Пациент

— Ада, ты проголодалась, малышка?

Она раздумывает, и ее голубые глаза темнеют. Руки, волосы и коленки забрызганы оранжевой краской. Светлые кудри подпрыгивают, когда она кивает головой. На шее красивое ожерелье из ракушек. Ей почти полтора года.

— Люк скоро приготовит рыбу.

Я не называю его дядей, хотя как бывший зять ее отца он дядя и есть. Когда-нибудь Лиззи ей все объяснит.

Ада смотрит на свои оранжевые пальцы и колени, а затем тихонько наклоняется вперед, прижимается к моей груди и обнимает за шею. Я медленно встаю, ее теплая тяжесть слишком напрягает мою спину, но я совершенно не озабочена тем, что это не полезно для позвоночника. Я наслаждаюсь одним из тех моментов, о которых мечтала зимой. То же чувство я испытывала, когда Лиззи с Адой сошли с поезда в Арле, и я заключила их в объятия, вдохнув их запах. Это счастье. Такое же я ощущаю, когда моя рука в руке Люка.

Люк… Моя жизнь стала наполненной благодаря ему. А еще синему в любое время года небу, птицам, морю, камину зимой. Это счастье, в которое я никогда не верила.

Лиззи поднимет взгляд и смотрит на нас. Она сидит под вишней, прислонившись спиной к стволу и одним пальцем удерживая страницу, на которой остановилась. Улыбнувшись, она снова опускает глаза и погружается в чтение. Ей полезно отдохнуть на воздухе, она занята преподавательской работой, занята Адой.

Это было нелегко, но Виктория нам помогла. Одно из добрых дел, за которые я ей навеки благодарна, одно из бесчисленного множества добрых дел. Она выслушивала Лиззи по телефону, советовала ей отвечать на мои электронные письма, а позже и поговорить со мной. Она организовала нам онлайн-консультации с семейным психологом.

Я многое поняла и осознала тяжелые факты. Лиззи думала, что я не уделяла ей внимания в детстве, а потом пыталась контролировать ее взрослую жизнь. Она сбежала, но не так далеко. Во всяком случае, не так надолго, как я предполагала. Через полгода ее виза истекла. Она вернулась в Лондон с Адой, купила крошечную квартирку на средства от продажи квартиры в Солсбери и стала искать работу. Прошел год, прежде чем мы встретились, но я была готова ждать. Это был мой второй шанс.

Она не все мне рассказала. Кое о чем я, возможно, не узнаю никогда — о времени, проведенном с Блейком, о ее отношении к Офелии. Я знаю, что Офелия и Нейтан хорошо заботились о ней, в Калифорнии она получила лучшую акушерскую помощь, которую можно купить за деньги. Я всегда буду благодарна им за это.

Люк уже разжег мангал. Я гуляю по саду, держа Аду в объятиях. Когда мы подходим к могилам в тени сосны, она начинает извиваться в моих руках, желая спуститься на землю, а потом присаживается на корточки, чтобы выбрать красивую шишку, и кладет ее на могилу поменьше.

— Коко это понравится. Она была храброй и дружелюбной, как ты.

Ада еще слишком мала, чтобы понять все до конца, но серьезно кивает. Повернувшись к большому камню, она проводит оранжевыми пальцами по букве «V» и наклоняется, чтобы понюхать цветы. На могиле Виктории всегда лежат свежие цветы тех насыщенных оттенков, которые она любила.

— Мы одалживаем наши тела на такое короткое время, дорогая. Не грусти, — прошептала она мне на прощание. — Мне нравилось жить с тобой по соседству. — Она сделала усилие, чтобы коснуться дрожащими пальцами моего лица. — Я хотела бы и потом оставаться рядом с тобой.

Пейзаж вокруг ее могилы — в ярких красках Ван Гога. Желтое солнце в полуденном небе. Сверкающие горы. По мере того как день клонится к вечеру, их ослепительное сияние смягчается, и появляются лиловые тени. Свет становится красновато-оранжевым. Небо на горизонте темнеет и принимает оттенки от розового до малинового.

Мы сидим в тени вокруг стола: Люк, я, Лиззи и Ада. Потом мы пойдем купаться. А позже сумерки окутают сад, цикады затихнут, на небе появятся звезды, и бледно-серые надгробия будет освещать только луна. Мы отправимся спать, и вид из окна нам заменит картина, которая висит напротив нашей кровати: деревья, горы и небо.





Слова благодарности




Спасибо двум моим выдающимся редакторам издательства «Харпер Коллинз» по обе стороны Атлантики: Рэйчел Кахан из «Уильям Морроу» и Фиби Морган из «Харпер Фикшн», ваши чуткость, мудрость и ободрение способны изменить этот мир. Мне очень повезло работать в тандеме с такими уникальными женщинами.

Спасибо моим агентам Еве Уайт и Людо Синелли за годы упорного труда, поддержку и дружбу.

Огромная благодарность Райану Моргану, техническому редактору, чей кропотливый подход все изменил.

Констебль полиции Ник Шоу (в отставке), мой консультант по всем полицейским и юридическим вопросам, как всегда, я очень благодарна вам за ваш щедрый вклад.

Триша Уаствед, мой учитель, наставник и подруга, ты научила меня всему, что касается писательского мастерства. Спасибо тебе за вычитку «Пациента» и за наши беседы.

Искренняя благодарность Тане Аттапату, Виктории Финлей, Эмме Гин, Сьюзан Джордан, Софи Макговерн, Мими Тебо, Ванессе Воган, Хадизе Исме Эль-Руфаи и другим участникам нашей писательской группы. Десять лет, а все как вчера.

А также моему мужу Стиву Гиллу и нашим детям, Марте, Мэри, Генри, Томми и Джонни. Спасибо вам.



* * *





notes


Примечания




1





В оригинале Close (Ближний Круг, Окрестность), имя собственное — историческая территория Солсберийского собора.





2




Дипломированная медсестра — высококвалифицированный специалист — медик среднего звена, зарегистрированный в Совете медсестер и акушерок.





3




Город в регионе Прованс, Франция.





4




Графство, на территории которого находится город Солсбери.





5




Северный Дом каноника; здесь и далее упоминаются реальные исторические здания, расположенные на территории Солсберийского собора.





6




Королевский колледж — престижный лондонский университет.





7




Это мой муж. Что-то срочное (фр.).





8