Осколок моего сердца

Райан зачитал список, который составила Лори: само собой, Лу Финни; Джейн Холлоуэй, та женщина, к которой он клеился в тот вечер; Джей Прэтт, парень, с которым Гантер подрался; Кларисса ДеСанто, барменша, которая удивила Лео тем, что она не стала давать показаний на суде над Гантером; и наконец, Мейсон Роллинз. По утверждению Гантера, до вечера убийства он не имел никаких связей ни с кем из них и не вступал в контакт с ними после.

— А как насчет того вашего друга, с которым вы в тот вечер отмечали ваш день рождения до вашей ссоры с мистером Прэттом? Может быть, он смог бы пролить свет на ваше поведение в тот вечер?

Гантер прищурился, словно не поняв вопрос.

— Я был в этом баре один. Я собирался встретиться с моими однокашниками из Вассара, приехавшими в Нью-Йорк на каникулы, но так и не вышел с ними на связь. И направился в Вест-Виллидж, чтобы поразвлечься в одиночку. Тогда я и не подозревал, что это решение разрушит мою жизнь.

По словам Саманты Финни, барменша Кларисса говорила ей, что Гантер явился в бар с каким-то приятелем, но как узнать правду теперь? Собственно, перечисление возможных свидетелей было всего лишь разминкой перед следующим вопросом — самым важным из всех.

— И наконец, — сказал Райан, — мы желаем узнать, кто мог бы дать вам характеристику.

— В каком смысле?

— Я имею в виду людей, которые могли бы сказать, каким человеком вы были восемнадцать лет назад, а также любых других, хорошо знающих вас. Вы утверждаете, что вы образцовый заключенный. Мы полагаем, что наши зрители хотели бы услышать отзывы о вас от тех, кто знает вас близко, чтобы лучше понять, что вы за человек.

Если Гантер был причастен к похищению Джонни, то сейчас у него имелась возможность дать им координаты того третьего лица, которое могло бы продолжить переговоры о его освобождении и которое находилось за стенами тюрьмы.

— Четыре года назад моя мать отправилась в дом престарелых с связи с деменцией, — сказал он, и его плечи поникли. — Меня отказались выпустить даже для того, чтобы я мог попрощаться с ней, пока она еще была способна меня узнавать. Пожалуй, сейчас человеком, который знает меня лучше всех, является мой адвокат. — Он кивком показал на Трэйси Махоуни. Лори знала, что адвокат не может быть свидетелем по делу своего клиента.

— И больше никто? — спросил Райан. — Может быть, какой-то ваш старый друг или даже кто-то из бывших заключенных, с которым вы продолжаете поддерживать связь и с которым мы могли бы провести беседу?

Давай, заглоти наживку, подумала Лори. — Подскажи нам, куда идти.

— Извините. — Гантер пожал плечами. — Находясь за решеткой, не очень-то легко заводить или сохранять друзей.

У Райана вытянулось лицо, и он посмотрел на Лори, ожидая, чтобы она дала финальный свисток. Они не получили того, что им было нужно.

— Думаю, на сегодня у нас все, — сказала она.

— Вы уверены? — спросил Гантер. — Не то чтобы у меня большие планы на остаток этого дня. — Та же сухая улыбка, тот же блеск в глазах. Она вполне могла понять, почему он понравился стольким журналистам.

— Вполне. — Ее мороз продрал по коже, когда она зашла за его стул и постучала в дверь, давая знать надзирателю, что они закруглились.

Когда в замке повернулся ключ, Гантер заговорил опять:

— Кстати, миз Моран, я думаю и молюсь о племяннике вашего жениха и всей вашей семье.

Лори едва не подпрыгнула, когда он впрямую упомянул исчезновение Джонни.

— Что?

— Я помешан на новостях. Я каждый день прочитываю пять разных газет, включая как местные, так и общенациональные. «Нью-Йорк пост» и «Дейли ньюс» распространили его фотографию везде, и, похоже, он милый мальчик. Надеюсь, что его найдут целым и невредимым, и что это произойдет скоро.

Лори лихорадочно перебирала в уме все то, что писали о Джонни в просмотренной ею прессе. В некоторых статьях и заметках упоминалось, что Джонни оказался в Хэмптонс, поскольку его родители приехали туда, чтобы отметить день рождения его дяди, недавно вступившего в должность федерального судьи Алекса Бакли, но пока что в них не были упомянуты ни Лори, ни ее отец. Так что, судя по замечанию Гантера, он, по меньшей мере, сумел обнаружить связь межу Джонни и ней. Но дает ли он ей тем самым понять, что он может привести их к Джонни?

Пока что она ни на йоту не приблизилась к правде.

— Давайте просто скажем, что вся моя семья очень хочет вернуть его домой — чего бы это ни стоило.

Она всмотрелась в лицо Гантера, ища какую-то реакцию на свои слова, пока надзиратель опять защелкивал на нем кандалы. Но он больше не поворачивался к ней, пока его выводили из комнаты.





* * *


Когда они двигались к выходу из тюрьмы, первым шел Ник, неся свою переносную камеру в кожаной наплечной сумке.

Лори поймала себя на том, что идет она медленно, поскольку не желает садиться в студийный микроавтобус, не имея перспективных зацепок.

Когда они подошли к стойке регистрации, она остановилась и повернулась к Райану.

— Так думаю только я, или тебе тоже кажется, что интервью проходило не самым лучшим образом?

— Да, так думаешь не только ты, — ответил Райан. — Все это мы знали и так, только на сей раз это было сказано его словами, и, по правде говоря, прозвучало довольно убедительно. И ты знаешь, мне нравится твой отец, но сегодня Гантер набрал немало очков. Нам надо будет проверить, как время рассмотрения дела Гантера соотносилось с временем назначения твоего отца представителем полицейского департамента по связям с общественностью.

Лори прижала руку ко лбу. Должно же быть что-то еще, что они могли бы сделать до того, как уйти. Она вдруг подняла глаза.

— Комнаты для свиданий с обычными посетителями, — сказала она.

Райан смотрел на нее, явно не понимая, к чему она клонит.


— Гантер заметил, что тут, в этом роскошном люксе для юристов, куда более комильфотная обстановка, чем в комнатах свиданий, предназначенных для черни.

Райан сразу смекнул, что она имеет в виду.

— Стало быть, у него бывают и другие посетители.

Десять минут спустя им сообщили имя — Саммер Карвер. В книге учета посетителей она впервые была упомянута около года назад, но в последние полгода эта дама редко пропускала часы посещений, которые Гантер мог использовать для свиданий два раза в неделю.

— Значит, он солгал, сказав, что помимо его адвоката у него нет друзей, — заметил Райан.

Пока они ждали, чтобы сотрудник службы исполнения наказаний напечатал им скан водительских прав Саммер Карвер, выданных в штате Нью-Йорк, на глаза им попалась Трэйси Махоуни, стоящая в углублении тюремных ворот. Она отвернулась и взяла в руку свой телефон, словно для звонка, но Лори была уверена, что она наблюдала за ними.



Вторник, 21 июля

Седьмой день





Глава 37




На следующее утро Лори стояла в своем кабинете перед тремя белыми досками, на которых маркерами было написано все, что им было известно об исчезновении Джонни, Дэррене Гантере, убийстве Лу Финни и возможных связях между первым и вторым. Джерри, Грейс и Райан сидели за белым овальным столом для совещаний, делая записи, пока Лори кратко излагала основные моменты.

Она обвела имя Саммер Карвер красным кружком.

— Если у Гантера есть на воле кто-то, действующий как его глаза, уши и ноги, пока сам он находится в тюрьме, то мы полагаем, что, скорее всего, это Саммер Карвер. Она единственная, кто посещает его в тюрьме, если не считать адвоката и время от времени — редактора.

Еще одним, меньшим кружком Лори обвела имя Трэйси Махоуни.

— Существует возможность того, что его адвокат играет роль соучастницы в поддержании его связей с волей, но вряд ли она сама выполняет для него грязную работу. — Трэйси видела, как они говорили с надзирателем у стойки регистрации посетителей, значит, вероятно, она уже сообщила Саммер, что им известно о ее контактах с Гантером. И целью нынешнего их совещания была подготовка к попытке поговорить с Саммер напрямую.

— Сегодня рано утром мы с Джерри посмотрели, есть ли у Саммер профиль в соцсетях, и кое-что нашли. Джерри, рассказывай.

Поскольку в кабинете их было только четверо, Лори была готова просто усадить их всех вокруг своего компьютера. Однако Джерри захотел соединить свой ноутбук с проектором, чтобы представить результаты их поисков на большем экране.

Когда Лори села, на проекционном экране появился профиль Саммер Карвер в «Фейсбуке», и они увидели долговязую молодую женщину с длинными волнистыми черными волосами и бледной кожей, прижимающую к своему веснушчатому носу пушистого белого котенка.

— У Саммер есть профиль только в «Фейсбуке». Первое, что мы заметили, это то, что единственные ее открытые посты — то есть такие, которые можем видеть и мы, а не только онлайн-друзья — взяты с сайта «Дэррен Гантер невиновен». Мы также знаем, что она активно пишет на сам этот сайт, созданный для защиты Дэррена Гантера, что неудивительно, если учесть, что она регулярно навещает его в тюрьме.

Джерри передвинул курсор на то место в профиле Саммер, где были даны ссылки на профили членов ее семьи. Таких оказалось двое — ее мать, Джули Карвер, и брат, Тоби Карвер. Джерри переместил курсор на имя Тоби и кликнул по нему.

— Ее брат ничего не постит уже четыре года, так что… это тупик. — При этом аватарка профиля Тоби изображала не человека, а представляла собой фотопейзаж с лесом и речушкой. Джерри открыл профиль матери Саммер. — А вот ее мамочка, Джули, довольно активная пользовательница.

Аватарка Джули являла собой крупный план двух улыбающихся женщин. Одной из них была Саммер, а вторая была одета в голубую футболку, на которой крупными белыми буквами было написано: В 60 откатила до 40. Джули была ниже и полнее своей дочери, волосы у нее были короче и светлее, а на носу красовались такие же веснушки, как и у Саммер. Джерри два раза кликнул по фотографии, чтобы открыть дату и подпись.

— Это фото было сделано три года назад, и, как следует из подписи, тогда они отмечали шестидесятилетие Джули. — Подпись гласила: «Самый лучший подарок к моему дню рождения — моя прекрасная дочь снова со мной. Я так рада, что она вновь дома!»

Грейс подняла руку.

— А я не испорчу тебе эффект, если спрошу, где Саммер была до того?

— Если бы мы это знали, то я бы тебе сказал. Так что это тайна номер один. Идем дальше. — Джерри быстро прокрутил сотни постов Джули, типичных для соцсетей, останавливаясь на тех, в которых упоминалась ее дочь, а также на фотографиях — их было несколько — с изображением Джули и Саммер в некоммерческой организации по приготовлению и доставке еды «Доставка Божьей любви».

Под одной из фотографий имелась подпись: «На мою очередную вторничную смену на кухне я привела еще одного помощника повара. Кликните здесь, чтобы внести пожертвование на благое дело».

Джерри продолжал прокручивать, пока вдруг не остановился на посте, сделанном четыре месяца назад.

— Ну вот, тут уже интереснее.

Вместо фотографии, изображающей кого-то, здесь была помещена надпись, сделанная белым курсивом на темно-синем поле: Матери не спят. Они просто переживают, закрыв глаза. Под ней красовалась подпись: КАК ВЕРНО!

Лори заметила, что Райан бросил ручку на стол и оторвался от своих заметок, похоже, решив, что из мема о матерях много не выжмешь. Однако он ошибся. Главным тут были ответы друзей Джули.

Кейти Ландт: Джули, мне хочется думать, что ты шутишь, но это не есть хорошо.

Бет Трейнор: Ржунимагу, дорогая, но я согласна с Кейти. Ты беспокоишь нас. Саммер в порядке?

Джули ответила: Она приняла кое-какие решения… которых я не понимаю.