Осколки легенд. Том 1
Часть 21 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он встал последним. Он знал, что именно этот участок в перетягивании наиболее ответственный, стоящий там определяет время для главного, победного рывка.
– И-и-и-и-и-и-и! – кениг удерживал середину каната и азартно поблескивал глазами, глядя то на одну, то на другую команду. – Давай!
Мускулы Флоси напряглись, противники решили было закончить все в самом начале, резко дернув канат на себя. Но не тут-то было, «Два и один» уперлись ногами в землю, сопели, но не сдавались.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – сквозь зубы просипел Генрих Г. – Чертова виртуальная реальность, как в жизни все! У меня глаз дергается!
Вокруг стоял ор, крики, свист, вой, но шесть поединщиков не слышали ничего, кроме хруста снега под ногами да сопения своей команды.
– И-и-и-и-и! – Флоси сжал зубы так, что они захрустели. – Дернули!
Рывок – и команда северянина выиграла несколько сантиметров. Еще один! Еще!
А потом противники напряглись и отыграли все назад.
И снова все решила случайность. Гном, тот самый гном с трубкой в зубах, оступился. Снег, скользко, бывает.
Он нелепо всплеснул руками, на миг выпустил канат и Черный Плащ, стоящий первым, мигом заорал:
– Тянем-потянем!
Рывок – и кениг вскидывает руки вверх, а после показывает на бледную от напряжения троицу.
Уже стоя на помосте, победители все еще ощущали, как трясутся у них руки.
Кениг произносил очередную речь, Флоси облизывался, глядя на бочку, а Генрих Г. тем временем негромко говорил своему приятелю:
– Ген, только давай не будем рассказывать никому о том, что мы в этом шоу участвовали? За канат мне не стыдно, и за драку тоже, но вот это пение… Шелестова нам покоя до лета не даст.
– Шут с ним, с пением, у нее самой не меццо-сопрано, – ответил ему Черный Плащ. – А вот держание за руки она нам не спустит, это точно. Еще и в еженедельник эту фотку вставит.
– Хозяйка не даст, – покачал головой Генрих Г. – Она все просматривает, ты же знаешь. Шефу все пофиг, а ей нет.
– Мы говорим не о Травниковой, а о Шелестовой, – фыркнул Черный Плащ. – Дим, ты же знаешь, что если она захочет…
– Ну не все, что она хочет, ей достается, – перебил его Генрих Г. – Ты это не хуже меня знаешь. Возьмем, к примеру…
Неизвестно, о чем эти двое еще бы поговорили, но тут у бочки вышибли крышку, Флоси опустил в нее черпак, с наслаждением просмаковал пряный и запредельно крепкий эль, а после заорал:
– Парни, идите сюда! Это наш главный приз, и мы выпьем его вместе!
Парочка игроков переглянулась и потопала к бочке. В самом деле – праздник же, что разговоры разговаривать? И потом – они победители! Время пожинать плоды этой победы.
Что до Флоси – он был просто счастлив! Йольская ночь не прошла впустую, традиции были соблюдены, и это означало, что в следующем году у него все будет хорошо! А это уже немало!
А. Смолин – ведьмак
Несколько рассказов о приключениях Александра Смолина, произошедших с ним в Европе и России.
Город на скале
Покой. Именно так можно было охарактеризовать то, что в данный момент меня окружало. После шумных Парижа, Праги и Рима, после гвалта международных аэропортов и людных улиц, я наконец-то попал туда, где тишина являлась нормой вещей. Особенно странно это звучало применительно к Италии, с которой данное понятие, казалось, несовместимо.
И тем не менее – все так. Просто городок Матера, в котором я решил на время осесть, чтобы перевести дух, видимо, являлся исключением из общего правила. Или, может, все небольшие поселения этой солнечной страны таковы? Может, наиболее шумная и экспрессивная часть населения сразу после достижения совершеннолетия отбывает в Неаполь, Милан и Рим, а люди степенные и немногословные остаются там, где родились?
В любом случае, мне сейчас было очень хорошо. Я расположился на крохотной веранде небольшой траттории, потягивал холодный кродино и наблюдал за тем, как на противоположной стороне улицы местные мальчишки играют в бочче. Данная забава чем-то напоминала боулинг, по крайней мере мне так казалось.
– Сеньор, самое время для того, чтобы выпить немного кофе, – на не очень хорошем английском сообщил мне усатый тратторщик Арриго.
– Сладкая вода – это прекрасно, но жизнь не так пряна без кофейного аромата.
Мы были знакомы с Арриго уже без малого неделю, то есть ровно столько, сколько я прожил в Матере, и все это время он искренне недоумевал над тем, как мне удается прожить день без десятка-другого чашечек кофе? Просто сами итальянцы пили его в ужасающих количествах. Ну на мой взгляд, разумеется, им-то подобные злоупотребления кофеином казались нормальными. Но я на подобное отважиться не мог, опасаясь, что даже мое ведьмачье здоровье такого испытания не перенесет.
– Жизнь прекрасна в любом случае, – ответил ему я. – Но, может, позже я последую твоему совету.
– А вечером я вас порадую калабрийской кухней, – белозубо улыбнулся он. – Мой троюродный брат Амадео ездил в Козенцу по своим делам, так я попросил привезти его ндуи, пекорино и тропейского лука. Он отзвонился, сказал, что все купил и скоро будет здесь. Калабрийцы изрядные чудаки, но в колбасах и сырах они смыслят!
Еще бы понять, что из ндуи и пекорино есть сыр, а что колбаса. Это в крупных городах Италии рестораны, кафе и траттории заточены под массового посетителя, который из итальянской кухни знает лишь несколько самых раскрученных названий, вроде спагетти, лазаньи, пиццы и тирамису. А здесь, в глубинке, все совсем не так. Ты думаешь, что заказал мясо, потому что название вроде бы ему соответствует, а тебе приносят похлебку, сваренную по старинному семейному рецепту, пахучую и невозможно перченую. И лучше даже не пробовать выяснять, из чего именно она сварена, для собственного же душевного равновесия.
– А еще он сказал, что везет ящичек анноны, – причмокнул Арриго. – Моя дочь Джиоффреда будет счастлива, она очень ее любит!
Ну вот, опять. Что такое аннона? И даже в интернете не посмотришь, ибо тут его просто нет. Нет, то есть так-то он есть, но с мобильной сетью дело обстоит просто никак.
– Аннона! – Заметив мое недоумение тратторщик сложил пальцы в щепоть и помахал ими в воздухе. – Черимойя. Мадонна, вы не пробовали этот подарок богов нашей доброй земле? Сеньор, вы не знаете, что такое наслаждение! Не сомневаюсь, что многие славные сеньориты дарили вам блаженство взаимности, но когда вы попробуете аннону, вы поймете, что такое истинный рай на земле!
Жанна, пристроившаяся неподалеку от меня, на маленьком крылечке, ехидно хихикнула в тот момент, когда тратторщик сделал мне сугубо мужской комплимент, подразумевающий, что я имею немалый успех у прекрасного пола.
Нет, кто-кто, а она-то отлично знала, что некие основания для таких заявлений имеются, поскольку монашеского образа жизни в странствиях я не придерживался, но поскольку призрачная красавица уже неделю как на меня дулась, любой комплимент в мой адрес воспринимался ею как повод для насмешки.
Причина на то была веская. Дело в том, что вместо того, чтобы поехать в Милан, что ей было обещано, мы отправились сюда. Само собой, в такой глуши, как Матера, никто не проводил модных показов и фестивалей, а из магазинов стояли только маленькие лавки с жизненно необходимыми товарами. Факт физической смерти не отнял у Жанны ее любви ко всему модному, яркому, пестрому и дорогому, потому мое решение ей было воспринято не просто в штыки, а как личное оскорбление, которое требовало мести.
Серьезно она навредить мне не могла, потому выбрала путь насмешек и иронии. Прямо скажем, это не совсем ее конек, так что получалось плохо. Относительно меня – я был спокоен. За те два года, что Жанна ошивалась в моей компании, я ее неплохо изучил. Более того – даже как-то привязался. В хорошем, естественно, смысле, без малейших ноток некрофилии.
Да и свозил бы я ее в Милан, мне не жалко, только в большие города Италии после римских приключений мне соваться очень не хотелось. Может, я дую на воду, может, сам себя накручиваю, но кто знает? Ну и отдохнуть немного хотелось, конечно, от той круговерти, в которой меня мотает, как лотерейный шарик в крутящемся барабане. Сначала Вена, потом Лондон с его Хайгейтом, теперь вот Рим… Мне иногда казалось, что кто-то из ведьм там, в далекой Москве, все же навел на меня порчу. Ну не могут неприятности так липнуть к одному человеку.
– Аннона ди Реджо – это фрукт, – пояснил мне высокий мужчина, зашедший в тратторию и, как видно, услышавший финал нашего разговора с Арриго. Кстати, его английский был куда лучше, чем у хозяина заведения, хоть он, несомненно, являлся итальянцем. – Его еще называют «поцелуй ангела» за бесподобный вкус.
– Истинно так! – снова причмокнул тратторщик и обмахнул полотенцем столик рядом со мной. – Что сеньор желает?
– Если вы не против? – Мужчина подошел к нам поближе и глянул на меня. – Какой смысл сидеть в молчании за разными столами?
Мне захотелось печально и глубоко вздохнуть. Не знаю откуда, но мне стало ясно, что этот человек тут оказался не случайно. Матера хоть город и небольшой, но туристов тут хватает, потому появление незнакомых лиц на улицах никого не удивляет. Но к Арриго они, как правило, не доходят, предпочитая перекусывать в траттории на главной площади, тем более что она совмещена с сувенирной лавкой.
Был он нестар, может, лет на десять старше меня, черноволос, высок и улыбчив. Последнее обстоятельство меня особенно опечалило, поскольку я давно знал, что чем чаще человек тебе улыбается, тем больше ему от тебя надо. Я эту школу еще в банке прошел, да и по сей день время от времени неискренне зубы сушу в тех или иных ситуациях.
Мужчина обратился к Арриго с длинной фразой на итальянском, из которой я понял всего несколько слов, одним из которых было «кофе». Тратторщик кивнул и покинул веранду.
– Аннона ди Реджи попробуйте непременно, сеньор Алессандро. – Мужчина достал из кармана портсигар и открыл его. – Оно того стоит. Такого смешения вкусов нет ни у одного другого фрукта. Это одновременно и киви, и банан, и ананас, и бог знает что еще. К тому же этот плод очень полезен для здоровья, количество витаминов в нем огромно.
– Воспользуюсь вашим советом, сеньор… – Я склонил голову к плечу, давая понять, что желаю знать имя собеседника.
– Паоло, – охотно ответил мне он. – Паоло Фьярелли.
– Мне он не нравится, – подала голос Жанна, которая отлично знала, когда стоит разыгрывать картины «обиженная я», а когда нет. – Слишком слащавый.
Есть такое. И мне этот Паоло не нравится, из-за него, похоже, отсюда придется уезжать. А так хотелось еще недельки две-три тут побыть. Ладно, по идее, мне надо бы теперь перейти к теме «откуда вы мое имя знаете», но я не стану этого делать. Раньше так и поступил бы, а теперь – нет.
– Скажите, Паоло, а ндуи – это что? Арриго хвастался, что вечером он меня этой штукой угостит, а я понятия не имею, о чем идет речь.
– Ндуи – калабрийская колбаса, – не стал чиниться итальянец. – Она… Как бы сказать… Мягкая. Салями – твердая, а ндуи – мягкая, ее можно на хлеб мазать. И очень, очень острая.
– Так в Италии все колбасы острые, – резонно заметил я.
– Эта очень острая, – помахал указательным пальцем Паоло. – И не вздумайте запивать ее водой, от этого вам станет только хуже. Но если сдобрить ей пасту или нафаршировать баклажаны, то получается бесподобное блюдо.
– Вечером проверю. – Я отхлебнул кродино из запотевшего стакана. – Еда – тоже достопримечательность, надо все попробовать.
– Очень верная точка зрения, сеньор Алессандро. – На этот раз мой новый знакомец просто-таки надавил на окончание фразы.
– Да мне уже ясно, что вы не случайно тут оказались, – лениво и чуть безразлично заметил я. – Но сразу скажу – мне от вас ничего не нужно. В этой связи и вам не должно быть дела до меня.
– То, что случилось неделю назад в Риме, уже не секрет ни для кого. – Паоло сдвинул брови, давая мне понять, что шутки кончились. – О ваших похождениях говорят многие, и все сходятся в одном – этот русский либо фантастически глуп, либо столь же везуч. Мне ближе последняя версия.
– Говорила я тебе – не лезь ты в ту историю, – подала голос Жанна. – Но нет, ты же герой, тебе надо помочь женщине. А что толку? Ладно бы ты еще с ней переспал, хоть какой-то прок.
Ну нельзя сказать, чтобы я остался в убытке, при расставании баронесса Федерика вручила мне чек на кругленькую сумму. Настолько кругленькую, что я даже подумал, что он липовый, но в банке его обналичили без малейших проблем.
– Если я скажу «не понимаю, о чем речь», толку не будет? – уточнил я.
– Ни малейшего, – подтвердил итальянец.
– Тогда представьтесь, – попросил я его. – Мне нужно не имя, вы его уже назвали. Кто вы такой? От этого зависит, стану ли я беседовать с вами дальше.
– Охотно, – покладисто согласился Паоло. – Я служу в специальном отделе расследований при римской жандармерии. Очень специальном. Мы не занимаемся кражами и обычными убийствами, у нас немного другая специализация. Насколько мне известно, в России тоже есть подобная организация. Мой начальник рассказывал, что лет двадцать пять назад, когда он только делал первые шаги в профессии, ему довелось поработать с вашим соотечественником, сеньором Францци, и он запомнил его как специалиста высочайшего класса.
– И-и-и-и-и-и-и! – кениг удерживал середину каната и азартно поблескивал глазами, глядя то на одну, то на другую команду. – Давай!
Мускулы Флоси напряглись, противники решили было закончить все в самом начале, резко дернув канат на себя. Но не тут-то было, «Два и один» уперлись ногами в землю, сопели, но не сдавались.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – сквозь зубы просипел Генрих Г. – Чертова виртуальная реальность, как в жизни все! У меня глаз дергается!
Вокруг стоял ор, крики, свист, вой, но шесть поединщиков не слышали ничего, кроме хруста снега под ногами да сопения своей команды.
– И-и-и-и-и! – Флоси сжал зубы так, что они захрустели. – Дернули!
Рывок – и команда северянина выиграла несколько сантиметров. Еще один! Еще!
А потом противники напряглись и отыграли все назад.
И снова все решила случайность. Гном, тот самый гном с трубкой в зубах, оступился. Снег, скользко, бывает.
Он нелепо всплеснул руками, на миг выпустил канат и Черный Плащ, стоящий первым, мигом заорал:
– Тянем-потянем!
Рывок – и кениг вскидывает руки вверх, а после показывает на бледную от напряжения троицу.
Уже стоя на помосте, победители все еще ощущали, как трясутся у них руки.
Кениг произносил очередную речь, Флоси облизывался, глядя на бочку, а Генрих Г. тем временем негромко говорил своему приятелю:
– Ген, только давай не будем рассказывать никому о том, что мы в этом шоу участвовали? За канат мне не стыдно, и за драку тоже, но вот это пение… Шелестова нам покоя до лета не даст.
– Шут с ним, с пением, у нее самой не меццо-сопрано, – ответил ему Черный Плащ. – А вот держание за руки она нам не спустит, это точно. Еще и в еженедельник эту фотку вставит.
– Хозяйка не даст, – покачал головой Генрих Г. – Она все просматривает, ты же знаешь. Шефу все пофиг, а ей нет.
– Мы говорим не о Травниковой, а о Шелестовой, – фыркнул Черный Плащ. – Дим, ты же знаешь, что если она захочет…
– Ну не все, что она хочет, ей достается, – перебил его Генрих Г. – Ты это не хуже меня знаешь. Возьмем, к примеру…
Неизвестно, о чем эти двое еще бы поговорили, но тут у бочки вышибли крышку, Флоси опустил в нее черпак, с наслаждением просмаковал пряный и запредельно крепкий эль, а после заорал:
– Парни, идите сюда! Это наш главный приз, и мы выпьем его вместе!
Парочка игроков переглянулась и потопала к бочке. В самом деле – праздник же, что разговоры разговаривать? И потом – они победители! Время пожинать плоды этой победы.
Что до Флоси – он был просто счастлив! Йольская ночь не прошла впустую, традиции были соблюдены, и это означало, что в следующем году у него все будет хорошо! А это уже немало!
А. Смолин – ведьмак
Несколько рассказов о приключениях Александра Смолина, произошедших с ним в Европе и России.
Город на скале
Покой. Именно так можно было охарактеризовать то, что в данный момент меня окружало. После шумных Парижа, Праги и Рима, после гвалта международных аэропортов и людных улиц, я наконец-то попал туда, где тишина являлась нормой вещей. Особенно странно это звучало применительно к Италии, с которой данное понятие, казалось, несовместимо.
И тем не менее – все так. Просто городок Матера, в котором я решил на время осесть, чтобы перевести дух, видимо, являлся исключением из общего правила. Или, может, все небольшие поселения этой солнечной страны таковы? Может, наиболее шумная и экспрессивная часть населения сразу после достижения совершеннолетия отбывает в Неаполь, Милан и Рим, а люди степенные и немногословные остаются там, где родились?
В любом случае, мне сейчас было очень хорошо. Я расположился на крохотной веранде небольшой траттории, потягивал холодный кродино и наблюдал за тем, как на противоположной стороне улицы местные мальчишки играют в бочче. Данная забава чем-то напоминала боулинг, по крайней мере мне так казалось.
– Сеньор, самое время для того, чтобы выпить немного кофе, – на не очень хорошем английском сообщил мне усатый тратторщик Арриго.
– Сладкая вода – это прекрасно, но жизнь не так пряна без кофейного аромата.
Мы были знакомы с Арриго уже без малого неделю, то есть ровно столько, сколько я прожил в Матере, и все это время он искренне недоумевал над тем, как мне удается прожить день без десятка-другого чашечек кофе? Просто сами итальянцы пили его в ужасающих количествах. Ну на мой взгляд, разумеется, им-то подобные злоупотребления кофеином казались нормальными. Но я на подобное отважиться не мог, опасаясь, что даже мое ведьмачье здоровье такого испытания не перенесет.
– Жизнь прекрасна в любом случае, – ответил ему я. – Но, может, позже я последую твоему совету.
– А вечером я вас порадую калабрийской кухней, – белозубо улыбнулся он. – Мой троюродный брат Амадео ездил в Козенцу по своим делам, так я попросил привезти его ндуи, пекорино и тропейского лука. Он отзвонился, сказал, что все купил и скоро будет здесь. Калабрийцы изрядные чудаки, но в колбасах и сырах они смыслят!
Еще бы понять, что из ндуи и пекорино есть сыр, а что колбаса. Это в крупных городах Италии рестораны, кафе и траттории заточены под массового посетителя, который из итальянской кухни знает лишь несколько самых раскрученных названий, вроде спагетти, лазаньи, пиццы и тирамису. А здесь, в глубинке, все совсем не так. Ты думаешь, что заказал мясо, потому что название вроде бы ему соответствует, а тебе приносят похлебку, сваренную по старинному семейному рецепту, пахучую и невозможно перченую. И лучше даже не пробовать выяснять, из чего именно она сварена, для собственного же душевного равновесия.
– А еще он сказал, что везет ящичек анноны, – причмокнул Арриго. – Моя дочь Джиоффреда будет счастлива, она очень ее любит!
Ну вот, опять. Что такое аннона? И даже в интернете не посмотришь, ибо тут его просто нет. Нет, то есть так-то он есть, но с мобильной сетью дело обстоит просто никак.
– Аннона! – Заметив мое недоумение тратторщик сложил пальцы в щепоть и помахал ими в воздухе. – Черимойя. Мадонна, вы не пробовали этот подарок богов нашей доброй земле? Сеньор, вы не знаете, что такое наслаждение! Не сомневаюсь, что многие славные сеньориты дарили вам блаженство взаимности, но когда вы попробуете аннону, вы поймете, что такое истинный рай на земле!
Жанна, пристроившаяся неподалеку от меня, на маленьком крылечке, ехидно хихикнула в тот момент, когда тратторщик сделал мне сугубо мужской комплимент, подразумевающий, что я имею немалый успех у прекрасного пола.
Нет, кто-кто, а она-то отлично знала, что некие основания для таких заявлений имеются, поскольку монашеского образа жизни в странствиях я не придерживался, но поскольку призрачная красавица уже неделю как на меня дулась, любой комплимент в мой адрес воспринимался ею как повод для насмешки.
Причина на то была веская. Дело в том, что вместо того, чтобы поехать в Милан, что ей было обещано, мы отправились сюда. Само собой, в такой глуши, как Матера, никто не проводил модных показов и фестивалей, а из магазинов стояли только маленькие лавки с жизненно необходимыми товарами. Факт физической смерти не отнял у Жанны ее любви ко всему модному, яркому, пестрому и дорогому, потому мое решение ей было воспринято не просто в штыки, а как личное оскорбление, которое требовало мести.
Серьезно она навредить мне не могла, потому выбрала путь насмешек и иронии. Прямо скажем, это не совсем ее конек, так что получалось плохо. Относительно меня – я был спокоен. За те два года, что Жанна ошивалась в моей компании, я ее неплохо изучил. Более того – даже как-то привязался. В хорошем, естественно, смысле, без малейших ноток некрофилии.
Да и свозил бы я ее в Милан, мне не жалко, только в большие города Италии после римских приключений мне соваться очень не хотелось. Может, я дую на воду, может, сам себя накручиваю, но кто знает? Ну и отдохнуть немного хотелось, конечно, от той круговерти, в которой меня мотает, как лотерейный шарик в крутящемся барабане. Сначала Вена, потом Лондон с его Хайгейтом, теперь вот Рим… Мне иногда казалось, что кто-то из ведьм там, в далекой Москве, все же навел на меня порчу. Ну не могут неприятности так липнуть к одному человеку.
– Аннона ди Реджо – это фрукт, – пояснил мне высокий мужчина, зашедший в тратторию и, как видно, услышавший финал нашего разговора с Арриго. Кстати, его английский был куда лучше, чем у хозяина заведения, хоть он, несомненно, являлся итальянцем. – Его еще называют «поцелуй ангела» за бесподобный вкус.
– Истинно так! – снова причмокнул тратторщик и обмахнул полотенцем столик рядом со мной. – Что сеньор желает?
– Если вы не против? – Мужчина подошел к нам поближе и глянул на меня. – Какой смысл сидеть в молчании за разными столами?
Мне захотелось печально и глубоко вздохнуть. Не знаю откуда, но мне стало ясно, что этот человек тут оказался не случайно. Матера хоть город и небольшой, но туристов тут хватает, потому появление незнакомых лиц на улицах никого не удивляет. Но к Арриго они, как правило, не доходят, предпочитая перекусывать в траттории на главной площади, тем более что она совмещена с сувенирной лавкой.
Был он нестар, может, лет на десять старше меня, черноволос, высок и улыбчив. Последнее обстоятельство меня особенно опечалило, поскольку я давно знал, что чем чаще человек тебе улыбается, тем больше ему от тебя надо. Я эту школу еще в банке прошел, да и по сей день время от времени неискренне зубы сушу в тех или иных ситуациях.
Мужчина обратился к Арриго с длинной фразой на итальянском, из которой я понял всего несколько слов, одним из которых было «кофе». Тратторщик кивнул и покинул веранду.
– Аннона ди Реджи попробуйте непременно, сеньор Алессандро. – Мужчина достал из кармана портсигар и открыл его. – Оно того стоит. Такого смешения вкусов нет ни у одного другого фрукта. Это одновременно и киви, и банан, и ананас, и бог знает что еще. К тому же этот плод очень полезен для здоровья, количество витаминов в нем огромно.
– Воспользуюсь вашим советом, сеньор… – Я склонил голову к плечу, давая понять, что желаю знать имя собеседника.
– Паоло, – охотно ответил мне он. – Паоло Фьярелли.
– Мне он не нравится, – подала голос Жанна, которая отлично знала, когда стоит разыгрывать картины «обиженная я», а когда нет. – Слишком слащавый.
Есть такое. И мне этот Паоло не нравится, из-за него, похоже, отсюда придется уезжать. А так хотелось еще недельки две-три тут побыть. Ладно, по идее, мне надо бы теперь перейти к теме «откуда вы мое имя знаете», но я не стану этого делать. Раньше так и поступил бы, а теперь – нет.
– Скажите, Паоло, а ндуи – это что? Арриго хвастался, что вечером он меня этой штукой угостит, а я понятия не имею, о чем идет речь.
– Ндуи – калабрийская колбаса, – не стал чиниться итальянец. – Она… Как бы сказать… Мягкая. Салями – твердая, а ндуи – мягкая, ее можно на хлеб мазать. И очень, очень острая.
– Так в Италии все колбасы острые, – резонно заметил я.
– Эта очень острая, – помахал указательным пальцем Паоло. – И не вздумайте запивать ее водой, от этого вам станет только хуже. Но если сдобрить ей пасту или нафаршировать баклажаны, то получается бесподобное блюдо.
– Вечером проверю. – Я отхлебнул кродино из запотевшего стакана. – Еда – тоже достопримечательность, надо все попробовать.
– Очень верная точка зрения, сеньор Алессандро. – На этот раз мой новый знакомец просто-таки надавил на окончание фразы.
– Да мне уже ясно, что вы не случайно тут оказались, – лениво и чуть безразлично заметил я. – Но сразу скажу – мне от вас ничего не нужно. В этой связи и вам не должно быть дела до меня.
– То, что случилось неделю назад в Риме, уже не секрет ни для кого. – Паоло сдвинул брови, давая мне понять, что шутки кончились. – О ваших похождениях говорят многие, и все сходятся в одном – этот русский либо фантастически глуп, либо столь же везуч. Мне ближе последняя версия.
– Говорила я тебе – не лезь ты в ту историю, – подала голос Жанна. – Но нет, ты же герой, тебе надо помочь женщине. А что толку? Ладно бы ты еще с ней переспал, хоть какой-то прок.
Ну нельзя сказать, чтобы я остался в убытке, при расставании баронесса Федерика вручила мне чек на кругленькую сумму. Настолько кругленькую, что я даже подумал, что он липовый, но в банке его обналичили без малейших проблем.
– Если я скажу «не понимаю, о чем речь», толку не будет? – уточнил я.
– Ни малейшего, – подтвердил итальянец.
– Тогда представьтесь, – попросил я его. – Мне нужно не имя, вы его уже назвали. Кто вы такой? От этого зависит, стану ли я беседовать с вами дальше.
– Охотно, – покладисто согласился Паоло. – Я служу в специальном отделе расследований при римской жандармерии. Очень специальном. Мы не занимаемся кражами и обычными убийствами, у нас немного другая специализация. Насколько мне известно, в России тоже есть подобная организация. Мой начальник рассказывал, что лет двадцать пять назад, когда он только делал первые шаги в профессии, ему довелось поработать с вашим соотечественником, сеньором Францци, и он запомнил его как специалиста высочайшего класса.