Отмели космоса
Часть 22 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да ты любого из картеля спроси – никто не знает меня, а я не знаю никого из них! Я не мог тебя слить, некому мне сливать!
– Последняя попытка, мерзость. Я тебя слушаю.
Пока незнакомый мне бандит извивался в металлической хватке и что-то пищал, я рассматривал андроида. Это был охранный робот. К этому выводу я пришёл исходя их нескольких его особенностей. Первая – яркая белая окраска, которую видно издалека. Вторая – башка с экраном на лице, который отражал то, что нужно владельцу. Сейчас там красовался знак банды Ангела. Тем временем бандос, чья жизнь скользила к своему краю, продолжал оправдываться, срываясь на крик.
– Не я это! Чем я могу доказать?! Ну чем?! Ангел, поверь мне, я даже не знаю, почему ты вообще меня хочешь убить!
– Я говорила почему. Потому что ты сливал информацию картелю, как последняя презираемая собака. Тебя спалил Вуфи. Вуфи, где ты там? – она окинула взором людей по обе стороны от себя и на мгновение я встретился с ней взглядом.
Она была прекрасна. Фотография, которую показал мне Доржи, не могла передать то, что я сейчас видел своими глазами. Не знаю, наверное, пластическая хирургия, не могут быть люди такими красивыми от рождения. Каждый сантиметр кожи, каждое движение голубых глаз, столь неуместно напоминающих о Бубнове, каждая линия – всё было прекрасно. Я почувствовал в себе какое-то странное садомазохистское влечение к этому человеку, который так мило отдавал своим райским голоском приказ об убийстве.
– Впрочем, никакой разницы. Тебя два раза подряд видели с осведомителями картеля. Есть что сказать?
– Умоляю, это не я!!!
– Бутч, заткни ему рот.
На команду Ангела среагировал андроид и исполнил приказ. Следующим подал голос меченый дружок Ангела.
– Не марай о него руки, я сам всё могу сделать. – Она лишь кивнула ему и протянула нож. Мой сраный нож, который Гнидой, по его заверениям, вогнал Ангелу в сердце.
Владелец двухцветной хари взял протянутый клинок и воткнул его в область, какое совпадение, сердца, вырывающегося человека. Я рассудил, что увидел достаточно и, тихонько развернувшись, начал уходить так же, как пришёл. Дьявол в мелочах. Крепло искреннее убеждение в том, что предводительница по прозвищу Ангел – настоящая, так что я, пожалуй, свалю до того, как произойдёт ещё что-то.
Но это что-то произошло раньше, чем я смог смыться. Уже на повороте к лестнице, меня окликнул райский голосок.
– А куда ты это собрался, сладкий?
Уже второй раз за день меня так называют, но сейчас это было несомненно приятнее. Я оглянулся, убедился, что слова были адресованы мне, после чего припустил со всех ног.
– Бутч, огонь!
Я забежал за угол и резко прижался к стене, после чего стал вытаскивать из кармана светошумовую. Как оказалось, это меня спасло. Спустя секунду после остановки стена подле меня была продырявлена точными последовательными выстрелами. Если бы я не встал тут, а продолжил бежать, то каждая бы из этих пуль угодила бы прямо в меня.
После этого события способность рассуждать здраво меня покинула – перспектива сражаться с боевым алгоритмом нечеловечески угнетала. Я просто спрыгнул вниз, перемахнув через перила. Ударился сильно, но это было неважно. Выдираю кольцо из светошумовой и закидываю наверх в целях задержания преследователей. Бегу к двери, за которой ещё недавно я рассовывал трупы по шкафчикам. Когда заворачивал в комнату, ставшую баром, отметил, что хлопка светошумовой не было, и единственный звук, который я слышу, это топот ног. Кажется, проклятый торгаш впарил мне неработающий хлам. Несмотря на это, я успел скрыться в комнате до того, как меня обнаружили преследователи.
Попытаться спрятаться? Нет, дебильная идея, нужно бежать. Единственный путь – в окно, через которое я проник ранее. Выбираюсь на пристройку, уже собираюсь прыгать вниз, но останавливаюсь. Тут нужно сначала думать, а потом делать. Если я прыгну с третьего этажа, то могу сломать ногу. Я и, сигая со второго, получил растяжение, а тут и место приземления пожёстче будет. Попытаюсь спуститься так же, как и поднялся.
Свешиваюсь с края крыши. В обычном своём состоянии я бы таким скоростным паркуром не занимался, но приближающаяся смерть неплохо подбадривает разум и тело. Пытаюсь аккуратно перелезть на раму, но мои руки начинают соскальзывать. Последнее, что я успеваю сделать – слегка качнуться вперёд. Этого усилия хватает, чтобы не полететь до самой земли, а упасть на раму, попутно насадившись ягодицей на слегка торчащий осколок стекла. Какая боль.
Дёрнувшись в попытке прекратить страдания, теряю подобие равновесия и лечу вниз, к полу спортзала-мастерской. К счастью, успеваю в полёте замедлить своё падение, цепляясь за всё подряд. Долетев до низа и отбив руку, пробую вскочить и убежать. Получилось бы лучше, если бы с полок, которые я зацепил по пути вниз, на меня не падали различные запчасти. Больше всего урона нанёс кусок автомобильного генератора, попавший мне по стопе и по ощущениям сломавший какую-то косточку. Ну у меня будет достаточно и поводов, и времени, чтобы порыдать от боли, если я выберусь отсюда.
Выбегая из гаража под окрики механиков, я так же слышал завывания с третьего этажа, которые мой переводчик распознал однозначно.
– Чужой на территории! Найти и убить! – Там ещё много всякого орали, но в этот момент я уже завернул за здание и, бегло оглядевшись, перелезал через забор.
Не думаю, что эта придурковатая шпана успеет сообразить, куда именно я девался, а опытных бандитов-уркаганов там можно по пальцам пересчитать.
Уже на другой стороне забора, баннеры на котором некстати измазались моей кровью, я увидел Двадцатку. Она стояла на другой стороне улицы и, казалось, осуждающе глядела на меня. Хотя какое осуждение могут передать окуляры шлема? Понадеявшись, что она отсечёт возможную погоню – а для чего ещё ей тут стоять – я припустил по улицам до сносной подворотни, в которой смогу хотя бы отдышаться.
Глава двадцать третья. Поспешное планирование
Ощущения были такие, как будто весь день вкалывал на заводе, а потом меня по пути домой сбила машина. Понимая, как выглядит моя помятая морда вкупе с окровавленными штанами, я шёл дворами – сейчас случайная встреча с силами правопорядка для меня стала бы последней. Обрыган со стволом за пазухой – достойный кандидат для избыточного членовредительства со стороны силовиков. А я сейчас не в состоянии убежать даже от старушки с клюкой.
Пройденный путь не откладывался в памяти, но по ощущениям я прошёл уже километров двадцать. В какой-то момент передо мной просто появилось знакомое здание и дверь, ведущая в бар. У порога, разбавляя заурядную будничную картину, лежала огромная, плешивая и, несомненно, мёртвая крыса, на которую, кажется, кто-то наступил. Раз пять.
Хлопок двери за спиной привлёк к моей персоне несколько взглядов, утомлённых алкоголем. В них я не увидел ничего хорошего, но после того как я подошёл к столу, за которым сидели Бубнов и Доржи, меня перестали буравить, а бармен, уже направившийся ко мне, остановился и, немного подумав, вернулся обратно за стойку.
– Официант, ваша отбивная пахнет помоями, уберите этот кусок мяса! – Доржи острил. Посредственно.
– Иди в жопу, а? – шлёпнувшись за стол, я неожиданно для себя обнаружил силы огрызаться.
Собеседник лишь усмехнулся и толкнул в мою сторону стакан с пойлом, который я проигнорировал.
– Воды, будь человеком.
– Это бар, Ян. Если хочешь воды, иди и попроси её у бармена. – Я встретился взглядом с человеком за стойкой. На его лице было желание выкинуть меня из помещения. – Ну или присосись к кулеру Флюгера. Он вроде ещё не созрел для того, чтобы залить туда бухла. Ладно, садись уже, я тебе пива поставлю.
– Сел бы, да не могу.
Я без дальнейших комментариев пошёл наверх, чувствуя спиной неодобрительные взгляды капитана, бармена и посетителей. Постойте, а какое вообще моральное право последние имеют меня осуждать? Я что, по их мнению, не вписываюсь в антураж бара? Это неправда, не согласен. Истерзанные плоть и одежда замечательно гармонируют с ободранным линолеумом.
Каждый этаж давался с трудом, но жажда достигла той стадии, когда было уже начхать и на усталость, и на Флюгера, который очень агрессивно отнёсся к незваному гостю, который без каких-либо приветственных слов ввалился в комнату и, прежде чем новый владелец кулера опомнился, смог выдуть пол-литра прямо из крана.
– Говнина! – с этим восклицанием Флюгер оттолкнул меня от кулера. Кулаком. – Стакан возьми!
Гнидой лежал на другой кровати и с ленивым интересом разглядывал моё распластавшееся на полу тело, даже перестав пялиться в треснувший экран на стене.
– Живой, дурила?
– Гнидой, наложи мне швы.
– Штопать идиотов, что может быть унылее. Ну, где тебя продырявили?
– Ладонь. И ягодица.
После моих слов Гнидой заржал и пошёл к своим вещам, сваленным в углу комнаты.
– Одной дырки на заднице мало было? Понимаю, ты у нас любвеобильный.
– Завались, а.
Под ржач Флюгера я наполнил стакан, который незамедлительно осушил и принялся наполнять вновь. После третьего я попытался лечь на дальнюю кровать, подальше от входа. И Флюгера.
– Пошёл вон отсюда!
Гнидой, копавшейся в своих медицинских сумках, невовремя заметил, что я собираюсь завалиться на его ещё не остывшее место. Он вежливо помог мне лечь на незанятую кровать, если отсутствие рукоприкладства можно считать проявлением вежливости. Флюгер, сердито глядя на всё это безобразие, встал и удалился. Гнидой, ворча, начал латать меня.
– Ну ты хоть обезболивающее вколи, коновал! – сказал я, когда в меня вонзилась игла.
– Десять пекуний. Пятнадцать, если нормальное.
– Гнидой, тебе же… ай, аккуратнее! Тебе же за это деньги платят!
– Платят за ваше здоровье, а не за удобства.
– Чёрт с тобой, коли нормальное. И регенки заодно.
– Две сотни, – называя совершенно дикие цены, коновал не переставал делать своё дело. В нём он был неплох, другой разговор, что о моих ощущениях эскулап не заботился и приходилось терпеть необязательную боль. – Вообще, тебе достаточно платят, чтобы у тебя были деньги на свои регенки. Скряга.
– От скряги слышу. Повремени с регенками, давай что есть.
После этого Гнидой таки соизволил попрыскать на рану какой-то дрянью, оказавшейся анестетиком. Уверен, что он стоит копейки. Закончив с ягодицей, он занялся рукой.
– Ну и как это произошло? – спросил он, бесцеремонно снимая местами присохший бинт.
– Не хочу об этом. Там кровоостанавливающие были, если что.
– Без тебя вижу.
– Ну и что скажешь?
– Не торопи, олух. А то в следующий раз сам себя штопать будешь.
– Кстати, а ты сам себя залатать сможешь, если что?
Мне действительно был интересен ответ. С профессиональной точки зрения, так сказать. Я не мог отрицать уровень умений и навыков Гнидого.
– Да, но получается дерьмово. Даже ты лучше справишься.
– Сочту за комплимент.
– Гомик. – Гнидой немного помолчал. – Тут либо оставить всё как есть, либо регенки.
– Две сотни?
– Нет, твою налево, двадцать две. Не тупи, заманал.
– У меня только кнарфы.
– Двадцать штук, – не моргнув глазом, ответил на это Гнидой.