выжженного пятна.

– А что это значит?

– Чувствуете запах? – спросил патологоанатом. – Столько времени прошло, тело здесь лежало на открытом воздухе, но еще можно его ощутить. Это бензин. Жертву облили бензином. А след на земле свидетельствует, что… его сожгли заживо. Он весь этот короткий путь прополз… горел и полз… потом умер.

– Остатки одежды на нем. – Гущин смотрел на выжженное пятно и обугленный труп. – Кроссовки примерно сорок третьего размера. Рост где-то метр семьдесят пять… молодой.

Судмедэксперт и криминалисты осторожно ковыряли пинцетами пепел. Начали вытаскивать какие-то предметы и укладывать на траву.

– Это был его мобильный. Мало что от него осталось, расплавился… это, скорее всего… обугленная кожа… наверное, портмоне. Стойте, а здесь что такое?

Патологоанатом пинцетом поддел нечто в пепле – цепочка…

Он вытянул черные от сажи ключи с металлическим брелоком-жетоном

– Не от дома, от авто.

– Похоже, от мотоцикла. – Полковник Гущин рукой в перчатке забрал ключи, потер жетон-брелок, достал из кармана свой антисептик, побрызгал, смывая сажу.

– Тут номер… автомобильный номер выгравирован, – сказал он. – Проверьте срочно по банку данных.

Он отдал ключи с брелоком оперативникам.

Его внимание привлек черный бесформенный комок, лежащий в центре малого выжженного пятна.

– А это что такое, по-вашему?

– Это останки какого-то животного. – Возле пятна работал эксперт-криминалист. – Идентификация по таким останкам невозможна, однако…

Он тоже осторожно поддел что-то в сером пепле и потащил. Что-то обугленное. Макар и Клавдий Мамонтов подошли ближе.

Обгорелый тонкий ремешок с металлическими заклепками и…

– Часть собачьей шлейки, поводка, – заявил криминалист уверенно. – Я на свою точно такую же надеваю – кожаную, а не синтетическую, там пропитка против блох. Мелкая порода, судя по остаткам шлейки – пекинес, болонка, пудель.

– Мы кое-что нашли! – крикнул со стороны лесной дороги один из оперативников, которые прочесывали участок леса, примыкавший к перекрестку.

Полковник Гущин, Макар, Мамонтов и эксперт-криминалист направились к дороге.

В траве на обочине валялась металлическая бутылка ярко-розового цвета.

– Термобутылка, – сказал эксперт. Он поднял ее, держа рукой в перчатке. – Пробка, как в термосе, герметична. И там что-то есть. – Он взболтнул, затем осторожно отвинтил пробку.

Они все почувствовали резкий кислый запах.

– Молоко. – Эксперт глянул на них, на бутылку. – Прокисшее молоко. Пригодно для исследований на предмет обнаружения в нем наркотических или психотропных веществ. А также алкоголя, хотя здесь его запах и не присутствует.

– Мне нужен анализ ДНК с этой бутылки, – попросил полковник Гущин. – Если она там есть, конечно.

– Вы думаете, бутылку бросил здесь убийца?

– Ну, не лесник же. Хотя уточните у него – может, это он со страха уронил.

Они находились на перекрестке еще два часа, пока шел полный осмотр места и прилегающей территории.

– Его что же, живым сожгли? – шепотом спросил Макар у Клавдия Мамонтова. – Прямо здесь?