Ошибки разума

Но девушке понадобилось около пяти минут, чтобы справиться с кашлем и иметь возможность всё объяснить. Она не стала вдаваться в подробности, лишь сказав, что это новая технология путешествия между мирами. И когда Мирол и Ванирен наперебой стали рассказывать обо всех происшедших событиях в Вайтонсе, Жанна ни жестом, ни взглядом не выдала, что знает о начавшейся войне.

– Вот так и получилось, что мы оказались в этих горах – изгнанники в собственной стране – печально закончил рассказ Мирол.

Жанна слушала, не пропуская ни слова. Ее охватило сильное волнение, когда все подробности, словно картины, возникали перед глазами. Но она старалась держать себя в руках, и только сверкающие глаза выдавали кипящие в душе эмоции.

– Мы должны освободить Вайтонс! – воскликнула она – Надо созвать всех, кто скрывается в горах! Я буду говорить с ними и постараюсь достучаться до их сердец! Они напуганы и встревожены, но мы не можем всю жизнь скитаться по ущельям! Нам обязательно надо прогнать чужаков с нашей земли!

Мирол утвердительно кивнул, словно только этого и ждал.

– Конечно! Завтра утром я соберу всех, кто прячется здесь недалеко. Если мы сможем убедить их, остальные пойдут за нами, я в этом не сомневаюсь! Когда наша правительница снова с нами, это сильно поднимет боевой дух!

Жанна сникла, вспомнив о Гравенде. Она помнила слова Велы, но ее душа рвалась к нему прямо сейчас, чтобы освободить из плена, где ему угрожает опасность и смерть.

– Как давно Гравенд и Глеффин попали в плен? – дрогнувшим голосом спросила она. Мужчины уныло опустили глаза, словно их самих это очень тревожило и угнетало.

– Четыре дня – ответил Ванирен, поморщившись – Мы дрались плечом к плечу. Почти все были убиты. Я сам оказался ранен, а когда воины Отра окружили Гравенда и Глеффина, их взяли в плен.

– Где они сейчас? – чувствуя глухие, громкие удары своего сердца, прошептала Жанна.

– В одном из лагерей врагов в пяти километрах отсюда. Они расположились в лесу, пока Отр и другие части отосийцев продвигаются вглубь страны.

– Известно, сколько там человек?

– Мы разведывали вчера – в лагере не более ста.

Жанна задумчиво взглянула на темное небо, на котором уже появился тонкий месяц. Он игриво светил с высоты, словно обещал победу и мир на этой земле.

– Утром, на рассвете, я хочу видеть всех, кому не безразлична судьба Вайтонса – решительно вымолвила девушка, устремив на Мирола ясный взгляд.

– Не сомневайся, я соберу всех.



*******



Едва забрезжил рассвет, к ущелью, в котором Жанна собиралась провести собрание, стянулось около пяти тысяч человек. Эта была лишь малая часть спасшихся в горах людей, но остальные находились намного дальше, и не представлялось возможным привести их так быстро. Тем не менее, во все известные горные укрытия были посланы гонцы, чтобы оповестить всех о том, что Жанна вернулась и готова возглавить Вайтонс. Люди с благоговением и надеждой взирали на девушку, которая стояла перед ними на небольшом горном выступе, освещенная лучами восходящего солнца. Они любили ее за доброту и справедливость, которую она не раз доказывала на деле, и каждый из присутствующих видел в ней того лидера, за которым готов был следовать куда угодно – к победе или смерти.

Жанна чувствовала невероятное волнение и понимала важность слов, которые должна сказать. Она обязана быть уверенной, твердой и решительной, но страх, такой же, как и у других, на который она не имела права, холодной рукой сковывал ее сердце. Она одна из этих людей – испуганная, растерянная и потрясенная. Но было всего лишь одно отличие, которое словно озаряло ее мысли, придавая силы – ответственность за жизни и судьбы тех, кто в нее верил. И именно это наполнило ее голос смелостью и решимостью, когда она, набрав в грудь побольше воздуха, громко произнесла:

– Люди Вайтонса! Я знаю, что вы напуганы и растеряны, потому что внезапная беда обрушилась на нас! Сегодня наш враг – это народ соседней страны Отосии. Они вторглись в наш дом, в наше государство, чтобы захватить его и подчинить каждого жителя своей варварской власти! Но мы с вами не допустим этого! Мы – свободный народ, который всегда жил с миром, не причиняя никому зла! Не мы начали эту войну, но именно мы поставим в ней точку! Я, ваша правительница, призываю вас к сражению и борьбе за свое будущее! Мы обязаны отстоять нашу землю, чтобы жить в гармонии и процветании! Наши дети не должны расти в рабстве у тех, кто посягнул на самое ценное – нашу свободу! Мы будем драться, как когда-то сражались предки вашего мира и моего, отстаивая честь и справедливость! Я поведу вас в бой, и мы непременно одержим победу и вышвырнем захватчиков из страны! Мы не сдадимся, и до последней капли крови будем вместе защищать Вайтонс!

Жанна замолчала, переводя взволнованное дыхание. Толпа взревела восторженными криками, в которых слышалась уверенность в победе и гордость за свою правительницу, которая не оставила свой народ в трудный момент. И пусть она из другого мира и другой жизни, но сейчас она здесь – и никто в этот момент не сомневался в ее словах, ощущая безграничную преданность и любовь.

Глава 37



К сожалению, из почти пяти тысяч человек только половина была мужчин того возраста, при котором они могли участвовать в бою. Остальное – это женщины, дети и старики. И хотя они тоже могли оказывать помощь в военном деле, но в схватке на них нельзя было рассчитывать. Тем не менее, Жанна надеялась, что они будут морально поддерживать своих мужчин и оказывать перевязки раненым.

Все мужчины, которые могли сражаться, имели мечи, копья и ножи, а большинство умело пользоваться луками и стрелами, искусно изготавливая их из росших в горах деревьев. Как выяснилось, за долгие годы, когда главы семейств вынуждены были защищать свои дома от постоянно промышлявших бандитов, мужчины усовершенствовали свои навыки боя, научившись владеть оружием. Это было их единственным способом защитить семью, когда банды бродили по деревням, а армия Вайтонса не особо помогала с ними справиться. Еще важным оказалось то, что многие люди, спасаясь в горах, прихватили с собой лошадей. Население Отосии было намного выше ростом, и всадники Вайтонса смогут наносить врагам смертельные удары, что сделать стоя на земле очень сложно.

К концу этого дня, к ущелью стянулось еще шесть тысяч человек, однако не все были способны сражаться, лишь половина. Люди, ободренные полученными известиями, что у них появился лидер, и не кто-нибудь, а их горячо любимая правительница, готовы были ринуться в бой прямо сейчас. Но Жанна понимала, что спешка в этом деле не поможет. К тому же она не очень разбиралась в военных хитростях и сражениях, и твердо решила освободить Гравенда и Глеффина, а потом вместе с ними придумывать общий план спасения страны.

Вечером на собрании, когда рядом находились Ванирен, Мирол, Маврита и еще несколько десятков более менее опытных бойцов, которые раньше служили в армии Вайтонса, Жанна озвучила детали набега на лагерь отосийцев. По данным разведки, сто человек, которые находились там, представляли довольно большую опасность. Кроме того, возле лагеря было десять часовых. Они располагались по периметру, но все надеялись, что ночью их сморит сон, и они потеряют бдительность. Атаковать их собирались внезапно, чтобы враги не успели опомниться, но самым стремительным приемом Жанна хотела сделать огненные стрелы, которые будут запущены в центр лагеря. И если всё удасться, паника захлестнет отосийцев, и они ринутся бежать врассыпную.

Когда последние моменты были оговорены, небольшая часть людей, под предводительством Жанны, отправились в путь. Осторожно, словно тени в густом мраке, они медленно продвигались вперед. У каждого в руках был меч, а за спиной лук и стрелы. Последние были обмотаны возле наконечника тканью, пропитанной горючей смесью.

Впереди показались очертания леса. Его высокие деревья словно цеплялись верхушками за облака, раскачиваясь под порывами сильного ветра. Незаметные черные фигуры, как призраки, продвигались внутрь, сливаясь с корявыми, шершавыми стволами сосен. Через десять минут продвижения, группа разделилась на три, начав обходить неприятеля с разных сторон, чтобы окружить. Жанна вместе с Миролом шла первой в одной из групп, высматривая часовых, которые должны находиться рядом. Они без труда обнаружили две высокие фигуры отосийцев. Те стояли, небрежно прислонившись к деревьям – расслабленно и спокойно. Очевидно, они совсем не могли предположить, что именно сегодня кто-то решиться их атаковать. По молчаливой команде, две острые стрелы со свистом прорезали воздух, пронзив врагов. Те не успели даже опомниться, с тихим стоном упав навзничь. Махнув своим людям, Жанна, пригнувшись к земле, стала осторожно продвигаться вперед. Вскоре показалась большая поляна, на которой по периметру располагались высокие шатры, возле которых горели костры. Отосийцев почти не было видно, похоже, они спали внутри жилищ, и только около двадцати человек сидели на улице, подбрасывая дрова в огонь. В самом дальнем углу поляны был маленький шатер, в котором содержались пленники. Возле его входа стояли двое часовых, сжимая в руках огромные мечи.

Подождав пятнадцать минут, чтобы все группы плотным кольцом окружили лагерь, по условленному сигналу – крику дикой птицы, все быстро подожгли свои стрелы. А через несколько секунд, ночной воздух одновременно прорезал яркий свет десятков стрел, крики перепуганных отосийцев и боевой клич, внушающий ужас и панику врагу. Шатры вспыхивали, словно солома, и из них выскакивали сонные, обескураженные люди, натыкающиеся друг на друга и обстреливаемые со всех сторон смертоносными стрелами. И пока часть групп продолжала обстрел, Жанна и еще десяток других ринулись вперед, выхватив мечи и яростно атакуя. У них была одна цель – добраться до маленького шатра, чтобы освободить тех, кого держали в плену. Жанна размахивала мечом, как одержимая. Ей было очень сложно драться с противником, который превосходил ее ростом и силой. Огромные фигуры отосийцев были слишком крепкие, чтобы с одного удара лишить их жизни. Жанна даже не могла достать мечом до груди врагов, и била вначале по ногам, а когда те падали, воя от боли, продолжала наносить удары. Все смешалось и переплелось перед глазами. Она падала и поднималась, чувствовала, как несколько раз ее кожу больно рассекало оружие врага, но продолжала драться, уворачиваясь и нанося удары. Ее глаза застилал едкий дым от горящих шатров, но она не сдавалась, ведь только одна цель настойчиво вела ее к краю поляны.

*******



Около недели Гравенд и Глеффин находились в плену. После сражения, которое проиграла армия Вайтонса, почти никого не осталось в живых. Их же схватили, связав и заключив под стражу, а на следующий день после боя, отволокли в лес, где они сидели в тесном, маленьком шатре. Вначале они думали устроить побег, но отосийцы бдительно следили за ними, особенно когда узнали, что один из пленников – правитель Вайтонса. Группа поджидала Отра, который вскоре должен явиться сюда и сообщить весть о полной победе.

Этим вечером пленники так же сидели на полу, со связанными за спиной руками. Они были в полном неведении относительно положения дел в стране, но прекрасно понимали, что практически нет надежды на благополучный исход войны. И осознание этого больно сжимало сердце, разрушая иллюзии и убивая мечты.

Яркий свет и внезапный шум на улице мгновенно разогнали печальные мысли, заставив насторожиться. Снаружи что-то происходило, но трудно было понять, что именно. Крики, стоны и странный боевой клич совсем сбили с толку. Мужчины вскочили на ноги, переглянувшись. Было совершенно не понятно, кто с кем воюет, и невозможно предположить, что это могут быть люди Вайтонса. Несколько долгих минут они стояли, прислушиваясь. А когда, наконец, решили выбежать на улицу, перегородка шатра, закрывающая вход, внезапно открылась. На пороге кто-то стоял – темная фигура, окутанная дымом и сжимающая в обеих руках меч. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять – перед ними человек их страны. Силуэт шагнул внутрь шатра, и в этот момент вспышка огня осветила хрупкую, женскую фигуру.

– Жанна! – как один выдохнули мужчины, не веря своим глазам.


Девушка стояла перед ними, в грязной, перепачканной кровью одежде. Ее растрепанные волосы падали на бледное, вымазанное лицо, а тяжелый меч все еще держали дрожащие руки.

– Надо выбираться – глухо вымолвила она, делая шаг и доставая из-за пояса нож, чтобы перерезать веревки.

– Как ты здесь оказалась? – недоуменно спросил Гравенд, всё еще не осознавая, что она здесь, среди этого боя. Он так долго надеялся, что еще хоть когда-нибудь увидит ее в своей жизни, что просто не мог поверить в присутствие.

– Долго рассказывать. Бежим! Быстрее!!!

Мужчинам не пришлось повторять дважды. Они быстро выскочили на улицу, ужаснувшись увиденному зрелищу. Почти все отосийцы были мертвы. Они лежали в неестественных позах с простреленной грудью или головой. А тех, кто еще был жив, добивали мечами, и все вокруг пылало ярким огнем, вперемешку с густым, едким дымом.

– За мной! Скорее! – скомандовала Жанна, пробираясь к лесу и перешагивая мертвые тела. Пожар мог охватить здесь всё, и нельзя было допустить, чтобы в огне погибли свои воины – Уходим!

Люди послушно стали отступать назад, беспрекословно повинуясь приказу. Им не надо было продолжать бой, потому что через несколько минут на поляне, где совсем недавно был лагерь отосийцев, не осталось ни одного живого врага.



Глава 38



Мягкий рассвет медленно рассеивал остатки ночи. Группы, участвующие в бою, вернулись в горы и сейчас отдыхали после изнурительной схватки. Убитых оказалось всего пятеро человек, и это было огромным плюсом, что удалось избежать бо́льших жертв.

Глеффин отсыпался после всех дней нервного напряжения, и только Гравенд настойчиво ждал, когда Жанне закончат делать перевязки, и он сможет с ней поговорить. Когда же, девушка вышла из пещеры, Гравенд тут же бросился к ней. Он взволнованно стоял напротив, рассматривая ее. И не смотря на повязки на руке, ноге и грязную одежду – перед ним стояла самая прекрасная в мире девушка. Он хотел заключить ее в свои объятия, сказать, как сильно любит ее, но неуверенно стоял, не решаясь даже заговорить.

Жанна устало села на камень, повернув к Гравенду бледное лицо. Она была безумно рада, что с ним всё в порядке, ведь так боялась не успеть с его освобождением. А сейчас, когда он был рядом, чувствовала себя невероятно счастливой. Но всё равно между ними была та пропасть, через которую не имелось моста. Слишком много всплывало в памяти, отзываясь в душе недоверием и сомнениями.

– Почему ты не отдыхаешь? – тихо спросила она, когда Гравенд сел рядом на соседний камень.

– Хотел поговорить с тобой. Раны не опасные?

– Нет. Так, просто царапины.

– Я хотел сказать… что очень рад твоему присутствию. Наверное, это эгоистично желать видеть тебя в стране, где идет война. Тем не менее, я счастлив, что ты здесь и рядом.

Жанна немного смутилась под его пристальным взглядом. Он смотрел на нее с нежностью и любовью, от которой щемило сердце.

– Я вернулась, чтобы помочь… Вела сказала, что народ Вайтонса должен выгнать завоевателей.

– Ты виделась с Велой? Разве ты не вернулась в свое время?..

Гравенд запнулся, а Жанна с недоумением взглянула на него, ожидая объяснений.

– Ты знал, что мой мир и этот – одно и то же? И что нас разделяют просто столетия?

– Прости, но я поклялся не раскрывать эту тайну. Вела просила меня держать в секрете это до нужного момента.

– Ты всё знал?! Но почему нельзя было рассказать мне раньше?

Гравенд покачал головой.

– Я не спорю с Велой. Если хочешь, спроси у нее сама.

Жанна возбужденно вскочила на ноги. Ее глаза лихорадочно блестели.

– Да кто она такая тебе? Ты же понимаешь, что сейчас просто должен ответить!

– Конечно, теперь никаких тайн – выдохнул Гравенд, вспоминая каждую мелочь его знакомства с этой женщиной – Я познакомился с Велой двадцать лет назад. Она часто приходила к нам в замок, и я еще мальчишкой заворожено слушал ее рассказы о древней жизни, диковинных существах, странных людях. Мне всегда нравилось узнавать новое и необычное, что она рассказывала. Я очень привязался к ней, как и мои сёстры. Она была почти членом нашей семьи, только у нее тогда было другое имя. Ее жизнь была окутана некой тайной, и порой она говорила так, будто была из другой реальности. Вела часто пропадала неизвестно где, но всегда приходила к нам каждую неделю. Могу честно сказать, что она стала мне второй матерью, потому что Парвия никогда не занималась моим воспитанием. И только Вела учила меня новому, интересному и захватывающему, честному и справедливому, пыталась объяснить законы добра и зла. Кстати, это она научила меня танцевать вальс. Помню, как мне был совершенно необычен этот танец, но она говорила, что его танцевали наши далекие предки, и я ей безоговорочно верил. Но постепенно я начал замечать, как ее стало тяготить что-то неведомое. Она ходила хмурая, расстроенная и подавленная, и только спустя время я понял, в чем была причина. Вела и мой отец полюбили друг друга. Их чувства оказались так сильны, что им сложно было с ними справиться, хотя каждый из них прекрасно понимал, что это неправильно. Однажды, я подслушал, как они спорили. Отец готов был отправиться с ней за океан, потому что знал ее тайну, но она не согласилась. Вела не могла разрушить его семью, и думала, что будет лучше, если навсегда исчезнет из нашей жизни. Так и произошло. В тот вечер я в последний раз видел Велу. Ее заплаканное лицо мне не забыть никогда. Она добровольно отказалась от своей любви, принеся ее в жертву ради сохранения нашей семьи. К сожалению, мой отец не смог выдержать разлуку с любимой. Он понимал, что не может жить в мире, где нет ее. Он очень переживал и страдал, а через год скончался.

Гравенд замолчал, пытаясь справиться с волнением, которое захватило его во время рассказа.

– Вскоре после его смерти, Вела появилась вновь. Но она изменила имя и украдкой виделась только со мной. Она всегда относилась ко мне, как к сыну, и считала себя ответственной за мое будущее и судьбу Вайтонса. Незадолго до вашего с Русланом появления, Вела рассказала мне о Великом сражении, о прошлом нашего мира и о том, почему знания в Вайтонсе всегда были под запретом. Она предвидела ваше явление, и сказала мне о нем, но скрыла одно… самое главное, перевернувшее мою жизнь… что я полюблю тебя.

Гравенд пристально посмотрел на Жанну, которая смущенно потупила взор, чуть покраснев.

– Я знаю, что виноват перед тобой. Наверное, тебе сложно меня простить, но прошу только об одном – поверь, что я тебя люблю.

Девушка молчала. Эти слова пробуждали в ней несмелые надежды, от которых сильнее застучало сердце. Гравенд медленно встал, сделав к ней осторожный шаг. Он стоял так близко, что она чувствовала тепло его тела, дыхание, видела взволнованные, красивые глаза напротив. Она вздрогнула, когда он взял ее за руку, привлекая к себе.

– Скажи, могу я надеяться, что ты дашь мне шанс?

Она молчала, и Гравенд сделал отчаянную попытку растопить тот лед, в который сам поверг ее сердце. Он склонился, чтобы коснуться губами полураскрытых губ, но Жанна, закрыла глаза и опустила голову вниз. Несколько секунд она боролась со своими эмоциями, пытаясь подавить отчаянное желание ответить на поцелуй.

– Я не знаю… – наконец прошептала она, слегка отстраняясь – Мне сложно поверить в искренность твоих чувств… Прости, но я пока не готова ответить…