Останься

– Тогда, надеюсь, ты со всем разберешься.

Я тоже надеюсь.

Эскалатор поднимает меня выше и выше, а я все пытаюсь взглянуть на сегодняшний день с точки зрения Мэтта. У нас было свидание, на котором мы целовались в опере и на заднем сиденье такси. Потом он приготовил мне ужин, но нас прервали, и он не получил той большой благодарности, на которую, вероятно, рассчитывал.

И сегодня он пришел за ней. И он ее получил. А завтра в пять утра он отправляется в Уэст-Кост в турне на четыре игры – самое длинное за сезон, я проверила.

Разумеется, я не знаю, будет ли он все еще заинтересован во мне, когда вернется домой.

Эскалатор привозит меня в длинный извилистый коридор. Впереди я вижу турникет. Я провожу по нему пластиковой карточкой с моим именем, и стеклянная перегородка разъезжается. Я иду дальше по коридору. По сторонам через каждые двадцать метров виднеются элегантные деревянные двери, и на каждой из них медная табличка. На первых двух – имена финансовых предприятий. На ложе номер семь надпись проще: «Жены и подруги».

Рядом с дверью сканер карт, похожий на тот, что можно увидеть в отелях. Чтобы потянуть время, я пытаюсь представить, кто там сидит и подумают ли они, что я лицемерка. Мне неловко. Но осталось две минуты до начала, и страх пропустить игру подталкивает меня вперед. Я провожу картой по сканеру, и дверь открывается с небольшим щелчком. Передо мной предстают силуэты нескольких женщин напротив ослепительного сияния арены.

А потом я совсем теряюсь, когда дюжина голов с блестящими прическами одновременно оборачиваются на меня. Ой-ой.

– Привет, – дружелюбно начинаю я. Честно говоря, меня нельзя назвать стеснительной. Пока Мэтта Эриксона нет в поле зрения. Меня не пугает комната, полная незнакомцев. Но стены этой комнаты обиты панелями из дерева грецкого ореха и увешаны бра с мягким светом. На полу лежит плотный ковер с восточным узором. На арену смотрят три ряда больших кресел в плюше. А сбоку от меня расположились бар и буфет.

Это место явно предназначено для жен команды, и я не вполне понимаю, почему Мэтт пригласил меня сюда.

– Я Кэти Хевитт! – одна женщина спешит ко мне и представляется на ходу. – Добро пожаловать в ложу жен и подруг. Ты гостья?.. – Комната затихает, и все женщины ждут моего ответа.

– Мэтта Эриксона.

Все хором охают.

– Он, э, отдал свои места организации по спасению собак. И предложил мне посмотреть игру отсюда. Если вы не против, – глупо уточняю я. Но они все смотрят на меня с восторгом.

Кэти первая оправляется от удивления. Она хлопает в ладоши, и, клянусь, мне кажется, что ее руки – переносной магазин ювелирных украшений, так много на них бриллиантов.

– Мэтта! Вот же жук! Я не знала, что он с кем-то встречается!

– Мы, эм… – Я понимаю, что не знаю, как закончить предложение. Я не знаю, кто мы друг другу.

– Вы давно знакомы? – спрашивает она.

– Не меньше года, – отвечаю я, но не знаю, как объяснить странное начало наших отношений. – Он клиент. У меня компания, предлагающая услуги личного помощника «По пути»…

Глаза Кэти прямо сияют.

– И он заодно подхватил себе попутчицу!

Я нервно хихикаю.

– Не совсем…

– Кэти! – кричит другая женщина. – Это ужасно звучит.

– Я не имела в виду ничего плохого, – заверяет Кэти. – «По пути» – прекрасная компания. На прошлой неделе я впервые обращалась к вам, чтобы порадовать свою тетю тюльпанами. В это время года их сложно найти.

– Но не невозможно, – не сдерживаюсь я. – У нас есть база данных со всеми флористами узкой направленности в Торонто.

Я слышу одобрительные шепотки. Что-то подсказывает мне, этим женщинам часто дарят цветы.

– Эй! Ты пришла! – говорит чей-то голос, я разворачиваюсь, и тут же Джесс Каннинг сгребает меня в объятия. – Я, кстати, не удивлена тебя снова увидеть. Девочки, в опере Мэтт не давал ей продохнуть.

– Э-эй, – вскрикиваю я. Кажется, я способна на что угодно, когда Мэтта рядом нет.

Кэти посмеивается.

– Хотя бы кому-то было весело в опере. Хейли, тебе больше нравится хоккей или опера?

– Хоккей, без сомнений, – признаюсь я. – Его я лучше понимаю.

Ее это, очевидно, радует.

– Пойдем, нальем тебе выпить, – предлагает Джесс, жестом указывая на прохладительные напитки. – У нас есть разные виды пива и вина. А Кэти делает умопомрачительный клубничный дайкири. Но ты не торопись, потому что тебе еще придется пить шоты, если Мэтт забьет гол.

– Правда? – Меня это немало настораживает. С колледжа этого не делала.

– Конечно, если только ты пьешь. Это не обряд инициации в женское общество.

– Но похоже! – выкрикивает кто-то.


Меня уже предупредили о дайкири, поэтому я беру пиво. Кэти открывает его для меня своими блестящими красными ногтями, и девочки ведут меня к сиденьям. Уже играет национальный гимн. И я дрожу от предвкушения, и уже не потому, что несколько часов назад я занималась изумительным сексом, а из-за хоккея.

Хоккея.

Мы ждем еще несколько минут. Они готовятся к торжественному вбросу шайбы. Я посербываю свое пиво и здороваюсь с другими женами. Я быстро запоминаю имена – мне просто это легко дается. Но я думаю, есть ли в этом смысл? Эти женщины ведут себя невероятно дружелюбно с той, кому, скорее всего, больше никогда не выпадет честь побывать в лучшем месте на весь Торонто.

Но пока могу, я буду наслаждаться этой возможностью.

Дверь в ложу распахивается, и в комнату влетает низенькая женщина с черными кудрявыми волосами.

– Девочки! – кричит она. – Вы не поверите, кто сегодня попросил достать ему пропуск на игру!

– Эриксон? – ухмыляется Джесс.

Глаза новоприбывшей осматривают комнату и останавливаются на мне.

– Ах! – говорит она, забрасывая свою сумочку на столик. – Вот мое наказание за опоздание. Добро пожаловать, мисс Хейли! Мы рады видеть тебя среди нас. Этому бедняге нужна та, которая сможет как следует его любить. – Она осматривает меня с ног до головы. – Ты к этому готова?

Я чуть не подавилась от неожиданности. Она пронзает меня взглядом, и я теряю дар речи. Любить Мэтта Эриксона кажется мне самым простым делом в мире, но мне сложно поверить, что он даст мне эту возможность.

– Эстрелла, – вступается за меня Джесс. – Мы не устраиваем допросов, пока человек не придет сюда во второй раз, забыла? Нужно, чтобы они понимали, что мы желаем им только добра.

Эстрелла улыбается.

– Прости. Просто он через многое прошел. – Ее взгляд перемещается на лед. – Время вбрасывания!

Все мое внимание тоже переключается на игру. Судья впервые за вечер вбрасывает шайбу, и все. Я пропадаю. Для меня больше не существует жен и подруг с их вопросами, есть только игра.

Мэтт сегодня играет в пятерке с Уэсли и Райли. Они все выглядят сосредоточенно, и им даже не нужно смотреть друг на друга во время передач. Если звено работает отлаженно, это происходит у них на уровне инстинктов. Они без труда чувствуют положение друг друга.

Проходит несколько тяжелых игровых смен, пока «Даллас» не начинает сдавать позиции. Они блокируют наши первые попытки забить гол. Потом защита совершает ошибку примерно на седьмой минуте, и игра приобретает другой оборот. Райли уводит шайбу и своим массивным телом заграждает противникам путь. Он почти вслепую пасует Уэсли, который передает шайбу Мэтту.

Он бьет, и я забываю дышать. Вратарь ныряет за ней, и у меня кровь стынет в венах.

– ДАААААААА! – кричу я. – ПРИВЫКАЙ, «ДАЛЛАС»! – прыгаю я на месте. На медиакубе появляется лицо Мэтта за защитным шлемом, он улыбается на поздравления команды.

Еще какое-то время я не перестаю визжать, чтобы выпустить пар, а потом плюхаюсь обратно в кресло. Мне трудно поверить во всю эту удачу. И оргазмы, и хоккей вживую – для меня редкие гости, а уж и то и другое в один день кажется мне чем-то судьбоносным.

Кто-то похлопывает меня по плечу, я оборачиваюсь и вижу улыбающуюся Кэти. Наверное, эти женщины привыкли регулярно получать и оргазмы, и хоккей. Мягкие кресла и пиво всего лишь вишенка на изысканном торте их жизни.

– Твой шот! – подбадривает меня Кэти. Она передает мне стопку с солью по краешку и долькой лайма.

Я все еще на подъеме после гола Мэтта, так что без промедления опрокидываю его, закусываю лаймом и улыбаюсь. Вся комната взрывается от радости.

Но игра еще не закончилась, поэтому я снова принимаю серьезный вид.

Темп игры продолжает нарастать. Нехотя я должна признать, что «Даллас» – отличная команда. Игра идет напряженно, но счет не меняется. Я забываю о своем пиве и вообще обо всем. Когда до конца раунда остается минута, «Даллас» делает еще одну попытку забить. Но Мэтт снова уводит у них шайбу, и я замираю. Он не успевает сделать передачу, потому что ублюдок из команды противника догоняет его и толкает клюшкой.

– Вы это сейчас видели? – кричу я и вскакиваю на ноги. – ЭЙ, СУДЬЯ! Протри очки, или я сейчас спущусь и помогу тебе!

Эстрелла вскрикивает из-за моей спины:

– Леди, среди нас есть фанатка!

Я разворачиваюсь.

– Ты это видела? Он так высоко задрал клюшку, будто это не хоккей, а лимбо! Ушлепок.

Девушки смеются, а мое лицо все еще горит.

– Дыши, Хейли, – напоминает Джесс, когда комментатор начинает что-то говорить. – Они назначили мудаку наказание.

Конечно, обидчик направляется к скамейке штрафников, а Мэтт уезжает без повреждений.

Я возвращаюсь в кресло, и игра возобновляется всего на пару секунд. Потом звонок объявляет конец периода. Джесс встает, чтобы налить себе еще выпить, а потом снова садится рядом со мной и улыбается.

– Ты клевая, – говорит она мне. – Придешь на следующую домашнюю игру?

Мне становится неуютно.

– Я не знаю, – признаю я, потому что, думаю, все здесь зависит от Мэтта. Потом я приглушаю голос и продолжаю: – Я не знаю даже, что происходит у нас с Мэттом, если быть честной.

Либо мой голос был недостаточно тихим, либо у этих женщин сверхчеловеческий слух, но Кэти Хевитт отвечает мне с другого конца ряда:

– Ты его девушка, – говорит она с ухмылкой. – Точно тебе говорю.