Пепельный рассвет

– Ты не посме…

– Не посмею? – изумился я и позволил своему телу медленно раствориться в темноте. А когда проявился вновь, оскалился в лицо побелевшему как полотно корчмарю. – Твоего Некуса я разделал прямо здесь, на этом самом месте, как и двух его помощников. А четвертого, сидевшего в твоей корчме на мешке с моим имуществом, утащил в подвал барона так, что даже дух-хранитель твоего владения не ворохнулся. Глупый трактирщик, у тебя ведь очень маленький выбор. Ответить на мой вопрос и отправиться домой, трясясь в ожидании визита стражи, но, имея некоторые шансы вывернуться из лап Трибунала… или помучиться, выложить все, что знаешь, и сдохнуть в огне. Итак, каков будет твой положительный ответ на мой вопрос?

– Ты… ты – демон! Темная тварь! – прохрипел, задергавшись в путах, корчмарь, но схлопотал мощный удар по ребрам и застыл на месте.

– Я в корне не согласен с этим определением, знаешь ли, – покачав головой, вздохнул я в ответ, извлекая из-за спины один из реквизированных у бандитов ножей. И улыбнулся. – Но… не могу не признать, твое упорство меня даже радует. Знаешь, в наше время так трудно найти подходящий материал для тренировок… хлипкие людишки пошли. Только начинаешь с ними работать, как они сразу проявляют совершенно ненужную тягу к сотрудничеству и готовы отвечать на любые вопросы. Даже на те, ответы на которые им неизвестны, представляешь? Ну никакой силы воли! И как прикажешь оттачивать мастерство допроса, когда материал еще до первого прикосновения стали выдает все и вся? Ну да ладно, это лирика, так сказать, жалоба непонятого гения. Приступим к работе, пожалуй. Да… вопрос ты знаешь, так что мучить тебя болтовней я больше не буду. Станет совсем невмоготу, ответишь на него, и я остановлюсь. Угу? Надеюсь только, что ты продержишься подольше. Как я уже сказал, мне нужна практика.

Пока я срезал с Биггена одежду, он молчал. Но стоило в процессе избавления пленника от порток «случайно» прикоснуться кончиком ножа к его «мужской гордости», как корчмарь взвизнул.

– С ума сошел?! – возмутился я. – Ты чего под руку пищишь? А если бы я от неожиданности прямо сейчас твои «колокольчики» отрезал?! Это ж, вообще, финальная стадия, после такого ты б тут в три минуты кровью истек… Не мешай работать, придурок!

– Я скаж-жу, скажу, скажу-скажу-скажу…

– Тьфу ты, пропасть! – Я воткнул нож в землю и сплюнул. – Опять! Совсем измельчал народ. Ну? Говори уж, отрыжка бредня.

– А ты меня действительно отпустишь? – дрожащими, синими губами прошлепал Бигген.

– Пф! А что, мне есть выгода от твоей смерти? – пожал я плечами. Эх, мухлевать так мухлевать. – Или ты представляешь какую-то угрозу? Смешной корчмарь, что ты можешь? Сдать меня церковникам? Ха! Было уже такое, и не раз. И вот ведь какая странность: доносчики помирают, иногда даже вместе с ищейками церкви, а я до сих пор жив. Чего и тебе желаю. Да и вообще, кое в чем я согласен с покойным Некусом: людьми и деньгами разбрасываться негоже. И кто знает, когда и как мне может пригодиться знакомство с одним ушлым корчмарем, а?

– Если я переживу допрос у имперского дознавателя, – буркнул Бигген, поразительно быстро приходя в себя.

– Ты умный, выкрутишься, – вновь блеснув клыками, отозвался я. – Итак, я внимательно слушаю ответ на мой вопрос. Зачем и кому ты сдал девчонку?

– Она подслушала мой разговор с Некусом насчет… тебя. Пришлось избавляться, – выдохнул корчмарь и, заметив мой вопросительный взгляд, продолжил: – Я отдал ее Риберту Синему, это заезжий торговец алхимическим добром. У него своя лавка на рынке… под синим треугольным флажком без герба.

– Что замолчал? – ткнув мыском сапога в бок корчмаря, спросил я. – Продолжай рассказ. Сколько у него людей, где живет, с чьими караванами ходит?

– Свой у него караван. Даже два. Раз в неделю курсируют меж Горным и Майном. А оттуда уходят куда-то вглубь владения герцогства Зентра. Здесь, в Горном, живет в трехэтажном доме на Северном подъеме, там он один такой, не ошибешься. У Риберта есть свой отряд охраны. По виду бывшие наемники или профессиональные охранители. Большая часть сопровождает караваны, но трое бойцов всегда при нем. Все.

– А сейчас хоть один из караванов Синего здесь? – уточнил я, и Бигген еле заметно вздрогнул, тем самым выдав себя с головой. Ну не сволочь, а? – Понятно. Спасибо, корчмарь.

Нож вошел в тело без единого звука и почти без сопротивления, только шкрябнул легонько по ребру. Выдох, и разрезанное сердце, дернувшись, замерло, а глаза Биггена остекленели. Выудив из поясной сумки один из флакончиков, я опрокинул его содержимое на рукоять оставленного в ране ножа и, поднявшись на ноги, растворился в тенях, не испытывая ни сожаления, ни неприятия от только что совершенного хладнокровного убийства. Не в первый раз, между прочим. Может, это тоже влияние Дима?

Да, я не собирался оставлять эту тварь в живых, и совесть меня за это убийство грызть точно не будет. Бигген ведь действительно имел все шансы вывернуться из-под суда Трибунала, а может, и от светского правосудия ушел бы. Приказы от него получал только покойный Некус, остальные бандиты и понятия не имели, что цель для очередного нападения им указывает некий корчмарь. Если верить показаниям мерзавца, сидящего сейчас в подземельях Дима, Биггена эти торговцы живым товаром рассматривали исключительно как человека, дающего приют их компании на время «акций», и… скупщика вещей, снятых с их жертв.

Честно говоря, если бы не ворох образов, переданных мне духом-хранителем корчмы, я бы тоже вряд ли докопался до истины. Но молодой дух во время нашего короткого общения просто завалил меня картинками-воспоминаниями о событиях и разговорах, оставлявших у него ощущение неприятия. Смысла этих бесед он не понимал, как и подавляющее большинство хранителей, но вот их «привкус»… тут духов обмануть сложно. Вот бедолага и пожаловался тому единственному, кто готов был его выслушать. А я, из этих жалоб, продемонстрированных в виде воспоминаний, почерпнул нужную информацию вроде нескольких весьма откровенных разговоров Биггена с Некусом, проводившихся ими с глазу на глаз.

Отсюда же, кстати, и уверенность в том, что корчмарь сам сдал свою служанку темным. Про мое чутье, якобы позволившее понять происшедшее, я этому уроду солгал. А вот дух-хранитель его владения действительно почуял близкое присутствие кого-то, крайне ему неприятного, аккурат в тот момент, когда Бигген чуть ли не волоком «провожал» Лию к задней калитке в стене своего владения. Именно туда, где дух ощущал эманации тьмы, «вкус» которых так ему не понравился. И об этом он мне тоже сообщил.

И вот такую тварь, как Бигген, я должен был пожалеть? Да к черту! Если на свете существует настоящее материализованное зло, то это не твари Пустошей, которые, хоть и отличаются повышенной агрессивностью и склонностью к каннибализму, но все же больше похожи на зараженных и мутировавших под воздействием неизвестной гадости, обычных животных. А вот такие люди, как Бигген… внешне добропорядочные, любезные и благообразные, но при этом готовые продать все и вся, и не гнушающиеся убивать людей десятками за пригоршню желтых металлических кружков, да, они – настощее зло. На мой взгляд.

Работу с неизвестным мне Рибертом я решил начать с его лавки на рынке. Охрана? Городскую стражу я обойду тенями, а наемников самого торговца… собственно, ради их допроса я туда и иду. Не ломиться же мне сразу в дом купца, где может оказаться и вся его охрана, правильно? Я, конечно, отморозок, но не настолько, чтобы соваться под арбалетные залпы… по крайней мере, без должной подготовки. С другой стороны, если оставленная в лавке охрана не в курсе, где Риберт держит пленников, мне придется пойти по цепочке дальше, и она вполне может закончиться допросом самого купца. Но я надеюсь, что до такого не дойдет. Почему? Потому что я не верю в то, что охрана не при делах. Это контрабанду можно провести так, что охраняющие караван бойцы ничего не заподозрят. А вот человека или тем более нескольких… дудки! Ведь на протяжении всего пути пленников нужно кормить, поить, выносить за ними дерьмо, в конце концов. И делать это все втайне от охраны каравана?! На протяжении нескольких дней, если не недель?! Бред полнейший.

Ночной рынок Горного произвел на меня удручающее впечатление. Почему-то, скользя меж пустых прилавков и поскрипывающих на ветру ставень запертых лавок, я все время ощущал себя так, будто иду по давно опустевшему городку, пережившему апокалипсис. Не хватало только мусора, летящего меж лавками. Зато в окружающей тишине, иногда прерываемой свистом ветра и хлопаньем неснятых матерчатых навесов, шаги нарядов городской стражи были слышны издалека, что позволяло мне легко избегать встречи со служителями закона в узких проходах меж пустыми прилавками.

До добротной лавки под синим флагом, расположившейся в рядах приезжих купцов, я добрался, когда небо на востоке уже начало светлеть. И этот факт заставил меня поторопиться. Короткий стук в дверь… тяжелые шаги по скрипучему полу. Лязг замка… Удар!

Охранник закатил глаза и начал заваливаться прямо на меня. Пришлось его придержать и, замерев на месте, прислушаться к царящей вокруг тишине. Нет, вроде бы никто ничего… или никого и ничего. Осторожно усадив потерявшего сознание бойца прямо на пол, я аккуратно закрыл входную дверь и, не теряя времени, двинулся вглубь лавки. Пусто.

Хм, что ж, чего-то подобного стоило ожидать. Флаконы с эликсирами – не слишком габаритный груз. Его на ночь можно и в более надежное место убрать, а не хранить в хлипкой лавке. Но за порядком нужно следить, а потому присутствия одного-единственного охранника в пустом павильоне вполне достаточно. Просто на всякий случай. А то ведь конкуренты не дремлют, могут и красного петуха пустить. Оно, конечно, невелик убыток от сгоревших деревяшек, но лучше без него обойтись. Что ж, мне это только на руку. Где там наш бедолага?

Как ни удивительно, но охранник, боец, бывший наемник, оказался хлипче Биггена. С ним мне даже «колдуна» и «темную тварь» разыгрывать не пришлось. Хватило одного укола ножом за ухом так, чтобы кровь по шее побежала. Ощущение теплой струйки этой алой жидкости, затекающей под доспех, оказывается, развязывает язык не хуже угроз и пыток. И слава Свету, что я догадался допрашивать бедолагу именно о хозяине каравана, его приказчиках, охране и похищенных людях, а не о колдунах. Потому как, едва задав вопрос о магических умениях людей Рибера, я получил медленно остывающий труп охранника. А ведь он только-только начал отвечать! М-да, как-то я такого не ожидал. А ведь сам недавно выманивал Биггена из дома под предлогом того, что хозяева Некуса, дескать, зовут его для установки блокады на мозги. Напророчил, называется…

Впрочем, есть во всем этом и хорошая сторона. Во-первых, очевидно, что подобная защита разума далеко не совершенна. Иначе бы охранник сдох еще в тот момент, когда я задал вопрос о месте содержания похищенных людей. А такие ошибки противника всегда радуют, ибо свидетельствуют о том, что он не так уж предусмотрителен. А во-вторых, у меня нет никакой необходимости соваться в находящееся под охраной жилище Риберта и устраивать там бойню, поскольку купец вовсе не держит «живой товар» в подвале арендованного дома. Нет, для этой цели ушлый торговец использует одну из пещер в дне пути от города, недалеко от места, где по вечерам останавливаются практически все караваны. Умно, удобно и неприметно. Проще вывозить похищенных из города по одному и прятать их в пещерах, а потом уж грузить в караван хоть целыми партиями. Не удивлюсь, если подобные тайники для живого товара у Риберта разбросаны по всему пути следования, от Горного до Майна и дальше.

Что ж… на востоке уже алеет восход, а значит, мне пора в путь. Как раз и ворота скоро должны открыться.



– Что значит: «его нет»? – вскинулся Дим, услышав доклад своего мажордома, переданный ему тихим голосом, почти на ухо, чтоб не мешать речи ландкомандора Томвара.

– Дверь в спальню заперта, но со двора видно, что окно распахнуто, – все так же тихо ответил Гилд. – Думаю, господин Мид ушел еще ночью. Но как он смог пробраться мимо охраны, я не понимаю. Разве что спустился по внешней стене? Как бы то ни было, мессир, я уже отдал приказ о наказании ночного наряда охраны за нерадение.

– Отменяй, – тяжело осев на лавку, махнул рукой барон, под недоуменными взглядами гостей. – В том, что Мид прошел мимо наших людей, вины бойцов нет. Все же мы с ним учились у одного и того же мастера.

– Что случилось, барон Дим? – подобрался имперский дознаватель.

– Ничего серьезного, сударь Пилам, – отозвался Дим с еле заметной усмешкой. – Просто мой друг решил не терять время на пустые разговоры и отправился на розыски своей подруги. Один.

– Какой подруги? Служанки?! – В голосе дознавателя мелькнули нотки пренебрежения.

– Да, служанки, и что? – медленно произнес барон, глядя в глаза Пилама. Может, сам Дим и не был в восторге от того, что Мид, обзаведясь телом, с головой бросился во все тяжкие, но и привычкой делить людей по сортам он обзавестись пока не успел. А потому не видел ничего предосудительного в связи бывшего соседа со служанкой.

– Ходоки, – с неопределимой интонацией произнес дознаватель, отводя взгляд.


– Не о том думаете, господа мои. Он же нам всю охоту испоганит! – подал голос глава стражи, жестом подзывая одного из своих подчиненных, застывшего у дверей в гостиную. – Декан Жур, передай мой приказ принципу Леону: задержать ходока Мида Реданерга. Патрули усилить, ворота закрыть. Третью сотню на башни. Выполняй.

– Кажется, дичи стало больше. Не промахнемся? – протянул Томвар и осекся, поймав яростный взгляд Дима.





Часть третья

Хочешь быть умным – бегай




Глава 1




Вопреки моим ожиданиям, компания Дима не стала тянуть кота за хвост и все-таки начала действовать. Об этом свидетельствовали удвоенные патрули на улицах и замелькавшие на стенах стражники, прежде предпочитавшие торчать исключительно на смотровых площадках городских башен. Уж не знаю, для чего им понадобилась такая демонстрация сил, но… хоть что-то. Не удивлюсь, если Горный и в самом деле уже окружен кнехтами и рыцарями местного ландкомандорства Томарского ордена.

А вот закрытые ворота города-форта меня обескуражили. Зато сразу стало понятно: городские власти решили устроить охоту на лису в ее собственной норе. А что? Выходы перекрыты, а значит, если темные вздумают бежать, им придется либо идти на прорыв, либо пытаться перебраться через стены. А там стражники… и ручаюсь, подмога к ним подойдет моментально. В общем, классическая западня. Вот только интересно, а как они собираются выкуривать темных из их убежища… и знают ли, вообще, на кого именно охотятся? Ведь допрошенный нами в подземельях подельник Некуса так и не назвал имен своих «работодателей». Может, святоша смог сломать его кривую защиту и Рауш вытряс из бандита нужную информацию? Хм… Ну не просто же так патрульные присматриваются к некоторым прохожим?

Как бы то ни было, думаю, небольшая подсказка на всякий случай Диму и его людям не повредит. Вот только подать ее нужно так, чтоб не оказаться под домашним арестом в доме барона. Ни на секунду не сомневаюсь, что о моем «английском» уходе господам уже известно, а чего ожидать от властей предержащих, когда на кону такая ставка, как планируемая ими операция по отлову темных, и так понятно. Тактика «держать и не пущать» придумана не сегодня и не вчера. Так что стреножить подозрительного и слишком своевольного ходока, чтоб не путался под ногами, пока большие дяди будут заниматься большими делами, им сам бог велел. Или Свет, говоря здешним языком.

Остановившись у входа на рыночную площадь, я чуть посторонился, пропуская мимо въезжающую телегу, и замер на месте, заметив возню на противоположной стороне уже порядком оживленной улицы. Утро наступает, самое время для начала торговли и покупки свежайших продуктов, что должны вскоре стать завтраком на столах обеспеченных горожан. Неудивительно, что перед рыночными воротами такое столпотворение. И происшествия, требующие внимания стражи, в это время тоже не редкость.

Но, присмотревшись к происходящему, я понял, что ошибся. Ловлей очередного воришки здесь явно не пахло. Поваленный на брусчатку, матерящийся в голос человек, которого вязали стражи, своим снаряжением и пропыленным плащом больше походил на опытного ходока, нежели на обитателя городского дна, вышедшего на утренний промысел по чужим карманам. А еще, один из стражников сжимал в руке явно отнятый у задержанного посох. Весьма знакомый, рейдерский посох… Совпадение? Не верю! Скорее похоже на то, что в своем желании «держать и не пущать» власти города решили пойти несколько дальше, чем я смел предположить.

Тень приняла меня как родного. Плащ, почти такой же, как у невезучего коллеги, ставшего жертвой патруля, я тут же свернул в небольшую скатку и, утрамбовав его в рюкзак-заплечник, окинул взглядом трофей, снятый мною с убитого Некуса. Подумал, покрутил головой, да и спрятал приметный посох, попросту запихнув его в щель дощатого забора у ближайшей приличной лавки, мысленно пообещав себе вернуться за ним, как только выполню план с отправкой подсказки Диму. Ну да, может быть, я не доволен поведением человека, которого считал другом, но… поступить иначе было бы откровенной подлостью. Личное – это личное, а дело – есть дело. И нет, поступаю я так вовсе не потому, что подобно подавляющему большинству местных жителей уверен в существовании неких жутко темных гадов, которые видят смысл жизни в причинении зла окружающим, а потому, что терпеть не могу тварей, зарабатывающих на страданиях людей. В чем бы ни выражался их заработок – в деньгах ли, власти или еще каком «могуществе».

Забег по лавкам приезжих и местных торговцев пришлось проводить в темпе вальса, но результат того стоил. Так, после закупки недостающей экипировки вроде скального снаряжения, без которого в гористой части Пустошей, как мне кажется, не обойтись, а также всяких сопутствующих мелочей, забивших полупустой рюкзак, к нему оказался приторочен относительно недорогой, но качественный арбалет, порадовавший совсем не «средневековой» системой натяжения, тугими металлическими плечами и блочной конструкцией, а в прикупленном для комплекта колчане появились «заряженные» болты. Лед, пламя, разрывные наконечники… полный набор, одним словом. Лишь от освященных в храме болтов пришлось отказаться, да и то лишь потому, что в продаже их не было, а терять время на поход в Горный Дом я был не намерен. Кроме того, мою поясную сумку изрядно отяготили столь любимые Димом гранаты, ну и запас расходников я тоже не забыл, начиная с изолирующих мешков и перчаток для сбора токсичных ингредиентов и заканчивая маской-респиратором и защитными очками. Конечно, до шедевра артефакторики, вроде окуляров моего бывшего носителя, приобретенные очки недотягивали, ну так я и без них неплохо вижу в темноте, а свою основную функцию, то есть защиту для глаз, они исполняют исправно. Большего же мне и не нужно.

Выбравшись из рядов приезжих, я вновь окунулся в сутолоку и гвалт основного рынка. Но задерживаться здесь надолго не стал. Лишь добрался до лавки со всяческой канцелярией и, сделав несколько небольших покупок, постарался убраться из столь многолюдного места, кишащего весьма нервной стражей.

Следующим моим шагом стало возвращение за оставленным у приметной лавки посохом. Вернув же себе этот трофей, я вновь нырнул в тень и, стараясь не высовываться из нее, отправился к владению Дима.

Правда, здесь мне пришлось немного притормозить. Надежда на то, что удастся пройти незамеченным через единственные ворота во внутренний двор особняка, не оправдалась. Солнце светило прямо в створ, а значит, тень здесь отсутствовала как класс. Я же вовсе не киношный ниндзя и ни разу не фэнтезийный вампир из тех, что способны перемещаться из одной тени в другую, не обращая внимания на расстояние между ними. Магия, наверное, не та…

Остановившись под небольшим балконом, нависающим над первым этажом узкого трехэтажного здания, я присмотрелся к мини-крепости Дима и разочарованно вздохнул. Это ночью я без проблем спустился по почти отвесной внешней стене здания, сейчас же сделать это было бы практически невозможно. Точнее… подняться-то можно, тени мне в помощь, по крайней мере, у дальней от площади стены. Но, выбравшись на крышу, придется здороваться с охраной, а этой встречи я хотел бы избежать. Значит, незамеченным внутрь все же не пройти. Можно было бы, конечно, придумать какой-нибудь маскарад, но это время, а я его терять не хочу. И что делать?

Взгляд непроизвольно упал на одну из городских башен, но даже тень от нее будет ползти через площадь еще не один час, и совсем не факт, что ее длины хватит, чтобы хотя бы коснуться створа открытых ворот, ведущих в особняк. Хм, зато, если прикинуть расстояние до башни и ее высоту да вспомнить, что у меня к рюкзаку приторочен мощный арбалет… Конечно, ни о какой прицельной стрельбе здесь говорить не приходится, но уж в колодец внутреннего двора я точно попаду, даже несмотря на то что имею определенные сомнения в своих навыках стрелка. Точнее, знания об этом искусстве у меня есть, и немалые, спасибо бывшему носителю, но теория без практики, как говорил… кто-то, суха. А тренироваться в стрельбе из арбалета, сидя в бункере «Пятикрестника», у меня не было никакой возможности. Как бы то ни было, но я почти уверен, что с поставленной задачей справлюсь, по крайней мере, после небольшой подготовки. Осталось лишь написать записку, примотать ее к болту да запустить свое послание в полет, позаботившись о том, чтобы оно не осталось незамеченным адресатом или его людьми.

Попасть на шатровую крышу башни, изрядно возвышающуюся над окружающими домами, оказалось куда проще, чем незамеченным войти в дом барона. К тому же здесь не было стражников, а тень самой крыши надежно прикрыла меня от взглядов шастающих по стенам наблюдателей. В общем, вполне удобное место для снайпера. Если бы они здесь имелись. Что, нету? Тогда я за них… хотя бы как пародия.

Пара пристрелочных выстрелов «пустышками» вполне удалась. Болты ударились в видимую мне часть внутренней стены двора-колодца и ушли вниз. Кажется, я даже расслышал чей-то растерянно-возмущенный вопль. Что ж, это хорошо, но для верности я все же не буду отступать от первоначальной идеи. Следующий выстрел унес по той же траектории уже «заряженный» снаряд. На стене вспыхнул небольшой огненный цветок, который просто не мог не привлечь внимания обитателей дома, а следом отправился в полет болт с примотанным к нему посланием для Дима.

Заметив, как заскрипели закрывающиеся ворота баронского владения, а на смотровые башни высыпает народ, я довольно кивнул и, решив не терять времени, скользнул вдоль кромки башенной крыши. Подгадав момент, когда снующий по стене стражник будет удаляться от «моей» башни, я шагнул из тени на свет и, стараясь производить как можно меньше шума, перебрался на внешнюю сторону. Скорчившись так, чтобы выступающий угол ската крыши прикрывал меня от возможных наблюдателей со стен, я осторожно глянул за кромку и, убедившись, что подо мной нет ни одной бойницы, в которой могло бы мелькнуть лицо бдительного стражника, принялся крепить к стене под скатом извлеченный из рюкзака трос, для чего пришлось чуть ли не распластаться на крыше, да еще и изогнуться так, чтобы иметь возможность не просто дотянуться до стены под широким карнизом, но и умудриться вбить в нее крюк, при этом не загремев вниз с весьма внушительной высоты. Вот уж где пригодилась моя натренированная в убежище гибкость. Да и не она одна.

Забить крюк в твердую дубовую древесину оказывается совсем несложно, когда обладаешь действительно нечеловеческой силой. Один глухой удар молотка – и дело сделано. Остается только подождать, не высунется ли из ближайшей бойницы любопытная физиономия стражника, заинтересовавшегося странным шумом. Но обошлось. То ли удар вышел тише, чем мне показалось, то ли охранники мух не ловят… А может, и все вместе. Как бы то ни было, реакции на свои действия от расхаживающих по смотровой площадке стражников я так и не дождался ни через минуту, ни через две. В результате плюнул на это бесполезное дело и осторожно, но весьма споро спустился вниз, попутно удивляясь собственной, оказавшейся весьма приличной сноровке. Совершенно неожиданной для меня. Впрочем, помнится, совсем недавно, не более часа тому назад, я, выбирая снаряжение для грядущих горных похождений, тоже не испытывал какой-то неуверенности, хотя могу поклясться, тот же Дим, на память которого я так полагаюсь, скальной подготовки практически не имел. Мне же не пришлось прикладывать никаких усилий, чтобы выбрать подходящее снаряжение. Помнится, даже некоторое недовольство промелькнуло: «Какой архаикой пользоваться придется»… Может, в той жизни я был альпинистом?

Оказавшись на земле, я взялся за трос и потянул его за свободный конец. Минута, и у меня в руках уже собранная бухта. Ну а крюк… да черт с ним. Приторочив трос к рюкзаку, я закинул его за спину и, убедившись, что мне нигде ничто не мешает, скорым шагом потопал прочь от городской стены туда, где слышался гомон людей. Нет, мне вовсе не нужны были запертые ворота, у которых уже не первый час толпились многочисленные желающие попасть в Горный. А вот тракт, начинавшийся от этих самых ворот, да. Не по буеракам же местным скакать, правильно? Ну и теплилась у меня надежда, что среди людей, столпившихся у въезда в город, найдется пара-тройка владельцев телег, живущих в одном из соседних малых фортов, то есть достаточно близко, чтобы не демонстрировать евангельскую кротость и терпение, ожидая открытия ворот Горного. Все же ехать на телеге, пусть и лишенной даже намека на рессоры, куда лучше, чем шагать на своих двоих.

И ведь получилось! Правда, мой «таксист» оказался жителем ближайшего форта, скорее даже мелкого острога, поставленного легионерами в одном дне их хода от Горного. Ну что для армии день пути, то для каравана – часов шесть хода. А для одной телеги, да запряженной неплохим скакуном-полукровкой, пусть и тяжеловозом, и того меньше. Неудивительно, что согласившийся меня подвезти хозяин транспортного средства решил не дожидаться у моря погоды, а вернуться домой к делам и заботам, которых в маленьком остроге, насчитывающем чуть больше двухсот поселенцев, всегда и всем хватает. Жаль, конечно, что этот форт не расположен подальше, но тогда мой «таксист» просто не успел бы добраться до Горного так рано, несмотря на то что из поселения будущих фермеров он выехал, когда до рассвета оставалось еще часа три как минимум. Для меня же это означает, что с относительным комфортом я проделаю лишь половину пути до нужного мне места. Хотя-а… может быть, оно и к лучшему. Меньше лишних глаз, меньше возможных вопросов.

Как я и предполагал, к полудню мы оказались на развилке. В одну сторону уходила широкая, утрамбованная до каменной твердости полоса большой караванной тропы, гордо именуемой имперским трактом, а в другую тянулась двойная ниточка почти незаметной колеи, проложенной поселенцами безымянного пока острога к своему временному дому. Здесь мы и распрощались… хотя по пути, сидя бок обок на жесткой деревянной лавке, заменявшей телеге облучок, не обменялись и словом. И не потому, что мы оба такие уж молчуны, просто при той скорости, что набрал скакун, тащивший наш транспорт по тряскому каменистому тракту, болтовня была просто небезопасна. Язык можно враз откусить. Вот и пришлось коротать время в полном безмолвии. Впрочем, возможно, причина молчания моего «таксиста» была в другом… и я его понимаю! Сам был бы крайне недоволен, если бы пришлось восемь часов отбивать зад на этом пыточном инструменте, и все без толку.

Дождавшись, пока телега с ее молчаливым водителем скроется за небольшим холмом, поросшим тоненькими молодыми деревьями, я огляделся по сторонам и, не увидев ничего примечательного в окружающем пейзаже, тронулся в путь, постепенно набирая все большую скорость. Трофейный посох я предусмотрительно приторочил к рюкзаку с противоположной стороны от арбалета, так что ничто не мешало перейти с шага на бег. Сдерживаться я не стал и впервые за прошедшие три дня дал себе волю. Пейзаж замелькал быстрее. Перелески сменялись проплешинами каменистых осыпей, а поросшие прошлогодней, жесткой упрямой травой, склоны холмов вздымали тракт на свои горбы, перемежаясь холодными низинами распадков, местами, несмотря на все больше припекающее солнце, до сих пор укрытых изрядно осевшими и почерневшими островками ноздреватых сугробов. Я же бежал вперед со скоростью, больше приличествующей коню, нежели человеку, и надеялся добраться до нужного места до заката.

И ведь добрался! Соответствующую описанию поляну, давно и надежно приспособленную караванщиками под место последней ночной стоянки перед Горным, я нашел, когда солнце хоть и клонилось к западу, но до вечера еще было довольно далеко. И к моему несказанному удовольствию, сейчас здесь было пусто… жаль только, никто не может дать гарантии, что и вечером тут будет так же тихо и безлюдно. А было бы неплохо. Не хотелось бы отвечать на многочисленные вопросы недоверчивых караванщиков, за каждым нежданным изменением на пути подозревающих подставу от дорожных трясунов или, учитывая здешние места, шуточки Искаженных земель. Тем более что кое-какие основания для таких опасений у них и в самом деле имеются. В Пустошах всякое бывает, и страшны они не столько искаженными зверьми, хотя и от тех можно ожидать всяких сюрпризов, сколько совсем иными тварями, вроде той, что в свое время чуть не схарчила того же Пира Граммона в развалинах древнего города. И да, на мозги умеют давить не только поморочники, таких созданий в Пустошах, особенно, на местах былых сражений и в руинах, хоть ложкой ешь. А ведь есть еще и блуждающие… аномалии. В общем, лучше бы сегодня этому месту и ночью оставаться пустым, а то вот как вывалимся на поляну под арбалетный залп, и плевать нам будет, что наконечники болтов освящены. Живых людей на тот свет они налаживают не хуже обычных. С другой стороны, полянка эта окружена холмами, так что, думаю, рассмотреть костры в низине, с вершины любого из них будет нетрудно. Но это уже другой вопрос, и его решение лучше оставить до завершения операции по вызволению одной озорной служанки из плена злобных черных колдунов.

Кстати, о них… уж не знаю, от кого сии граждане прячутся, но Тьмой здесь тянет вполне ощутимо. Я бы даже сказал, куда сильнее, чем в Пустошах. Конечно, с рождением нового Пятна не сравнить, но старую, «умирающую» аномалию перекрывает с запасом. С другой стороны, а кто бы их тут почуял? Артефакты, даже лучшие из них, на расстоянии больше десятка шагов от эпицентра возмущений практически бесполезны, а без них ни один обычный человек Тьму и вовсе почуять не способен. Есть у меня, правда, подозрение, что у святош с этим делом все несколько сложнее, но… доказательств нет, а сомнения к делу не пришьешь. Да и здешние темные, судя по мощности эманаций, накатывающих из-за ближайшего холма на севере от стоянки, как-то не особо скрываются, а значит, либо не сомневаются, что по «запаху» Тьмы их базу никто сыскать не способен, либо они идиоты. Хорошо бы – второе. Не люблю умных врагов, с ними столько мороки!

Долго рассиживаться на месте я не стал. Осмотрелся, навернул пару витков вокруг поляны, да и подался навстречу приключениям, благо искать приметы, по которым мой недавний «язык» описал путь к перевалочному пункту торговцев живым товаром, не пришлось вовсе. По «запаху» Тьмы я шел как по ниточке. Какой компас? По сравнению с этой гадостью его намагниченная стрелка врет как очевидец!

Час, ровно столько времени мне понадобилось, чтобы со всеми предосторожностями подобраться к входу в полуосыпавшийся зев пещеры. Ну да, а где еще в этих предгорьях можно устроить неприметное убежище? Пещер здесь больше, чем дырок в роттенбургском сыре, и искать в их переходах что-либо можно до морковкина заговенья. Спасибо доставшемуся от моего прошлого состояния чутью, мне эта проблема не грозила.

А вот не нарваться на охрану оно мне толком не помогло. Это я понял, вынырнув из-за поворота в одной из пещерных галерей и увидев спины двух вооруженных мордоворотов, тихо о чем-то беседующих между собой. И ведь никакого эха. Это в пещере-то, где каждый чих множится до бесконечности! Хорошо еще, что я успел вовремя убраться в тень… и тут же почти ослеп. Оказывается, в таком состоянии отсветов флюоресцирующих мхов на стенах моим глазам совершенно недостаточно. Впрочем, уже через несколько секунд я привык к недостатку света и даже смог рассмотреть силуэты охранников. Сумерки, да, почти ночная темень, но все же, все же кое-что видно… Вот это и назвается: привычка к хорошему.

Оправившись от секундной растерянности, я извлек из ножен трофейные ножи, подобрался и, стоило уже возвращающимся стражам миновать прикрывающий меня скальный выступ, ринулся в атаку. Первый боец не увидел ничего. Второму же хватило чуйки, чтобы попытаться вывернуться из-под удара, но уйти от него полностью он не успел. Короткий взмах, отблеск стали, и клинок ножа мягко вошел стражнику под подбородок. Правки не требуется…

Вот интересно, кстати, я сейчас очень четко ощутил, что умение обращаться с ножом не принадлежит Диму, так же, как и моя сноровка в обращении со скальным снаряжением. Хм, какой-то странный из меня альпинист получается. С криминальным уклоном, м-да.