Отражение сна

Однако выбора не было. Сейчас все сноходцы-новички должны были поскорее научиться защищать себя. Марины с её талантом влипать в неприятности это касалось вдвойне. Куратор, объявляя об окончании её реабилитации, был резок и до отвращения логичен: раз угроза во сне и в реальности усиливается, избегание снов не поможет – наоборот, нужно вернуться во сны и усиленно тренироваться.

Кстати, о Кураторе: Марина до сих пор не могла решить, как же к нему относиться. Поначалу она была заинтригована, почти очарована. Потом обижена, потом благодарна… Нынче уважение чередовалось с раздражением. Помнится, во время испытания в сумрачном лесу Яна нелестно отзывалась о Кураторе – и тогда Марина была готова подписаться под каждым её словом. Но больше всего в Кураторе раздражало то, что он слишком часто оказывался прав. Всезнайка-контрол-фрик. Хотя в этом ведь и заключалась его работа… Или он выходил за рамки? Масла в огонь подливали его постоянные насмешки, а в последнее время ещё и вспыльчивость – хотя раньше он был сама невозмутимость.

– Да что с Куратором такое?! – в сердцах выпалила Марина, не особо надеясь на ответ.

И действительно, все замолчали. Даже Алекс-«богатырь» умолк и смущённо отвёл взгляд. Вот уж от кого трудно было ожидать смущения.

А послушать его мнение как раз очень хотелось: он ведь был одним из главных Алексов – значит, давно работал во снах и много общался с Куратором. И казался очень искренним, такой вряд ли будет хитрить, льстить или, наоборот, злословить.

– Ты давно знаешь Куратора? – Марина решила спросить прямо.

– Слушай, сейчас лето, – ответил Алекс-«богатырь» невпопад, – жара, лесные пожары везде…

Внезапно он оборвал сам себя.

Алекс-стрелок не шелохнулся, но почему-то возникло ощущение, что он заткнул товарищу рот. Не исключено, что так оно и было.

– Времена паршивые, сама знаешь, – Алекс-«богатырь» сдал назад и вырулил на другую дорогу. – Из-за Балморала все на нервах.

– Из-за кого?

Алекс-«богатырь» непонимающе моргнул:

– Ну, из-за Балморала. Тьфу, Беломора… нет, да как же его там… Баалормора, во! Или типа того.

Марина окончательно перестала его понимать – как будто Алекс-«богатырь» перешёл с её родного языка на иностранную тарабарщину. Какие ещё Беломоры-Баалорморы?!

– Кто такой Баалормор?

Трудно было понять, кто удивился больше: Марина или Алекс-«богатырь».

– Погоди-ка, Куратор тебе не рассказывал, что ли?

– «Не рассказывал» что?

– Во дела… – Алекс-«богатырь» озадаченно поскрёб в затылке, растрепав свой стильный андеркат, странно сочетавшийся с растянутыми трениками. О чём-то задумался. Переглянулся с Алексом-стрелком. И решился:

– Об этом всем надо знать, я считаю. Ведь он всем угрожает. Короче, брали мы на днях очередного кошмара, уже всё, дело сделано, он рассыпается. Они обычно орут и нас костерят, но тут – ни фига: кошмар спокойно так, торжественно стал говорить, мол, князь Баалормор скоро придёт и нас всех того-этого. На летучке мы, ясен-красен, про его угрозы упомянули – и тут выяснилось, что у других ребят другой кошмар ровно то же самое заявил. А вскоре ещё один такой говорун попался, и ещё… Куратор считает, что они нам послание передают. От этого самого князя, который за ними стоит и который, видать, реально мощный, раз под ним столько кошмаров ходит; причём это только те, которых мы убрали, а сколько ещё на свободе бродит…

Марина не знала, что поразило её сильнее: кошмары с их мрачными пророчествами – или тот факт, что Куратор не обмолвился о них ни словечком. Она растерянно огляделась: как отреагировали Алекс-стрелок и Аркадий? Их лица были полускрыты балаклавой у одного и ковбойской повязкой у другого, но и так было ясно: они не удивлены. Они знали.

– Э-эй, ты чего?.. – Алекс-«богатырь» похлопал Марину по спине с неуклюжестью молодого медведя: его ладонь была большой и тяжёлой. Зато тёплой. – Может, он собирался рассказать, просто не успел.

Действительно, очень искренний – совсем не умел врать. Даже если бы Марина не смотрела ему в лицо, достаточно было услышать его голос, чтобы понять: Алекс-«богатырь» сам не верил в то, что сказал.

Марина не собиралась портить им настроение – с Куратором она как следует поговорит потом, а пока…

– Ой, всё забываю спросить: а ваша реальная работа как-нибудь связана с оружием? Или вы всему научились во сне?

Если бы проводились соревнования по неловкости смены темы, то Марина всерьёз поборолась бы с Алексом-«богатырём» за первое место. Но тот и сам был рад перевести разговор на что-нибудь другое – настолько далёкое от Куратора и кошмаров, насколько это было возможно.

– У него, – Алекс-«богатырь» кивнул на Алекса-стрелка, – связана; у меня – нет. Хотя… Короче, не-а, в реальности я на работу меч не ношу, начальство не поймёт.

Он весело хохотнул, и даже Марина улыбнулась, представив себе этого здоровяка в супергеройской маске и с длинным мечом в автобусе посреди часа пик.

– На самом деле, не важно, кем ты работаешь, важно, кто ты внутри… – в голос Алекса-«богатыря» вплелась нетипичная задумчивость. Но он мотнул головой, сгоняя с себя это настроение, и снова стал человеком действия: – Если хочешь быть как мы, айда! Готова добить тренировку? – вскочил на ноги и выжидательно уставился на Марину.

Алекс-стрелок и Аркадий поднялись вслед за ним, отряхнули штаны от пыли, приготовились продолжать.

– Вероятнее, это она добьёт меня, – тяжко вздохнула Марина, но тоже встала, повращала правой рукой, чтобы разогреть ноющие мышцы.

Едва ли она когда-нибудь станет как Алексы. Едва ли она когда-нибудь полюбит тренировки у них. Но ни высот мастерства, ни любви от неё никто и не ждал – от неё ждали умения противостоять кошмарам. Чем скорее она научится, тем лучше. Особенно теперь, когда стало известно про кошмара-князя. Вряд ли он будет так любезен, что дождётся окончания учёбы, прежде чем нанести удар.





* * *


Новая ночь – новая тренировка. На сей раз у Марины и Аркадия не было оружия – они должны были отыскивать его на ходу. И тут же пускать в дело: то тут, то там появлялись мишени, в них нужно было метать найденные ножи, дротики и фигурные железки, название которых Марина забыла.

Второй этап тренировки добавил к арсеналу гранаты. Их заприметить было ещё сложнее: они не поблёскивали металлом, а наоборот, были матовыми, зелёно-коричневыми, почти неразличимыми на земле и на деревьях.


Не известно, кто из Алексов – «богатырь» или стрелок – додумался превращать обычные деревья в «гранатовые». Зато очевидно было, что он мог собой гордиться: стажёры одновременно оттачивали внимательность и ловкость. Иными словами, изо всех сил, до ряби в глазах, всматривались в каждую ветку, потом карабкались за боеприпасами, спрыгивали на землю и мчались к очередной мишени.

Третий этап разнообразил не арсенал, а цели: помимо жутковатых силуэтов, игравших роль кошмаров, появились обычные человеческие силуэты – они, видимо, изображали хозяев сна и коллег-сноходцев. За случайное попадание по ним назначались штрафные очки. Весьма суровые.

– Почему? – возмутилась Марина. – Ведь это их ничуть не ранит. В худшем случае – просто разбудит. А после пробуждения они будут в безопасности.

– «Просто»? – прищурился Алекс-«богатырь». – Вот представь: хозяин сна проснулся, сон лопнул – а кошмар уцелел, и теперь поди его найди. Или ты попала по товарищу и осталась без поддержки. Или попала по вообще кому угодно кроме кошмара и потеряла время, а то и оружие – кошмару это только на руку.

Возразить было нечего.

Увы, и третий этап оказался не финальным. Прежде чем Алексы начали рассказывать, что ещё приготовили своим ученикам, Марина сложила ладони буквой «Т»:

– Тайм-аут, тайм-аут! Вы ведь говорили, нам положен перерыв, правда?..

Аркадий, хоть и не выглядел уставшим, согласно кивнул.

Как и прошлой ночью, они собрались все вместе и уселись прямо на землю. Марина снова была взмокшей и запыхавшейся – но с удовлетворением отметила, что на этот раз продержалась чуть дольше и чувствовала себя бодрее.

Увы, пропасть между ней и Аркадием даже не думала уменьшаться. Кажется, она даже увеличивалась. Где Марина делала четыре шага на пути своего прогресса, там Аркадий делал пять – и уходил всё дальше вперёд. Это было как история про Ахиллеса и Черепаху наоборот: Черепаха не только передвигалась медленнее, но и стартовала позже, поэтому догнать Ахиллеса ей не светило никогда.

– О чём задумалась? – дружелюбно поинтересовался Алекс-«богатырь».

Удивительно всё-таки, как его тёплый плюшевый характер сочетался с такой брутальной работой. Впрочем, он ведь атаковал не людей, а кошмаров, воплощений зла…

И тут Марина словно окунулась в холодную воду. Она вспомнила заблудших.

– Да так. Куратор…

– Слушай, да не парься ты из-за него! Поговорите ещё с ним нормально, никуда не денетесь.

После того как Марина с Анастасией… ладно, Анастасия при скромном участии Марины одолела кошмара, вселившегося в пассажирку автобуса, дорога в мир снов снова была открыта. Марину больше не держали в тёмной пустоте между сном и явью, а наконец-то пустили в башню – и далее. Куратор при встрече даже расщедрился на краткий инструктаж: об усиленных тренировках с Алексами и всём таком. И тут же отправил на такую тренировку. С тех пор они не виделись. И в свою комнату Марина больше не могла попасть: переходя из собственного сна в башню, неизменно оказывалась в зале с прудом-порталом. В первые разы она пыталась оттуда уйти. Тщетно. Тяжёлые деревянные двери, в которых не было ни замков, ни ручек, не поддавались. Куратор не приходил. А ещё он, как вчера выяснилось, ничего не сказал ни про кошмаров-предвестников, ни про князя Баалормора. Когда ей удастся нормально с ним поговорить – неизвестно. Но в данный момент Марину тревожило не это.

– Куратор рассказал мне про заблудших. Вы часто с ними сталкиваетесь?

Если появляется шанс что-то выяснить – лучше использовать его сразу. А то позже его может не быть. Алекс-«богатырь», в отличие от Куратора, не наводил тень на плетень. Не юлил, не говорил загадками, не скрытничал. И мог сказать то, что не говорил начальник сноходцев.

Алекс-«богатырь» крякнул; его рука снова взлетела к макушке и принялась ерошить светлые волосы.

– Н-да, вопросец… Так значит, вы это с ним обсуждали?

– Да. Ведь кошмар в моём сне похитил именно заблудшего.

– Ага, логично, – Алекс-«богатырь» то ли с трудом подбирал слова, то ли тянул время. – И это был тот самый…

– Мы знаем про него, – раздался чей-то незнакомый голос, ровный и прохладный, как отполированный металл; Марина завертела головой, прежде чем поняла, что хозяин голоса – Алекс-стрелок. Он впервые заговорил с ней. – Но и ты знаешь, что наши цели – кошмары. Только кошмары. Пока он не кошмар – ему нечего нас опасаться.

Слабое утешение. Но всё же лучше, чем ничего.





* * *


Башня и тренировочный полигон остались позади – в оставшиеся пару-тройку часов до будильника можно было просто спать. Наслаждаться сном-отдыхом, который не был чужим, не был спроектированным, а был своим и спонтанным. Кружево сновидения плелось само собой, можно было отпустить контроль, плыть по течению. Забыть, что это сон.

Марина вздрогнула и замотала головой. Отдохнуть она ещё успеет, а пока было дело поважнее. То, которое она ждала больше недели; то, с которым после слов Алекса-стрелка нельзя было медлить.

Где бы заблудший ни был, Марина собиралась найти его раньше Алексов. Но ей это не удалось. Он нашёл её сам: стоило только о нём подумать – и воздух подёрнулся рябью, сгустился в призрачный силуэт. Силуэт уплотнился, перестал просвечивать, обрёл чёткие контуры – и навстречу Марине шагнул бледный подросток.

Первый порыв – броситься к нему. Он жив, он по-прежнему человек!..

Но ноги Марины приросли к земле. Он изменился. Лица людей во снах вообще сложно запоминать, а подросток вдобавок был как бы нечётко прорисован: под воздействием эмоций его черты подёргивались, смазывались. Однако теперь даже эти смутные черты были иными.

Его волосы стали длиннее, лицо – мягче. И фигура сгладилась, сделалась менее угловатой. А ещё он стал сильно кого-то напоминать. Марина попыталась вспомнить, кого же. Кого-то знакомого, но не из коллег, не из приятелей… Да нет, не может быть. Или?.. Марина вгляделась пристальнее, допустила все вероятности. И поняла, что смотрит в зеркало.

Зеркало было кривым. Подросток не был её копией – он взял её внешность и адаптировал под себя.

– Ты украл моё лицо, – неверяще прошептала Марина.

В горле пересохло, пульс участился.

– Что? – руки подростка взлетели к голове, как будто он хотел проверить наощупь. Или слепить что-то новое.