Осколки времени

– Может быть, это то, что они носили, когда Пру была там, но женская мода теперь приняла довольно консервативный оборот. – Я бросаю взгляд на оружие, лежащее на кровати. – А почему Шарлейн с тяжелой артиллерией?

– Бен говорит, что она действительно хороший стрелок, особенно на дальние расстояния. И хотя мне неприятно это говорить, это оружие скоро может пригодиться. У нас… у меня есть зацепка по местонахождению твоей мамы и Кэтрин.

Я распахиваю глаза:

– О боже мой. Где? Как?

– Ну, на самом деле зацепка только насчет твоей мамы, но мы надеемся, что Саймон держит их вместе. Помнишь, когда мы были в Лондоне, я установил тебе и твоей маме приложение геолокации?

– Я совсем забыла об этом.

– И я. Но тут зазвонил твой телефон – это был твой отец. Я ответил. Надеюсь, это нормально? – Я киваю, и он продолжает: – Я не сказал ему, где мы находимся по… соображениям безопасности… но я сказал, что с тобой все в порядке и ты скоро ему позвонишь. Похоже, он действительно нервничал. В любом случае у тебя телефон такого же типа, как и у твоей мамы, и, держа его, я вспомнил, как устанавливал ей приложение геолокации. Когда я проверил его, точка на карте двигалась довольно быстро, и сигнал время от времени терялся. Думаю, она в самолете.

Трей протягивает мне телефон, и я вижу точку, о которой он говорит, сейчас парящую над океаном, приближающуюся к Вашингтону.

– Может быть, у нее в кармане был телефон, а они не проверили, – говорит он. – Сейчас мы просто ждем, когда она перестанет перемещаться.

– А потом?

– При условии, что ты получишь ключи, потом мы будем сражаться с Саймоном. Ты заметила, что потеряла линзу?

Дверь открывается, и входят Шарлейн и Бен. За ними идет Тилсон, а следом – Макс.

К Максу привязана Ева.

Я смотрю на нее с открытым ртом, не зная, ловушка это или просто глупость со стороны Макса. Он замечает мое выражение лица и говорит:

– Что? Я не мог оставить ее в багажнике.

Ладно, это не ловушка. Просто глупость. Полная и абсолютная глупость.

– И у нее есть информация. Мы провели небольшую беседу. Оказывается, ее отец не всегда был новым киристом. На самом деле он был…

– Региональным представителем храма? Я уже знала это. Ты, может быть, и не помнишь предыдущую временную линию, но я помню. Ева натравила на меня храмовых псов, и у меня остались шрамы, могу доказать это.

Я жду, что Ева станет злорадствовать, но она почти не слушает. Она мертвой хваткой сжимает руку Макса, и от ее самоуверенной ухмылки не осталось и следа. Кажется, она нервничает. Очень сильно нервничает.

– Я все еще думаю, что ты должен был забрать ее к себе домой, Макс, – говорит Тилсон. – Возможно, на ней маячок. И что, если ей удастся сбежать?

– Я все тщательно проверил, – оправдывается Макс. – На ее теле нет ничего, что могло бы привести кого-нибудь к нам. И она никуда не сбежит. Ты ведь не сбежишь, Еви?

Ева поначалу не отвечает. Затем Макс начинает отнимать ее пальцы от своей руки один за другим, пока не берет ее запястья в одну свою руку, другую прижимая к груди. Он повторяет:

– Не сбежишь, Еви?

– Нет! Нет, не сбегу! Пожалуйста. – Она пытается придвинуться к нему поближе, и выражение ее лица становится все более нервным, переходя в откровенный ужас. – Я никуда не сбегу! Я обещаю, Макс! Не отпускай меня…

Под конец фразы она почти хнычет. Эта Ева совсем не похожа на ту, которую я знала. Ева, которую я встретила в храме киристов, на ее маленьком барбекю и даже в Браяр-Хилл, показалась мне стервозной манипуляторшей и, вполне возможно, злой. Но собственническая и цепкая? Определенно нет.

И тут до меня доходит.

– У тебя ее ключ, верно?

– Вообще-то он у Тилсона.

– Она существует без него? – спрашивает Трей, немного нервно переводя взгляд с Тилсона на Макса.

– Не знаю. Мне все равно. – Макс бросает на Еву сердитый и презрительный взгляд, но в нем читается и обида. Я думаю, слова о том, что то, что ему все равно, – это блеф. К моему удивлению, Ева смотрит на него почти так же, заставляя меня задуматься, не вжилась ли она в какой-то момент в ту роль, которую играет, по крайней мере когда речь идет о Максе.

– Люди Сола любят вносить сразу несколько изменений, – говорит Макс, – вероятно, потому, что эти изменения бьют по ним так же, как и по нам. Я сомневаюсь, что специально уничтожили бы Еви, но всегда есть шанс. Ева явно думает так же, не так ли, милая? Я никогда не получал четкого ответа на вопрос, что случилось с ее матерью.

– Макс, я думаю, что кто-либо из всех нас, связанных с ХРОНОСом, существует сейчас вне ключа, поэтому… – я не успеваю закончить фразу. Трудно выдавить из себя сочувствие, если Макс действительно забрал ее ключ, ведь ей, очевидно, все равно, сколько людей умрет от рук киристов. Тем не менее мне кажется немного неправильным беспокоиться за ее выживание. Киристам долго удавалось убеждать Кирнана, что их Путь – единственный Путь. И Кирнан имел преимущество, он знал людей вне круга киристов, людей, которые подвергали сомнению эти верования и заставляли его сомневаться в них.

Был ли у Евы в жизни такой же человек? Или она всю жизнь жила внутри киристского пузыря?

Я мельком замечаю лицо Шарлейн, когда отвожу взгляд. Она сидит на кровати, оружие с одной стороны, Бен – с другой. В ее взгляде читается тревога, и я подозреваю, что она думает о том же, о чем и я.

Макс спрашивает меня о чем-то, и я не успеваю вовремя вникнуть:

– Прости. Можешь повторить?

– Ключи? Я так понимаю, ты их не нашла, ведь на штуке, надетой на тебе, явно нет карманов.

– Нет. У меня возникли проблемы с маскировкой, – я указываю пальцем на свои глаза. – У нас есть запасная пара линз, Шарлейн?


Она кивает, и пока она ищет свою сумочку, я быстро рассказываю своей маленькой команде Пятой Колонны о тех изменениях, которые я видела в будущем, и о том, что большинство наших исследований по существу бесполезны.

– Я знаю, что Джулия… и я думаю, что Делия и Эйбел тоже… потратили много времени на этот файл, но я не думаю, что он был точным даже до этого последнего сдвига. Кирнан отметил несколько изменений, которые произошли еще в 2150 году, и…

Макс бросает на меня взгляд, кричащий о том, что я беспросветно глупа.

– Откуда ты знаешь, что он не морочит тебе голову, Кейт?

– Потому что я только что была там! Да что с тобой такое? Изменения, которые я видела, выходят далеко за рамки того, что рассказывал мне Кирнан, но было и то, что соответствовало его описаниям. Самая большая проблема сейчас – это…

Я останавливаюсь на полуслове и смотрю на Еву.

– Знаешь, я больше ничего не скажу, пока она здесь. Это просто безумие. А что, если ей все-таки удастся сбежать и она не исчезнет? Было бы невероятно глупо просто выложить все, что я узнала, на тарелочку перед ней. Когда такое случается в фильмах, ничего не заканчивается хорошо, и хотя мы все здесь хорошие ребята, я могу представить себе так много вариантов, в которых все может пойти коту под хвост прямо у нас перед носом.

Макс пожимает плечами, а затем обхватывает рукой, что лежала на плечах Евы, ее шею, поднимая ее на цыпочки и сжимая болевые точки.

Я знаю этот прием. Я использовала его. Дважды. На детективе Бибе в Джорджии. Но смотреть на это все равно тревожно. Ева коротко дергается, впиваясь ногтями в руку Макса, а затем обмякает.

Макс держит ее так около десяти секунд, а затем опускает на пол.

– Говори быстрее.

– Ладно. ХРОНОС был не просто распущен в этой временной линии. Его никогда не существовало. Но я думаю, что мы все еще можем достать ключи, если я опережу Пру. Они все еще должны существовать где-то.

Я делаю глубокий вдох, готовясь перейти к объяснению причин, которые Кирнан озвучил, почему ключи все еще существуют, даже если ХРОНОС не существует в этой временной линии. Но Тилсон начинает кивать:

– Это правда. Они все еще должны существовать.

Я могла бы обнять его, потому что мне не очень хотелось объяснять все это. Пусть это будет групповое объятие, потому что теперь Бен тоже кивает.

– Осталось только выяснить, где именно. У них есть свое собственное поле ХРОНОСа, поэтому они должны быть… там, где они были бы… если бы в этой временной линии существовал ХРОНОС. Если только кто-то не перенес их.

Макс, Трей и Шарлейн выглядят немного озадаченно, но Ева уже зашевелилась, поэтому им придется самим разбираться во всем этом.

Шарлейн дает мне запасные контактные линзы, и я подхожу к зеркалу в ванной. К счастью, процесс втыкания этих глупых штук в мои глаза с каждым разом становится немного легче.

Трей подходит и кладет руки мне на плечи, закрывая за собой дверь. Когда я ловлю его взгляд в отражении, я замечаю, что он печально смотрит на меня.

– Мне больше нравится зеленый цвет.

– И мне. – Я бы предпочла, чтобы из зеркала на меня смотрели глаза моего отца, а не глаза, которые почти, но не совсем такие же, как у Пру. – Ты можешь позвонить папе и сказать, что со мной все в порядке? Расскажи ему и про маму, ладно? Я рада, что он вернулся из Делавэра, но он очень переживает из-за всего этого, и когда я разговаривала с ним, он немного нервничал… Я не знаю… из-за этого я тоже начинаю нервничать.

– Будет сделано, – говорит он, приподнимая мое лицо для поцелуя. – А все остальное в порядке, там… в будущем?

Я пожимаю плечами.

– Ну, вроде того. Тот мужик, Морген Кэмпбелл, понял, что я не Пруденс. Он не сказал об этом историку викингов, с которым Пру была связана, поэтому я думаю, что я в безопасности. Я собираюсь встретиться с человеком по имени Сол Рэнд… вот только на самом деле это не он, а тот, кем бы он был, если бы не изменились временные линии. Кирнан считает, что этот псевдо-Сол – наш лучший шанс найти ключи.

– Давай я просто кивну и притворюсь, что понял все, что ты только что сказала? Но, дабы прояснить, это все равно что смотреть нарезку «Путь так далек»[18], когда пропускаешь несколько эпизодов.

– Поверь мне, я понимаю.

– Ты выглядишь устало. Сколько ты уже не спала?

– Не так уж и долго. Просто путешествия… думаю, они утомляют меня немного быстрее, когда перемещаюсь на бо́льшие расстояния. Я не обращала на это особого внимания раньше, но последние перемещения я совершала на более дальние времена, чем обычно.

– Будь осторожна, ладно? И поскорее возвращайся. – Трей изо всех сил старается быть беспечным, наверное, потому, что я только что сказала ему, что беспокойство отца влияет и на меня. Но по его глазам я вижу, что он волнуется.

Вернувшись в главную комнату, я смотрю на Шарлейн:

– Я вернусь через восемь минут – в пять тридцать, так что не забудь опустить оружие, ладно?

– Да, мэм! – Она дерзко салютует мне и улыбается, вызывая воспоминания о нас двоих в моей комнате в таунхаусе, о том, как Шарлейн пригнулась, когда я бросила в нее подушку за то, что она дразнила меня из-за парня с урока физкультуры. Почему-то, вспомнив это, я чуть не заплакала. Трей прав. Я очень устала. Мне нужно побыстрее покончить с этим, чтобы немного отдохнуть.

Я сжимаю руку Трея и начинаю выводить стабильную точку в зоне отдыха КО в 2 часа ночи, чтобы я могла рассказать Кирнану о своем прогрессе. Не успела я зафиксировать ее и моргнуть, как Макс кричит:

– Эй! Ты сказала, что дашь мне координаты.

– Ты сейчас привязан к Еве Конвелл. Я никак не могу передать эти координаты на твой ключ.

Он начинает дымиться от злости, и я оглядываю комнату:

– Есть кто-то несогласный со мной в этом вопросе?