Падение

— Лечебные есть. Но ты же не целитель, и не будешь. К чему они тебе? Да и нет там ничего по–настоящему серьезного. Но больше все равно ничего нет, так что выбирай из предложенного.

Самое удивительное, что сразу после этих слов он дал клятву, однозначно подтверждающую то, что говорит правду. Я был сильно разочарован. Столько рассказав ходило об Императорской книге, а на деле и взять оттуда нечего.

— Что ты выбираешь? — нетерпеливо спросил Дамиан.

— Все, что ты назвал, — ответил я, он задохнулся от возмущения, пришлось напомнить: — И не надо так скрежетать зубами, сотрешь. Наше соглашение больше нужно тебе, чем мне. Я пошел навстречу только из–за просьбы Айлинга, которого удручает эта ситуация. А ты опять пытаешься меня надуть. Большая часть твоего набора для меня бесполезна, что ты прекрасно понимаешь, иначе бы не предлагал. Более того, я предполагаю, что часть заклинаний Последнего шанса такими не являются, пусть ты и уверен в обратном. Но ты же не дашь мне заглянуть в книгу и выбрать что–то приличное?

— Размечтался. Мне проще тебя найти и убить окончательно.

— Мог бы, уже сделал, — заметил я, улыбаясь как можно противнее. — На тебе сработало мое посмертное проклятие, так что ты не только меня не найдешь, но и твои проблемы будут расти с каждым днем. Как понимаешь, снять его могу только я.

Его лицо искривилось в гримасе ненависти. С посмертным проклятием я блефовал. О том, что его можно было наложить, я подумал уже здесь, слишком поздно для того, чтобы что–то сделать. Но тогда мне и в голову это не пришло, все казалось, что это лишь постановка, что в последний момент Дамиан скажет, что за заслуги перед Империей меня помиловал и мы пойдем пить вино в его покои.

Но возможность такая была, и Дамиан об этом знал и наверняка проецировал сейчас свои знания на неприятности, обрушившиеся на него после моей смерти. Особенностью проклятия, завязанного на смерти проклявшего, было то, что его практически невозможно было ни обнаружить, ни снять. Требовалось призвать душу и заставить ее это сделать, что в моем случае было бы невозможной затеей. В этом теле душа уже держалась крепко.

— В договор входит снятие? — сквозь зубы выдавил он.

— Если с твоей стороны входит все, что не относится к Последнему шансу, то да. Ты даешь клятву, что передаешь все, а я, в свою очередь, снимаю проклятие и даю клятву не использовать ничего из переданного против тебя и Империи. Хотя что там можно использоваться? Решай быстро. Крайний срок передачи завтра.

Вышел я сразу после этих слов, не дав Дамиану сказать ни да, ни нет. Огляделся. В приемной царили тишина и покой. Значит, совершу еще один визит.

Айлинг ответил не сразу, пришлось подождать.

— Быстро растешь, — сказал он, проявившись неожиданно как раз тогда, когда я уже собрался заканчивать вызов. — С Дамианом договорился?

— А вы знали, что ступеней пять?

Айлинг гнусно захихикал.

— Предложил, да? Слабым местом Дамиана всегда было просчитывание последствий своих действий. Впрочем, в этот раз передача ему не повредит.

— Он согласия пока не дал, но до завтра бы его не трогать, чтобы проникся спокойной жизнью…

— Если упрется, соглашайся на одни ритуалы. Такого шанса у тебя больше не будет. А первую ступень, вижу, тебе придется скоро проходить. Целители там у вас как?

— Никак, — поморщился я. — Почти ничего не умеют.

— Плохо. Императорский ритуал полегче, но помощь целителя лишней не будет. Подумаю, что можно сделать. — Он почти исчез, но опять проявился. — Да, Дамиана до завтра не трогаю. А завтра скажешь результат переговоров.

— Я его сработавшим посмертным проклятием напугал, — вспомнил я.

Айлинг забулькал прорывающимся смехом и вышел окончательно.

Вышел и я. В приемной было все так же спокойно. Можно было обдумать итоги разговора, но не хотелось: размечтаюсь, что куда использую, а Дамиан упрется и придется соглашаться только на ритуалы. А с ритуалами я и без того знал, что делать.





Интерлюдия 7




— Откуда?

Обычно невозмутимый Кирилл Лазарев ворвался в кабинет отца с листом бумаги в руках и потряс им перед носом родителя, словно у того глаза находились именно там.

— Дай–ка, — вместо ответа скомандовал Лазарев–старший.

Младший безропотно протянул распечатку и повторил:

— Откуда? Это невозможный результат!

— Невозможный, говоришь?

Лазарев–старший вдумчиво изучил листок, подчеркнул пару строк и поинтересовался:

— Это точные результаты?

— Сам не поверил. При мне повторяли замеры. Емкость выше, скорость отдачи выше. Аналогов нет не только у нас, но и нигде за рубежом. Это золотое дно.

— Не наше.


— Что?

— Не наше, говорю, золотое дно.

Лазарев–старший посмотрел на дверь, за которой сидел Ярослав. Вот что прикажете делать с этой неизвестной величиной? Признавать? Но если единственная польза от него — эти накопители, то не проще ли решить вопрос по–другому?

— А чье, в таком случае?

— Я тебя просил провести тестирование Ярослава Елисеева? Ты это сделал?

— Да, — отмахнулся Кирилл. — Но там ровным счетом ничего интересного. Уровень может дорасти до минимума, но не в ближайшее время. Пустышка.

— Эта пустышка на ровном месте забрала чек из сейфа. И я ничего не заметил.

— Да ладно? — рассмеялся Кирилл. — Кому ты пытаешься навешать лапши на уши? Ты один из сильнейших магов в стране. Что–то вытащить у тебя из–под носа можно, только если ты сам этого захочешь.

— Думаешь, я так хотел, чтобы у меня увели чек на десять лямов?

— На сколько?! С чего ты так расщедрился?

Лазарев–старший дернул плечом. Чувствовать себя идиотом он не любил, но от реальности было никуда не деться: поступок был идиотский, как ни крути. Знай он, что Ярослав реально сможет добыть чек, никогда не стал бы предлагать: как–никак испытание это только для Лазаревых, к которым парень формально не относился. Но было в нем нечто, позволявшее надеяться, что деньги ушли не напрасно, что преумножаться и вернутся в клан.

— Выписал ту сумму, которую он запросил. Был уверен, что не доберется. Я совершенно точно положил чек в сейф. Парень не вставал, к сейфу не подходил, а потом вытащил чек из своего кармана. Как он провернул трюк, объяснять отказался. Но это точно магия. Он не мог занизить свой уровень? Проверяющий что–то отметил?

— Хм… — Кирилл сел на стул, сложил руки на стол и уставился на них. — В отчете было, что к парню имели претензии Ждановы за использование магии.

Лазарев–старший хищно подался вперед.

— Это не в тот день, когда у Ждановых протек гараж?

— Скажешь тоже, протек, — хохотнул Кирилл. — В нем можно было на лодках кататься. Говорят, и сейчас вода не ушла. — Внезапно он перестал смеяться. — Неужели ты думаешь, что Ярослав как–то с этим связан?

— Не знаю. Но ты не ответил на мой вопрос: мог ли парень намеренно занизить свой уровень? Он выглядит слишком уверенным для слабосилка.

— Однозначно нет. Проверяющий не из тех, кого легко провести. Какой уровень он выявил, тот и есть. Возможно, со Ждановыми совпадение?

— Возможно, — неохотно подтвердил Лазарев–старший. — Не хочешь сам поговорить с этим совпадением? Он сидит в приемной.

— Парнишка, который дрыхнет на диване?

— Вряд ли он спит. Сейчас решается слишком серьезный вопрос.

— Тогда он очень хорошо притворяется — усмехнулся Кирилл. — Нет, знакомиться с ним не хочу. Сейчас не хочу. Он пришел к тебе, тем самым показав отношение ко мне. И если мы хотим что–то от него получить, то это что–то должен получать ты.

Старший неохотно кивнул, признавая право младшего на эту точку зрения.

— Встает вопрос, хотим ли мы получить технологию с ним или без него.

— Мне кажется или ты уже решил, что с ним?

— Не кажется, — усмехнулся Лазарев–старший. Хитрость не получилась, сын слишком хорошо его знал, чтобы пойматься на столь простую уловку. — Готовь документы на принятие в клан. Его и его матери. Будь готов их принести по моему сигналу.

— Мои будут недовольны.

Лазарев старший скорчил гримасу, долженствующую означать, что ему глубоко наплевать на то, что кто–то будет недоволен его решением. Лазарев младший понял его совершенно правильно и ушел выполнять поручение. Выйдя из кабинета, он чуть задержался, присматриваясь к сидящему на диване подростку. Тот нагло дрых, приоткрыв рот и посапывая. И что, спрашивается, в нем нашел отец?





Глава 31




Сидеть мне пришлось еще долго, я уже решил, что про меня забыли, но это оказалось не так. Внезапно из кабинета вышел бодрый Лазарев и предложил вместе пообедать. Я согласился, но наученный горьким опытом ужина с неприятелем, поинтересовался, кто будет оплачивать. Ибо десять миллионов — это хорошо, но если я их проем в одночасье, это будет уже плохо.

— Я приглашаю, я оплачиваю, — удивленно ответил Лазарев. — А что, возможны варианты?

— Разумеется. Новиков тоже меня приглашал, а оплачивать мой заказ отказался.

— И как ты вышел из положения?

— Деньги у меня есть, — коротко ответил я.