Патрик Мелроуз. Книга 1 [сборник]

Он шагнул в коридор. У соседнего номера стоял полицейский.

Пальто! Вот что он забыл! Но если шмыгнуть обратно в номер, не покажется ли, что он виновато прячется?

Патрик замер в дверном проеме, потом забормотал: «Ах да… мне надо…», чем привлек внимание полицейского в тот самый миг, когда попятился обратно в номер. Что здесь вообще делает полиция? Могут они объяснить ему, в чем он провинился?

Пальто казалось тяжелее обычного и вовсе не придавало уверенности. Нельзя задерживаться в номере, иначе полицейский начнет гадать, что он там делает.

— Вы зажаритесь в таком пальто, — с улыбкой сказал полицейский.

— Это ведь не преступление? — спросил Патрик агрессивнее, чем собирался.

— В обычных обстоятельствах, — с шутливой серьезностью проговорил полицейский, — вас бы следовало арестовать, но сейчас у нас дела поважнее. — Он обреченно пожал плечами.

— Что здесь произошло? — осведомился Патрик в своей манере «депутат на встрече с избирателями».

— Мужик умер от сердечного приступа.

— Конец веселью, — с тайным удовольствием произнес Патрик.

— Здесь было вчера веселье? — неожиданно заинтересовался полицейский.

— Нет-нет, я просто имел в виду… — Патрик чувствовал, что заходит с чересчур многих сторон сразу.

— Вы не слышали шума, криков, ничего необычного?

— Нет, я ничего не слышал.

Полисмен успокоился и провел рукой по большой лысине:

— Вы из Англии, верно?

— Да.

— Я по акценту понял.

— Вас скоро назначат детективом, — величаво произнес Патрик и, помахав рукой, двинулся по длинному ковру с рисунком из букетов в зеленых и розовых вазах. Воображаемые лучи из глаз полицейского жгли ему спину.





10


Патрик с неожиданной энергией взбежал по ступеням клуба «Ключ». Нервы извивались, как червяки на земле, когда перевернешь укрывавший их камень и они окажутся под ярким солнцем. В повязке на одном глазу, он благодарно скользнул в полумрак вестибюля. Взмокшая от пота рубашка липла к спине.

Служитель в немом изумлении взял у него пальто и повел Патрика длинным коридором, где по стенам висели портреты выдающихся собак, лошадей и камердинеров, а также один-два шаржа — свидетельства давно забытых чудачеств давно покойных членов клуба. Воистину, как и обещал Джордж, это был храм английских добродетелей.

В большом, обшитом деревом помещении с множеством коричневых и зеленых викторианских кожаных кресел (здесь на стенах были картины с изображением собак, послушно держащих в пасти убитых птиц) Патрик увидел Джорджа — тот уже с кем-то беседовал.

— Патрик, дорогой мой, как ты?

— Добрый день, Джордж.

— Что у тебя с глазом?

— Просто немного воспалился.

— Ой-ой, надеюсь, скоро пройдет, — искренне посочувствовал Джордж. — Ты знаком с Баллантайном Морганом?

Он повернулся к невысокому голубоглазому человеку с аккуратной седой прической и подстриженными усами.

— Здравствуйте, Патрик. — Баллантайн крепко пожал ему руку.

На нем был черный шелковый галстук, и Патрик подумал, не носит ли он траур.

— Примите мои соболезнования, — продолжал Баллантайн. — Я не имел чести знать вашего отца, но, судя по рассказам Джорджа, он был образцовым английским джентльменом.

Патрик мысленно чертыхнулся.

— Что вы ему рассказывали? — укоризненно спросил он Джорджа.

— Только то, каким незаурядным человеком был твой отец.


— Да, охотно подтверждаю, что он был незаурядным, — сказал Патрик. — Ни разу не встречал в точности такого же.

— Он никогда не шел на компромиссы, — протянул Джордж. — Как там он говорил? «Или лучшее, или перебьемся».

— Вот и я всегда так думаю, — с апломбом заявил Баллантайн.

— Выпить хочешь? — спросил Джордж.

— Я бы не отказался от «Буллшота», который вы так страстно расписывали утром.

— Страстно! — хохотнул Баллантайн.

— Есть вещи, которые заслуживают страстного отношения, — улыбнулся Джордж и, глянув на бармена, быстро поднял указательный палец. — Я очень скорблю о твоем отце, — продолжал он. — Вот ведь странно, именно здесь мы должны были встретиться за ланчем в день его смерти. Последний раз мы виделись в совершенно невероятном месте, у которого какие-то договоренности — вряд ли обоюдные — с «Травеллерз» в Париже. Портреты там раза в четыре больше натуральной величины — мы очень над этим посмеялись. Он был в отличной форме, хотя, конечно, в твоем отце всегда угадывалось скрытое недовольство. Думаю, в тот раз он действительно хорошо провел время. Не забывай, Патрик, что он очень тобой гордился. Уверен, тебе это известно. По-настоящему гордился.

Патрика замутило.

Баллантайн определенно скучал, как бывает с людьми, когда говорят не о них. Ему, вполне естественно, хотелось говорить о себе, но он чувствовал, что прилично будет выдержать небольшую паузу.

— Да, — сказал Джордж официанту, — мы возьмем два «Буллшота» и… — Он вопросительно наклонился к Баллантайну.

— Мне еще мартини, — объявил тот. Наступило короткое молчание.

— Сколько верных охотничьих псов, — устало заметил Патрик, оглядывая помещение.

— Среди членов клуба много заядлых охотников, — сказал Джордж. — Баллантайн — один из лучших охотников в мире.

— Ну-ну-ну, — запротестовал Баллантайн. — Был лучшим охотником в мире. — Он поднял руку, чтобы остановить поток самовосхвалений, но преуспел не больше, чем король Канут пред лицом другой великой стихийной силы{93}. — Что у меня осталось, — все-таки добавил он, — так это, возможно, лучшая в мире коллекция огнестрельного оружия.

Вернулся официант с напитками.

— Не могли бы вы принести мне книгу под названием «Оружейная коллекция Моргана»? — спросил его Баллантайн.

— Да, мистер Морган. — По голосу официанта было понятно, что ему не впервой выполнять эту просьбу.

Патрик пригубил «Буллшот» и невольно расплылся в улыбке. Он выпил половину одним глотком, поставил стакан на стол, тут же взял снова и, сказав Джорджу: «Насчет „Буллшота“ вы были правы», — опрокинул в себя остальное.

— Еще хочешь? — спросил Джордж.

— Да, наверное. Восхитительно.

Официант пробрался к их столу, неся огромный белый том. На обложке, видимая издалека, располагалась фотография двух пистолетов с серебряной насечкой.

— Вот, мистер Морган, — сказал официант.

— А-ах, — протянул Баллантайн, принимая книгу.

— Еще «Буллшот», пожалуйста, — попросил Джордж.

— Да, сэр, — сказал официант.

Баллантайн попытался спрятать гордую усмешку.

— Вот это… — он постучал пальцем по обложке, — пара испанских дуэльных пистолетов семнадцатого века. Самое дорогое оружие в мире. Вы примерно поймете, о чем речь, если я скажу: одна лишь замена курков обошлась в миллион долларов.

— Поневоле задумаешься, стоит ли драться на дуэли, — заметил Патрик.

— Одни только оригинальные ершики для чистки стволов стоят по четверть миллиона каждый, — хохотнул Баллантайн, — так что часто стрелять накладно.

Джордж смотрел уныло и отрешенно, однако Баллантайна в роли Триумфа Жизни, занятого важной задачей — отвлечь Патрика от страшного горя, — было не остановить. Он надел очки в черепаховой оправе, чуть отодвинулся от книги и, глядя на нее снисходительно, позволил страницам свободно перелистываться.

— Вот, — сказал он, останавливая поток страниц и показывая книгу Патрику, — самый первый многозарядный винчестер.

— Потрясающе, — выдохнул Патрик.

— В Африке я уложил из него льва, — сообщил Баллантайн. — Пришлось истратить не один патрон, ведь калибр у винчестера не тот, что у современного оружия.

— Вы, наверное, порадовались, что он многозарядный, — предположил Патрик.

— О, меня страховали двое надежных охотников, — снисходительно объяснил Баллантайн. — Я описал этот эпизод в своей книге об охотничьих экспедициях в Африку.

Официант вернулся с «Буллшотом» для Патрика и еще одной большой книгой под мышкой.

— Гарри подумал, что эта вам тоже понадобится, мистер Морган.

— Ну надо же! — воскликнул Баллантайн и, откинувшись в кресле, широко улыбнулся бармену. — Только упомянул книгу — и вот она уже у меня. Вот это обслуживание!