Ожидание
Часть 24 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Все в порядке.
Он подался вперед.
– Просто в порядке? Звучит не слишком оптимистично.
– Так и есть. Просто… – Лисса не удержалась от смешка. – Понятия не имею, почему я так сказала. Сегодня я сомневаюсь во всем.
– Это в точности про меня, – перебил ее Нэйтан.
– Неужели? – вырвалось у Лиссы.
Она молчала, ожидая, что он скажет дальше, и смотрела, как его руки сжимают кружку с пивом. Она изучала его глаза, его тонкую кожу под глазами и изогнутый уголок рта. «Называй то, что видишь».
– Ты грустишь? Ты злишься?
Его пальцы барабанили по грязному дереву стола.
– Понятия не имею. Я просто… Даже не могу вспомнить, зачем мы это делаем. Во что превратилась моя жизнь, Ханны? Все это принуждение. Каждый мой шаг регламентирован. Контролируется даже то, что я кладу в рот. Она смотрит, как я пью кофе. Спрашивает, сколько я выпил, когда я прихожу с работы. Подсчитывает, всегда подсчитывает. Она стала для меня полицейским.
Нэйтан замолчал.
– Она просто пытается завести ребенка, – тихо сказала Лисса.
– Ты думаешь, я этого не знаю?
Теперь он был в ярости.
– Но это все, кем она стала! Она стала существом, которое только и пытается, что завести ребенка. И ничего не получается! Разве ребенок не должен быть зачат от любви? А хороший секс? Тот, который не по расписанию.
Нэйт явно наговорил лишнего. Лисса видела, как на лице у него проступает сожаление.
Он посмотрел на нее.
– Ты когда-нибудь хотела детей? – спросил он тихо.
– Почему же нет? Однажды я даже была беременна.
– Неужели?
Ей вспомнилась размытая фигура на сканированной фотографии, сделанной в клинике Мэри Стоупс на Уоррен-стрит. Шел конец первого курса театральной школы.
– Что случилось?
– Я сделала аборт.
– Мне очень жаль.
– Оно не стоит того. Вот, – протянула она ему виски, – «Сланче!»
Виски обожгло ей горло. – Сигарету? – спросила она.
– Ты читаешь мои мысли.
Они вышли на улицу, замешкавшись в дверном проеме и с минуту решая, кто выйдет первым.
– Иди ты, – вновь заговорил он. – Ты все еще не сказала, почему твой день был таким дерьмовым.
– Один человек… критиковал мою игру. Наверное, я плохо восприняла это.
Она пыталась заземлиться, почувствовать себя посреди дождя и машин с включенными фарами. Люди маневрировали в толпе с открытыми зонтиками. Лисса чувствовала, как пьянеет с каждой секундой.
– Иногда мне кажется, что меня так мало связывает с реальностью. Иногда я не чувствую себя настоящей.
Лисса повернула лицо к Нэйту. Он молча наблюдал за ней. Его лицо было совсем близко, он покачал головой.
– Что? – не поняла она его жеста.
– Мне странно слышать, что ты так говоришь.
– Почему?
– Потому что я всегда считал себя такой живой, реальной, даже больше, чем реальной.
Она тихо рассмеялась.
– Я помню, как впервые увидел тебя. Ты просто… ты знала, кто ты, знала свой стиль.
– Это было двадцать лет назад, Нэйт. Тогда я действительно могла думать, что знаю, кто я.
– А тот развратник из благотворительного магазина?
– О чем я только думала?!
– Эти вечеринки, – сказал Нэйт. – Они были хороши, правда, в те дни? Нам на все было плевать, не так ли? Мы были свободны.
Он подался вперед и схватил Лиссу за запястье. Она увидела его пальцы, небрежно подстриженные ногти и почувствовала собственный пульс под его рукой.
– Я скучаю по всему этому, – сказал он.
«Называй то, что видишь».
«Ты хочешь меня».
«Ты хочешь меня».
– Кто? – вслух произнесла она, снова глядя ему в лицо. – Кто я… для тебя?
– Ты красивая, ты умная, ты дикая, Лисса. Ты настоящая!
Он поднял руки к ее лицу, почти прижавшись губами к ее губам.
Она приоткрыла губы, впуская его язык.
– Извини, – пробормотал он, резко отстранившись.
– Ничего, – ответила Лисса.
– Мне не следовало этого делать.
– Все в порядке. Ничего же не случилось.
– Ханна, – проговорил он сдавленным голосом.
– Ничего не произошло, Нэйт.
Он с силой провел рукой по лицу:
– Все не то. Она хочет сделать это снова, экстракорпоральное оплодотворение. Хочет пойти в другую клинику. На Харли-стрит.
– Это, должно быть, чертовски дорого, тысячи фунтов.
– И еще куча других хлопот.
– Так что же ты собираешься делать?
– Понятия не имею.
Нэйт чувствовал, что отчаяние возвращалось, накрывая его. И он смотрел на нее, вопрошая.
– А что бы ты сделала? – наконец спросил он.
– Боже, – тихо рассмеялась Лисса. – Не спрашивай меня.
– Но все же, – настаивал Нэйтан. – Я тебя спрашиваю. Ты первый человек, с которым мне удалось поговорить об этом. Ты даже не представляешь, как легчает на душе, когда с кем-то поговоришь. Лисс, скажи мне, что бы ты сделала?
– Я бы не стала пробовать еще и еще, – ответила она, глядя на залитую дождем улицу. – Я бы сказала: нет – значит нет.
Ханна
Ханна и Нэйтан вышли из метро в Риджентс-парке, прошли мимо кремовых зданий с колоннадами вдоль Мэрилебон-роуд, свернули на Харли-стрит. Ханна шагала быстро, как будто опаздывала. Нэйтан чуть отставал, провожая взглядом особняки, дорогущие огромные машины, из которых вылезали тощие женщины в платках, а иногда и пожилые дамы, несущие на руках своих крошечных собачек.
Ханна позвонила в колокольчик трехэтажного дома, решив для себя, что это даже хорошо, что он чуть менее величественный, чем те, что его окружают. Дверь открыли, и они вошли в черно-белый вестибюль, где стены были украшены фотографиями улыбающихся младенцев, а лестница извилистой спиралью вела наверх, к свету. Они представились, и их проводили в комнату ожидания размером с их квартиру. Напротив друг друга стояли мягкие диваны и угловатые журнальные столики со стопкой журналов. На одном из диванов неподалеку от Ханны и Нэйтана уже сидела пара, на которой они невольно задержали свои взгляды. Пара в свою очередь проводила их взглядом через весь зал.
Он подался вперед.
– Просто в порядке? Звучит не слишком оптимистично.
– Так и есть. Просто… – Лисса не удержалась от смешка. – Понятия не имею, почему я так сказала. Сегодня я сомневаюсь во всем.
– Это в точности про меня, – перебил ее Нэйтан.
– Неужели? – вырвалось у Лиссы.
Она молчала, ожидая, что он скажет дальше, и смотрела, как его руки сжимают кружку с пивом. Она изучала его глаза, его тонкую кожу под глазами и изогнутый уголок рта. «Называй то, что видишь».
– Ты грустишь? Ты злишься?
Его пальцы барабанили по грязному дереву стола.
– Понятия не имею. Я просто… Даже не могу вспомнить, зачем мы это делаем. Во что превратилась моя жизнь, Ханны? Все это принуждение. Каждый мой шаг регламентирован. Контролируется даже то, что я кладу в рот. Она смотрит, как я пью кофе. Спрашивает, сколько я выпил, когда я прихожу с работы. Подсчитывает, всегда подсчитывает. Она стала для меня полицейским.
Нэйтан замолчал.
– Она просто пытается завести ребенка, – тихо сказала Лисса.
– Ты думаешь, я этого не знаю?
Теперь он был в ярости.
– Но это все, кем она стала! Она стала существом, которое только и пытается, что завести ребенка. И ничего не получается! Разве ребенок не должен быть зачат от любви? А хороший секс? Тот, который не по расписанию.
Нэйт явно наговорил лишнего. Лисса видела, как на лице у него проступает сожаление.
Он посмотрел на нее.
– Ты когда-нибудь хотела детей? – спросил он тихо.
– Почему же нет? Однажды я даже была беременна.
– Неужели?
Ей вспомнилась размытая фигура на сканированной фотографии, сделанной в клинике Мэри Стоупс на Уоррен-стрит. Шел конец первого курса театральной школы.
– Что случилось?
– Я сделала аборт.
– Мне очень жаль.
– Оно не стоит того. Вот, – протянула она ему виски, – «Сланче!»
Виски обожгло ей горло. – Сигарету? – спросила она.
– Ты читаешь мои мысли.
Они вышли на улицу, замешкавшись в дверном проеме и с минуту решая, кто выйдет первым.
– Иди ты, – вновь заговорил он. – Ты все еще не сказала, почему твой день был таким дерьмовым.
– Один человек… критиковал мою игру. Наверное, я плохо восприняла это.
Она пыталась заземлиться, почувствовать себя посреди дождя и машин с включенными фарами. Люди маневрировали в толпе с открытыми зонтиками. Лисса чувствовала, как пьянеет с каждой секундой.
– Иногда мне кажется, что меня так мало связывает с реальностью. Иногда я не чувствую себя настоящей.
Лисса повернула лицо к Нэйту. Он молча наблюдал за ней. Его лицо было совсем близко, он покачал головой.
– Что? – не поняла она его жеста.
– Мне странно слышать, что ты так говоришь.
– Почему?
– Потому что я всегда считал себя такой живой, реальной, даже больше, чем реальной.
Она тихо рассмеялась.
– Я помню, как впервые увидел тебя. Ты просто… ты знала, кто ты, знала свой стиль.
– Это было двадцать лет назад, Нэйт. Тогда я действительно могла думать, что знаю, кто я.
– А тот развратник из благотворительного магазина?
– О чем я только думала?!
– Эти вечеринки, – сказал Нэйт. – Они были хороши, правда, в те дни? Нам на все было плевать, не так ли? Мы были свободны.
Он подался вперед и схватил Лиссу за запястье. Она увидела его пальцы, небрежно подстриженные ногти и почувствовала собственный пульс под его рукой.
– Я скучаю по всему этому, – сказал он.
«Называй то, что видишь».
«Ты хочешь меня».
«Ты хочешь меня».
– Кто? – вслух произнесла она, снова глядя ему в лицо. – Кто я… для тебя?
– Ты красивая, ты умная, ты дикая, Лисса. Ты настоящая!
Он поднял руки к ее лицу, почти прижавшись губами к ее губам.
Она приоткрыла губы, впуская его язык.
– Извини, – пробормотал он, резко отстранившись.
– Ничего, – ответила Лисса.
– Мне не следовало этого делать.
– Все в порядке. Ничего же не случилось.
– Ханна, – проговорил он сдавленным голосом.
– Ничего не произошло, Нэйт.
Он с силой провел рукой по лицу:
– Все не то. Она хочет сделать это снова, экстракорпоральное оплодотворение. Хочет пойти в другую клинику. На Харли-стрит.
– Это, должно быть, чертовски дорого, тысячи фунтов.
– И еще куча других хлопот.
– Так что же ты собираешься делать?
– Понятия не имею.
Нэйт чувствовал, что отчаяние возвращалось, накрывая его. И он смотрел на нее, вопрошая.
– А что бы ты сделала? – наконец спросил он.
– Боже, – тихо рассмеялась Лисса. – Не спрашивай меня.
– Но все же, – настаивал Нэйтан. – Я тебя спрашиваю. Ты первый человек, с которым мне удалось поговорить об этом. Ты даже не представляешь, как легчает на душе, когда с кем-то поговоришь. Лисс, скажи мне, что бы ты сделала?
– Я бы не стала пробовать еще и еще, – ответила она, глядя на залитую дождем улицу. – Я бы сказала: нет – значит нет.
Ханна
Ханна и Нэйтан вышли из метро в Риджентс-парке, прошли мимо кремовых зданий с колоннадами вдоль Мэрилебон-роуд, свернули на Харли-стрит. Ханна шагала быстро, как будто опаздывала. Нэйтан чуть отставал, провожая взглядом особняки, дорогущие огромные машины, из которых вылезали тощие женщины в платках, а иногда и пожилые дамы, несущие на руках своих крошечных собачек.
Ханна позвонила в колокольчик трехэтажного дома, решив для себя, что это даже хорошо, что он чуть менее величественный, чем те, что его окружают. Дверь открыли, и они вошли в черно-белый вестибюль, где стены были украшены фотографиями улыбающихся младенцев, а лестница извилистой спиралью вела наверх, к свету. Они представились, и их проводили в комнату ожидания размером с их квартиру. Напротив друг друга стояли мягкие диваны и угловатые журнальные столики со стопкой журналов. На одном из диванов неподалеку от Ханны и Нэйтана уже сидела пара, на которой они невольно задержали свои взгляды. Пара в свою очередь проводила их взглядом через весь зал.