Парящая для дракона

– Лали? – Сестра сунула голову в ванную. – А это больно?

– Ужасно, – сказала я.

– Правда?

– Нет.

– Да ну тебя. – Сильви захлопнула дверь. Из-за отсутствия замка она отскочила и приоткрылась, благодаря чему я услышала, что сестра все-таки ушла.

Ну и ладно.

Желания бегать за ней у меня тоже не было. У меня вообще не осталось желания бегать за кем бы то ни было. В платье я выглядела более чем элегантно, осталось дополнить образ серьгами, которые мне подарил Даргел на совершеннолетие. Даже не скажешь, что уже пять лет прошло…

Интересно, если я расскажу обо всем брату, чью сторону он примет?

Мое совершеннолетие мы отмечали в ресторане, который выбрал отец, и когда я сказала, что хочу после школы найти работу, он отмел это предложение как какую-то прихоть.

– Сначала окончи университет, – сказал он, – а потом будешь работать.

Наверное, тогда мне стоило настоять на своем, но учеба отнимала драконью долю времени, а бросать воздушную аэробику и танцы на льду не хотелось. Еще больше не хотелось отказываться от встреч и прогулок с Рин, и я решила, что работа действительно может подождать.

Что же касается настоящего, сейчас я понимала, что работа нужна. После кастинга в «Эрвилль де Олис», если не получится устроиться в шоу, буду что-то искать. Да хоть секретарем к Эльде пойду, у нее как раз вакансия открыта. Сниму свое жилье, и больше никто не будет мне говорить, что я должна делать.

С этой мыслью я спустилась вниз и обнаружила сидящую в гостиной мачеху.

– Привет, Ингрид.

Она поджала губы.

– Я отправила тебе на почту варианты образов для праздничного ужина. Ты уже посмотрела?

– Нет.

– Посмотри сейчас. Или мы можем не успеть сшить тебе платье.

– Оно мне не понадобится.

Ингрид ничего не успела ответить: по квартире разнеслась мелодичная трель звонка.

– Ты кого-то ждешь? – спросила у мачехи.

Та покачала головой.

Я пожала плечами и направилась к двери, за которой обнаружился представительный мужчина в костюме.

– Подарок для ферны Лауры Хэдфенгер, – сказал он, протягивая мне перевязанную ярко-голубым бантом белую коробку.

– Это я.

– Отлично! – Коробка перекочевала на пол, а мужчина достал планшет. – Пожалуйста, распишитесь здесь.

Мне хватило одной фразы «ВИП-доставка», чтобы понять, от кого этот подарок.

– Могу я отказаться от доставки?

Мужчина слегка побледнел.

– Ферна Хэдфенгер…

– Ладно, где ставить подпись?

Я расписалась, закрыла дверь, после чего посмотрела на коробку. В красках представила, как она летит вниз с нашего этажа, как я снимаю это на видео и выкладываю в живую ленту. После чего подхватила коробку и… поняла, что сбрасывать вниз ее нельзя, потому что если она упадет кому-то на голову с таким весом, меня посадят.

По ощущениям, Ландерстерг прислал мне килограмм десять льда из личных запасов.

Прошествовав с подарком к себе, я поставила коробку на пол и обнаружила прикрепленную к банту карточку, которая гласила:



«Предлагаю встретиться завтра за ужином и обсудить компромисс».




Компромисс?

Ха! Драконья задница тебе, а не компромисс.

Раньше надо было думать.

С этой мыслью я посмотрела на коробку. Если я ее открою, на компромиссный ужин меня все равно никто идти не заставит. И завязать бант так, как он сейчас завязан, я точно смогу. Чтобы отправить подарок обратно.

Легко потянула ленту, коробка зашуршала… и подпрыгнула.

Я вскрикнула и шарахнулась назад, крышка слетела, а прямо на меня выскочил белоснежный голубоглазый виаренок.





Глава 11




– Мы не можем его оставить!

– Ее, – автоматически поправила я.

С тех пор как зверюга ушастая залезла ко мне на руки (сама, между прочим), предварительно обнюхав мои ладони, а после начала вирчать так, что у меня заложило уши, я уже не представляла, как с ней расстаться. Мне было совершенно без разницы, что это подарок Ландерстерга и что у Ингрид аллергия (именно по этой причине у меня до сих пор не было виари). Сколько я себя помню, я просила ее у отца, обещала, что сама буду гулять, заботиться, возить к ветеринару на плановый осмотр и покупать корм на свои карманные деньги, но он оставался непреклонен. Что касается Ингрид, у нее была аллергия на все, что могло случайно или не очень повредить ее роскошный дом, оставить шерсть или запах, и, если честно, я вообще не была уверена, что она существует. Аллергия то есть.

То, что Ингрид сейчас показательно чихнула, – не в счет.

– Она наверху, – напомнила я. – И я несла ее в коробке, так что шерсти здесь не осталось.

– Кто вообще додумался прислать тебе этот кошмар?!

– Ландерстерг.

Ингрид открыла рот. Потом закрыла.

Почти сразу, как я поднялась с подарком к себе, ко мне заглянула Сильви. Подозреваю, что с подачи Ингрид (сама она была слишком роскошна, чтобы лично интересоваться тем, кто и что мне прислал). После того как Сильви попыталась погладить виаренка, а та попыталась цапнуть ее зубами за палец, в нашем лагере убыло, то есть Сильви тоже сейчас смотрела на меня драконом.

А я думала о том, что возьму мою девочку и уйду, если мне не разрешат ее оставить.

У виари оказались огромные голубые глаза с сиреневым оттенком, большая редкость даже для породистых зверей, и детский пух, который потом станет шерстью. Сейчас она спала на моей подушке, и я готова была покусать любого, кто скажет, что я должна с ней расстаться.

– Думаю, мы могли бы ее оставить, – изрекла наконец Ингрид. – Только если она будет жить в твоей комнате. И ты будешь предупреждать, когда ведешь ее на прогулку, чтобы я могла уйти.

На этот раз не успела ответить я: хлопнула дверь, и в холле раздались шаги. Я опередила всех желающих, стрелой вылетела к отцу. Он выглядел уставшим и раздраженным, хмурым – брови сходятся на переносице, глаза сверкают. Заметив меня, он тут же изменился в лице.

– Лаура…

– Пап, на пару слов. Реально на пару.

– Раз, два?

– Примерно так. – Я улыбнулась. – Не хочу оставлять наш разговор на той ноте, на которой он состоялся.

Мы снова прошли в кабинет, но с той лишь разницей, что сегодня я вошла первой и прикрыла окно, которое, видимо, забыла закрыть наша домработница. Из-за этого помещение напоминало пустоши или владения ледяных драконов. Ну или квартиру Ландерстерга, что, в общем-то, то же самое.

Заметив, что я поежилась, отец набросил мне на плечи пиджак и включил обогрев. Дисплей на стене мигнул красным, после чего показал температуру пятнадцать градусов и ту, которую выставил отец, – двадцать три.

– Сейчас прогреется, – сказал он. – Я все время удивляюсь: ты с детства живешь в Хайрмарге, но все равно мерзнешь.

– Это врожденная особенность…

– Дело в твоей матери. – Он вздохнул, но так и не сел в кресло. Потер виски, устало взглянул на меня. – Сколько себя помню, Оррис здесь мерзла. Она приехала учиться и осталась, потому что мы познакомились… Но каждый раз зимой, когда мы выходили на улицу, она мерзла. Во что бы ни была одета. Она была такая… нежная и хрупкая.

В голосе отца звучало столько боли, что я сбросила пиджак на стул, подошла и просто его обняла. Он притянул меня к себе, неловко погладил по спине и отстранился.

– Прости, Лаура, я не должен был такого тебе говорить. Это я ее не уберег.

– Не ты. Просто так получилось, – сказала я, глядя ему в глаза. – Пап, я знаю, как ты ее любил. И я тоже ее люблю, хотя ни разу не видела. Просто… давай будем помнить это всегда. Ее нет с нами, но мы есть друг у друга. Понимаешь? Я бы хотела, чтобы так было всегда.

Отец внимательно на меня посмотрел.

– Так и будет всегда, Лаура.