Отмели космоса

Спустившись с Инес вниз и обнаружив там Бубнова, вынырнувшего невесть откуда, мы двинулись в том направлении, куда мой путь обычно не вёл.

Я даже в какой-то смысле полюбил этот город. За что? За его непосредственность. Вышел из дома – воняет дерьмом. Прошёл двадцать шагов по улице – пахнет едой, причём очень соблазнительно. Ещё через десять шагов в нос ударяет трупное гниение. Просто восторг.

Мы молча прошли полтора квартала и вышли к парковке, соседствовавшей со стихийной помойкой на пустыре. Это было такое место, которое слишком долго оставалось пустым и там не могло чего-нибудь не возникнуть. Но у людей в основном с фантазией туго, поэтому возникла именно помойка.

Бубнов направился к синему фургону. Сначала я решил, что он грузовой, но, когда открылись задние двери, я увидел два продольных сиденья внутри. Повинуясь жесту капитана, я залез внутрь и закрыл за собой двери. Инес села за руль, капитан расположился подле неё.

– Ненавижу левостороннее движение. Бубнов, может, ты поведёшь?

– Привыкай, понадобится.

– У меня даже прав местных нет.

– Плевать. Едь.

И мы поехали по кривым и пустынным улочкам, изредка останавливаясь на где работающих, где нет светофорах. Инес вела аккуратно, но отсутствие постоянной практики периодически давало о себе знать резким торможением и кривой траекторией поворотов.

Следуя указаниям капитана, Инес вывела машину сначала в пригород, а потом и вовсе выехала из городской черты. Попытка заснуть, лёжа на сиденьях, провалилась, потому что дорога изобиловала выбоинами и колдобинами. Я постоянно трясся и бился головой. После того как под ругательства Инес и шумный вздох Бубнова фургон проехался по особенно глубокой яме, я свалился на пол, заныли многочисленные травмы. Вставая и отряхиваясь от песка, который, кажется, никто никогда отсюда не выметал, я решил оставить эти бесплодные попытки и, высунув свою голову из пассажирской зоны, начал пялиться на дорогу через лобовое стекло.

Мы ехали по пустому шоссе. Слева и справа проносились деревья, поля, пару раз попадались стада коров. В их кривых рогах я не признал какого-то известного мне классифицированного вида и для себя решил, что это местная порода. С другой стороны, я со школьного курса биологии в эти классификации не заглядывал. Сколько уже лет прошло с тех пор, учитывая, сколько я болтался по космосу в анабиозе? Лень считать, уж лучше дальше смотреть на смешанный лес, в котором иногда даже можно было заметить свисающие стебли то ли плюща, то ли лиан. В целом даже напоминало джунгли. Хе. Коровы в джунглях. Какая глупость.

Я вернулся на сиденье и продолжил трястись, лениво думая в сущности ни о чём. Схрумкал полпачки крекеров. Немного подремал до следующей колдобины. На второй час езды, когда уже начал думать, что время идёт как-то иначе, мы съехали с остатков асфальта на грунт.

Ещё двадцать минут тряски, и мы выехали на посадочную площадку, расположенную посреди леса. Тут были только гигантский ангар, внушительная площадка перед ним и деревья с содранной корой. Около единственного строения, в импровизированной обеденной зоне, представлявшей собой пару столов, скамеек и навес, нас ждал Сэнду. Мы подъехали к нему и первым делом я отметил, что недовольство всё так же было постоянной деталью его физиономии.

– Опаздываешь.

Капитан проигнорировал замечание и, кивнув чиновнику, вошёл в боковую ангарную дверцу. Тот зыркнул на нас с Инес, и мы все вошли следом.

– Ты тут один? – в голосе Инес звучала детская невинность.

– Да. Не хватало чтобы ещё кто-то вас здесь увидел. – Каким был тон Сэнду догадаться несложно. – Короче, вы в курсе. Малый грузовой корабль, федеральный стандарт. По крайней мере, был таковым до твоих запросов, Бубнов. Переделку продолжим как перегоните, так что быстрее.

Сэнду дёрнул пару рычагов, после чего крыша ангара и ворота начали раздвигаться. Солнечный свет озарил судно, на котором нам предстояло отправиться в космос.

Начнём с того, что оно было однозначно красивее нашего предыдущего корабля. Тут был единый замысел, созданный федеральными проектировщиками, воплощённый федеральными же инженерами и, скорее всего, собранный на федеральной фабрике. Конечно, космолёт был заметно меньше, чем предыдущий, но это компенсировалось тем, что это был корабль, созданный нормальными людьми для нормальных людей. Никаких тупых проектных планировок, ненужных функций, пренебрежения элементарными правилами внутренней компоновки и так далее.

Приятные прямоугольно-треугольные формы корабля, размером с четырёхэтажный дом, нарушали только округлые двигатели, представленные турбинами, совмещёнными с реактивными соплами. Мне судно сразу понравилось, а Инес так и вовсе влюбилась.

– Сами разберётесь, я надеюсь. И приберёте за собой, нам ещё это всё проверяющим сдавать.

После этих слов чиновник сел в какой-то внедорожник, припаркованный тут же в ангаре, и уехал, щедро напустив выхлопных газов. Мы зашли в корабль, сразу поднялись в рубку, откуда и начали изучение судна. Капитан, судя по его уверенному быстрому шагу, был тут не первый раз, в отличие от меня и Инес.

Итак, корабль. Начнём с того, что грузовой отсек расположен внизу. Корабль не предназначался для перевозки живого груза, поэтому этот отсек никак не был отгорожен от остального пространства корабля, но, к счастью, это было и не нужно, по крайней мере, пока. Конечно, если нам не соврали и груз действительно будет представлять собой капсулы.

Корабль имел четыре яруса, на два из которых расползся грузовой отсек. Над ним была батарейная. В передней части корабля, за грузовым и батарейным отсеками находились помещения для экипажа и основные топливные баки. Дополнительные были раскиданы по кораблю.

– Матерь божья, наконец-то нормальный, чёрт его дери, корабль. – Инес не скрывала эмоций и носилась по рубке как ребёнок. Бубнов глядел на скачущего туда-сюда второго пилота несколько насмешливо, но детской радости не мешал.

– Так, а куда мы летим, капитан? – Я непозволительно поздно задался этим вопросом.

– Ближе к городу. Площадка в лесу.

– Капитан, а, капитан, будем заряжаться, капитан?

Даже на треть разряженная батарея не омрачила настроение Инес. А заряжать аккумуляторы корабля – это тот ещё геморрой. У контрабандистов это долгий, напряжённый и незаконный процесс, в течение которого ты воруешь электроэнергию прямо с магистралей.

– Сэнду всё сделает. Переоборудование ещё не закончено. Пары стелс-систем нет, – на этом моменте Бубнов, судя по всему, устал говорить, – и прочего.

– Топливо?

– Полные баки.

– ИИ есть?

– Стандартный.

– Автопилот?

– Стандартный.

– Потребление энергоячеек на скачок?


– Две-четыре.

– А чего так много-то? Всего сколько?

– Двадцать семь.

– То есть, если я правильно помню формулу, получается…

Дальнейшее развитие диалога я пропустил, так как покинул рубку и пошёл осматривать ярусы корабля. Закончив с этим, я вернулся к команде. Предо мной предстала необычная картина – Инес заняла место первого пилота, а над ней нависал Бубнов. Встретившись с ним взглядом, я обнаружил в голубых глазах нездоровое оживление.

– Ян, садись на место второго пилота.

– Чего?

– Она будет первым.

– Ты чего? Я же никогда таким не занимался!

– Да не ссы, – слова Инес показались мне не очень убедительными, – в атмосфере второй пилот всё равно ничего не делает. Почти.

– А ты сама-то часто пилотировала с первого места? – спросил я, усаживаясь, куда сказали. Передо мной оказалось множество приборов, о назначении которых я мог только догадываться.

– С десяток. В общем, пристёгивайся, сейчас будет вертикальный взлёт.

Турбины заработали. Вообще, вневакуумные движки подобных летающих штук были относительно тихими, но всё равно, куда бы мы ни посадили корабль, кто-то обязательно будет знать, где он приземлился. Но это уже не мои проблемы.

Инес начала взлёт. В первые секунд десять я даже подумал, что зря волновался, но затем она проскребла по краю раздвинувшейся крыши ангара. Я напрягся, а на лице капитана появилась насмешливая ухмылка. И чего он радуется? Повреждения для космического корабля нулевые, но всё же.

Дальше Инес начала справляться лучше и даже не задела фургон потоком из турбины. То же самое нельзя было сказать об импровизированной столовой, которую разметало в щепки. Мы спустились, вышли, и Бубнов, оглядывая отметины на корабле, сказал:

– Давай пятихатку.

Инес передала Бубнову пекунии. Тот остался доволен.

– А теперь верни сотку.

С невозмутимым лицом Бубнов выполнил требование. Я ничего не понял.

– И что это такое?

– Поспорила с капитаном, что я безупречно вылечу из ангара.

– А сотка?

– Он поставил её на то, что ты обязательно нажмёшь какую-то кнопку или ещё как-то накосячишь. Но тебе хватило ума этого не делать.

Я с обидой посмотрел на него. Взгляд остался без ответа.

– Фургон внутрь судна, Ян, загони. Инес, открой отсек. Долетишь до площадки на низкой высоте. Чего стоим?

Спустя минут пятнадцать мы вновь взлетели. Инес больше не допустила ни одной ошибки, что неудивительно – маршрут был простой, а на месте второго пилота её подстраховывал лично капитан. Вскоре мы приземлились, как сказал Бубнов, в двадцати километрах от города. Расход топлива и энергоячеек удовлетворил и Инес, и Бубнова. После перелёта мы выгнали фургон и запечатали корабль.

Выезжая из леса на шоссе, в зеркалах мы заметили, что к месту посадки корабля почти сразу после нас свернул какой-то автобус, за которым ехал внедорожник Сэнду. Что ж, это был спокойный день. Господи, спасибо.





Глава двадцать пятая. Показатель интеллекта




Ночь же, в отличие от дня, обещала быть насыщенной, но лишь по моей вине и моему же желанию. Вернувшись после перегонки корабля, я собрался провернуть одно дельце, авантюру, если можно так выразиться. Вообще, это слово зачастую подразумевает выгоду, поэтому в отношении моих проявлений авантюризма более подошло бы слово идиотизм, поскольку прибылью и не пахло.

Запланированное дельце было отложено сразу же, после того как я прилёг вздремнуть на десять минут. Причина заключалась в том, что я проснулся только вечером. Но в сущности это было даже кстати – творить задуманную мною дичь лучше под покровом темноты.

Началось «приключение» с похода по торговым точкам. Купил баул, тёмные очки, два комплекта одежды – синий и серый, всякой мелочёвки. Приготовил в пластиковой канистре домашнего напалма по той же рецептуре, которая использовалась мной ранее в отвлекающем манёвре при угоне грузовика – топливо, дроблёный пластик в растворителе, импровизированный загуститель, немного лака по вкусу. На закупки и создание тягучей субстанции было потрачено часа три, потому что ночью много чего не работало. Если бы я находился на нормальной планете и в нормальном городе, то стоило бы закупаться в разный районах, чтобы усложнить работу следователям, но я уверен, что здесь никто не будет разбираться с тем хулиганством, которое я собирался учинить.

За окном было уже темно. Закончив со смесью в канистре, я открыл окно настежь, впуская свежий воздух. Хорошо бы было, если запах топлива выветрится до того, как вернутся Доржи и Двадцатка. Хотя последняя вряд ли что-то унюхает из-за фильтра в шлеме. Снарядившись и переодевшись в купленный синий, вроде как спортивный, костюм, взяв с собой сменную одежду и закинув ещё несколько вещей, включая аптечку и канистру, в баул, я отправился в путь, стараясь не попасться никому из команды на глаза – это кроме очевидного срыва авантюры доставило бы и другие проблемы. Проходя мимо «комнаты для совещаний», я услышал спор Доржи и Бубнова. «Управление с планшета – это просто и эффективно», – говорил первый. «В жопу себе этот планшет засунь», – отвечал второй. Я тихонько выскользнул из здания.

Ах, ночной город, ты всегда хорош. Сегодня был особенно ветреный день; я позволил себе, отойдя немного от резиденции, прикрыть глаза и вдохнуть влажные запахи охлаждённых улиц. Как оказалось, это было ошибкой. Пока я стоял с закрытыми глазами как истукан и дышал подобно астматику, мне в лицо прилетел воняющий рыбой пакет.

Через пару пройденных кварталов захотелось чего-то перчённого, и в круглосуточном ларьке мною была приобретена пачка снеков. Жареные треугольники, чёрт пойми из чего сделанные, полностью оранжево-красные от покрывающих их специй, скрасили путь.