Остров Сокровищ
Часть 9 из 22 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да-да, Саныч любил говорить — "мертвые не потеют".
— Но теперь он сам мертв, и может проверить свои слова. Вопрос даже не в том, кто что сделал бы. Вопрос в том, что этот тупой хрен Петрович полюбому разболтал всем, где этот остров. И их будут искать. Идеальный вариант — кончать их, и списать все на сомалийских пиратов.
— Думаешь, поверят? Ты же понимаешь, что Петрович занял кучу бабла у серьезных людей, которые будут копаться, искать… в пиратов они вряд ли поверят. А за такие бабки нас найдут хоть у черта в жопе!
В воздухе повисло напряжение. Чувствовалось, что этот разговор одноногому неприятен. Мне даже пришла в голову мысль, что инсценировать нападение пиратов он хочет, положив немало своих людей, если не всех. А что? Так и делиться меньше!
— Нас многие искали… нашли? — ответил после долгого молчания Серебряков.
— Но мы же нашли Саныча!
— Денис, дружище, что-то у меня в глотке пересохло. Посмотри в холодильнике — там водичка есть. Принеси сюда бутылочку.
Несмотря на мороз, меня бросило в жар! Сейчас меня обнаружат, и все — хана!
Но в этот момент загрохотали чьи-то сапоги, жалобно скрипнула рывком открытая дверь камбуза.
— Остров!
12. Дурацкий план
Корабль взорвался. Не в прямом, конечно, смысле, а фигурально выражаясь. Все забегали, засуетились. Только это и позволило мне незаметным улизнуть из холодильника, когда камбуз опустел. Я намеренно прошел по коридору и поднялся на палубу по другому трапу — подальше от вотчины кока, чтобы не быть заподозренным в чем-либо.
Здесь уже собралась вся команда. Крупная, полная луна освещала вдалеке вожделенный остров — два низких холма, а между ними, почти по центру — третий, повыше. Все три были правильной конической формы, лишь самый высокий заканчивался площадкой, словно срезанный гигантским ножом. Вероятно, это и была та самая высота 183, возле которой закопан клад.
Рядом стоял Листьев. Чуть поодаль — Торопов. Еще дальше — капитан, выкрикивавший приказания. Когда все утихомирились, Смольный спросил:
— Ну что, сыновья трески и камбалы, кто из вас видел этот остров ранее?
— Я знаю, — вызвался Серебряков. — Мы тут пару раз прятались от шторма, когда я плавал коком на канистре.
— Кажется, бросить якорь лучше всего с юга — за этим маленьким островком? — спросил капитан.
— Так точно. Этот островок называется Остров Десяти Покойников. Там, по преданиям, когда-то убили десятерых пиратов. А там, на большом острове, остался британский форт, еще времен колониальных войн. Поговаривали, что сперва здесь была военно-морская база Соединенного Королевства, которая защищала от пиратов почти половину Индийского океана. А потом, после Первой Мировой, этот остров облюбовали пираты, которые, соответственно, наоборот — грабили.
— Все? — осведомился Петрович.
— Ну… еще, наверно, насиловали и убивали — куда без этого? — закончил одноногий.
— У меня есть букварь, — сказал моряк. — Посмотри, тот ли это остров?
Глаза Евгения засверкали, только карта оказалась в его руках, но сразу потухли. Конечно, это была не та карта, что я нашел в планшетке Григорьева, а ее точная копия. Конечно, с названиями, промерами глубин и даже отмеченным на ней старым фортом, но без крестиков и пояснений, где, чего и сколько копать. Впрочем, коку удалось скрыть разочарование, и не выдать себя. Правда, не для меня. Я-то знал, что одноногий знает гораздо больше, чем хочет показать, а потому и следил за ним в оба. И не мог не заметить, как он погрустнел, разглядев карту.
— Да-да, это именно этот остров. Кстати, хорошо нарисован. Это явно не военная и не морская карта. Интересно, откуда она у вас?
И, сообразив, что никто не собирается отвечать, Буш продолжил:
— Вот здесь — довольно сильное течение к югу, а у западного берега оно сворачивает к северу. Нам лучше обогнуть островок, и зайти в пролив с южной стороны. Да тут и фарватер обозначен! В общем, лучшего места для стоянки не найти!
— Благодарю, — холодно ответил Смольный. — Если у меня возникнут сложности с навигацией, я лучше запишу на бумажке "спереди — нос, сзади — корма", чем обращусь за советом к коку. Можешь идти.
И, все же, я был удивлен тем, как хладнокровно одноногий обнаружил свое знакомство с островом. Видимо, был настолько уверен, что все задуманное удастся, и уже готовил панихиду по нам.
Пробурчав что-то невразумительное и явно неодобрительное, Серебряков подошел ко мне.
— Замечательный остров, дружище, — произнес он, похлопав меня по плечу. — Пальмы, пляжи. Если здесь поставить отельчик — будет просто золотое дно! Девочки в бикини… с хорошими, здоровыми буферами, и смачными задницами… захочешь прогуляться по острову — скажи мне, я дам тебе пару сухпаев.
— Обязательно, — ответил я.
Когда кок ушел, я оглянулся в поисках военврача. Он казался мне наиболее адекватным, и в сложившейся ситуации был единственным человеком, кто не наломает дров впопыхах. Листьев как раз о чем-то разговаривал с капитаном и замполитом. Однако вокруг было слишком много ли ушей, и мне совершенно не хотелось привлекать ненужное внимание. Вскоре все разрешил Торопов.
— О, Димыч! — воскликнул он. — Как на счет пропустить по граммульке за прибытие?
— Я всецело за! — согласился я.
— А нам? — загомонили матросы. — Две недели по сухому идем!
— Цыц мне тут, зелень подкильная! — прикрикнул Смольный. — Никакого газу, пока не бросим якоря!
— Думаю, стоит поощрить команду, — предложил я, подмигнув Палычу.
— Да с какого… а… — до военврача начало доходить. — Капитан, думаю, не стоит быть таким строгим. Мужики хорошо потрудились, заслужили отдых.
— Поддерживаю! — добавил Торопов.
— Да вы охренели? — рассвирепел моряк. — На море — я тут царь, не забыли?
— Так надо, — коротко пояснил доктор.
И было в его тоне нечто такое, что Смольный сразу согласился.
— Ну… надо — так надо, — кивнул он. — Значится так, товарищи без товарок, слушай приказ: коку достать два ящика газа, старпому назначить всенощную вахту, и всем включить машину времени до четырех ноль-ноль!
Ура! — завопила команда. — Ура капитану!
Мы же спустились в каюту замполита. Торопов сразу достал бутылку коньяка, четыре алюминиевые кружки и плитку шоколада.
— Раздавим по маленькой, — произнес он, потирая руки.
— Постой, — возразил Листьев. — Я так понимаю, у Димы есть разговор…
— Есть, — кивнул я.
И выложил все, что я услышал, сидя в холодильнике. Меня слушали, не перебивая. Лишь подполковник, примерно в средине рассказа, налил коньяка, почти до краев кружки, и осушил ее в один присест.
— Абордажный лом с хреном мне во все дыры триста тридцать три раза, черви гальюнные! — первым нарушил тишину капитан.
— Мнда… — протянул Петрович. — Мнда… похоже, я должен извиниться. Вы были правы, а я — нет. Бывает… теперь я согласен полностью вам подчиняться и жду распоряжений!
— Триста якорей тебе в зад! — взревел Смольный. — То есть теперь, когда хер к жопе подкрался, ты сваливаешь все на меня?
— Какой умный человек этот Серебряков, — задумчиво произнес доктор.
— Настолько умный, что не мешало бы проветрить ему голову, — добавил Торопов, доставая из ящика пистолет.
— Поздно открывать кингстоны, — заметил моряк. — Нужно действовать тоньше, тактичнее, три тысячи чертей мне на румпель.
— Ты здесь капитан, ты и командуй, — ответил замполит.
Мне пришло в голову, что если они минуют смерти от рук бандитов, то неминуемо сами друг друга кончают.
— Первое — поздно ложиться в дрейф, — заявил капитан. — Мы уже в чужих территориальных водах, шпигат мне в ухо. Выйдем на связь по радио — поймают в пеленг. И захапают нас тепленькими на корабле. полном приблуд. Я лучше пойду кормить морских черепах, чем окажусь в африканское тюрьме.
В этом месте все согласно закивали.
— Если я прикажу лечь на обратный курс — нас немедленно порвут на щупальца осьминога. Второе — у нас есть запас времени, хотя бы пока найдем сокровища. Третье — я надеюсь, что среди команды не все скурвились, что есть люди, которым можно доверять. Но, кошку мне в пятку, рано или поздно нам придется принять бой, и я предлагаю воспользоваться эффектом неожиданности. Будем делать вид, что ничего не знаем, а в подходящий момент рванем кольцо.
— Да, но сколько нас вообще? — поинтересовался я.
— Ну, во-первых, мы можем положиться на людей Петровича, — начал перечислять доктор. — Это Гена, Слава и Михалыч. Уже трое.
— Плюс — нас трое. И капитан. Уже семеро, — подсчитал я.
— Думаю, еще можем положиться на тех, кого Петрович нанимал без участия Серебрякова, — продолжил военврач.
— А вот тут хренушки, — возразил замполит. — Я и Матвеева сам нанимал. А что оказалось?
— Я и сам думал, что Максу можно доверять, — развел руками моряк.
— То есть, говоря объективно — нас семеро против девятнадцати, — подвел я итог. — Хреновастенький такой расклад получается!
— Если учесть, что из тех девятнадцати больше половины — бандерлоги, имеющие подготовку и реальный опыт ведения боевых действий в условиях тропических джунглей — расклад получается еще более хреновый, — добавил подполковник.
— А что, медузу мне в печень, может, открыть кингстоны и отправить всех кормить рыб? — предложил Смольный.
— А вот это — совсем хреновый вариант, — ответил Листьев.
— Тогда действуем согласно утвержденного плана, — заключил Торопов.
— Вы будете удивлены, но сейчас два наших главных козыря — Дима и Серебряков, — произнес военврач.
— Это еще почему? — удивился Петрович.
— Дима — потому что команда относится к нему с доверием, особенно — Серебряков. Могут сболтнуть что-нибудь лишнее, — пояснил Олег Павлович. — А сам Серебряков… ну тут вообще все понятно — он заинтересован в том, чтобы бунт начался как можно позже.
— Это да, — согласился замполит. — Димыч, не подкачаешь?
— Но теперь он сам мертв, и может проверить свои слова. Вопрос даже не в том, кто что сделал бы. Вопрос в том, что этот тупой хрен Петрович полюбому разболтал всем, где этот остров. И их будут искать. Идеальный вариант — кончать их, и списать все на сомалийских пиратов.
— Думаешь, поверят? Ты же понимаешь, что Петрович занял кучу бабла у серьезных людей, которые будут копаться, искать… в пиратов они вряд ли поверят. А за такие бабки нас найдут хоть у черта в жопе!
В воздухе повисло напряжение. Чувствовалось, что этот разговор одноногому неприятен. Мне даже пришла в голову мысль, что инсценировать нападение пиратов он хочет, положив немало своих людей, если не всех. А что? Так и делиться меньше!
— Нас многие искали… нашли? — ответил после долгого молчания Серебряков.
— Но мы же нашли Саныча!
— Денис, дружище, что-то у меня в глотке пересохло. Посмотри в холодильнике — там водичка есть. Принеси сюда бутылочку.
Несмотря на мороз, меня бросило в жар! Сейчас меня обнаружат, и все — хана!
Но в этот момент загрохотали чьи-то сапоги, жалобно скрипнула рывком открытая дверь камбуза.
— Остров!
12. Дурацкий план
Корабль взорвался. Не в прямом, конечно, смысле, а фигурально выражаясь. Все забегали, засуетились. Только это и позволило мне незаметным улизнуть из холодильника, когда камбуз опустел. Я намеренно прошел по коридору и поднялся на палубу по другому трапу — подальше от вотчины кока, чтобы не быть заподозренным в чем-либо.
Здесь уже собралась вся команда. Крупная, полная луна освещала вдалеке вожделенный остров — два низких холма, а между ними, почти по центру — третий, повыше. Все три были правильной конической формы, лишь самый высокий заканчивался площадкой, словно срезанный гигантским ножом. Вероятно, это и была та самая высота 183, возле которой закопан клад.
Рядом стоял Листьев. Чуть поодаль — Торопов. Еще дальше — капитан, выкрикивавший приказания. Когда все утихомирились, Смольный спросил:
— Ну что, сыновья трески и камбалы, кто из вас видел этот остров ранее?
— Я знаю, — вызвался Серебряков. — Мы тут пару раз прятались от шторма, когда я плавал коком на канистре.
— Кажется, бросить якорь лучше всего с юга — за этим маленьким островком? — спросил капитан.
— Так точно. Этот островок называется Остров Десяти Покойников. Там, по преданиям, когда-то убили десятерых пиратов. А там, на большом острове, остался британский форт, еще времен колониальных войн. Поговаривали, что сперва здесь была военно-морская база Соединенного Королевства, которая защищала от пиратов почти половину Индийского океана. А потом, после Первой Мировой, этот остров облюбовали пираты, которые, соответственно, наоборот — грабили.
— Все? — осведомился Петрович.
— Ну… еще, наверно, насиловали и убивали — куда без этого? — закончил одноногий.
— У меня есть букварь, — сказал моряк. — Посмотри, тот ли это остров?
Глаза Евгения засверкали, только карта оказалась в его руках, но сразу потухли. Конечно, это была не та карта, что я нашел в планшетке Григорьева, а ее точная копия. Конечно, с названиями, промерами глубин и даже отмеченным на ней старым фортом, но без крестиков и пояснений, где, чего и сколько копать. Впрочем, коку удалось скрыть разочарование, и не выдать себя. Правда, не для меня. Я-то знал, что одноногий знает гораздо больше, чем хочет показать, а потому и следил за ним в оба. И не мог не заметить, как он погрустнел, разглядев карту.
— Да-да, это именно этот остров. Кстати, хорошо нарисован. Это явно не военная и не морская карта. Интересно, откуда она у вас?
И, сообразив, что никто не собирается отвечать, Буш продолжил:
— Вот здесь — довольно сильное течение к югу, а у западного берега оно сворачивает к северу. Нам лучше обогнуть островок, и зайти в пролив с южной стороны. Да тут и фарватер обозначен! В общем, лучшего места для стоянки не найти!
— Благодарю, — холодно ответил Смольный. — Если у меня возникнут сложности с навигацией, я лучше запишу на бумажке "спереди — нос, сзади — корма", чем обращусь за советом к коку. Можешь идти.
И, все же, я был удивлен тем, как хладнокровно одноногий обнаружил свое знакомство с островом. Видимо, был настолько уверен, что все задуманное удастся, и уже готовил панихиду по нам.
Пробурчав что-то невразумительное и явно неодобрительное, Серебряков подошел ко мне.
— Замечательный остров, дружище, — произнес он, похлопав меня по плечу. — Пальмы, пляжи. Если здесь поставить отельчик — будет просто золотое дно! Девочки в бикини… с хорошими, здоровыми буферами, и смачными задницами… захочешь прогуляться по острову — скажи мне, я дам тебе пару сухпаев.
— Обязательно, — ответил я.
Когда кок ушел, я оглянулся в поисках военврача. Он казался мне наиболее адекватным, и в сложившейся ситуации был единственным человеком, кто не наломает дров впопыхах. Листьев как раз о чем-то разговаривал с капитаном и замполитом. Однако вокруг было слишком много ли ушей, и мне совершенно не хотелось привлекать ненужное внимание. Вскоре все разрешил Торопов.
— О, Димыч! — воскликнул он. — Как на счет пропустить по граммульке за прибытие?
— Я всецело за! — согласился я.
— А нам? — загомонили матросы. — Две недели по сухому идем!
— Цыц мне тут, зелень подкильная! — прикрикнул Смольный. — Никакого газу, пока не бросим якоря!
— Думаю, стоит поощрить команду, — предложил я, подмигнув Палычу.
— Да с какого… а… — до военврача начало доходить. — Капитан, думаю, не стоит быть таким строгим. Мужики хорошо потрудились, заслужили отдых.
— Поддерживаю! — добавил Торопов.
— Да вы охренели? — рассвирепел моряк. — На море — я тут царь, не забыли?
— Так надо, — коротко пояснил доктор.
И было в его тоне нечто такое, что Смольный сразу согласился.
— Ну… надо — так надо, — кивнул он. — Значится так, товарищи без товарок, слушай приказ: коку достать два ящика газа, старпому назначить всенощную вахту, и всем включить машину времени до четырех ноль-ноль!
Ура! — завопила команда. — Ура капитану!
Мы же спустились в каюту замполита. Торопов сразу достал бутылку коньяка, четыре алюминиевые кружки и плитку шоколада.
— Раздавим по маленькой, — произнес он, потирая руки.
— Постой, — возразил Листьев. — Я так понимаю, у Димы есть разговор…
— Есть, — кивнул я.
И выложил все, что я услышал, сидя в холодильнике. Меня слушали, не перебивая. Лишь подполковник, примерно в средине рассказа, налил коньяка, почти до краев кружки, и осушил ее в один присест.
— Абордажный лом с хреном мне во все дыры триста тридцать три раза, черви гальюнные! — первым нарушил тишину капитан.
— Мнда… — протянул Петрович. — Мнда… похоже, я должен извиниться. Вы были правы, а я — нет. Бывает… теперь я согласен полностью вам подчиняться и жду распоряжений!
— Триста якорей тебе в зад! — взревел Смольный. — То есть теперь, когда хер к жопе подкрался, ты сваливаешь все на меня?
— Какой умный человек этот Серебряков, — задумчиво произнес доктор.
— Настолько умный, что не мешало бы проветрить ему голову, — добавил Торопов, доставая из ящика пистолет.
— Поздно открывать кингстоны, — заметил моряк. — Нужно действовать тоньше, тактичнее, три тысячи чертей мне на румпель.
— Ты здесь капитан, ты и командуй, — ответил замполит.
Мне пришло в голову, что если они минуют смерти от рук бандитов, то неминуемо сами друг друга кончают.
— Первое — поздно ложиться в дрейф, — заявил капитан. — Мы уже в чужих территориальных водах, шпигат мне в ухо. Выйдем на связь по радио — поймают в пеленг. И захапают нас тепленькими на корабле. полном приблуд. Я лучше пойду кормить морских черепах, чем окажусь в африканское тюрьме.
В этом месте все согласно закивали.
— Если я прикажу лечь на обратный курс — нас немедленно порвут на щупальца осьминога. Второе — у нас есть запас времени, хотя бы пока найдем сокровища. Третье — я надеюсь, что среди команды не все скурвились, что есть люди, которым можно доверять. Но, кошку мне в пятку, рано или поздно нам придется принять бой, и я предлагаю воспользоваться эффектом неожиданности. Будем делать вид, что ничего не знаем, а в подходящий момент рванем кольцо.
— Да, но сколько нас вообще? — поинтересовался я.
— Ну, во-первых, мы можем положиться на людей Петровича, — начал перечислять доктор. — Это Гена, Слава и Михалыч. Уже трое.
— Плюс — нас трое. И капитан. Уже семеро, — подсчитал я.
— Думаю, еще можем положиться на тех, кого Петрович нанимал без участия Серебрякова, — продолжил военврач.
— А вот тут хренушки, — возразил замполит. — Я и Матвеева сам нанимал. А что оказалось?
— Я и сам думал, что Максу можно доверять, — развел руками моряк.
— То есть, говоря объективно — нас семеро против девятнадцати, — подвел я итог. — Хреновастенький такой расклад получается!
— Если учесть, что из тех девятнадцати больше половины — бандерлоги, имеющие подготовку и реальный опыт ведения боевых действий в условиях тропических джунглей — расклад получается еще более хреновый, — добавил подполковник.
— А что, медузу мне в печень, может, открыть кингстоны и отправить всех кормить рыб? — предложил Смольный.
— А вот это — совсем хреновый вариант, — ответил Листьев.
— Тогда действуем согласно утвержденного плана, — заключил Торопов.
— Вы будете удивлены, но сейчас два наших главных козыря — Дима и Серебряков, — произнес военврач.
— Это еще почему? — удивился Петрович.
— Дима — потому что команда относится к нему с доверием, особенно — Серебряков. Могут сболтнуть что-нибудь лишнее, — пояснил Олег Павлович. — А сам Серебряков… ну тут вообще все понятно — он заинтересован в том, чтобы бунт начался как можно позже.
— Это да, — согласился замполит. — Димыч, не подкачаешь?