Пепел погасшей звезды

И понеслась прочь, поскальзываясь на только что надраенном полу. Надеюсь, благодаря этим кокеткам у меня появится фора хотя бы в несколько коротких минут.

Передоверив полировочные аппараты пожилой радаманке, отправилась обратно. Убегая от Рейна, не потрудилась запомнить дорогу, и теперь, блуждая по лабиринту из переходов, тщетно пыталась отыскать двери родимой академии. Однообразные коридоры, однообразные входы и выходы, и, как назло, ни одной живой души, чтобы спросить дорогу. Нужно было поскорее отсюда убираться, дабы избежать риска нарваться на Рейна. Второй раз он точно меня не упустит. Да и мне хватит ли силы воли снова от него сбежать?

В гостевом блоке все двери открывались автоматически, стоило к ним приблизиться. Поэтому, когда очередной заслон привычно исчез, я машинально переступила порог и только потом поняла, что забрела в неположенное место.

Створки за моей спиной с тихим звуком соединились, оставив меня один на один… с Провидицей. Я испуганно сглотнула, предчувствуя ее реакцию на мое непрошеное вторжение, и пожалела, что убежала от Рейна. Уж лучше пусть он меня искушает, чем я останусь тет-а-тет с этой странной и загадочной женщиной.

Помещение, в котором мы находились, тоже было довольно необычным. Небольшая, абсолютно белая комната со множеством крошечных ячеек в стенах. Похожие на медовые соты, они тянулись до самого потолка-полусферы.

Никакой мебели в комнате не было. Ее святейшество, тоже абсолютно белая в своем длинном струящемся наряде и скрывавшей лицо вуали, имела все шансы слиться с окружающей обстановкой. Даже рука ее, неспешно скользившая по стене, казалась частью белоснежного интерьера.

Остановившись, Провидица надавила на одну из ячеек, и та выдвинулась вперед. После чего извлекла оттуда какой-то предмет и, не оборачиваясь, попросила меня подойти ближе. Я покорно, хоть и без энтузиазма, поплелась к ней.

– Как проходят твои дни? – поинтересовалась она мягко. – Уже привыкла к новой жизни?

– Пока нет, – честно призналась я. Подозреваю, что врать этой женщине и распинаться, как у меня все здорово, не имело смысла.

– Хочешь посмотреть?

Очередной странный вопрос и мой недоуменный ответ:

– Хочу.

Знать бы еще, на просмотр чего соглашаюсь.

Подойдя ближе, заметила у нее в руках голографический накопитель. Провидица провернула половинки куба в разные стороны, активировав его. Положила носитель информации на пол и отошла в сторону. Я последовала ее примеру – придвинулась ближе к стене, дабы не оказаться в центре голограммы.

Помещение окутал полумрак, а потом сноп света вырвался из куба, раскрывшись объемной картиной. Я увидела роскошно обставленную комнату, скорее всего, кабинет и расхаживающего по нему мужчину – императора Арии. Он то и дело оборачивался к замершему у входа человеку, а тот смотрел на него с испугом и путано отвечал на вопросы правителя. Изображение слегка подрагивало и казалось нечетким, звук воспроизводился с легким шипением, оттого некоторые фразы не удавалось разобрать. Но я поняла, что говорили они о многочисленных эскадрах пришельцев, словно из ниоткуда появившихся в нашей системе. То памятное для нашей планеты событие произошло около трех лет назад.

Звук поглотило шипение, и транслируемая картинка стала размытой.

– Проводник оказался слабым, – бесстрастно заявила ее святейшество и ступила в голограмму, чтобы подобрать куб. На какой-то миг та окрасила ее блеклое одеяние ярким цветом, чуть оживив это похожее на призрака существо. Стоило Провидице выключить устройство, как образы исчезли, и комната снова наполнилась светом. – Отсюда и плохое качество.

Едва ли я могла понять, о чем она говорила, но расспрашивать постеснялась. Только протянула растерянно:

– Это…

– Воспоминания, – ответила женщина на мой невысказанный вопрос. – Одного из советников вашего правителя.

Я опасливо оглянулась на ячейки и снова промямлила неразборчивое:

– И все это…

– Здесь хранятся воспоминания арийцев. Тех, что важны для нас, – закончила за меня Провидица.

Попыталась осмыслить услышанное. Чужие воспоминания в голографических накопителях. Даже у меня в голове это звучало, мягко говоря, бредово.

– Но как они сюда попали?.. То есть… Зачем они вам? – В мозгах, честно говоря, была каша.

– Информация и знания – бесценный товар. И владеющие им – владеют мирами. Легко контролировать кого-то, зная, о чем он думает и что замышляет, – просто пояснила ее святейшество, будто мы болтали об астрологическом космопрогнозе.

– А император в курсе, что вы везете на Радаман все эти воспоминания?

– Он сам нам позволил, – мягко ответила женщина и, чуть погодя, уточнила: – Не мог не позволить.

Прозвучало немного зловеще.

Я поежилась, как если бы меня вдруг бросили в ледяную прорубь. Возможно, здесь хранятся и воспоминания моего отца – не последнего человека на планете. И если это так, вдруг отрывки из прошлого связаны не только с его работой, но и с его семьей?

А теперь станут достоянием Радамана…

Спросить об этом у Провидицы у меня не хватило смелости.

– Ты устала, а потому возвращайся к себе, – ни с того ни с сего решила завершить аудиенцию ее святейшество.

С трудом удалось подавить вздох радости и облегчения. Я поклонилась и, не отрывая от пола глаз, направилась к выходу.

– Шиона, – окликнула меня женщина, – скажи, о чем ты мечтаешь?

Очередной странный вопрос. Но, должно быть, я начинаю к ним привыкать, потому как на сей раз даже не удивилась. Обернулась и протянула задумчиво:

– Э-м-м… даже не знаю…


– В каждом юном сердце живет мечта, – настаивала на признании ее святейшество.

– Наверное… наверное, мне бы хотелось повернуть время вспять и все исправить, – ответила неуверенно.

Молчание. И тихий шепот:

– Хорошая мечта. У меня тоже когда-то была такая.

Взмах руки, и двери, будто повинуясь ее движению, плавно раскрылись. Я поклонилась еще раз и шмыгнула в коридор. Позволила себе остановиться, только когда оказалась в другом отсеке. Прислонилась к переборке и почувствовала, как меня охватывает нервный озноб.





Глава 8. Сны и иллюзии




Вернувшись к себе, быстро приняла душ и, натянув пижаму (она же его рубашка), мгновенно провалилась в сон. Последнее, что помнила, засыпая, была пара синих глаз, мигавших в углу каюты.

Утро началось по стандартному сценарию: писк, визг и требование съесть таблетку. Таблетку я не съела; хоть и очень хотелось. Боль в мышцах не проходила и, по-моему, даже усилилась. На автопилоте собравшись, почапала на встречу к Флару.

С ним тоже все оказалось предсказуемо. Типичное сволочное отношение и абсолютный пофигизм к моим страданиям. На робкий вопрос, где буду отбывать наказание за собственное бессилие, ментор равнодушно заявил:

– Я еще не решил.

Наверное, на сей раз готовит для меня что-то эксклюзивное.

В итоге я не выдержала. После пробежки (хотя вернее было бы сказать «проползки») по коридорам корабля заглянула на минутку в каюту, чтобы проглотить заветное снадобье. Для себя решила: если это действительно панацея от боли – мне станет легче, и я перестану терпеть унижения от бессердечного Флара. А если Даггерти при помощи «витаминки» решил отомстить и навсегда от меня избавиться… Что ж, придет конец моим мукам. В любом случае останусь в выигрыше.

Экая я оптимистка.

На завтрак с горем пополам я доковыляла. А вот из столовой… уже не шла, а летела и чувствовала себя рожденной заново. Боли, усталости и непроходящего желания к чему-нибудь прислониться как не бывало.

Честное слово, если бы в тот момент увидела Рейна, зацеловала бы до смерти. За то, что вернул меня к жизни.

Неудивительно, что на тест по радаманскому явилась я в прекрасном расположении духа. Сержант Флар был явно озадачен столь разительными переменами в моем настроении и с некоторым беспокойством спросил:

– Таро, с тобой все в порядке? Выглядишь… странно.

– Зато чувствую себя превосходно. Или саэру больше по душе, когда я нахожусь в состоянии стазиса? – сказала и тут же прикусила язык, опасаясь очередного наряда. На сей раз за хамство.

К счастью, пронесло. Ментор только обреченно махнул рукой – мол, вдалбливать мне что-то все равно бесполезно – и велел встать за панель в почетном первом ряду. Места подальше уже были заняты. Видно, сдавать экзамен по инопланетному языку народ особо не рвался.

Правила оказались, что и вчера: за два часа необходимо было ответить хотя бы на две трети вопросов и желательно правильно. Тест охватывал все разделы языкознания, от фонологии до прагматики, и включал в себя три дюжины вопросов.

Не теряя времени, я сосредоточилась на первом. И не заметила, как справилась со всеми. Совру, конечно, если скажу, что была на сто процентов уверена в каждом ответе, но и стыдиться, точно знала, мне нечего. Думаю, средний балл я себе заработала.

После обеда нас ждала очередная тренировка в спортзале, которую я выдержала с честью. И покидала зал уставшая, но весьма довольная собой и продемонстрированными результатами. Дайлан не переставал коситься на меня с подозрением, а когда я подошла к нему поинтересоваться насчет своей вечерней программы, только буркнул:

– На сегодня свободна.

После слов ментора невольно почувствовала укол разочарования. Выходит, никаких походов в гостевой блок…

А мне так хотелось поблагодарить Рейна за помощь. Именно это оправдание твердила я самой себе, когда думала о радаманце. Просто поблагодарить. И ничего больше. И вовсе я по нему не скучаю. Ни по его голосу, ни по его рукам, ни по его такой пьянящей улыбке…

Вот ведь! Опять влез в мои мысли.

Теперь, когда перестала чувствовать себя разбитым корытом и больше не спала на ходу, не думать о нем не получалось.

Кто бы мог предположить, что буду тосковать по нарядам…

После ужина мы с ребятами недолго посидели в кают-компании, сыграли пару партий в го. После чего разобиженные Тэн и Авен отправились спать. А мы с Нуной, неизменные победительницы, еще немного поболтали о делах сердечных, поперемывали косточки Даггерти и его верному адъютанту Флару и тоже разбрелись по каютам.

Про встречу с Провидицей и ее коллекцию воспоминаний рассказывать ребятам ничего не стала. Не знаю, показывает ли ее святейшество отрывки из прошлого каждому встречному-поперечному, но я источником сплетен на эту тему становиться точно не собиралась.

В каюте меня ждали маленький робот и очередная таблетница с волшебным допингом, пожеланиями сладких снов и прозрачным намеком на то, что неплохо бы мне за все это как-нибудь рассчитаться. Что Рейн имел в виду – осталось для меня загадкой.

Которую не терпелось разгадать.

Может, намеренно взбесить завтра Флара?

Когда с вечерними процедурами было покончено, я легла в кровать и, засыпая, снова думала о нем.