Овсянка, мэм!

– Закалка, – усмехнулась я. – Я ведь дочь викария, с детства привыкла к таким разговорам.

Чарльз посмотрел на меня с нешуточным уважением и признался:

– У меня бы мозг вскипел. Надеюсь, вы хотя бы выяснили то, что хотели?

– О да, – протянула я довольно. – Даже более чем.



Чарльз подвез меня в «Ивы», высадил на подъездной дорожке, поцеловал в щеку и укатил.

Мистер Джоунс, забыв про секатор в своих руках и неподстриженную живую изгородь, таращился ему вслед.

– Ну и ну, – покачал головой он наконец. – Богатого ухажера, значит, отхватили?

И не понять, чего больше в его голосе: осуждения или облегчения. Еще бы, станет ли подруга богатого холостяка работать компаньонкой у пожилой леди? А главное, станет ли пожилая леди терпеть такую, с позволения сказать, вертихвостку?

Впрочем, леди Присцилла – это не какая-нибудь престарелая дева, давно позабывшая о простых радостях жизни. Ведьмы к этому относятся проще. Хотя мы живем в мире, где всем – будь ты ведьма, потомок светлых фэйри или оборотень – приходится соблюдать человеческие условности.

– Мистер Джоунс, – спохватилась я, когда он побрел вглубь сада, на ходу устрашающе пощелкивая секатором. – Скажите, у вас сохранился список трав, которые хотела купить мисс Миллер?

– Ну… да. А вам зачем? – Он воззрился на меня из-под кустистых бровей, напоминающих высушенный ковыль.

– Мисс Миллер будет покупать травы у леди Присциллы, – сообщила я, слегка опередив события.

Своего согласия леди еще не дала, хотя я не сомневалась в ее ответе.

Садовник поворчал, но все-таки принес список. Я быстро пробежала его глазами, благо почерк у Рут Миллер был идеальный, хоть сейчас бери за образец каллиграфии.

Мята, лаванда, ромашка, чабрец, шалфей мускатный… А это еще зачем?

Я подчеркнула ногтем следующее название, которому нечего было делать в списке добропорядочной сестры викария, и довольно улыбнулась. Мои подозрения окрепли…

Тихонько проскользнуть к себе не удалось. Роуз, леди Присцилла и доктор Пэйн как раз пили чай на веранде в тени роскошного лилового клематиса. Роуз и доктор оживленно болтали, склонившись друг к другу. Любо-дорого посмотреть!

Я бы тихонько ушла, но меня заметили.

– Тетя Мэри?! – Племянница округлила глаза.

– Не узнаешь? – пошутила я, целуя ее в щеку.

– Немудрено, – веско вставила леди Присцилла, поднося к губам чашку. – Вам, милая моя, это платье очень к лицу.

– Тетя, но… – На милом лице Роуз проступило удивление пополам с подозрением. – Ты же пошла прогуляться? Тогда откуда?..

Едва ли можно было сослаться на то, что платье с жакетом мне пошили лесные феи, так что пришлось сознаться:

– Я и прогулялась, в Лозборо… С Чарльзом Гилмором.

Все равно этого не утаить, ведь так?

Доктор Пэйн поперхнулся чаем, Роуз едва не выронила чашку, а леди Присцилла украдкой мне подмигнула.

– Но, тетя! – начала Роуз, совладав с голосом. – Я думала, для сердца полезны пешие прогулки, а не…

– Прогулки с джентльменами тоже полезны для сердца, – изрекла леди Присцилла наставительно. – Если, конечно, не позволять джентльменам это сердце разбить.

Она, посмеиваясь, принялась за пирожное.

Я улыбнулась и перешла в наступление:

– Роуз, дорогая, не ты ли советовала мне обновить гардероб и больше развлекаться?

– Тетя! – Она устыдилась, вскочила и порывисто меня обняла. – Прости, я просто…

– Растерялась, – закончила я понимающе, гладя ее по спине.

Уверена, Роуз искренне желала мне счастья. Она наверняка тайком вздыхала над моими чудачествами и манерой одеваться. Однако новая я – в красивом платье, с кавалером – пошатнула казавшийся незыблемым фундамент ее мира. Как будто на елке выросли груши!



Отказавшись от чая – больше в меня бы попросту не влезло, – я отправилась к себе. Переодевшсь в привычное облачение старой девы: прямое темно-коричневое платье до середины голени, скрепленное на горле недорогой жемчужной брошью, хлопковые чулки и надежные туфли на низком ходу, я дополнила наряд такими же унылыми темными перчатками и шляпкой, которую оживлял лишь скромный букетик мимозы. Критически осмотрела себя в зеркале – хороша, ничего не скажешь! – и спустилась в холл, к телефону.


Сначала два звонка по знакомым номерам. Пришлось быть предельно аккуратной, чтобы не сказать лишнего, но главное я выяснила.

Я глубоко выдохнула, нажала на рычаг и попросила телефонистку:

– Будьте добры, дом полковника Хьюза.

К Чарльзу Гилмору, как шепчутся в деревне, инспектор сейчас приходит только ночевать.

– Соединяю… – На линии защелкали тумблеры, и телефонистка противным голосом сообщила: – Дом полковника Хьюза на линии.

Я дождалась, пока ответит дворецкий, и сказала:

– Это мисс Райт. Инспектор Баррет у вас?.. Чудесно! Пригласите его, будьте добры.

– Да, мисс! – важно ответствовал старый дворецкий и удалился, шаркая ногами.

Сдает, бедняга.

Почти сразу послышался чуть удивленный голос инспектора Баррета.

– Добрый день, мисс Райт. Слушаю вас.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказала я торопливо. – Не по телефону.

Трубка, вырезанная из слоновой кости (дешевых материалов леди Присцилла не признавала), скользила в руке.

– Что-то важное? – насторожился инспектор.

Я не стала восклицать: «Я знаю, кто это сделал!» – потому что, во-первых, я только предполагала, а во-вторых, была слишком хорошо воспитана для подобных банальностей.

– Думаю, да.

– Тогда встретимся на холме, возле сожженного молнией дуба. Знаете это место? Там можно спокойно поговорить, но мы будем на виду. Так что это не повредит вашей репутации.

– Конечно, – согласилась я, пропустив насмешку мимо ушей. – Буду там через полчаса.

– До встречи! – коротко бросил он и положил трубку.

Когда я взобралась на холм, инспектор меня уже поджидал. Расхаживал туда-сюда вдоль поваленного бурей дуба и курил.

Яма из-под вывороченных корней впечатляла. В такой можно не то что сундук с сокровищами спрятать, а вдобавок закопать парочку самых жадных кладоискателей.

– Здравствуйте, – вежливо сказала я, пытаясь отдышаться.

Что там Роуз говорила о пользе прогулок? То-то же.

– Добрый вечер, мисс Райт, – церемонно ответствовал инспектор и торопливо погасил сигарету. – Так что вы хотели рассказать?

Сразу к делу? Нет, так не пойдет.

Я поддернула юбку, подстелила носовой платок и уселась на внушительное бревно.

– Помните, садовник и горничная леди Хэлкетт-Хьюз говорили, что полковник вдруг резко переменился и стал часто бывать в поместье?

– Разумеется, – подтвердил инспектор нетерпеливо. – Вы еще сочли, что у него роман на стороне.

– Вы со мной не согласны?

Инспектор поморщился и переступил с ноги на ногу. Выглядел он смертельно усталым: измятая рубашка, тени под серыми глазами, щетина на запавших щеках. Должно быть, у него был нелегкий день, а тут я со своими разговорами! Только я ведь тоже не просто решила поболтать о том о сем.

– Предположим, согласен. И что с того?

– Разве вы не понимаете? У полковника Хьюза был мотив. Если жена узнала о его интрижке…

– «Если», мисс Райт. Мы ничего такого не выяснили.

– А что насчет бегов? – не сдавалась я. – Много он проигрывал?

К чести его, инспектор не пытался увильнуть, хотя моей наблюдательности не обрадовался.

– По большей части он выигрывал. Во всяком случае, оставался в плюсе.

– Дуракам везет… – пробормотала я, и у инспектора дрогнули уголки губ.

– Как бы там ни было, – заметил он сдержанно, – острой нужды в деньгах полковник не испытывал.