Паучья вдова
Часть 48 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Почему — глупо? — уточняет мужчина с интересом, впервые развернувшись ко мне.
— Потому что вы — самый сильный из всех знакомых мне культиваторов, — отвечаю просто.
— Многим это не мешает пытаться устранить меня, — слишком спокойно отвечает мужчина.
— Значит, эти многие — полные идиоты, в чём я даже не сомневаюсь. Как-то исторически сложилось, что умных людей всегда меньше, — жму плечом и иду к двери из спальни, почувствовав на своей спине внимательный взгляд, — я позабочусь о завтраке. И о том, чтобы в мои покои никто не входил. Так что можете чувствовать себя, как дома. Однако… по поводу вашей одежды… точнее — о её отсутствии…
— Вас это смущает, — вновь отворачивается Охотник.
— Да, в общем-то не очень. Тело и тело, — решаю разбить его уверенность своим безразличием, — просто хотела предупредить, что одежду я вам достать не смогу: это вызовет слишком много вопросов у слуг, — сообщаю ровным голосом и выхожу в гостевую комнату.
На волне адреналина прохожу ещё пару шагов, а затем рвано выдыхаю.
Какого черта сейчас творилось? Я спокойно отнеслась к тому, что в моей кровати с утра появился посторонний мужчина? Да, к тому же, начала вести с ним едва ли не светские беседы? Ещё и завтрак ему сейчас организую, прекрасно помня о том, что этот человек не блистал дружелюбием ни в одну из наших встреч?..
— Твоя сила имеет на меня слишком большое влияние, — бормочу, обернувшись назад, а затем иду искать прислугу.
Глава 22
Я говорила, что меня не смущает его голое тело? Что ж, я поторопилась с ответом. Лицезреть обнаженный мужской торс во время завтрака — довольно странное и выматывающее занятие. Выматывающее в том смысле, что я каждый раз осекала себя, заставляя отвести взгляд, норовящий к нему вернуться…
— Итак, с островом мы разобрались, — киваю, рассортировав по полочкам все старые, но полученные заново знания касательно священных животных, их отношения к агрессивно настроенным культиваторам и неагрессивно настроенным детям, — но объясните, почему вы уверены, что у Ха Ру будет шанс выжить там? И почему господин Ван-Цзы сказал, что он может стать новым Охотником?
— Потому что Ха Ру бывал на острове, как и те дети, о которых я вам рассказывал: он помогал своему отцу доставать для графа Дайго священное животное. И, предупреждая ваш вопрос, отец Ха Ру — мастер томемов, создавший ваше украшение на шее и убитый графом Дайго после выполнения задания, — произносит Охотник ровным голосом и погружается в процесс приёма пищи, а я сижу напротив него с пораженным выражением на лице и молча перевариваю информацию.
Так, вот, почему мой телохранитель отказал графине… какая печальная история…
— Но вы не ответили на вопрос, — справившись со своими чувствами и опустив взгляд вниз, произношу через несколько минут; затем встречаюсь глазами с господином Рэном — как я решила про себя его звать, — почему доверенный императора упомянул ваш титул?
— Потому что я тоже дитя острова. Я провел на нём два года до того, как корабль императора остановился у его берегов, — отвечает Охотник абсолютно ровным голосом.
Если это так, то его сила — явно следствие посещения той заповедной земли.
Это довольно любопытно. Также безусловно любопытно, почему он не выполнил задание и остался на острове, но я не думаю, что этот человек станет делиться фактами своей биографии.
Он скажет ровно столько, сколько нужно для того, чтобы я отстала.
— Благодарю за ваши ответы, — склоняю голову и возвращаюсь к еде; затем добавляю невзначай, — не поделитесь, чем я вас так разозлила в прошлый раз…
— Нет, — перебивает меня мужчина чуть резче, чем того требует обстановка.
— Прошу прощения за назойливость, — смиренно принимаю его позицию.
Несколько минут мы молча едим, погруженные каждый в свои мысли.
— Как разрешилась ситуация с Тай-Вэем? — уточняю, дабы разрядить напряженную атмосферу.
— Обоим братьям запрещен вход во дворец на два года, — отвечает Охотник, — об этом не говорят вслух, но, по сути, они выбыли из гонки за руку наследницы.
— Так, я должна вас поздравить, — промокнув губы салфеткой, замечаю.
— С чем? — господин Рэн поднимает на меня взгляд.
— С грядущей помолвкой, я полагаю, — отвечаю, отложив салфетку в сторону, — господин Ван-Цзы поделился со мной планами императора.
Взгляд мужчины меня озадачивает. Вот, прям… серьёзно озадачивает.
Почему он такой тяжелый?
Я что-то не так сказала?..
— Спасибо за завтрак, — Охотник поднимается из-за стола, вынуждая меня на несколько секунд ослепнуть, и отходит к окну, — думаю, я уже смогу открыть портал.
— Приятно было пообщаться, — вежливо отзываюсь со своего места.
Мужчина оборачивается, и я вновь чувствую на себе слишком пристальное внимание, — как будто меня пытаются в чем-то уличить… или найти в моих словах что-то, чего там нет…
Что происходит?
— Да, — коротко отзывается Охотник, снова отворачиваясь к окну. — Если вам ничего не запрещать и ничем не пугать, вы довольно спокойно всё воспринимаете, — неожиданно замечает он, а в следующую секунду исчезает из моей гостевой.
Чего?..
— Однако, странно, — протягиваю, поднимаясь.
И это я не столько о его поведении, сколько о ситуации в целом: если всеми услышанными мною сейчас фактами можно было так легко поделиться в непринужденной обстановке после клятвы о неразглашении, то почему же мне стёрли память? Я как-то неадекватно отреагировала на услышанное?..
Прислушиваюсь к себе, пытаюсь отыскать в своих чувствах хоть какое-то буйство. Не… я спокойна, как степной божок.
И маловероятно, что моя реакция сейчас сильно отличается от предыдущей.
Что же случилось в тот день, когда Охотник решил вырвать у меня абсолютно все связанные с ним воспоминания?..
— Действительно странно, — покачав головой, бормочу, а затем зову свою новую служанку.
Прошу письменные принадлежности.
Настало время связаться со всеми своими союзницами в паучьих землях! Люди Тай-Вэя должны быть вышвырнуты со своих постов. Под любым предлогом. Бывший муженек вывел меня своим поступком — и я больше не намерена притворяться слепой или покорной, терпя его шпионов повсюду.
К тому же необходимо прощупать почву и понять — будут ли вдовы слушаться меня без Моры в виде посредницы.
Я должна знать, на кого могу полагаться.
И я должна заняться своей физической формой: моя сила безусловно велика, но реагирует только на смертельную опасность. Меня спокойно можно выкрасть, меня можно взять в плен, не знаю, там, связать… в конце концов, меня можно ударить! Я должна уметь защищаться.
Поэтому с сегодняшнего дня я заставлю Геона тренировать себя. Плевать, что подумают окружающие!
Больше никто не застанет меня врасплох.
Три дня спустя…
— Моя госпожа, — Мора опускается на колени, склонив голову.
Стою на ступенях лестницы перед входом в замок и смотрю исключительно на Ли, застывшую за спиной моей управляющей.
Девочка выглядит ужасно бледной и боится поднять на меня взгляд.
— Ли, — произношу властным голосом, вынуждая ту встретиться со мной глазами, — подойди.
Моя несчастная служанка выходит вперёд нетвердым шагом и едва не падает в обморок от страха.
— Я не держу на тебя зла, — произношу чуть тише, только для её ушей, — иди и отдыхай, вечером поговорим.
Слежу за тем, как та, не веря своим ушам, оборачивается на Мору.
— Быстрее, — поторапливаю голосом, не терпящим непослушания, и служанку сдувает с внутренней территории замка.
Глубоко вздыхаю, стараясь игнорировать весь штат прислуги за своей спиной, и перевожу взгляд обратно на свою помощницу.
— Вы вольны наказать меня за мой проступок, — подаёт голос та.
— Естественно, вольна, — подтверждаю сухо.
— Но я делала всё, что могла во имя одной единственной цели — вашей защиты, — произносит Мора.
— Надеюсь, ты удовлетворена итогом своей заботы: вчера Ха Ру был вынесен смертный приговор, — отзываюсь без эмоций.
— Он вредил вашей репутации, — проговаривает Мора.
— Он не нравился тебе — и в этом был самый большой его грех, — четко произношу, расставляя все акценты, — и за твоё высокомерие я планирую выслать тебя обратно на границу графства.
— Моя госпожа… — протягивает женщина, поднимая голову, — моё место — подле вас. Только в этом я вижу смысл своей жизни, только так я могу чтить память покойного графа!
— Ты не особо чтила его память, когда действовала за моей спиной, — довожу до её сведения очевидный факт.
— Вы не ведаете, сколько скрытой угрозы вокруг, — вновь опуская взгляд, шепчет Мора, — я и в мыслях не допускала предать ваше доверие. Но кто-то должен делать черную работу…
— Чёрную работу? — тихо переспрашиваю, напряженно хмурясь, — И как много черной работы ты делала для графа?..
— Потому что вы — самый сильный из всех знакомых мне культиваторов, — отвечаю просто.
— Многим это не мешает пытаться устранить меня, — слишком спокойно отвечает мужчина.
— Значит, эти многие — полные идиоты, в чём я даже не сомневаюсь. Как-то исторически сложилось, что умных людей всегда меньше, — жму плечом и иду к двери из спальни, почувствовав на своей спине внимательный взгляд, — я позабочусь о завтраке. И о том, чтобы в мои покои никто не входил. Так что можете чувствовать себя, как дома. Однако… по поводу вашей одежды… точнее — о её отсутствии…
— Вас это смущает, — вновь отворачивается Охотник.
— Да, в общем-то не очень. Тело и тело, — решаю разбить его уверенность своим безразличием, — просто хотела предупредить, что одежду я вам достать не смогу: это вызовет слишком много вопросов у слуг, — сообщаю ровным голосом и выхожу в гостевую комнату.
На волне адреналина прохожу ещё пару шагов, а затем рвано выдыхаю.
Какого черта сейчас творилось? Я спокойно отнеслась к тому, что в моей кровати с утра появился посторонний мужчина? Да, к тому же, начала вести с ним едва ли не светские беседы? Ещё и завтрак ему сейчас организую, прекрасно помня о том, что этот человек не блистал дружелюбием ни в одну из наших встреч?..
— Твоя сила имеет на меня слишком большое влияние, — бормочу, обернувшись назад, а затем иду искать прислугу.
Глава 22
Я говорила, что меня не смущает его голое тело? Что ж, я поторопилась с ответом. Лицезреть обнаженный мужской торс во время завтрака — довольно странное и выматывающее занятие. Выматывающее в том смысле, что я каждый раз осекала себя, заставляя отвести взгляд, норовящий к нему вернуться…
— Итак, с островом мы разобрались, — киваю, рассортировав по полочкам все старые, но полученные заново знания касательно священных животных, их отношения к агрессивно настроенным культиваторам и неагрессивно настроенным детям, — но объясните, почему вы уверены, что у Ха Ру будет шанс выжить там? И почему господин Ван-Цзы сказал, что он может стать новым Охотником?
— Потому что Ха Ру бывал на острове, как и те дети, о которых я вам рассказывал: он помогал своему отцу доставать для графа Дайго священное животное. И, предупреждая ваш вопрос, отец Ха Ру — мастер томемов, создавший ваше украшение на шее и убитый графом Дайго после выполнения задания, — произносит Охотник ровным голосом и погружается в процесс приёма пищи, а я сижу напротив него с пораженным выражением на лице и молча перевариваю информацию.
Так, вот, почему мой телохранитель отказал графине… какая печальная история…
— Но вы не ответили на вопрос, — справившись со своими чувствами и опустив взгляд вниз, произношу через несколько минут; затем встречаюсь глазами с господином Рэном — как я решила про себя его звать, — почему доверенный императора упомянул ваш титул?
— Потому что я тоже дитя острова. Я провел на нём два года до того, как корабль императора остановился у его берегов, — отвечает Охотник абсолютно ровным голосом.
Если это так, то его сила — явно следствие посещения той заповедной земли.
Это довольно любопытно. Также безусловно любопытно, почему он не выполнил задание и остался на острове, но я не думаю, что этот человек станет делиться фактами своей биографии.
Он скажет ровно столько, сколько нужно для того, чтобы я отстала.
— Благодарю за ваши ответы, — склоняю голову и возвращаюсь к еде; затем добавляю невзначай, — не поделитесь, чем я вас так разозлила в прошлый раз…
— Нет, — перебивает меня мужчина чуть резче, чем того требует обстановка.
— Прошу прощения за назойливость, — смиренно принимаю его позицию.
Несколько минут мы молча едим, погруженные каждый в свои мысли.
— Как разрешилась ситуация с Тай-Вэем? — уточняю, дабы разрядить напряженную атмосферу.
— Обоим братьям запрещен вход во дворец на два года, — отвечает Охотник, — об этом не говорят вслух, но, по сути, они выбыли из гонки за руку наследницы.
— Так, я должна вас поздравить, — промокнув губы салфеткой, замечаю.
— С чем? — господин Рэн поднимает на меня взгляд.
— С грядущей помолвкой, я полагаю, — отвечаю, отложив салфетку в сторону, — господин Ван-Цзы поделился со мной планами императора.
Взгляд мужчины меня озадачивает. Вот, прям… серьёзно озадачивает.
Почему он такой тяжелый?
Я что-то не так сказала?..
— Спасибо за завтрак, — Охотник поднимается из-за стола, вынуждая меня на несколько секунд ослепнуть, и отходит к окну, — думаю, я уже смогу открыть портал.
— Приятно было пообщаться, — вежливо отзываюсь со своего места.
Мужчина оборачивается, и я вновь чувствую на себе слишком пристальное внимание, — как будто меня пытаются в чем-то уличить… или найти в моих словах что-то, чего там нет…
Что происходит?
— Да, — коротко отзывается Охотник, снова отворачиваясь к окну. — Если вам ничего не запрещать и ничем не пугать, вы довольно спокойно всё воспринимаете, — неожиданно замечает он, а в следующую секунду исчезает из моей гостевой.
Чего?..
— Однако, странно, — протягиваю, поднимаясь.
И это я не столько о его поведении, сколько о ситуации в целом: если всеми услышанными мною сейчас фактами можно было так легко поделиться в непринужденной обстановке после клятвы о неразглашении, то почему же мне стёрли память? Я как-то неадекватно отреагировала на услышанное?..
Прислушиваюсь к себе, пытаюсь отыскать в своих чувствах хоть какое-то буйство. Не… я спокойна, как степной божок.
И маловероятно, что моя реакция сейчас сильно отличается от предыдущей.
Что же случилось в тот день, когда Охотник решил вырвать у меня абсолютно все связанные с ним воспоминания?..
— Действительно странно, — покачав головой, бормочу, а затем зову свою новую служанку.
Прошу письменные принадлежности.
Настало время связаться со всеми своими союзницами в паучьих землях! Люди Тай-Вэя должны быть вышвырнуты со своих постов. Под любым предлогом. Бывший муженек вывел меня своим поступком — и я больше не намерена притворяться слепой или покорной, терпя его шпионов повсюду.
К тому же необходимо прощупать почву и понять — будут ли вдовы слушаться меня без Моры в виде посредницы.
Я должна знать, на кого могу полагаться.
И я должна заняться своей физической формой: моя сила безусловно велика, но реагирует только на смертельную опасность. Меня спокойно можно выкрасть, меня можно взять в плен, не знаю, там, связать… в конце концов, меня можно ударить! Я должна уметь защищаться.
Поэтому с сегодняшнего дня я заставлю Геона тренировать себя. Плевать, что подумают окружающие!
Больше никто не застанет меня врасплох.
Три дня спустя…
— Моя госпожа, — Мора опускается на колени, склонив голову.
Стою на ступенях лестницы перед входом в замок и смотрю исключительно на Ли, застывшую за спиной моей управляющей.
Девочка выглядит ужасно бледной и боится поднять на меня взгляд.
— Ли, — произношу властным голосом, вынуждая ту встретиться со мной глазами, — подойди.
Моя несчастная служанка выходит вперёд нетвердым шагом и едва не падает в обморок от страха.
— Я не держу на тебя зла, — произношу чуть тише, только для её ушей, — иди и отдыхай, вечером поговорим.
Слежу за тем, как та, не веря своим ушам, оборачивается на Мору.
— Быстрее, — поторапливаю голосом, не терпящим непослушания, и служанку сдувает с внутренней территории замка.
Глубоко вздыхаю, стараясь игнорировать весь штат прислуги за своей спиной, и перевожу взгляд обратно на свою помощницу.
— Вы вольны наказать меня за мой проступок, — подаёт голос та.
— Естественно, вольна, — подтверждаю сухо.
— Но я делала всё, что могла во имя одной единственной цели — вашей защиты, — произносит Мора.
— Надеюсь, ты удовлетворена итогом своей заботы: вчера Ха Ру был вынесен смертный приговор, — отзываюсь без эмоций.
— Он вредил вашей репутации, — проговаривает Мора.
— Он не нравился тебе — и в этом был самый большой его грех, — четко произношу, расставляя все акценты, — и за твоё высокомерие я планирую выслать тебя обратно на границу графства.
— Моя госпожа… — протягивает женщина, поднимая голову, — моё место — подле вас. Только в этом я вижу смысл своей жизни, только так я могу чтить память покойного графа!
— Ты не особо чтила его память, когда действовала за моей спиной, — довожу до её сведения очевидный факт.
— Вы не ведаете, сколько скрытой угрозы вокруг, — вновь опуская взгляд, шепчет Мора, — я и в мыслях не допускала предать ваше доверие. Но кто-то должен делать черную работу…
— Чёрную работу? — тихо переспрашиваю, напряженно хмурясь, — И как много черной работы ты делала для графа?..