Осколки прошлого

— Теперь ты у нас главный?

— Пенни, — сказала Джейн. — Прекрати.

Паула накинулась на нее:

— Не смей…

Четвертак демонстративно прочистил горло.

Джейн вздрогнула от неожиданности. Она не увидела его, когда они зашли. Он сидел за столом и держал в руках красное яблоко. Он кивнул подбородком Джейн, потом Эндрю, соглашаясь с ними. Он сказал Пауле:

— Что сделано, то сделано.

— Вы, на хрен, издеваетесь?! — Паула уперла руки в боки. — Это убийство, хреновы вы идиоты! Вы это понимаете? Мы теперь состоим в тайном сговоре с целью убийства!

— В Норвегии, — сказал Четвертак. — Даже если нас удастся экстрадировать, нам дадут максимум по семь лет.

Паула презрительно фыркнула:

— Ты думаешь, Соединенные Штаты позволят нам предстать перед судом в другой стране? Это была ты, да? — Паула ткнула пальцем в Джейн. — Это ты положила пистолет в пакет, дура ты конченая.

Джейн не собиралась терпеть оскорблений от этой гнилой девчонки:

— Ты бесишься потому, что Ник не сказал тебе про пистолет, или потому, что он трахает меня, а не тебя?

Четвертак хихикнул.

Эндрю вздохнул и нагнулся за ящиком.

А потом он застыл.

Они все застыли.

Кто-то был снаружи. Джейн слышала чей-то топот. Она затаила дыхание в ожидании секретного стука — два раза, пауза, один.

Ник?

Сердце Джейн подпрыгнуло от надежды, и она все еще тряслась от волнения, когда открыла дверь и увидела его улыбку.

— Привет, банда. — Ник поцеловал Джейн в щеку. Его губы оказались у ее уха. — Швейцария.

Джейн почувствовала невероятный прилив любви.

Швейцария.

Их маленькая квартирка мечты в Базеле, где живут одни студенты, в стране, у которой нет с Соединенными Штатами договора об экстрадиции. Ник заговорил о Швейцарии той же самой рождественской ночью, когда рассказал ей о плане. Джейн была поражена: он мог сфокусироваться не только на том, какой хаос вызовут их действия, но и на том, как им потом справляться с последствиями.

Моя дорогая, — шепнул он ей тогда на ухо. — Ты ведь не знала, что я все продумал?

— Так, — Ник хлопнул в ладоши. Он обратился ко всем присутствующим: — Ну что, отряд? Как у нас дела?

Четвертак показал на Паулу:

— Вот эта бесится.

— Ничего подобного, — сразу же возразила Паула. — Ник, то, что случилось в Норвегии, было…

— Исключительно! — он схватил ее за руку. Его возбуждение разлилось по всей комнате, как неожиданно ворвавшийся луч света. — Это было грандиозно! Это точно самое важное, что случилось с Америкой в текущем столетии!

Паула моргнула, и Джейн видела, как ее мозг пытается уловить направление мыслей Ника.

Ник, очевидно, тоже заметил перемену. Он сказал:

— О, Пенни, если бы ты только могла быть свидетельницей этого! Все в зале замерли. Лора направила пистолет прямо на Мартина, когда он предавался каким-то лирическим размышлениям о стоимости половых тряпок. А потом… — он изобразил двумя пальцами ствол и спустил воображаемый курок: — Пах! Этот выстрел услышали по всему миру. Благодаря нам. — Он подмигнул Джейн, а потом распахнул объятия, чтобы заключить в них всю группу. — Боже. Отряд. То, что мы сделали, то, что мы собираемся сделать, — это не что иное, как героизм.

— Он прав, — как всегда, Эндрю был рядом, чтобы прикрыть ему спину. — У Лоры был выбор. У всех нас был выбор. Она решила сделать то, что сделала. Мы решили сделать то, что делаем сейчас. Разве не так?

— Так, — сказала Паула, ведь ей обязательно надо было высказаться первой. — Мы все знали, на что идем.

Ник посмотрел на Джейн, ожидая кивка.

Четвертак только хмыкнул, но в его верности никто не сомневался. Он спросил Ника:


— Что там с легавыми?

Джейн начала рассказывать:

— Агент Данберри…

— Там не только легавые, — перебил ее Ник. — Там все федеральные агентства страны. И Интерпол. — Он, кажется, был в восторге от этого факта. — Именно этого мы и хотели, банда. Взгляды всего мира прикованы к нам. То, что мы делаем сейчас, в Нью-Йорке, Чикаго, Стэнфорде, и то, что мы уже сделали в Осло, изменит мир.

— Это правда, — проговорила Паула, точь-в-точь как прихожанка, смотрящая в рот проповеднику.

— Вы понимаете, как редко удается что-то изменить? — Глаза Ника все еще сияли убежденностью. И это было заразно. Они все приблизились к нему, будто физически пытаясь поймать каждое его слово.

Ник спросил:

— Понимаете ли вы, хоть один из вас, насколько исключительно редко простым людям вроде нас удается изменить жизни — ну, я думаю, теперь уже миллионов людей, верно? Миллионов людей, которые больны или не знают, что их налоги идут в загашники бездушных корпораций, тогда как обычные люди, нуждающиеся в помощи, остаются один на один с системой?

Он обвел глазами комнату и встретился с каждым взглядом. Этим Ник кормился — осознанием, что он вдохновляет их всех на путь к величию.

Он сказал:

— Пенни, твоя работа в Чикаго должна повергнуть мир в шок. Детям в школах будут рассказывать о твоей ключевой роли в этих событиях. Они будут знать, что ты за что-то боролась. И твоя логистическая поддержка, Четвертак. Мы бы просто-напросто не оказались бы сейчас здесь без тебя. Твои стэнфордские планы — стержень всей операции. И Эндрю, наш дорогой Десятицентовик. Боже, и как только тебе удалось подготовить Лору и так удачно все организовать?! Джейн…

Паула снова фыркнула.

— Джейн, — Ник положил руки ей на плечи. Он прижался губами к ее лбу, и она почувствовала, как ее накрывает теплой волной любви. — Моя дорогая. Ты даешь мне силу. Ты каждый раз доказываешь мне, что я способен вести наш славный отряд к подлинному величию.

Паула сказала:

— Нас поймают. — Кажется, ее уже не так возмущала эта перспектива. — Вы же это понимаете, ребят, да?

— И что? — Четвертак достал нож и начал чистить яблоко. — Теперь ты боишься? Сначала вся эта высокопарная хрень, а теперь…

— Я не боюсь, — сказала Паула. — Я в деле. Я сказала, что я в деле, значит, я в деле. Ты можешь всегда на меня рассчитывать, Ник.

— Хорошая девочка, — Ник погладил Джейн по спине. Она готова была ластиться к нему, как котенок. Ему так легко это давалось. Ему просто нужно было положить руку на нужное место, сказать нужные слова, и Джейн вновь твердо вставала на его сторону.

Потому что Джейн была йо-йо?

Или она была просто предана своему делу, потому что все, что говорит Ник, — правильно? Им нужно было расшевелить людей. Они не могли просто сидеть сложа руки, когда так много людей страдали. Бездействие было морально недопустимо.

Тем временем Ник сказал:

— Ладно, отряд. Я знаю, пистолет в Осло оказался сюрпризом, но вы же видите, как сейчас для нас все фантастически складывается? Лора оказала нам громадную услугу, нажав на курок и пожертвовав своей жизнью. Ее слова произвели гораздо больший эффект, чем если бы она выкрикивала их из-за решетки тюремной камеры. Она мученица — и почитаемая мученица. Наш следующий шаг заставит людей осознать, что они не могут просто двигаться в стаде, словно овцы. Все должно измениться. Корпорации должны измениться. Правительство должно измениться. Но только мы можем сделать это возможным… Мы — те, кто разбудит остальных.

Они все смотрели на него широко распахнутыми глазами. Его преданные последователи. Даже Эндрю засиял после похвалы Ника. Может, именно из-за их слепого поклонения тревога снова пробралась в сердце Джейн?

Что-то изменилось, пока она была в Берлине. Атмосфера в комнате стала более заряженной.

Чувствовалась почти что обреченная готовность.

Интересно, Паула тоже опустошила свою квартиру?

А Четвертак — избавился ли он от всего самого ценного и дорогого?

Эндрю порвал с Элис-Энн. Он, очевидно, болел, но категорически отказывался идти к врачу.

Может, их слепое поклонение и было болезнью в своем роде?

Все они, кроме Джейн, лежали в том или ином психиатрическом учреждении. Их карты Ник либо похитил у Квеллера, либо, в случаях с членами других ячеек, нашел через кого-то, кто мог предоставить ему доступ. Он знал об их надеждах и страхах, срывах и попытках суицида, пищевых расстройствах и проблемах с законом, но, что самое главное, Ник знал, как использовать эту информацию в своих целях.

Йо-Йо отдаляются и возвращаются назад одним движением его запястья.

— Давайте сделаем это, — Четвертак полез в карман. Он хлопнул ладонью по столу, и рядом с очищенным яблоком появился четвертак. — Стэнфордская команда готова, — сказал он.

Маниакальная депрессия. Склонность к шизофрении. Многочисленные случаи проявления жестокости.

Паула рухнула в кресло, кинув на стол пенни.

— Чикаго было готово еще месяц назад.

Асоциальное поведение. Клептомания. Анорексия. Психические расстройства.

Ник подбросил в воздух никелевую монетку. Затем поймал и тоже кинул на стол.

— Нью-Йорк рвется в бой.