Пепельный рассвет

Пара серебрушек перекочевала из моих рук в загребущие лапки менялы, а письмо отправилось в один из стоящих в комнате ларцов. В другой ларец лег конверт с паролем.

Попрощавшись со словоохотливым клерком, я вышел из конторы и, облегченно вздохнув, отправился на поиски едальни. Война войной, а обед по расписанию!





Глава 5




Ворвавшийся в кабинет молодой человек окинул взглядом пустую комнату и едва слышно выругался. Но вместо того чтобы выйти вон, не застав хозяина апартаментов, решительно пересек кабинет и, обогнув широкий письменный стол, с силой надавил на одну из деревянных панелей, которыми были обшиты стены. Та глухо щелкнула и чуть отошла в сторону. Открыв панель, как обычную дверь, молодой человек глубоко вздохнул и нырнул в темный зев скрытого прохода.

Спустившись по крутой и узкой лестнице, он, словно собираясь с духом, на миг застыл у тяжелой, обитой железом двери и решительно… но негромко постучал по массивному дубовому косяку.

Секунда, и тяжелая дверная створка шарахнулась в сторону, и на пороге возник невысокий худощавый мужчина в просторном балахоне и длинном кожаном фартуке поверх него. Визитера обдало резкими алхимическими запахами, да так, что он шарахнулся в сторону, зажимая нос.

– Гюнт?! Сколько раз повторять, не трогать меня, пока я работаю внизу?! – неожиданно мощным для такой тщедушной фигуры басом рявкнул седой алхимик.

– Простите, мессир, – откашлявшись, просипел гость. – Срочное донесение из Альта. Нашелся наш «налим».

– Егерь? – прищурился хозяин дома и договорил уже куда более спокойным тоном: – Какого бредня он забыл в марке Зентра?

– Не имею понятия, мессир, – отступив еще на шаг назад, Гюнт чуть не загремел на пол, споткнувшись о высокую ступеньку лестницы, но все же удержал равновесие и договорил: – Сообщение пришло от Лютана, ходок открыл счет в головной конторе менялы Эриха.

– Вот как, – протянул хозяин дома. – И велик ли счет?

– Больше полусотни килограммов золота в хранилище снесли, – ощерился молодой человек, отчего его лицо, довольно смазливое, исказилось до неузнаваемости.

– Богато живут пустынные егеря, однако, – покачал головой алхимик. – Или это награда за Риберта?

– Вы же знаете ратушных имперских городов, они за медяк удавятся, – фыркнул его собеседник. – Ходоку за помощь в искоренении темного ковена всего двести золотых отсыпали от казначейских-то щедрот.

– Хм, интересно. – Хозяин дома в задумчивости провел ладонью по бородке-эспаньолке, чуть пожевал сухими губами, вглядываясь куда-то в пустоту, но уже через минуту очнулся и, вперив в подчиненного вдруг ставший очень недобрым острый взгляд, отрывисто проговорил: – Егеря взять живым. По возможности. В случае сопротивления – убить. И только попробуй его упустить. Лично на покаяние отправлю!

– Будет исполнено, мессир, – спешно склонившись в глубоком поклоне, проговорил его собеседник, но не ринулся вверх по лестнице, а, выпрямившись, затоптался на месте. Уже было развернувшийся к нему спиной алхимик, явно стремящийся вернуться к прерванной работе, заметил заминку подчиненного и вздохнул.

– Ну?

– Почему так? – коротко, с явной опаской выдохнул Гюнт, все же не сдержав любопытства.

– А ты сам подумай, – скривился алхимик. – Вынырнул мальчишка невесть откуда, натворил дел и канул в никуда, оставив за спиной разворошенный муравейник, в котором и поныне Трибунал разобраться не может. Потом вроде засветился случайно… но как! Полцентнера золота в меняльную контору сдал. Откуда у обычного свободного ходока такие средства?

– Может, от барона этого, новоиспеченного? Вроде бы они дружбу водят… – пробормотал подчиненный.

– Ты сам себя слышишь, Гюнт? Откуда у приграничного барона, который собственную землю еще от тварей не избавил, возьмутся такие деньги? – скептически хмыкнул его патрон. – А и были бы, он скорее на них отряд наемников организовал бы, чтоб будущие родовые владения от черноты зачистить, а остаток на строительство замка пустил бы! Нет, барон ему денег дать не мог. Своих, по крайней мере. А чужие… Какие еще варианты предложишь?

– Ночники? – неуверенно предположил молодой человек.

– А кто мне говорил, что ночная братия Горного за своего этого баламута не признала? – недовольно цокнув языком, парировал алхимик.

– Ну, может, он откуда-то из других провинций в Зентру «забежал» или вообще из того же Ниемана? – пожал плечами Гюнт.

– И расшумелся, чтоб его уж наверняка все заметили, да? – усмехнулся хозяин дома, но тут же разочарованно покачал головой. – Подумай сам, так нормальные трясуны себя ведут? Ты ж сколько лет в этой каше варился… или забыл уже нравы своих бывших коллег?

– Правда ваша, мессир, – согласно кивнул Гюнт. – Чужого трясуна за такие выкрутасы, ночные хозяева живо на пику вздели бы. Во избежание… а к этому они и подойти-то ни разу не смогли. Хотя, говорят, пытались. Но налим, он налим и есть, уходил от топтунов, как в тину.

– Неплохая выучка, да? – заметил алхимик, но, не увидев понимания на лице собеседника, проговорил: – Много ты знаешь таких умельцев, что ночных трясунов в их же городе, как детишек, вокруг пальца обводят? Нет? А я видел. У Моста Плача[9] они так и роились. Давненько это было, правда, еще при старом императоре. И вот у них-то как раз и выучка соответствующая имелась, и деньги водились в весьма немалых количествах. Не свои, понятно, но барон Бейд, тогдашний хозяин Старого отеля, был весьма щедр с подручными и отчета по тратам с них почти не требовал. Было бы дело сделано.

– Считаете, он из «скрытников»? – удивленно воскликнул молодой человек.

– Предполагаю, – кивнул хозяин дома, нетерпеливо поглядывая куда-то в сторону лабораторного стола, от которого уже раздавалось тихое, но очень неприятное шипение, сопровождаемое совсем уж несусветной вонью. Тем не менее уже начавший проявлять явное недовольство задержкой алхимик все же решил объяснить свои выводы молодому помощнику. – Сам суди: связи, деньги… и при этом никаких точных сведений об их обладателе, владеющем весьма специфическими ухватками. Как он ловко от стражи в Горном уходил, тебе напомнить? Всем городом ведь искали его, получается, а поймать так и не смогли. Да и из-под надзора наших… «коллег» ушел, словно его там и близко не было. Это от людей инквизитора-то! Нам повезло, что Лютан в нужном месте и в нужное время оказался. А так упустили бы момент вклада и, кто знает, когда в следующий раз наткнулись бы на этого «налима»? Разве что когда он вексель в ход пустил бы. И то… много ты узнаешь от обналичившего меняльную бумажку купца о его клиенте? Был такой? Был. Приобрел то-то и то-то. Куда делся? Так откуда ему знать? Покупатель, он покупатель и есть. Не сват, не брат. Пришел, взял товар, деньги отдал и ушел. А куда… купец ему не надзиратель. И ищи ветра в поле. Так лучше воспользоваться подвернувшейся возможностью и взять этого ухаря да вдумчиво расспросить его об участии в деле Риберта, а не получится, так прибить, чтоб потом жизнь не портил. Нам ведь и игр с людьми инквизитора хватает, а если в наши дела еще и имперские волкодавы полезут, совсем невесело станет. В общем, если не сможете взять ходока живьем и без шума, убирайте его с концами. Все легче дышать будет. Понял?

– Да, мессир, – кивнул Гюнт и торопливо спросил, догадавшись, что еще чуть-чуть и его патрон взорвется: – А если имперские его искать начнут?

– А ты мне на что, такой ловкий? – с опасной лаской в голосе произнес алхимик. – Сделай так, чтоб не нашли. И поскорее. Чем дольше ты здесь топчешься, тем больше шансов, что скрытник вновь в тину уйдет. Ну? Что встал? Иди уже!

– Уже ушел, мессир. Уже ушел! – Молодой человек отвесил очередной низкий поклон и, не дожидаясь, пока ему в спину прилетит одна из банок с какой-нибудь гадостью, в изобилии водившихся в лаборатории, птицей взлетел вверх по лестнице.



Три дня в Альте не прошли, пролетели. Я вдоволь нагулялся по его улицам-лестницам и площадям-террасам, насладился отдыхом в парке, порадовавшим меня полным отсутствием пыли Искаженных земель, осточертевшей до невозможности, перепробовал десятки блюд в местных ресторациях и почти решился остаться здесь еще на пару-тройку дней, но, оказавшись во время одной из прогулок у северных ворот города, с удивлением осознал, что едва ли не завидую выезжающим на тракт путешественникам. После осознания этого факта желание провести в городе еще несколько полных безделья дней, пропало начисто, и, вернувшись в гостиницу, я поставил ее хозяина в известность, что утром освобожу комнату. Сразу после завтрака.


– Прикажете приготовить припасы для путешествия? – поинтересовался тот.

– На пару дней, – кивнул я в ответ.

– Будет исполнено. – Хозяин гостиницы склонил голову уважительно, но с полным достоинством. Представляю, как корежит от такого действа напыщенных дворянчиков! И ведь поделать они ничего не могут, хозяин «Трех вепрей» – полноправный владетель, пусть и одного-единственного здания. – А сейчас не желаете отужинать, сударь?

– В комнате, – кивнул я, обозрев битком набитый зал трапезной. И нет, меня совершенно не смущало количество едоков, собравшихся в этом заведении. Но вот компания приезжих дворян, оккупировавшая большую часть столов для постояльцев гостиницы, не глянулась совершенно. Шумные, громогласные, да еще и, кажется, изрядно принявшие на грудь… верная гарантия конфликта. Оно мне надо?

– Через четверть часа, сударь. Я пришлю Вельму. – Абсолютно верно поняв мой взгляд, владелец гостиницы кивнул и отошел в сторону, а я направился к лестнице.

Как и было обещано, спустя пятнадцать минут в мою дверь постучала служанка с огромным подносом в руках. Убрав под подушку планшет с открытыми картами из запасов Дима, я впустил Вельму в комнату и, дождавшись, пока она расставит принесенные блюда на столе, закрыл за служанкой дверь. Но приступить к ужину не успел. Стоило мне убрать крышку, накрывавшую для сохранения температуры тарелку с запеченым бараньим боком, как из коридора раздался слабый, приглушенный крепкой дверью вскрик, а следом и сама дверь содрогнулась от тяжелого удара. Непорядок!

Рука сама схватила лежащий на полке арбалет, а через пару секунд я уже смотрел через прицел на застывшего посреди коридора, поддавшего юнца, уже виденного мною в той самой компании дворян, из-за которых я решил ужинать у себя в номере. Охламон в рюшах ошеломленно блымал мутными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд на нацеленном точно в его лоб тяжелом болте-ледянке, а передо мной распростерлась сбитая с ног и пребывающая без сознания Вельма, лицо которой стремительно опухало. Кажется, молодой пьяница сломал девке нос. И почему эти дворянчики считают, что чужую прислугу можно лупцевать, как скотину, а?

– Развернулся и пошел вон, – почти вежливо попросил я.

– А-э-ыыы, – протянул «рюшистый» и, мелко-мелко закивав, попятился назад. Наверное, на этом инцидент и был бы исчерпан, но в этот момент с лестницы раздался чей-то голос, изрядно добавивший моему визави храбрости, отчего речь его вдруг стала вполне членораздельной и громкой. Даже слишком. – Сюда, Меран, Этье! На помощь!

Ответом ему стал топот ног и площадная брань, донесшиеся до нас с лестницы. А в следующий миг в коридоре стало даже тесновато. Похоже, на призыв пьяного юнца откликнулись все его собутыльники разом.

Ждать, пока ощетинившаяся кинжалами компания, явно не собиравшаяся разбираться в происходящем, пойдет в атаку, я не стал. Ухватил пребывающую без сознания служанку за ворот платья и, буквально закинув ее в номер, захлопнул за нами дверь. На все про все ушло едва ли больше трех секунд. Громоздкий засов занял свое место в тот самый момент, когда чье-то тело врезалось в дверь с той стороны. Ну-ну, удачи! Створка дубовая, толщиной в три пальца, петли железные, хрен сорвешь, да и засов, лежащий на массивных кованых крючьях, одним пинком не выбить. Пусть стараются.

Не обращая никакого внимания на обещающие мне все кары земные и небесные, приглушенные крики, доносящиеся из-за двери, я перенес служанку на кровать, и, внимательно осмотрев ее лицо, печально вздохнул. Пьяный отморозок действительно сломал ей нос. Такую красоту попортил! А Вельма действительно была симпатичной девушкой. Впрочем, почему «была»? Она ей и останется, особенно если не тянуть время и вправить нос как можно быстрее… Хм.

Распотрошив аптечную сумку и наполнив теплой водой таз, я вздохнул и решительно взялся за еще недавно миленький курносый носик, после удара пьяного дворянчика успевший превратиться в бесформенную сливу. Аккуратно нащупав хрящ, я мысленно попросил у девушки прощения и… ударивший по ушам визг заставил меня отшатнуться. Ну… зато нашатырь не пришлось откупоривать.

– Все уже, все, – проговорил я, удерживая девчонку за плечо. – Ну не плачь. Нос я тебе вправил, сейчас обработаем его мазью, и через пару дней он станет таким же красивым, как раньше.

– И вовсе он не краси-ивы-ый! – с облегченным вздохом пробормотала Вельма, размазывая ладошками по щекам слезы, сопли и кровь. – Кур-курно-осый!

– Так, стоп-стоп! – Я поставил на табурет принесенный из ванной тазик с водой и положил рядом со служанкой собственное полотенце. – Кончай рыдать и приводи себя в порядок.

А пока девушка послушно плескала в лицо водой, время от времени косясь на сотрясающуюся от ударов дверь, я свернул из ваты пару тампонов, чтоб было чем «запереть» кровотечение из ее «некрасивого» носа. Заодно и обещанную мазь из сумки достал.

– Спан-сибо! – прогундела Вельма, когда я закончил обработку пострадавшей части ее тела.

– Да не за что, красавица, – улыбнулся я в ответ. – Как тебя только угораздило наткнуться на этого…

– Он за мной увязался, когда я вам еду несла, – со вздохом произнесла служанка. – Прижал к стенке и потребовал… этого самого, прямо там, в коридоре. Отказа и слышать не захотел, сразу под юбку полез. А когда я вырваться попыталась, ударил железякой своей. У меня только искры из глаз посыпались, а потом я тут очнулась…

– Железякой? – не понял я.

– Ну, дага у него на поясе была, с широкой такой гардой. Вот ей он меня по носу и приложил.

– А дага в ножнах была? – Я прищурился.

– Да как же! Они ж на поясе висят, как бы он их стащил-то? – фыркнула Вельма и тут же ойкнула. От резкого напряжения мышц кровь из носа пошла с новой силой. Пришлось менять тампоны.

– Ясненько. Значит, пристал, избил, да еще и обнаженным оружием. Ну, попал дворянчик. Как есть попал! – довольно протянул я, но в этот момент дверь под ударами пьяных молодцов ощутимо затрещала. Пришлось свернуть беседу. – Ладно, Вельма. Запрись в ванной комнате от греха, а я пока с этими идиотами разберусь.

Нацепив подхваченный с крюка пояс с оружием, я обнажил палаш, взял в левую руку тяжелый скрамасакс, которым обычно разделывал туши добытых мною искаженных тварей, и, сбросив засов с крючьев, врезал ногой по двери. Со всей дури. А ее у меня с некоторых пор ой как много!

Дубовая створка вылетела, словно пробка из бутылки с шампанским, припечатала сразу двоих штурмующих, оказавшихся на острие атаки, да и следующим за ними пришлось несладко. В коридоре образовалась натуральная куча-мала. И лишь примчавшийся на шум хозяин гостиницы остался на ногах, поскольку не полез в толпу пьяных дворян, а пытался урезонить их, находясь на расстоянии, чтоб не попасть под горячую руку, а такая опасность была. Вошедшие в раж гуляки запросто его отметелили бы.

– Уважаемый Орин, зовите стражу, – проговорил я, наступая ногой на руку одного из пятерых нападавших, пытавшегося направить на меня ручной метатель. Еще трое дворян пребывали в отключке, придавленные дверью, а пятый… он даже пошевелиться боялся. И правильно делал. А то дернется у меня рука, и останется рюшистый кобель без уха… или глаза.

– Уже, – вытерев со лба пот, со вздохом ответил хозяин гостиницы. – Как только увидел, как они вашу дверь штурмуют, так сразу сына к окружному декану и отправил. Эх, такой день пропал! Всех гостей распугали, чтоб их! И чего разбушевались? Что вы им такого сделали, господин Мид? И когда успели?

– Я? Ровным счетом, ничего, – поигрывая кончиком клинка у самой физиономии напавшего на служанку и еще недавно пьяного, а ныне стремительно трезвеющего дворянчика, ответил я. – Это сей представитель рода человеческого возжелал ласки Вельмы, а когда не получил желаемого, ударил девицу гардой обнаженной даги. Нос ей сломал, скакун резвый. Пришлось отобрать у него вашу служанку да лечить ее… она сейчас в ванной комнате забаррикадировалась, подальше от этого охальника.

– Вот ведь! Она в порядке? – искренне забеспокоился Орин.

– Почти, – кивнул я. – Нос я ей вправил, мазью обработал, через пару дней будет выглядеть не хуже, чем раньше.

– Слава Свету. А… этим-то что понадобилось? – Почесав затылок, хозяин гостиницы обвел рукой смирно лежащих на полу гостей.

– Думаю, они на крик рюшистого жеребца явились. Отчего-то сей сударь решил, что арбалет, с которым я вышел в коридор, может представлять для него какую-то опасность, вот и позвал друзей на помощь. – Я взглянул на лежащего у моих ног постепенно приходящего в себя юнца. – Вместе-то не так страшно, верно?

– Верно, – прохрипел юнец, с опаской глядя на пляшущее у его носа острие палаша. И тихо, очень тихо договорил, вот только не учел, что слух у меня получше человеческого. – Ничего, встретимся еще на узкой тропке…

Я растянул губы в улыбке.

– Да с превеликим удовольствием, только потом не жалуйся. Впрочем, такая перспектива тебе и не грозит. Не люблю насильников.

На этом наш разговор и завершился, поскольку на лестнице послышался грохот сапог стражников.