Особенности разведения небожителей

— Ты отвратительный собеседник. А психолог из тебя еще хуже. А может, ты этого и добивалась? Ввести меня в состояние истерики?

— Да, — кивнула я, поглаживая кончиками пальцев мягкую обивку кресла.

Вот теперь он метнулся обратно так резко, что я почти не уследила за этим движением: доля секунды — и меня прижали к спинке кресла, а синие глаза с ледяной крошкой где-то на дне зрачков оказались буквально в нескольких сантиметров от моих собственных глаз и попытались просверлить меня своей стужей насквозь.

— Ты видела мои слезы… что ж, теперь у тебя есть выбор. Взять на себя ответственность или очутиться в канаве с потерей памяти… в лучшем случае…

— Уже. — Мое спокойствие его бесило до крайности, я это видела. Бесило и одновременно заставляло расслабиться.

— Что «уже»?! — Когти на его руке пробили обивку в нескольких миллиметрах от моей шеи.

— Уже взяла. — И слегка потянула за поводок, глядя в синие глаза.

У-у-ух, как красиво, когда их затягивает морозными узорами…

— Тогда держи. Потому что, если ты ослабишь хватку хоть на мгновение, контракт не станет помехой, — практически ласково прошептал он мне в шею, касаясь губами выступа ключицы. — Ничему не станет помехой.

— Не дождешься. — И рванула так резко, что он на меня буквально упал. Так, что дотянуться до его губ оказалось бессовестно легко, и нежный поначалу поцелуй превратился в болезненный укус за доли секунды. А потом я его оттолкнула и встала, потянув затекшие мышцы. — Спать? Или все же обсудим экологию?

— Уверена, что экологию, а не физиологию? Или анатомию? Поверь, у меня есть чем тебя удивить. — Яоши тут же радостно продемонстрировал мне свою фирменную дельфинью ухмылку.

— Верю. — Я засмеялась, глядя, как он непроизвольно облизывает укушенную нижнюю губу, а та наливается краснотой, как созревающая вишня. — Устала… так что экология — это сегодня мой максимум. Ты забываешь, похоже, что я человек, а не небожитель.

Яоши завис на пару секунд, потом серьезно так кивнул.

— Забыл. Это поправимо.

— Память будешь улучшать? Купить тебе витамины?

— Нет, я буду улучшать свою хозяйку. Но витамины не помешают. Наверное. В том числе и тебе… а теперь я сверну тебе шею, крыса! — внезапно сорвался Яоши к клетке, с которой «волшебным» образом слегка слетела накидка.

— Стоять! — Резкий рывок поводка вышел уже привычно. Яоши его не ожидал, и только поэтому, думаю, его откинуло обратно к креслу, в которое я торопливо упала. — Нельзя ломать грелку.

— Новую найдем!

— Может, лучше эту перевоспитаем? Пусть думает в другой раз, подглядывать или лучше не надо.

— Поздно. Он слишком много слышал. Его нельзя оставлять в живых, — все еще хмурился ключ.

— И кому расскажет, ну, кроме креветки? — с интересом спросила я, подтягивая демона на поводке поближе к креслу и перехватывая за пряди возле уха. Далеко не нежно перехватывая.

— Этот найдет. Не зря же он все еще зверь, значит, та еще тварь в душе.

— А ты ему запрети, — улыбнулась я, наклоняясь и чувствительно прикусывая Яоши за ухо. — Он к нашему поводку прицеплен, и я чувствую, что это не просто так. Можно на него воздействовать через эту конструкцию.

— Вот еще не хватало тоже. — Теперь Яоши уже не ярился, теперь он недовольно бурчал, подставляя ухо под еще один укус. — На какую вонючую бездну нам этот довесок?! Связь — вещь личная. Зачем нам крыса? Давай придушим, и дело с концом. Хорошее ведь дело сделаем, мир очистим… — Все, даже пульс успокоился. Надо, похоже, не просто гладить, но и кусать почаще.

— Нельзя срывать императорский эксперимент по перевоспитанию помойных крыс, — почти ласково сказала я в покрасневшее от укусов ухо. — Император будет недоволен. У Яна уже три дня в месяц, когда он аж целый человек, а не сволочь распоследняя.

— Слышал? — обратился уже совершенно успокоившийся рыбк к поссуму, с клетки которого окончательно сползло покрывало. Грызуна внутри слегка потряхивало, и он нервно тискал креветку, зажмурив свои большие черные глаза.

— Запрети ему разговаривать с кем-то, кроме нас двоих, — распорядился Яоши таким повелительным тоном, словно не он тут только что изображал послушного дельфинчика на поводке. — Хотя нет. Лучше запрети рассказывать, показывать и записывать все, что он видит, слышит, чувствует и о чем догадывается относительно тебя и меня.

— Давай подберем формулировку, а потом ты покажешь мне, как это сделать, — кивнула я, ничуть не уязвленная резкой сменой его образа. Привыкла, наверное. Хотя мне всегда было наплевать на такие мелочи.

— Угу, — согласился ключ, требовательно бодая мою свесившуюся с подлокотника руку белобрысой макушкой. — С завтрашнего дня я займусь с тобой культивацией. Для начала без особых витаминов, начнем с диеты и медитации.

— Звучит устрашающе. — Было понятно, что ключику больше нравится, когда я довольно болезненно сжимаю его волосы, тяну их и легонько царапаю кожу головы ногтями, чем когда просто глажу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Выглядит и ощущается еще хуже. — Привычные ехидные интонации вернулись в полном объеме. — Начальная стадия культивации трудна, нудна и часто болезненна. Особенно если на этом этапе требуется ускоренное развитие. А тебе оно… очень, очень требуется! Хотя, конечно, есть способ культивировать без боли и прочих неприятных побочных эффектов.

— М-да?

— Угу, но ты сама сказала, что экология важнее анатомии. А у меня не может быть слабой хранительницы, и вообще, сто лет не срок для…

— Для чего? — Я наклонилась, развернула его за волосы лицом к себе и заглянула в глаза. — Ты же хотел временную игрушку, прикрытие, как раз лет на пятьдесят-сто, хотя и тут неправильно посчитал продолжительность моей жизни. Что изменилось?






Глава 32




Яоши:



— Ты уникальна в своем умении разрушать чужие планы, — пожал я плечами. — Теперь придется отрабатывать хотя бы лет пятьсот. А уж после того, как ты развела меня на самые настоящие чувства… Это было, между прочим, нечестно!

Я не стал сопротивляться, позволяя девушке «тянуть себя за шкирку». Возможно, кто-то из мужчин и был бы недоволен таким рукоприкладством, но… начнем с того, что человечка просто неспособна причинить мне вред, даже при всем желании. Силенок не хватит. Поэтому, как бы она меня ни «наказывала», все это воспринималось мной лишь как приятная игра. А еще это ее неумение причинить реальный вред на фоне ее решительности заставляло меня чувствовать некий… комфорт. Демонам тяжело кому-то довериться, даже когда очень хочется.

В общем, происходящее мне в некотором роде нравилось. Да и руки мне никто не ограничивал. А потому я абсолютно безнаказанно запустил их под женский ханьфу.

— Зато очень честно было манипулировать мной, практически похищать с собеседования, переворачивать с ног на голову мою жизнь и буквально на ходу мухлевать с договором, — фыркнула вредная женщина, каким-то непостижимым образом выскользнув сразу и из ханьфу, и из моих рук. — Спать идешь?

— Все честно, я демон, мне можно. — Я материализовал в руках резной деревянный веер и пару раз обмахнулся. — Только давай не будем играть в формулировки и просто ляжем в одной постели. Так уж и быть, сегодня приставать не буду… ты слишком вымотала меня эмоционально. Ну, только если сама не попросишь.

— Если не будешь приставать, в чем смысл общей постели? — С трудом подавив зевок, эта непостижимая женщина просто упала на свою кровать, накрылась одеялом с головой и уснула, кажется, в тот же момент.

Вот я не понял… Это было добро на «приставать» или что?! Женщины! И их логика.



Следующее утро началось с дикого гвалта и моего стона.

— Бездна… — Прикрыв голову подушкой, я попытался притвориться, что меня нет. — Опала Сун Цианя закончилась… Почему этот урод не мог провиниться всерьез и заслужить императорский подарок пожизненно?!

— М-м? — Жень оторвалась от моей груди, на которой лежала. Да-да, я все тот же хитрый демон и опять сдвинул кровати, потому что мне вчера этого никто не запретил. К тому же мне хватило мозгов прикрутить отопление на несколько ночных часов, дав команду духам снова включить его на рассвете: таким образом никто ничего не заметит, но приползет греться. Ну или не будет особенно отбрыкиваться, если я ее сам «приползу». — Откуда здесь павлины? По голосу слышу, что они, ни с кем не перепутаешь…

— Оттуда. — Я прижал подушку к уху плотнее. Не помогло. — Сун Циань приволок. Рад небось отсюда и до края третьей бездны, скотина небожительская.

— Очень информативно. — Жень сползла с кровати и потянулась, а потом пошлепала в сторону душа. Так что дальше пришлось разговаривать с ней, перекрикивая шум воды, и я поневоле окончательно проснулся.

— Да что тут непонятного? Это форма императорского гнева — дарить провинившемуся подданному этих тварей бездны. Насколько незатратно и безвредно для бюджета, настолько обременяюще для виновника.

— Это как белый слон в Таиланде, что ли? — Кто научил эту женщину надевать шелковый нижний халат на голое влажное тело и так выходить в комнату?! Я, точно… Я у нее все другие забрал. Но этот был непрозрачный! Пока сухой…

— Не, в качестве слона дарили хуньдуня. — Пришлось вставать и самому почти бежать в безднов душ. Под холодную воду! Потому что там, снаружи, явно ждали императорские чиновники, так что показать Тай Жень, насколько она неправа, я не успевал. — Но хуньдунь — это так, ерунда и легкая степень императорского неудовольствия. А вот стая божественных павлинов…

— Зато они красивые. В теории… — Так, лучше в ее сторону просто не смотреть, а то кое-кто встал напротив окна, и второй халат, который она накинула поверх первого, вот вообще не помог!

— Пока не передерутся во время брачных игр до состояния тряпок, — буркнул я, прикрывая складками символ молодости и мужественности. — Ты вообще видела этих птиц? Не на картинке, я имею в виду.

— А как же. — Оделась наконец. Уф-ф-ф… бедные мои демонические нервы, на такие испытания они не рассчитаны.

— Сомневаюсь. Это гнусного вида длинные крысоподобные ободранные твари, а вовсе не величественные самцы с роскошными хвостами. Точнее, у них были бы хвосты, если бы они не дрались и не ощипывали друг друга в кровь по малейшему поводу. А как орут — сама слышишь. Низшие демоны в бездне и те поют мелодичнее.

Тай Жень проверила, покормил ли Ян свою креветку, и усмехнулась мне поверх его клетки, поощряя продолжать, что я и сделал, с удовольствием изливая вслух все, что я думаю о милых птицах:

— Теперь придется выделить целых тридцать вольеров, чтобы рассадить этих бесов по одному, да еще обеспечить каждому звукоизоляцию. Ах да… а перед этим проинспектировать. Виновник должен был вернуть их в идеальном состоянии, иначе за «порчу драгоценных животных» наказание могут и продлить…

— И все же мне кажется, что ты несправедлив к птичкам? — скептически осмотрела меня девушка.

— Да?! Ну тогда слушай дальше. Все, что эти птички делают, это все время жрут. Жрут, жрут, жрут и гадят, гадят, гадят. В клетке их запирать нельзя — они священные и императорские. Замок опального хранителя павлинов они уделывают за день, помет жгучий, все травки-цветочки от него горят. А у кого двор или сам дворец мраморный — мрамору конец, прожигает насквозь. И мало того, что адские твари орут как демоны из преисподней и производят все сжигающий помет, они еще тупые и везде лезут. Особенно туда, где их могут загрызть или раздавить. А за сдохшую императорскую священную птичку можно и головы лишиться. И ни утром, ни днем, ни ночью никто во дворце не спит: они орут круглосуточно!

— Это какие-то особенные демонические павлины, да? — Мне кажется или она смеется? На лице ни тени улыбки, но глаза…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да если бы. Обычные земные твари. Это-то и есть самое страшное. Никто не ожидал подобного ужаса от паршивых кур. Когда император впервые наказал ими чиновника, тот даже не понял, что влип, зато потом вою было… Ладно, идем. Будем пересчитывать этих кур и засовывать их как можно дальше. Надеюсь, кто-нибудь из чиновников скоро провинится и очередное наказание не за горами… нам положена прибавка к бюджету, если их не заберут до конца луны!

— Ух ты, они белые!

— Вот-вот, их еще и мыть… тебе одной! Я туда не пойду. Чтоб его… повадился. Это все ты!

— Понятненько. — Тай Жень посмотрела на сияющего в толпе небесных чиновников Янью, на меня и усмехнулась: — Вечером расскажешь, почему ты от него прячешься. А пока беги, ключик, он сюда идет.





Глава 33